День первый
её взглядом презрения и брезгливости.
- Ну, ты же мужик. Ты, должен понимать – произнес с характерным акцентом "чурка", подскочив ко мне, надеясь, что я выйду, а он продолжит, или же в противном случаи он вытолкает меня за дверь.
- Я не мужик, я когда-то был сыном этой проститутки, а тебя я предупреждал, чтобы ни чего лишнего – так же громко произнес я и вложил весь свой накопившийся гнев в удар, припечатал ему с правой кулаком в лицо.
"Чурка" отлетев по воздуху метра на два, громко рухнул на пол и затаился в глубоком нокауте. Я развернулся и вышел из комнаты уже не обращая внимание на отчаянный нечленораздельный крики матери. Прихватив свою маячку, я намеревался снова вернуться на трассу и оттуда уже созвониться с отцом, чтобы испортить и ему выходные. Однако до калитки еще оставалось метров двадцать, как я услышал крик матери несущейся босой за мной с развивающимися полами халатика и выставленными руками вперед.
- Стой – кричала она, не обращая внимание, что пустилась в погоню за мной совершенно голая, и что я обернувшись на её крик застыл рассматривая, как подпрыгивают её сиськи при беге с розовыми небольшими сосками и её немного выпуклый черный треугольник внизу животика. Лицо у матери стало белым как полотно, а её пухлые алые губы посинели, по щекам катились ручьем слезы. Настигнув меня, она опоясала меня крепкими объятиями, прижавшись ко мне всем своим голым телом намертво, однако говорить уже не мола, а только хлопала посиневшими губами, словно ей не хватало воздуха и она задыхалась. Меня поразило, что она стала совершенно трезвой, словно льющиеся из глаз ручьи слез – это алкоголь покидающий её тело через глаза.
Через минуту, после того как ...она меня настигла, к ней на помощь уже спешила тетя Света, на ходу набрасывая на голое тело халатик, без малейшего стеснения выставив мне на обозрение все свои прелести, обвисшие раскачивающие из стороны в сторону с коричневыми большими сосками груди, и рыжеватый со слипшимися от влаги волосиками лобок.
В моей памяти тут же всплыла картина двух летней давности, когда я случайно вернувшись раньше времени со школы, а мать была еще на работе, застал отца с тетей Светой трахающимися у нас дома. Тетя Света тоже тогда предстала передо мной в голом виде и у меня было достаточно времени, чтобы её хорошо рассмотреть, однако отец тогда не сильно-то расстроился, что я стал свидетелем его измены. Подбежавшая тетя Света так же обхватила меня за торс руками прижавшись ко мне, словно я пытался вырваться из объятий матери.
- Тошечка, ну успокойся – со сбившимся дыханием произнесла она
- Я совершенно спокоен теть Свет – проговорил я, удивив её спокойным голосом и даже улыбнулся посмотрев на её обнаженное тело, которым она ко мне прижималась – ну если, только вы меня разволнуете.
- Ой, прости – заулыбалась она и подмигнула мне, запахивая полы халатика, а затем потянула уже нас вдвоем с матерью предлагая углубиться на территории участка дачи под навес – пойдем, присядем спокойно поговорим.
Я не стал упираться, понимая, что все равно у меня ни чего не получится с отбытием с дачи, так как мать приросла на мертво и мне бы с ней пришлось с голой тащиться до трассы.
- Застегнись хоть – бросил я брезгливо матери, когда мы, уже присаживались на лавки под навесом
Мать одной рукой, застегнула пару пуговиц и снова опоясала мой торс, сев на лавочку так плотно, что чуть ли не на колени ко мне, казалось уже после того как я застал её голой с "чуркой", ей уже было все равно.
- Тошка ты там этого не убил – с беспокойством спросила тетя Света, кивая головой в сторону домика, и после того как я пожал плечами, она добавила – пойду, посмотрю, за одно разбужу Таньку и выгоню этих придурков.
Минут через пять тетя Таня выскочила из домика не менее с бледным лицом и испуганными глазами, чем у моей матери. Тетя Света быстро её протрезвила, растолкав и сообщив, что произошло, и какая угроза нависла над их головами. Тетя Таня подсев ко мне с другой стороны, смешно стала извиняться, нежно поглаживая меня по спине.
- Дураки, он же убьет вас обоих, он же боксер, так что выходите и бегите быстрее. Я не знаю, что с вами будет, если обо всем еще узнает его отец. Вам лучше сейчас бежать на Кавказ, хотя я не уверена, что и там вы будете в безопасности – послышался приглушенный голос тети Светы на выходе из домика.
Вскоре появилась она сама, прикрывая спиной двух уже одетых чурок, которые отворачиваясь от нас сидящих в беседке, как бы пытаясь скрыть свои лица, быстро пошагали в сторону калитки.
- Ну, у тебя и рука, пол морды разнес мужику – с улыбкой обратилась ко мне подошедшая под навес тетя Света – ну и поделом, мне второй тоже не понравился.
