под меня руки, она ласкала мои грудки для чего я приподнялась на локтях. Я была уже достаточно пьяна и помню только, как, целуя мою спину она сползла лобком на мою подошву и моя ступня 34 размера плотно вместилась в складках её органа. Кончала она не сдерживаясь, резко ерзая на моей пятке. Больше я ничего не помню, потому что утухла.
Когда я проснулась, она послала меня за едой в ресторан, предварительно позвонив туда по телефону и приказав мне раньше чем через два часа не возвращаться. Справившись раньше времени, я ожидала в сквере, сидя на лавочке и опять переваривая случившееся со мной за эти дни.
Мне нравилось общаться со старшими женщинами.
Последний год, я занималась бальными танцами в гарнизонном клубе, и как часто бывает почти все девушки были влюблены в преподавателя, которого мы звали ВП от Виктор Петрович, хотя он и был женат и его жена работала вместе с ним. В нашей группе были и замужние женщины и общение с ними вводило меня во взрослую жизнь. Мне нравилось наблюдать, как женщины брили ноги, а некоторые и лобки, хотя тогда не было таких специальных приспособлений и в ход шли бритвенные принадлежности мужей и родителей. Бывало, что откровения женщин при обсуждении их сексуальной жизни бросали меня в краску и возбуждение. ВП имел привычку неожиданно и без стука входить в раздевалку, и женщины уже перестали обращать внимание на его невоспитанность, потому, что обычно его жена, которая была на 24 года младше его, была почти всегда рядом. Когда я уже училась в техникуме Люся рассказала мне, что они не были мужем и женой, а просто отцом и дочкой и она несколько раз куролесила вмести с ними и своей матерью как у них в городе, так и на явочной квартире. Иногда и Сергей к ним присоединялся.
В этот момент, я заметила, как из подъезда вышел отец Вовки, а через несколько минут Сергей, и, прервав свои размышления я вернулась на квартиру.
Сытно и вкусно ...поужинав принесенной снедью и опять выпив, мы собрались спать, но перед этим подруга вынула из-под стола кинокамеру и в глазок дала мне просмотреть сделанную запись. Для меня эта техника была новинкой, но я скоро освоилась. На пленке было записано как отец Владимира, стоя на коленях, просил у Люськи прощения за поступок сына, потом целовал ей ноги поднимаясь выше и выше и когда дошел до края халата, она сняла его и, расставив ноги, прижала его голову к своей промежности. Дальше всё было как в порнофильме, но до полового акта не дошло. Неожиданно появился Сергей и разыграл сцену ревности.
Мы уже собрались спать, когда в дверь позвонили и, чертыхнувшись, Люська пошла открывать.
Это была её мать, которая приехала в город скупиться. Не заходя на кухню, она бросилась в туалет, а я попыталась убрать камеру под стол, но Люся остановила меня, сообщив, что мать знает об этой стороне её жизни. Мать звали Таней, и она работала заведующей гарнизонным клубом и изредка посещала танцевальную секцию, поэтому я была с ней знакома. Выйдя из туалета совершенно голой, она вытирала промежность полотенцем и сообщила, что чуть не обоссалась.
В отличие от дочери, это была миниатюрная женщина сорока лет, без всяких жировых излишеств. Небольшие груди с большими темными сосками еще держали форму, и было видно, что она уверенно чувствовала себя в обнаженном виде. Люся выложила гостинцы матери, и мы опять выпили. Татьяна так и сидела голой и я обратила внимание, что лобок у нее был выбрит. Люся рассказала ей мою историю, и мы уже даже шутили по этому поводу, и Таня захотела посмотреть кассету. Мы прошли в комнату и включили видик. После окончания сюжета с участием Наташи я с ужасом увидела на экране себя. На экране я была снята в ванной комнате в мужских трусах. Вспыхнув как факел, я хотела выскочить из комнаты, но Люська схватила меня за руку и усадила рядом с собой на кровать. Мы молча досмотрели запись акта между Сергеем и Натальей.
Спустя несколько минут после просмотра, Таня, сидя в кресле начала, не стесняясь натирать свой лобок и спросила можно ли вызвать Сергея, но его на работе не оказалось, а звонить домой он Люсе не разрешал. С горя выпив еще рюмку она попросила дочь помочь ей, и та, сняв халат села перед креслом на пол, широко разведя ноги и принялась целовать живот и ноги матери. Женщина подняла ноги на подлокотники и одной рукой гладила дочь по голове, а другой ласкала груди стараясь языком дотянуться до соска. Дочь уже полностью погрузила свое лицо в промежность женщины и та, приоткрыв рот и закрыв глаза, полностью доверилась её действиям. Не открывая глаз она поманила меня пальцем, и я как завороженная подошла к креслу. На мгновение открыв глаза, Таня притянула к себе мою голову и впилась в меня жадным поцелуем. Так целоваться я еще не умела. Ее язык щекотал мои губы и проникал в рот и это стало меня заводить. Оторвавшись от губ, она взяла мои руки и положила на свои груди, и я как во сне ласкала небольшие полушария, а она вновь поцеловав меня, попросила пососать ее сосок и я беспрекословно подчинилась. Ее рука уверенно проникла под мой халат и при отсутствии на мне трусиков сразу нашла дорогу к моей киске, и я непроизвольно расставила свои ноги. Она гладила мои бедра и промежность, не пытаясь проникнуть внутрь. Лаская губами и языком мое ушко она шептала, ласковые слова и вдруг оттолкнув меня и прижав двумя руками голову дочери к своей промежности прогнулась и запищала как маленькая девочка, затем дернулась и, обмякнув, отстранила от себя голову дочери.
Через несколько минут они не говоря ни слова уложили меня на кровать и Татьяна раздвинув мои ноги, пригнула голову и начала целовать мои бедра, а Люся приблизила свое разгоряченное пахнущее чужой женщиной лицо к моему и поцеловала в губы. Уже не помню тех ощущений, но прикосновение губ к моей киске пронзило током все мое тело. Опытные женские губы на клиторе и ласковые руки подруги на моем теле довели меня до моего первого оргазма, полученного с помощью другого человека, тем более женщины. Кончая, я укусила Люсю за губу сдерживая свои чувства.
Обмывшись перед сном мы не одеваясь выпили еще по сто грамм и легли спать на сброшенную на пол постель.
Перед тем как уснуть, Татьяна постаралась успокоить меня тем, что мне не стоит так стесняться своих желаний и, что в моем возрасте вполне естественно, то, что я делала в душевой, а запись они завтра сотрут и в действительности ей это удалось.
И только теперь, когда прошло столько лет, рассказывая ровеснику моего сына всё, что я всю жизнь старалась забыть, но у меня это не получилось, и я, вспоминая это, потекла и осознала, как я не права и эгоистична в отношении к зову природы моего сына, и в этот момент, я готова была исправить свои заблуждения.
Но я сдержала свои страсти и продолжила свои воспоминания.
По мнению Татьяны, мамаши сами должны учить этому своих дочерей. Хотя, когда это случилось, в их жизни, то она также сильно сомневалась в правильности своих действий, но то, что это доставляло им обеим огромное удовольствие лишало её всяких сомнений в аморальности их действий. В своем рассказе Татьяна тоже вспоминала, что в её молодости