Дневник мажора
жизнь - даже не бабой! Чем-то хуже, чем баба! Каким-то евнухом... Обалдеть! Мало того, что я не имею права носить брюки, так меня еще хотят кастрировать? Да ни за что!.. - Это я не подпишу, - категорически сказал я. - Хоть вы меня режьте... - Резать мы тебя не будем, - как-то очень недобро усмехнулась Наталья Ивановна. - У нас есть другие меры воздействия... Мы вышли из комнаты. Директриса повела меня по полутемным коридорам. Но вовсе не по направлению к классам, а - вниз... Я даже и не догадывался, что здание школы такое огромное... Мы оказались в обширном подвале.
- Значит, ты хочешь посмотреть, что стало с теми, кто не подписал бумагу, - сказала Наталья Ивановна. Ничего этого я не хотел. Я мечтал только о том, чтобы куда-нибудь прилечь. Потому что от хождения на каблуках нестерпимо ныли ноги. - Давай-ка заглянем вот сюда, - Наталья Ивановна отодвинула засов на одной из дверей. И тогда я чуть не заорал от ужаса. Прямо передо мной стояло существо, потерявшее всякий человеческий облик. Огромные сиськи свисали примерно до паха. Одето существо было в драные колготки телесного цвета и лифчик, в который его нереальных размеров сиськи просто не помещались. Существо было приковано к стене за шею, запястья и лодыжки. - Этот человек восемнадцать лет назад отказался подписывать бумаги, - сказала Наталья Ивановна. - Как ты видишь, грудь мы ему все равно сделали... Она схватила одну из сисек прикованного к стене существа и сжала ее в ладони. - Вши заели, - проскулило существо. В свете фонарика, который держала директриса, я видел язвы, покрывавшие его кожу. - Тебе нравятся колготки, Саша? - спросила директриса. - Нравятся, - промычало существо. - Я их обожаю...
- Поздно, - хладнокровно отрезала Наталья Ивановна. - Надо было думать раньше... И, уже обращаясь ко мне она продолжила: - Этот человек когда-то был упрямцем. Он сидит на цепи уже восемнадцать лет... - Но вы не посмеете посадить меня... - начал было я. - У себя в кабинете я покажу тебе бумаги, в которых написано, что ты трагически погиб в автокатастрофе, - усмехнулась директриса. - Ты имеешь прекрасный шанс сгнить на цепи, как вот этот дурак. К слову наши хирурги так или иначе сделают тебе грудь... Только если ты будешь добровольно подписывать бумаги, грудь тебе сделают по твоему собственному пожеланию. Если же нет - пеняй на себя. Например, Саше мы прибавляем по десять сантиметров в год. Правда, Саша? Саша плохо управлялся с языком. Восемнадцать лет на цепи! С ума сойти! - Кушать хочу, - заявил Саша.
- Ты не заработал на обед, - заявила директриса узнику. Неужели вот так, на цепь могут посадить и меня? - Кушать! - провыл бедолага. - Так и быть, - сказала директриса. - Все, что высосешь - твое... С этими словами она подняла юбку, приспустила трусики и достала огромных размеров член. Узник жадно принялся сосать его. Мне стало плохо... - Меня помилуют, госпожа? - спрашивало это существо. - Нет, - с хохотом отвечала директриса (директор?). - Ты сгниешь на цепи, тварь... - Спасибо, что дали пососать, госпожа, - сказал узник. Мы вышли из камеры. Наталья Ивановна, вернее, тот кто так назывался, с грохотом захлопнул дверь. Видит бог, я не знал, что эта школа - обиталище кошмаров!
- Во всех этих камерах, - Наталья Ивановна обвела рукой коридор, - сидят на цепи узники. Когда-то они отказались подписать бумаги... Саша - еще не самый старший... Кстати, ты знаешь, что сперма очень питательна? Теперь Саша не получит обед... Я просто дрожал. Я понял, что мне позарез надо вырваться из этого ужаса. Уж я-то расскажу о нем людям. - Но я не об этом, - сказала Наталья Ивановна. - Пошли, я покажу тебе твою камеру... - Нет! Только не это! - взвыл я. - Я не хочу сидеть на цепи! - А придется, - сказала директриса... ..Когда-нибудь я отомщу за это... В сыром каземате меня привязали за щею к стене. Запястья приковали к лодыжками наручниками. Лодыжки сковали цепью. Из одежды оставили только колготки. Так я провел очень долгое время...
11 сентября Примерно раз в день приходила Наталья Ивановна, и я сосал ее член. - Тебе понравится быть девочкой, - говорила она, трепля мои волосы. Раз в день мне наливали воду в миску, стоявшую на каменном полу. Мое тело превращалось в ледышку. Я вовсе не хотел провести всю жизнь на цепи. Я буду носить колготки, я буду носить юбку - но мне надо вырваться отсюда! Директриса заходила, наверное, каждый день. Я сосал ее член. Потому что никакой другой пищи у меня не было... Целые дни (или недели) проходили в беспамятстве. Я уже думал, что сдохну здесь, в этом подземелье... Сегодня пришла Наталья Ивановна. Без лишних разговоров она подняла юбку и вставила член мне в рот. "Дай-то бог, чтобы я сосал это первым, - подумал я. - Иначе я просто сдохну от голода". По всей видимости, я все-таки был первым. - Ты делаешь успехи, Манюрка, - сказала Наталья Ивановна. С этого дня я назывался Манюркой...
