Черные члены
Черные члены
Нью-Йорк. Район Вест-Cайд. Здесь бесформенные глыбы серых уродливых зданий окружены покосившейся и местами порванной сетчатой оградой. В каждом квартале есть своя детская площадка, на которой жалкие обломки горок и лесенок отбрасывают длинные тени в лучах заходящего солнца. Проржавевшие качели, похожие на виселицы, со скрипом покачиваются на ветру. Упрямый питьевой фонтанчик с разбитой чашей и заваленный мусором все еще журчит чахлой струйкой ледяной воды.– ...К тому времени девка скулила и стонала, как сука во время течки. Скакала вверх и вниз у меня на члене и вопила так, будто не могла решить что это – лучшая или худшая вещь, которая с ней когда-либо случалась.
– Да ладно тебе, нигер...– Точно говорю, братан! Смех. Наслаждаясь вниманием аудитории, рассказчик, высокий чернокожий мужчина, оглядел приятелей, прежде чем продолжить:
– Видели бы Вы, как она дергалась, пыхтела и визжала – можно было подумать, что у нее никогда не было хорошего члена в манде...– Совсем как те две сучки, которые принадлежали Тейлору пару лет назад...
– А может ее и правда еще никто не трахал, – один из слушателей, толстый парень по имени Джей-Джей, перебил рассказчика. – Эти целки из колледжей...– Точняк, они думают, что их дырки типа из золота...
– Не была она никакой чертовой девственницей, – засмеялся рассказчик, – точно вам говорю.
– По крайней мере, после той вечеринки, – со смехом добавил другой мужчина. Яркие всплески цвета – обещания, угрозы, вопросы, имена и даты – небрежно написаны на серых стенах в беспричинных взрывах безграмотной анархии. Раздавленные пустые баллончики из-под аэрозольных красок, мусор и битое стекло усеивают землю вокруг бетонного здания. Дом кажется брошенным – Черт, это точно, – засмеялся рассказчик. – К тому времени, когда мы с ней закончили, ее трахнули больше братьев, чем одну из сук Тейлора занятой ночкой. В девке побывало больше членов, чем в уличной шлюхе.
Свист и хохот прервали рассказ. Джей-Джей спросил:– Ну, и что было дальше?– Да ничего особенного. Томми напялил на суку одно из клубных платьев Марсии, отвез ее за несколько кварталов и выкинул из машины.– Черт... На Сорок Девятой улице?– Точняк, – рассказчик понимающе усмехнулся. – Охрененно удачно высадил. Ленни и еще несколько парней поймали ее за бензоколонкой. Рассказывали потом, что сука вопила и отбивалась, так конкретно они ее оттрахали. Представляете, пыталась сопротивляться, глупая шлюха. А потом ее увезло такси. Черная железная дверь на входе в подъезд поставлена для безопасности. Для защиты. Все еще надежная, только слегка ржавая по краям. Пространство перед входом погружено в темноту, виден только освещенный изнутри глазок в двери, похожий на слепой глаз. Двери в шахту лифта открыты, а вместо самого лифта остались только беспорядочные обрывки тросов и гора мусора. Воняющая мочой лестница ведет вверх...– Такси на Сорок Девятой? Ты гонишь, братан.
– Ну... – рассказчик ухмыльнулся. – Твоя правда, конечно – не найти ни одного нормального такси во всем Вестсайде. Ее отвез Джексон на своем драндулете. Он сам рассказывал, что она предложила отсосать ему, если отвезет в университетскую общагу. Говорил, что у телки был рабочий рот.
Мужчины расхохотались.– Еще рассказывал, что из суки малафья вытекала всю дорогу...
– Га-га-га... Ха-ха-ха... Третий этаж, стены сплошь покрыты яркими надписями. Через лестничную клетку и коридор в открытую дверь. Несколько мужчин, все чернокожие, устроились кружком посреди большой комнаты. Самые удачливые сидят на продавленных остатках мебели, остальные устроились на деревянных ящиках. Все слушают...– Джексону пришлось потом отдраивать чертово сиденье мочалкой.
