Цена зачетов

Никогда в жизни не мог представить себе, что такое может произойти со мной. Я далеко не отличник, или точнее твердый троечник. И это, фактически сыграло решающую роль со мной.

В школе я был тихоней, нерешительным и застенчивым мальчиком, и поэтому меня кое-как дотянули до окончания школы, решив, что с меня все равно не будет никакого толку. Да вообще-то и я так считал, но только не мой отец, который во мне видел от рождения великого врача. После окончания школы, у меня даже никто не спрашивал, куда бы мне хотелось пойти учиться, за меня все решили, и я начал готовиться в мединститут на врача. Но тогда отец, со своими принципами и мировоззрением и не подозревал, в какую суму выльется столь престижная специальность. Но переубедить его сменить на что-либо другое, было делом пропащим. Деньги, которые отец отложил, рассмешили посредника, который обещал все устроить, и поэтому пришлось одалживать втрое большею суму, чем у нас была. Я пробовал остановить отца, ведь эти деньги он собирал пять лет, и я даже не представлял, как он их отдаст, но в ответ слышал одно и тоже:
- Будешь врачом, поможешь мне отдать, ведь у врачей зарплата не то, что у простых рабочих.

И мне ничего не оставалось, как молча с ним соглашаться, хотя страх, за то, что я могу не оправдать надежд, не покидало меня. Я даже в этом где-то был уверен, я чувствовал, что тот путь, на который меня направляет отец, принесет кучу неприятностей, но на тот момент я даже не мог представить, каких именно.

И вот праздничный день, когда меня зачисляют студентом в медицинский институт. У отца слезы на глазах, родственники пришедшие поздравить меня, с большим уважением смотрят на меня они даже не догадываются, что я поступил за деньги, а не своим умом. Принимая поздравления, где-то в глубине душе, мне было ужасно стыдно, за разыгранную комедию, ведь все пропетые хвальбы, совершенно ко мне не относились, а должны были принадлежать отцу, который заслужил на них.

После поздравлений началась грандиозная пьянка, на которой все тосты, были адресованы мне, и в какой-то момент, даже показалось что, действительно это умная идея с институтом, и я стану отличным врачом. Но последующие события перевернут, всю мою жизнь с ног на голову, и пожалуй не раз я еще буду укорять отца за то, что со мной произошло, ведь не окажись я в этом проклятом институте, никогда бы не пережил такого унижения и издевательства над собой, но сначала все по порядку.

Первые дни, пока проходила начитка, все было отлично. Довольно дружная группа, весело проходили деньки. Я, как и в школе, тихонечко сидел на последней парте, особо не напрягаясь, и не вникая во все, что происходило вокруг меня. Я надеялся, что, как и в школе, все проканает, и никто меня трогать не будет, но институт это не школа, и я в вскоре это ощутил в полной мере. Уже во второй половине семестра, я почти ничего не понимал о чем идет речь на занятиях, но это меня не смущало, и я спокойно сидел, делая вид, что внимательно слушаю. И дело не в том, что я не хотел, а в том, что я был неспособен, да к тому же лентяй, и самое страшное, наверное, что мне так было комфортно. Но всему должен был придти конец, и он наступил.

На первом зачете, меня начали спрашивать такое, про что я никогда и не слышал. Я старался что-то молоть, в надежде получить свою троечку, но какое же было мое удивление, когда мне поставили двойку, да и на пересдачу нужно было иметь допуск декана. Подобная ситуация произошла со всеми остальными зачетами, ни на один вопрос я внятно ответить не смог, это был конец. Дома, конечно, соврал, что все отлично, только зачетки пока не выдали, и как только получу на руки, сразу покажу отцу. А у самого, аж земля из под ног улетает, ведь если он узнает правду, то убьет, наверное. Ночь прошла в поиске плана выхода из ситуации, но под утро я должен был признать, что я даже на это не способен, и от этого стало так противно, что я сам себя за это возненавидел. На следующий день надо было идти к декану за допусками, и на это я решил сделать ставку. Возможно, она мне сможет помочь? Не знаю, почему я так решил, наверное, какое-то внутреннее ощущение, подсказывало мне, что это единственная соломинка, за которую, нужно ухватиться.

Наступило время приема. Я сидел на кресле в приемной, и ждал своего часа. Почему-то меня назначили на очень позднее время, что конечно не могло не удивить, ведь рабочий день закончился, и никого больше не было на прием, но меня все равно не приглашали зайти. Томительных два часа просидел в ожиданиях, как будто меня испытывали на выносливость. Страшные мысли не покидали голову, ужасные сцены разоблачения моего обмана. Отец виделся со шлангом в руках, который лупит меня. Ржущие однокурсники, прикалывающиеся с моей тупости. Кошмар.

Вдруг мои мысли развеяли открывающиеся двери, и показалась женщина 45 лет, довольно симпатичное лицо, притом, что она была слегка пышновата, все равно это не портило довольно привлекательную фигуру, одета она была как с иголочки, длинные ногти, с рисунками, стильная прическа, и очень красивый макияж, короче она производила впечатление, даже на такого сосунка как я. Она моментально уловила мой восхищенный взгляд, и по лицу проскользнула какая-то странная улыбочка, толи ухмылка, я так и не понял, но что-то подсказывало мне, что не к добру все это.
- Заходи! – сказала Валентина Валериевна, каким-то командным тоном, ослушаться которого, казалось, было невозможно. И смотря на меня, как удав на кролика, сделала шаг назад, пропуская меня в свой кабинет. Кабинет был довольно больших размеров. Огромный стол посреди кабинета черного цвета, несколько кресел вдоль стены, и красивый мягкий уголок, персикового цвета смягчал строгость окружающую.
- Садись – указала на диван, и я молча, опустив голову, легонечко на краешек попробовал присесть, но диван оказался настолько мягким, что я глубоко провалился, и оказался в неудобной для себя позе. Пришлось таки усесться глубже, и опереться на спинку. Я находился как-то в низу, и даже мое сидение, давало какое-то превосходство надо мной. Она же села в огромное кожаное кресло, и закинув ногу за ногу, повелительно рассматривала меня сверху в низ. Я чувствовал себя так нелепо, что даже не мог собраться с мыслями, чтобы что-то внятно объяснить. Но Валентина Валериевна резко меня прервала, и сказала:
- Я в курсе, зачем ты ко мне пришел, и что тебе надо.

Я молча опустил глаза.
- Но я не вижу выхода из сложившийся ситуации, пока… - коварно прищурив глаза, резко сказала она.

И тут я допустил самую, пожалуй, глупую ошибку, я начал со слезами на глазах рассказывать всю свою историю, в надежде, что она меня пожалеет, и как-то поможет. Я еще был молод и не разбирался в людях, и не мог даже представить, что мою ситуацию, можно использовать в каких-то коварных целях. И чем больше я плакался, тем черствее становился взгляд, и весь вид показывал ее превосходство надо мной. Она как королева решающая, казнить или миловать, ослушавшегося раба. Заканчивая свою плаксивую речь, я сказал, что на все согласен, лишь бы остаться в