- Ты, наверное, голодна? - спросила директриса. Похоже, я слишком жадно сосал ее член. - Сегодня я тебя освобожу, - сказала директриса. - Но сначала ты должна сделать кое-что для своего освобождения... В камеру вошли трое охранниц. Как я ненавидел этих тварей! Каждая из них как могла издевалась надо мной все эти дни. Если бы я, скованный по рукам и ногам, одетый в унизительную одежду, мог дать им сдачи... Эти изуверки не могли быть женщинами. Или, может, я слишком хорошо отношусь к слабому полу... Они и не были женщинами. Одна из охранниц подняла юбку и вставила мне в рот свой огромный член. Я сосал - а что мне было делать? У первой, второй, третьей, опять у первой... Бог его знает, что заставило этих здоровенных мужиков носить юбки... Когда я уже захлебывался спермой, директриса расстегнула ошейник... - Пошли, Манюрка! - скомандовала она. Я был скован по рукам и ногам. Мне пришлось ковылять за ней на коленях. Особенно болезненно было подниматься по высоким каменным ступенькам. Она расстегнула меня уже в моей комнате. Там меня ждали ночная рубашка, новый лифчик и сетчатые колготки. Какой кошмар! Мог ли я еще неделю назад представить себе, что буду носить все ЭТО? Когда я натянул весь этот ужас, Наталья Ивановна приказала мне лечь на кровать и поднять руки. Я подчинился, а что еще было делать? Она быстро надела мне на запястья наручники и защелкнула их в изголовье кровати. Плюс к этому опять сковала цепью мои затянутые в колготки ноги. Большего унижения я не чувствовал никогда в жизни... Но плюс ко всему она опять подняла юбку и вставила свой эрегированный член мне в рот. За несколько дней, проведенных на цепи, я уже приноровился сосать. В конце концов, сперма все эти дни была моей единственной пищей. После отсоса Наталья Ивановна протянула вокруг моих рук какие-то проводки, а затем приказала мне открыть рот и вставила туда огромный искусственный член.
- Ты, Манюрка, должна это сосать непрерывно. Как только ты остановишься, тебя будет бить током. А это больно. Очень больно... Она оказалась права. Я лежал распятый на кровати и сосал искуственный член. Несколько раз меня одолевала дремота. Но - стоило только мне забыться - тело потрясал мощнейший
- Значит, ты хочешь посмотреть, что стало с теми, кто не подписал бумагу, - сказала Наталья Ивановна. Ничего этого я не хотел. Я мечтал только о том, чтобы куда-нибудь прилечь. Потому что от хождения на каблуках нестерпимо ныли ноги. - Давай-ка заглянем вот сюда, - Наталья Ивановна отодвинула засов на одной из дверей. И тогда я чуть не заорал от ужаса. Прямо передо мной стояло существо, потерявшее всякий человеческий облик. Огромные сиськи свисали примерно до паха. Одето существо было в драные колготки телесного цвета и лифчик, в который его нереальных размеров сиськи просто не помещались. Существо было приковано к стене за шею, запястья и лодыжки. - Этот человек восемнадцать лет назад отказался подписывать бумаги, - сказала Наталья Ивановна. - Как ты видишь, грудь мы ему все равно сделали... Она схватила одну из сисек прикованного к стене существа и сжала ее в ладони. - Вши заели, - проскулило существо. В свете фонарика, который держала директриса, я видел язвы, покрывавшие его кожу. - Тебе нравятся колготки, Саша? - спросила директриса. - Нравятся, - промычало существо. - Я их обожаю...
- Поздно, - хладнокровно отрезала Наталья Ивановна. - Надо было думать раньше... И, уже обращаясь ко мне она продолжила: - Этот человек когда-то был упрямцем. Он сидит на цепи уже восемнадцать лет... - Но вы не посмеете посадить меня... - начал было я. - У себя в кабинете я покажу тебе бумаги, в которых написано, что ты трагически погиб в автокатастрофе, - усмехнулась директриса. - Ты имеешь прекрасный шанс сгнить на цепи, как вот этот дурак. К слову наши хирурги так или иначе сделают тебе грудь... Только если ты будешь добровольно подписывать бумаги, грудь тебе сделают по твоему собственному пожеланию. Если же нет - пеняй на себя. Например, Саше мы прибавляем по десять сантиметров в год. Правда, Саша? Саша плохо управлялся с языком. Восемнадцать лет на цепи! С ума сойти! - Кушать хочу, - заявил Саша.