Мужчины снова расхохотались. Некоторые хлопали и свистели. Лучшая история, рассказанная этой ночью.
– Неплохо, брат, неплохо, – вдруг сказал кто-то у входа. Собравшиеся, все еще довольно посмеиваясь, повернулись к двери. Крепкий мужчина вошел в комнату, за ним двое подручных.
– Привет, Даррел, – рассказчик улыбнулся. – Что, черт возьми, значит твое «неплохо»? Да эта история круче некуда! У тебя самого-то есть, что рассказать? Даррел усмехнулся в ответ:– Уж будь уверен Рей - обратился вошедший к прежнему рссказчику - есть, – он подошел к сидящим, взял свободный ящик и уселся в тесном мужском кругу.– Давай, братан, – болтливый Джей-Джей, конечно, не мог не влезть. – Зажигай, мы слушаем. Даррел хмыкнул и наклонился вперед:– Ну, слушайте. Помните отключение электричества три недели назад, ну то «затмение» на Вест-Сайде? Большинство слушателей согласно закивали. В тот день, пользуясь наступившей в районе темнотой, братва нехило заработала на кражах и грабежах. Такую халяву не скоро забудешь.– Ну вот, – продолжил Даррел. – Мы с братвой ехали на электричке, и сразу после станции Берн-Сайд, там, где начинается туннель...Женщина подняла глаза от газеты, когда пятеро чернокожих мужчин вошли в вагон на станции Берн - Сайд. Ее симпатичное лицо на мгновение исказилось в смеси гнева и страха (и совсем немного вины), но, быстро кинув взгляд по сторонам, она увидела достаточно других пассажиров, «безопасных» пассажиров, так что проблемы казались маловероятными.
Однако она определенно почувствовала себя неуютно, когда эти чернокожие выбрали места между нею и другими пассажирами. Она нервно поправила светлые волосы и опять уткнулась в газету, лучше всего просто игнорировать этих опасных людей. Очень скоро поезд будет на станции Маклелан, чернокожие, скорее всего, выйдут там, и она будет в безопасности. А если не выйдут, то она сама выйдет и сядет на следующую электричку. Поезд дернулся и, быстро набирая скорость, покинул станцию. Под визг колес вагоны прошли крутой поворот, промчались по Шерман-стрит и въехали в туннель длинной в целую милю, который тянется до самой следующей станции. Женщина, покачиваясь в такт движению, как и все остальные пассажиры, между тем не чувствовала себя в безопасности. Один из чернокожих мужчин уставился на нее, или ей показалось? Она опустила глаза, надеясь, что не привлекла его внимание. В своем дорогом пиджаке и юбке она чувствовала себя мишенью. Непроизвольно она протянула руку вниз и дотронулась до портфеля. На месте. Ну, уж нет, чем изводить себя из-за этих опасных мужчин, она лучше выйдет на следующей станции. Ни за что она не станет терпеть...Лампы вдруг погасли, и поезд резко остановился.– Черт, я помню тот день, – прервал рассказчика Джей-Джей.– А помните тот ювелирный, – заговорил его сосед. – Мы тогда раздолбали его...– Эй, – рассказчик повысил голос, и все затихли, – вы слушаете или нет?– Конечно, Даррел.– Что было дальше, братан? Абсолютная темнота и тишина. Потом над головами раздался гул вновь запускающихсявентиляторов. Пассажиры дружно вздохнули с облегчением, когда свежий воздух снова повеял из вентиляции. Несколько человек возбужденно заговорили, раздался чей-то нервный смех.
