Кабала
Кабала
После Пашкиной «регулировки» их серебристый «Порше» заглох аккурат через три километра от нашей заправки. Прикинь, зима, ночь, пустая трасса… и три лоха в заглохшей машине. Вернее, лох и две лошки. Я их как на заправке увидел – обалдел. Тут же Пашке говорю: «Иди! Они». А Пашка - спец, ему только капот открой . Короче, он все сделал, как надо, да еще и бабки с мужика слупил.
И вот подъезжаю я на девятке, мужик - мне навстречу: «Помогите, - говорит, - завести машину. Я вам заплачу». А потом, вижу, узнал меня: «Вы из заправки? Что же ваш механик так нам помог?». «Он,- говорю, - вообще, специалист отличный. Но, знаете, всяко бывает. Вы, - говорю, - посветите мне фонариком, я посмотрю». Минут пять ключи всякие, отвертки просил его подавать, а сам ржу беззвучно в темноте. Не заводится машина – а все. Я засовываю голову в салон, здороваюсь с дамами и серьезно так предлагаю: «Давайте, я вас отбуксирую в нашу деревню, переночуете у меня, а завтра починим вашу машину – и вперед». «Нет», - сказала та лошка, что постарше, мамашка, короче. «Жаль, - сказал я, сделав вид, что обиделся. – Ну, как говорится, прощайте». За время нашего базара мимо не проехала ни одна тачка. Мороз крепчал, он тоже был на нашей с Пашкой стороне. « Молодой человек, - услышал я за спиной, – буксируйте нас куда угодно, только в тепло». «Но Эльвирочка...», - возразил мужик. «Папа!». Этот звонкий девичий возглас был решающим в этом голосовании. Через полчаса вся компания уже входила в дверь моего скромного жилища. «А котеджик у вас, молодой человек, неплохой, - заметил мужик. – Сколько этажей?». «Три, плюс подвал»,- ответил я.
«Леночка, эти люди «заглохли… ну, в смысле – машина, я же не мог их оставить замерзать», - сказал я, как бы оправдываясь. «Да-да, конечно, ты правильно сделал, дорогой». Слово «дорогой» у нее получилось особенно фальшивым, и я испугался, что гости насторожатся. Но они не насторожились. «Проходите, гости дорогие, раздевайтесь. А у нас с Толиком сегодня 10 лет совместной жизни»,- защебетала Ленка. «Толик – это я»,- сказал я. «Мы вас поздравляем. Но неудобно, право, получилось». «Все удобно. Раздевайтесь и - к столу»,- торжественно произнес я. «Нет-нет. Вы празднуйте, а нам бы перекантоваться как-то до утра, - глубоким голосом произнесла «Эльвирочка», снимая шубку баксов, эдак, тыщ на пять. Я подхватил эту роскошь и, вешая на вешалку, заметил, как хищно сверкнули глаза у моей подруги.
«Какая вы красивая! – закружила она вокруг старшей гостьи. – Толик, глянь, как с обложки журнала. Даже лучше. А это ваша дочь?». «Да, это моя Виктория. Кстати, меня зовут Эльвира Петровна, а мужа моего – Виктор Сергеевич». «Очень приятно. А мы – Лена и Володя»,- представила нас Ленка. «Да мы уже догадались", - засмеялась Эльвира Петровна. «А дочка у вас тоже красавица. Вся в маму. Правда, Толик?», - продолжала щебетать Ленка. Я в ответ мог только кивать. От матери и дочери без верхних одежд у меня отобрало речь. Возникла пауза. «Ой, господи! - всплеснула руками Ленка. – Вы же с дороги! У нас душевые на втором и на третьем этажах. Я сейчас полотенечка свежие повешу. Пользуйтесь. А потом – обязательно к столу! Никакие отговорки не принимаются».
Она повела гостей наверх, а я бросился к телефону. «Пашка, ну где же вы? Хватит там Варваре твоей прихорашиваться. Гости уже в душе моются». «Моются – это хорошо,- сказал Пашка. – Щас будем». «Да. И подарок не забудь!» «Обижаешь, начальник",- хихикнул Пашка и положил трубку.