- Ты не заработал на обед, - заявила директриса узнику. Неужели вот так, на цепь могут посадить и меня? - Кушать! - провыл бедолага. - Так и быть, - сказала директриса. - Все, что высосешь - твое... С этими словами она подняла юбку, приспустила трусики и достала огромных размеров член. Узник жадно принялся сосать его. Мне стало плохо... - Меня помилуют, госпожа? - спрашивало это существо. - Нет, - с хохотом отвечала директриса (директор?). - Ты сгниешь на цепи, тварь... - Спасибо, что дали пососать, госпожа, - сказал узник. Мы вышли из камеры. Наталья Ивановна, вернее, тот кто так назывался, с грохотом захлопнул дверь. Видит бог, я не знал, что эта школа - обиталище кошмаров!
- Во всех этих камерах, - Наталья Ивановна обвела рукой коридор, - сидят на цепи узники. Когда-то они отказались подписать бумаги... Саша - еще не самый старший... Кстати, ты знаешь, что сперма очень питательна? Теперь Саша не получит обед... Я просто дрожал. Я понял, что мне позарез надо вырваться из этого ужаса. Уж я-то расскажу о нем людям. - Но я не об этом, - сказала Наталья Ивановна. - Пошли, я покажу тебе твою камеру... - Нет! Только не это! - взвыл я. - Я не хочу сидеть на цепи! - А придется, - сказала директриса... ..Когда-нибудь я отомщу за это... В сыром каземате меня привязали за щею к стене. Запястья приковали к лодыжками наручниками. Лодыжки сковали цепью. Из одежды оставили только колготки. Так я провел очень долгое время...
11 сентября Примерно раз в день приходила Наталья Ивановна, и я сосал ее член. - Тебе понравится быть девочкой, - говорила она, трепля мои волосы. Раз в день мне наливали воду в миску, стоявшую на каменном полу. Мое тело превращалось в ледышку. Я вовсе не хотел провести всю жизнь на цепи. Я буду носить колготки, я буду носить юбку - но мне надо вырваться отсюда! Директриса заходила, наверное, каждый день. Я сосал ее член. Потому что никакой другой пищи у меня не было... Целые дни (или недели) проходили в беспамятстве. Я уже думал, что сдохну здесь, в этом подземелье... Сегодня пришла Наталья Ивановна. Без лишних разговоров она подняла юбку и вставила член мне в рот. "Дай-то бог, чтобы я сосал это первым, - подумал я. - Иначе я просто сдохну от голода". По всей видимости, я все-таки был первым. - Ты делаешь успехи, Манюрка, - сказала Наталья Ивановна. С этого дня я назывался Манюркой...
- Ты, наверное, голодна? - спросила директриса. Похоже, я слишком жадно сосал ее член. - Сегодня я тебя освобожу, - сказала директриса. - Но сначала ты должна сделать кое-что для своего освобождения... В камеру вошли трое охранниц. Как я ненавидел этих тварей! Каждая из них как могла издевалась надо мной все эти дни. Если бы я, скованный по рукам и ногам, одетый в унизительную одежду, мог дать им сдачи... Эти изуверки не могли быть женщинами. Или, может, я слишком хорошо отношусь к слабому полу... Они и не были женщинами. Одна из охранниц подняла юбку и вставила мне в рот свой огромный член. Я сосал - а что мне было делать? У первой, второй, третьей, опять у первой... Бог его знает, что заставило этих здоровенных мужиков носить юбки... Когда я уже захлебывался спермой, директриса расстегнула ошейник... - Пошли, Манюрка! - скомандовала она. Я был скован по рукам и ногам. Мне пришлось ковылять за ней на коленях. Особенно болезненно было подниматься по высоким каменным ступенькам. Она расстегнула меня уже в моей комнате. Там меня ждали ночная рубашка, новый лифчик и сетчатые колготки. Какой кошмар! Мог ли я еще неделю назад представить себе, что буду носить все ЭТО? Когда я натянул весь этот ужас, Наталья Ивановна приказала мне лечь на кровать и поднять руки. Я подчинился, а что еще было делать? Она быстро надела мне на запястья наручники и защелкнула их в изголовье кровати. Плюс к этому опять сковала цепью мои затянутые в колготки ноги. Большего унижения я не чувствовал никогда в жизни... Но плюс ко всему она опять подняла юбку и вставила свой эрегированный член мне в рот. За несколько дней, проведенных на цепи, я уже приноровился сосать. В конце концов, сперма все эти дни была моей единственной пищей. После отсоса Наталья Ивановна протянула вокруг моих рук какие-то проводки, а затем приказала мне открыть рот и вставила туда огромный искусственный член.
- Ты, Манюрка, должна это сосать непрерывно. Как только ты остановишься, тебя будет бить током. А это больно. Очень больно... Она оказалась права. Я лежал распятый на кровати и сосал искуственный член. Несколько раз меня одолевала дремота. Но - стоило только мне забыться - тело потрясал мощнейший