Женщина напряженно вглядывалась в темноту вокруг. Ей почудилось движение совсем рядом. Но сколько она не напрягала глаза, темнота была непроницаема. Напуганная, она поднялась, чтобы перейти в угол
Нью-Йорк. Район Вест-Cайд. Здесь бесформенные глыбы серых уродливых зданий окружены покосившейся и местами порванной сетчатой оградой. В каждом квартале есть своя детская площадка, на которой жалкие обломки горок и лесенок отбрасывают длинные тени в лучах заходящего солнца. Проржавевшие качели, похожие на виселицы, со скрипом покачиваются на ветру. Упрямый питьевой фонтанчик с разбитой чашей и заваленный мусором все еще журчит чахлой струйкой ледяной воды.– ...К тому времени девка скулила и стонала, как сука во время течки. Скакала вверх и вниз у меня на члене и вопила так, будто не могла решить что это – лучшая или худшая вещь, которая с ней когда-либо случалась.
– Да ладно тебе, нигер...– Точно говорю, братан! Смех. Наслаждаясь вниманием аудитории, рассказчик, высокий чернокожий мужчина, оглядел приятелей, прежде чем продолжить:
– Видели бы Вы, как она дергалась, пыхтела и визжала – можно было подумать, что у нее никогда не было хорошего члена в манде...– Совсем как те две сучки, которые принадлежали Тейлору пару лет назад...
– А может ее и правда еще никто не трахал, – один из слушателей, толстый парень по имени Джей-Джей, перебил рассказчика. – Эти целки из колледжей...– Точняк, они думают, что их дырки типа из золота...
– Не была она никакой чертовой девственницей, – засмеялся рассказчик, – точно вам говорю.
– По крайней мере, после той вечеринки, – со смехом добавил другой мужчина. Яркие всплески цвета – обещания, угрозы, вопросы, имена и даты – небрежно написаны на серых стенах в беспричинных взрывах безграмотной анархии. Раздавленные пустые баллончики из-под аэрозольных красок, мусор и битое стекло усеивают землю вокруг бетонного здания. Дом кажется брошенным – Черт, это точно, – засмеялся рассказчик. – К тому времени, когда мы с ней закончили, ее трахнули больше братьев, чем одну из сук Тейлора занятой ночкой. В девке побывало больше членов, чем в уличной шлюхе.
Свист и хохот прервали рассказ. Джей-Джей спросил:– Ну, и что было дальше?– Да ничего особенного. Томми напялил на суку одно из клубных платьев Марсии, отвез ее за несколько кварталов и выкинул из машины.– Черт... На Сорок Девятой улице?– Точняк, – рассказчик понимающе усмехнулся. – Охрененно удачно высадил. Ленни и еще несколько парней поймали ее за бензоколонкой. Рассказывали потом, что сука вопила и отбивалась, так конкретно они ее оттрахали. Представляете, пыталась сопротивляться, глупая шлюха. А потом ее увезло такси. Черная железная дверь на входе в подъезд поставлена для безопасности. Для защиты. Все еще надежная, только слегка ржавая по краям. Пространство перед входом погружено в темноту, виден только освещенный изнутри глазок в двери, похожий на слепой глаз. Двери в шахту лифта открыты, а вместо самого лифта остались только беспорядочные обрывки тросов и гора мусора. Воняющая мочой лестница ведет вверх...– Такси на Сорок Девятой? Ты гонишь, братан.
– Ну... – рассказчик ухмыльнулся. – Твоя правда, конечно – не найти ни одного нормального такси во всем Вестсайде. Ее отвез Джексон на своем драндулете. Он сам рассказывал, что она предложила отсосать ему, если отвезет в университетскую общагу. Говорил, что у телки был рабочий рот.
Мужчины расхохотались.– Еще рассказывал, что из суки малафья вытекала всю дорогу...
– Га-га-га... Ха-ха-ха... Третий этаж, стены сплошь покрыты яркими надписями. Через лестничную клетку и коридор в открытую дверь. Несколько мужчин, все чернокожие, устроились кружком посреди большой комнаты. Самые удачливые сидят на продавленных остатках мебели, остальные устроились на деревянных ящиках. Все слушают...– Джексону пришлось потом отдраивать чертово сиденье мочалкой.