Первым из душа вернулся, естественно, мужик. Виктор Сергеевич. В моих спортивных трико и новой, еще ненадеванной футболке, он чувствовал себя не очень уютно. Я понял самое время предложить выпить. «Коньяк, водка?», - спросил я несколько развязно. «Водка»,- ответил меланхолично гость. Только мы выпили за знакомство, как появилась Ленка. «О! Не дождались все-таки. Мужики есть мужики. Смотри, Толька, не напои мне мужчину, он мне трезвым нужен», - она игриво закрутила задницей и снова куда-то исчезла. Мужик с недоумением взглянул на меня. «Не обращайте внимания, у нас все так шутят. Простой народ, сами понимаете». « Все нормально. Я понимаю». «Она у меня еще воспитаннее других будет. Не матерится зазря. Вот щас придут гости, Пашка с Ленкой, так те как выпьют… Вы уж простите, я их пригласил заранее, не прогонишь же теперь». «Конечно-конечно. Это вы простите нас за неудобства». Мы выпили еще по одной и гость рассказал, что он – профессор математики, а жена его - доцент, когда-то была у него аспиранткой. «Красавица», - сказал я. «Да»,- произнес он как-то грустно. «Виктор Сергеевич, да вы закусывайте-закусывайте», - сказал я несколько не по-мужски. « А ваша дочь – школьница, студентка? Сколько ей лет?» «Вика? Вика – дочь Эльвиры. Моя падчерица, стало быть. Девочке три года было, когда мы с Эльвирой поженились. И вот на прошлой неделе мы отпраздновали ее совершеннолетие. Вика – студентка. Учится на первом курсе в инязе". «На переводчика?» «На переводчика», - повторил машинально гость. Мы выпили по третей.
Тут в двери все в снегу появились Пашка с Варькой."Ну и метель!" После дежурных слов приветствия, после снятия верхней одежды гостей и выдавания тапочек я представил своих друзей гостю. «А я вас, Павел, узнал. Вы нам машину регулировали»,- сказал с осуждением в голосе Виктор Сергеевич. «Да. А что?» «А то, что она сломалась через десять минут», - грудной женский голос раздался сверху. Я поднял голову. По лестнице спускалось живое воплощение моих эротических снов. Тяжелые, грушевидные груди свободно колыхались под небрежно запахнутым Ленкиным банным халатом, стройные, словно точеные, ноги обнажались при каждом шаге. Длинные еще влажные полосы обрамляли лебединую шею. «Ни хуя себе», - произнес Пашка и покраснел. Я впервые видел, чтобы он краснел. «Вот и я подумала то же самое, когда мы сломались в степи среди ночи", - засмеялась наша гостья.«Простите за мой вид, - добавила она кокетливо. – Это хозяйка дома уговорила меня надеть халат. У вас здесь, действительно, очень тепло». «Мать, ты меня поражаешь», - процедил Виктор Сергеевич. «А что тут такого, папа?» Это Виктория появилась вслед за матерью. В моей синей рубашке из джинсовой ткани! В одной моей синей рубашке, едва прикрывающей маленькую крутую попку! И едва вмещающей грудь! Верхняя пуговица из последних сил держалась в петельке. Большие, синие, еще по-детски наивные глаза. «Мы ведь сейчас спать идем. Тетя Лена мне так сказала». «Да, конечно. Но по бокалу шампанского перед сном за наше с Вовкой здоровье вы можете себе позволить? - выскочила из-за спин мамы с дочкой моя Ленка. – У нас ведь даже не застолье. Так, легкий фуршет".
«Я поднимаю этот бокал за исполнение всех ваших желаний, Анатолий и Елена». Она быстро выпила шампанское, видимо собираясь сразу после этого уходить. Я проследил, Вика тоже осушила бокал. Виктору же Сергеевичу поднесли такую дозу клофелина, что сутки можно было его в расчет не принимать. От предчувствия надвигающегося кайфа кровь ринулась в мой член так резко, что у меня застучало в висках. Я застонал и покосился на наших лошек.