В основном разговаривали и смеялись мы с тетей Светой, мать с тетей Таней сидели, как две провинившиеся школьницы боясь поднять головы. Между тем тетя Света рассказывала смешные и довольно пикантные и откровенные истории из своей жизни, слушая которые, я едва не валился со смеху, краснея от её вульгарности. Прошло часа два, и когда я попытался отцепиться от матери, она громко разрыдалась, словно у маленького ребенка хотели отнять игрушку.
- Я в туалет хочу – уже не выдержав, пояснил я.
- Катька слышишь, отпусти пусть в туалет сходит, не в штаны же ему делать – пришла мне на помощь тетя Света – а вы давайте пока коньяку выпейте.
- Я больше пить ни когда не буду – невнятно пробубнила мать, продолжая всхлипывать, все же отпуская меня, но последовала следом и остановилась только у выхода из беседки, наблюдая за мной.
- Ну и напрасно, вам как раз он сейчас не повредит – проворила тетя Света и пока я выходил из беседки стала разливать коньяк по стопкам, причем до краев.
Когда я вернулся, стопки уже были пустыми, а у женщин на щеках появился румянец, свидетельствовавший, что они выпили, однако мать снова опоясала меня, съежившись, и снова едва не взобравшись ко мне на колени, присевшему на свое место. Её чувство вины и раскаяние за свой поступок, наблюдая, как она переживает и мучается, пробудили во мне к ней жалость, и хотя у меня еще оставался не приятный осадок от случившегося, однако я засомневался, нужно ли об этом рассказывать отцу. Прошло еще пару часов прежде, чем к нашему разговору и смеху присоединилась тетя Таня, правда, начав только широко улыбаться слушая вульгарные истории подруги.
Мать по-прежнему сидела, прижавшись ко мне обвивая своими руками мой торс, совершено безучастно ко всему происходящему, и даже когда тетя Света настоятельно рекомендовала выпить коньяка, она подымала стопку одной рукой, а второй продолжала удерживаться за меня. Изредка она поправляла полы халата, обнажающие её ляжки до основания и черного треугольника волос внизу живота, заметив, что я скользнул по ним глазами, и тогда на её пухленьких губах вспыхивала застенчивая улыбка и она сильнее прижималась ко мне. Прошло уже часа четыре после инцидента, обстановка была разряжена благодаря тети Свете, а на улице уже стемнело.
- Ну что давайте, наверное уже спать ложится – предложила тетя Таня, на которую в отличие от моей матери стал действовать после
- Ну, ты же мужик. Ты, должен понимать – произнес с характерным акцентом "чурка", подскочив ко мне, надеясь, что я выйду, а он продолжит, или же в противном случаи он вытолкает меня за дверь.
- Я не мужик, я когда-то был сыном этой проститутки, а тебя я предупреждал, чтобы ни чего лишнего – так же громко произнес я и вложил весь свой накопившийся гнев в удар, припечатал ему с правой кулаком в лицо.
"Чурка" отлетев по воздуху метра на два, громко рухнул на пол и затаился в глубоком нокауте. Я развернулся и вышел из комнаты уже не обращая внимание на отчаянный нечленораздельный крики матери. Прихватив свою маячку, я намеревался снова вернуться на трассу и оттуда уже созвониться с отцом, чтобы испортить и ему выходные. Однако до калитки еще оставалось метров двадцать, как я услышал крик матери несущейся босой за мной с развивающимися полами халатика и выставленными руками вперед.
- Стой – кричала она, не обращая внимание, что пустилась в погоню за мной совершенно голая, и что я обернувшись на её крик застыл рассматривая, как подпрыгивают её сиськи при беге с розовыми небольшими сосками и её немного выпуклый черный треугольник внизу животика. Лицо у матери стало белым как полотно, а её пухлые алые губы посинели, по щекам катились ручьем слезы. Настигнув меня, она опоясала меня крепкими объятиями, прижавшись ко мне всем своим голым телом намертво, однако говорить уже не мола, а только хлопала посиневшими губами, словно ей не хватало воздуха и она задыхалась. Меня поразило, что она стала совершенно трезвой, словно льющиеся из глаз ручьи слез – это алкоголь покидающий её тело через глаза.
Через минуту, после того как ...она меня настигла, к ней на помощь уже спешила тетя Света, на ходу набрасывая на голое тело халатик, без малейшего стеснения выставив мне на обозрение все свои прелести, обвисшие раскачивающие из стороны в сторону с коричневыми большими сосками груди, и рыжеватый со слипшимися от влаги волосиками лобок.
В моей памяти тут же всплыла картина двух летней давности, когда я случайно вернувшись раньше времени со школы, а мать была еще на работе, застал отца с тетей Светой трахающимися у нас дома. Тетя Света тоже тогда предстала передо мной в голом виде и у меня было достаточно времени, чтобы её хорошо рассмотреть, однако отец тогда не сильно-то расстроился, что я стал свидетелем его измены. Подбежавшая тетя Света так же обхватила меня за торс руками прижавшись ко мне, словно я пытался вырваться из объятий матери.