Мужчины снова расхохотались. Некоторые хлопали и свистели. Лучшая история, рассказанная этой ночью.
– Неплохо, брат, неплохо, – вдруг сказал кто-то у входа. Собравшиеся, все еще довольно посмеиваясь, повернулись к двери. Крепкий мужчина вошел в комнату, за ним двое подручных.
– Привет, Даррел, – рассказчик улыбнулся. – Что, черт возьми, значит твое «неплохо»? Да эта история круче некуда! У тебя самого-то есть, что рассказать? Даррел усмехнулся в ответ:– Уж будь уверен Рей - обратился вошедший к прежнему рссказчику - есть, – он подошел к сидящим, взял свободный ящик и уселся в тесном мужском кругу.– Давай, братан, – болтливый Джей-Джей, конечно, не мог не влезть. – Зажигай, мы слушаем. Даррел хмыкнул и наклонился вперед:– Ну, слушайте. Помните отключение электричества три недели назад, ну то «затмение» на Вест-Сайде? Большинство слушателей согласно закивали. В тот день, пользуясь наступившей в районе темнотой, братва нехило заработала на кражах и грабежах. Такую халяву не скоро забудешь.– Ну вот, – продолжил Даррел. – Мы с братвой ехали на электричке, и сразу после станции Берн-Сайд, там, где начинается туннель...Женщина подняла глаза от газеты, когда пятеро чернокожих мужчин вошли в вагон на станции Берн - Сайд. Ее симпатичное лицо на мгновение исказилось в смеси гнева и страха (и совсем немного вины), но, быстро кинув взгляд по сторонам, она увидела достаточно других пассажиров, «безопасных» пассажиров, так что проблемы казались маловероятными.
Однако она определенно почувствовала себя неуютно, когда эти чернокожие выбрали места между нею и другими пассажирами. Она нервно поправила светлые волосы и опять уткнулась в газету, лучше всего просто игнорировать этих опасных людей. Очень скоро поезд будет на станции Маклелан, чернокожие, скорее всего, выйдут там, и она будет в безопасности. А если не выйдут, то она сама выйдет и сядет на следующую электричку. Поезд дернулся и, быстро набирая скорость, покинул станцию. Под визг колес вагоны прошли крутой поворот, промчались по Шерман-стрит и въехали в туннель длинной в целую милю, который тянется до самой следующей станции. Женщина, покачиваясь в такт движению, как и все остальные пассажиры, между тем не чувствовала себя в безопасности. Один из чернокожих мужчин уставился на нее, или ей показалось? Она опустила глаза, надеясь, что не привлекла его внимание. В своем дорогом пиджаке и юбке она чувствовала себя мишенью. Непроизвольно она протянула руку вниз и дотронулась до портфеля. На месте. Ну, уж нет, чем изводить себя из-за этих опасных мужчин, она лучше выйдет на следующей станции. Ни за что она не станет терпеть...Лампы вдруг погасли, и поезд резко остановился.– Черт, я помню тот день, – прервал рассказчика Джей-Джей.– А помните тот ювелирный, – заговорил его сосед. – Мы тогда раздолбали его...– Эй, – рассказчик повысил голос, и все затихли, – вы слушаете или нет?– Конечно, Даррел.– Что было дальше, братан? Абсолютная темнота и тишина. Потом над головами раздался гул вновь запускающихсявентиляторов. Пассажиры дружно вздохнули с облегчением, когда свежий воздух снова повеял из вентиляции. Несколько человек возбужденно заговорили, раздался чей-то нервный смех.
Женщина напряженно вглядывалась в темноту вокруг. Ей почудилось движение совсем рядом. Но сколько она не напрягала глаза, темнота была непроницаема. Напуганная, она поднялась, чтобы перейти в угол