После Пашкиной «регулировки» их серебристый «Порше» заглох аккурат через три километра от нашей заправки. Прикинь, зима, ночь, пустая трасса… и три лоха в заглохшей машине. Вернее, лох и две лошки. Я их как на заправке увидел – обалдел. Тут же Пашке говорю: «Иди! Они». А Пашка - спец, ему только капот открой . Короче, он все сделал, как надо, да еще и бабки с мужика слупил.
И вот подъезжаю я на девятке, мужик - мне навстречу: «Помогите, - говорит, - завести машину. Я вам заплачу». А потом, вижу, узнал меня: «Вы из заправки? Что же ваш механик так нам помог?». «Он,- говорю, - вообще, специалист отличный. Но, знаете, всяко бывает. Вы, - говорю, - посветите мне фонариком, я посмотрю». Минут пять ключи всякие, отвертки просил его подавать, а сам ржу беззвучно в темноте. Не заводится машина – а все. Я засовываю голову в салон, здороваюсь с дамами и серьезно так предлагаю: «Давайте, я вас отбуксирую в нашу деревню, переночуете у меня, а завтра починим вашу машину – и вперед». «Нет», - сказала та лошка, что постарше, мамашка, короче. «Жаль, - сказал я, сделав вид, что обиделся. – Ну, как говорится, прощайте». За время нашего базара мимо не проехала ни одна тачка. Мороз крепчал, он тоже был на нашей с Пашкой стороне. « Молодой человек, - услышал я за спиной, – буксируйте нас куда угодно, только в тепло». «Но Эльвирочка...», - возразил мужик. «Папа!». Этот звонкий девичий возглас был решающим в этом голосовании. Через полчаса вся компания уже входила в дверь моего скромного жилища. «А котеджик у вас, молодой человек, неплохой, - заметил мужик. – Сколько этажей?». «Три, плюс подвал»,- ответил я.
«Леночка, эти люди «заглохли… ну, в смысле – машина, я же не мог их оставить замерзать», - сказал я, как бы оправдываясь. «Да-да, конечно, ты правильно сделал, дорогой». Слово «дорогой» у нее получилось особенно фальшивым, и я испугался, что гости насторожатся. Но они не насторожились. «Проходите, гости дорогие, раздевайтесь. А у нас с Толиком сегодня 10 лет совместной жизни»,- защебетала Ленка. «Толик – это я»,- сказал я. «Мы вас поздравляем. Но неудобно, право, получилось». «Все удобно. Раздевайтесь и - к столу»,- торжественно произнес я. «Нет-нет. Вы празднуйте, а нам бы перекантоваться как-то до утра, - глубоким голосом произнесла «Эльвирочка», снимая шубку баксов, эдак, тыщ на пять. Я подхватил эту роскошь и, вешая на вешалку, заметил, как хищно сверкнули глаза у моей подруги.
«Какая вы красивая! – закружила она вокруг старшей гостьи. – Толик, глянь, как с обложки журнала. Даже лучше. А это ваша дочь?». «Да, это моя Виктория. Кстати, меня зовут Эльвира Петровна, а мужа моего – Виктор Сергеевич». «Очень приятно. А мы – Лена и Володя»,- представила нас Ленка. «Да мы уже догадались", - засмеялась Эльвира Петровна. «А дочка у вас тоже красавица. Вся в маму. Правда, Толик?», - продолжала щебетать Ленка. Я в ответ мог только кивать. От матери и дочери без верхних одежд у меня отобрало речь. Возникла пауза. «Ой, господи! - всплеснула руками Ленка. – Вы же с дороги! У нас душевые на втором и на третьем этажах. Я сейчас полотенечка свежие повешу. Пользуйтесь. А потом – обязательно к столу! Никакие отговорки не принимаются».
Она повела гостей наверх, а я бросился к телефону. «Пашка, ну где же вы? Хватит там Варваре твоей прихорашиваться. Гости уже в душе моются». «Моются – это хорошо,- сказал Пашка. – Щас будем». «Да. И подарок не забудь!» «Обижаешь, начальник",- хихикнул Пашка и положил трубку.
