я, дорогие мои, прямиком к бывшему своему однокласснику, первой любви моей школьной, и тогда посмотрим еще, кто из нас на этом шланге вертеться будет! Не зря же он полгорода «держит»…
- Ну, вот и умница, - по-своему истолковал мои слова Петрович.
- А теперь развяжите меня, – резко потребовала я, - И одежду с сумочкой отдайте.
- Только уговор – вести себя хорошо.
- О господи… по-вашему, с таким пузом можно вести себя плохо?!

Меня развязали, и я наконец-то смогла ощупать живот. Потом под укоризненные взгляды оставшихся ни с чем старух подползла к стене и, усевшись на корточки, продолжила выпускать из себя воздух. Вообще-то после всего мне следовало бы еще и хорошенько отлежаться, но оставаться здесь дальше было выше моих сил.

Из гаража я вышла на подгибающихся ногах, с кружащейся головой и наспех замазанными тональным кремом синяками на лице. Вслед мне неслись скабрезные напутствия престарелых изуверок.

Я была унижена и растоптана, но жива. И это было главное. Теперь – домой, зализывать раны, принять ванну, отмыть от себя всю эту мерзость. Отмыться, отдохнуть, и набрать заветный номер своего крутого одноклассника…

О, эти богом проклятые девяностые годы!