- Тошечка, ну успокойся – со сбившимся дыханием произнесла она
- Я совершенно спокоен теть Свет – проговорил я, удивив её спокойным голосом и даже улыбнулся посмотрев на её обнаженное тело, которым она ко мне прижималась – ну если, только вы меня разволнуете.
- Ой, прости – заулыбалась она и подмигнула мне, запахивая полы халатика, а затем потянула уже нас вдвоем с матерью предлагая углубиться на территории участка дачи под навес – пойдем, присядем спокойно поговорим.
Я не стал упираться, понимая, что все равно у меня ни чего не получится с отбытием с дачи, так как мать приросла на мертво и мне бы с ней пришлось с голой тащиться до трассы.
- Застегнись хоть – бросил я брезгливо матери, когда мы, уже присаживались на лавки под навесом
Мать одной рукой, застегнула пару пуговиц и снова опоясала мой торс, сев на лавочку так плотно, что чуть ли не на колени ко мне, казалось уже после того как я застал её голой с "чуркой", ей уже было все равно.
- Тошка ты там этого не убил – с беспокойством спросила тетя Света, кивая головой в сторону домика, и после того как я пожал плечами, она добавила – пойду, посмотрю, за одно разбужу Таньку и выгоню этих придурков.
Минут через пять тетя Таня выскочила из домика не менее с бледным лицом и испуганными глазами, чем у моей матери. Тетя Света быстро её протрезвила, растолкав и сообщив, что произошло, и какая угроза нависла над их головами. Тетя Таня подсев ко мне с другой стороны, смешно стала извиняться, нежно поглаживая меня по спине.
- Дураки, он же убьет вас обоих, он же боксер, так что выходите и бегите быстрее. Я не знаю, что с вами будет, если обо всем еще узнает его отец. Вам лучше сейчас бежать на Кавказ, хотя я не уверена, что и там вы будете в безопасности – послышался приглушенный голос тети Светы на выходе из домика.
Вскоре появилась она сама, прикрывая спиной двух уже одетых чурок, которые отворачиваясь от нас сидящих в беседке, как бы пытаясь скрыть свои лица, быстро пошагали в сторону калитки.
- Ну, у тебя и рука, пол морды разнес мужику – с улыбкой обратилась ко мне подошедшая под навес тетя Света – ну и поделом, мне второй тоже не понравился.
В основном разговаривали и смеялись мы с тетей Светой, мать с тетей Таней сидели, как две провинившиеся школьницы боясь поднять головы. Между тем тетя Света рассказывала смешные и довольно пикантные и откровенные истории из своей жизни, слушая которые, я едва не валился со смеху, краснея от её вульгарности. Прошло часа два, и когда я попытался отцепиться от матери, она громко разрыдалась, словно у маленького ребенка хотели отнять игрушку.
- Я в туалет хочу – уже не выдержав, пояснил я.
- Катька слышишь, отпусти пусть в туалет сходит, не в штаны же ему делать – пришла мне на помощь тетя Света – а вы давайте пока коньяку выпейте.
- Я больше пить ни когда не буду – невнятно пробубнила мать, продолжая всхлипывать, все же отпуская меня, но последовала следом и остановилась только у выхода из беседки, наблюдая за мной.
- Ну и напрасно, вам как раз он сейчас не повредит – проворила тетя Света и пока я выходил из беседки стала разливать коньяк по стопкам, причем до краев.
Когда я вернулся, стопки уже были пустыми, а у женщин на щеках появился румянец, свидетельствовавший, что они выпили, однако мать снова опоясала меня, съежившись, и снова едва не взобравшись ко мне на колени, присевшему на свое место. Её чувство вины и раскаяние за свой поступок, наблюдая, как она переживает и мучается, пробудили во мне к ней жалость, и хотя у меня еще оставался не приятный осадок от случившегося, однако я засомневался, нужно ли об этом рассказывать отцу. Прошло еще пару часов прежде, чем к нашему разговору и смеху присоединилась тетя Таня, правда, начав только широко улыбаться слушая вульгарные истории подруги.
Мать по-прежнему сидела, прижавшись ко мне обвивая своими руками мой торс, совершено безучастно ко всему происходящему, и даже когда тетя Света настоятельно рекомендовала выпить коньяка, она подымала стопку одной рукой, а второй продолжала удерживаться за меня. Изредка она поправляла полы халата, обнажающие её ляжки до основания и черного треугольника волос внизу живота, заметив, что я скользнул по ним глазами, и тогда на её пухленьких губах вспыхивала застенчивая улыбка и она сильнее прижималась ко мне. Прошло уже часа четыре после инцидента, обстановка была разряжена благодаря тети Свете, а на улице уже стемнело.
- Ну что давайте, наверное уже спать ложится – предложила тетя Таня, на которую в отличие от моей матери стал действовать после