Первым из душа вернулся, естественно, мужик. Виктор Сергеевич. В моих спортивных трико и новой, еще ненадеванной футболке, он чувствовал себя не очень уютно. Я понял самое время предложить выпить. «Коньяк, водка?», - спросил я несколько развязно. «Водка»,- ответил меланхолично гость. Только мы выпили за знакомство, как появилась Ленка. «О! Не дождались все-таки. Мужики есть мужики. Смотри, Толька, не напои мне мужчину, он мне трезвым нужен», - она игриво закрутила задницей и снова куда-то исчезла. Мужик с недоумением взглянул на меня. «Не обращайте внимания, у нас все так шутят. Простой народ, сами понимаете». « Все нормально. Я понимаю». «Она у меня еще воспитаннее других будет. Не матерится зазря. Вот щас придут гости, Пашка с Ленкой, так те как выпьют… Вы уж простите, я их пригласил заранее, не прогонишь же теперь». «Конечно-конечно. Это вы простите нас за неудобства». Мы выпили еще по одной и гость рассказал, что он – профессор математики, а жена его - доцент, когда-то была у него аспиранткой. «Красавица», - сказал я. «Да»,- произнес он как-то грустно. «Виктор Сергеевич, да вы закусывайте-закусывайте», - сказал я несколько не по-мужски. « А ваша дочь – школьница, студентка? Сколько ей лет?» «Вика? Вика – дочь Эльвиры. Моя падчерица, стало быть. Девочке три года было, когда мы с Эльвирой поженились. И вот на прошлой неделе мы отпраздновали ее совершеннолетие. Вика – студентка. Учится на первом курсе в инязе". «На переводчика?» «На переводчика», - повторил машинально гость. Мы выпили по третей.
Тут в двери все в снегу появились Пашка с Варькой."Ну и метель!" После дежурных слов приветствия, после снятия верхней одежды гостей и выдавания тапочек я представил своих друзей гостю. «А я вас, Павел, узнал. Вы нам машину регулировали»,- сказал с осуждением в голосе Виктор Сергеевич. «Да. А что?» «А то, что она сломалась через десять минут», - грудной женский голос раздался сверху. Я поднял голову. По лестнице спускалось живое воплощение моих эротических снов. Тяжелые, грушевидные груди свободно колыхались под небрежно запахнутым Ленкиным банным халатом, стройные, словно точеные, ноги обнажались при каждом шаге. Длинные еще влажные полосы обрамляли лебединую шею. «Ни хуя себе», - произнес Пашка и покраснел. Я впервые видел, чтобы он краснел. «Вот и я подумала то же самое, когда мы сломались в степи среди ночи", - засмеялась наша гостья.«Простите за мой вид, - добавила она кокетливо. – Это хозяйка дома уговорила меня надеть халат. У вас здесь, действительно, очень тепло». «Мать, ты меня поражаешь», - процедил Виктор Сергеевич. «А что тут такого, папа?» Это Виктория появилась вслед за матерью. В моей синей рубашке из джинсовой ткани! В одной моей синей рубашке, едва прикрывающей маленькую крутую попку! И едва вмещающей грудь! Верхняя пуговица из последних сил держалась в петельке. Большие, синие, еще по-детски наивные глаза. «Мы ведь сейчас спать идем. Тетя Лена мне так сказала». «Да, конечно. Но по бокалу шампанского перед сном за наше с Вовкой здоровье вы можете себе позволить? - выскочила из-за спин мамы с дочкой моя Ленка. – У нас ведь даже не застолье. Так, легкий фуршет".
«Я поднимаю этот бокал за исполнение всех ваших желаний, Анатолий и Елена». Она быстро выпила шампанское, видимо собираясь сразу после этого уходить. Я проследил, Вика тоже осушила бокал. Виктору же Сергеевичу поднесли такую дозу клофелина, что сутки можно было его в расчет не принимать. От предчувствия надвигающегося кайфа кровь ринулась в мой член так резко, что у меня застучало в висках. Я застонал и покосился на наших лошек.