Училка
А я был уже на пике. Мне было хорошо, но в то же время жалко ее.
- Вань, не кончай, пожалуйста, Ванечка, я тебя прошу. Хотя бы раз послушай, Ванечка...
Она стонала, хотя, наверное, ей не очень-то и хотелось. Я толкал своего друга со всей силой и скоростью, она начала двигать задом мне в такт, я схватил ее за грудь начал давить, сжимать массировать. Не думаю что это было настолько приятно, но я уже таял от удовольствия и долго не продержался и... кончил. От такого блаженства я расслабился.
Тут к нам подошел Вадим. Я развернул ее задом к Вадиму, и снова он тронул ее за невинность, он вошел ей в анал. Мы трахали ее как хотели: в ритм, отдельно, меняя позы. Вадим начал дрочить ей киску, такую гладенькую, такую ухоженную и она застонала. Это было что-то вперемешку с криком от боли и хриплым голоском.
Мы с Вадимом кончили в нее одновременно.
Она встала и я напоследок ударил ее по ляжке, затем подошел к ней ближе , поцеловал ее, кусая ее нежную верхнюю губку и сказал:
- Глупая, мы же для тебя старались!!
Мы оделись и ушли. Она, стекая из дыр нашей спермой, убрала, оделась и вышла. Шла она без колгот и белья, вся красная и в синяках. На полу лежала записка:
«Это еще не все...»
- Вань, не кончай, пожалуйста, Ванечка, я тебя прошу. Хотя бы раз послушай, Ванечка...
Она стонала, хотя, наверное, ей не очень-то и хотелось. Я толкал своего друга со всей силой и скоростью, она начала двигать задом мне в такт, я схватил ее за грудь начал давить, сжимать массировать. Не думаю что это было настолько приятно, но я уже таял от удовольствия и долго не продержался и... кончил. От такого блаженства я расслабился.
Тут к нам подошел Вадим. Я развернул ее задом к Вадиму, и снова он тронул ее за невинность, он вошел ей в анал. Мы трахали ее как хотели: в ритм, отдельно, меняя позы. Вадим начал дрочить ей киску, такую гладенькую, такую ухоженную и она застонала. Это было что-то вперемешку с криком от боли и хриплым голоском.
Мы с Вадимом кончили в нее одновременно.
Она встала и я напоследок ударил ее по ляжке, затем подошел к ней ближе , поцеловал ее, кусая ее нежную верхнюю губку и сказал:
- Глупая, мы же для тебя старались!!
Мы оделись и ушли. Она, стекая из дыр нашей спермой, убрала, оделась и вышла. Шла она без колгот и белья, вся красная и в синяках. На полу лежала записка:
«Это еще не все...»