Одна треть жизни. История 1
особенно спину, жгло, дёргало, рвало, рассол разъедал раны. Голова кружилась, в ушах звенело.
Тётя Клава, осторожно поддерживая племянника под руки, повела его в ванную. Энди еле передвигался. Он что-то невнятно говорил, издавал бессвязные звуки. Клава поливала его сзади холодной водой из душа. Сначала подросток вскрикивал от боли, но потом перестал. Наступало облегчение. От раздражения кожи и нервных окончаний, от помрачённого сознания, от льющейся воды произошло рефлекторное, непроизвольное мочеиспускание. Тётя Клава внимательно смотрела, как из съёжившегося членика течёт жёлтая струя, потом ещё раз ополоснула душем истерзанное тело. Родственница довела племянника до комнаты и мокрого уложила животом на кровать. Вскоре от тяжёлых переживаний, от бессонной ночи, от сильных душевных волнений юноша впал в забытье, организм его устал обращать внимание на боль. Поначалу Энди вскрикивал в бреду, шевелился и, чувствуя растревоженность ран, просыпался, но через мгновение отключался. В тумане мелькало лицо незнакомца в сером. Чёрное, не негритянское, а именно чёрное, искажённое злобой, ненавистью и одновременно оскалом. Призрак злорадствовал, словно видел нечто грязное, похотливое, но развлекательное для него. И тут же сквозь страшный облик проглядывали черты крайнего неудовольствия, желания свести счёты с кем-то или чем-то, растерзать неведомого врага. Глаза незнакомца не имели зрачков и радужки, сплошные белки, не мутные бельма, а яркая белковая оболочка. Несмотря на это, чувствовался его взгляд, способный читать душу, пронзать её насквозь, препарировать и... погубить.
Острые белые клыки органично дополняли облик кошмара из иного мира. Энди бежал от него, метясь в постели, острая боль высеченного тела возвращала его в реальность, но потом кошмар появлялся вновь. Но, в конце концов, утомлённое сознание отключилось, и подросток провалился в мягкую, обволакивающую темноту.
Он проспал до позднего утра. Проснувшись, Энди постепенно вспоминал происшедшее. Светило солнце, пели птицы, дул мягкий летний ветерок. Не верилось, что совсем недавно пришлось выдержать жестокое наказание, но стоило пошевелиться, и боль вновь пронзила его. Подросток некоторое время лежал и привыкал к беспокоящим ранам. На лестницы послышались шаги. В комнату вошла Кристина.
- Привет! Уже проснулся?
Энди не ответил и смотрел на девчонку, всё ещё до конца не придя в себя.
- Я сменила простыню.
Энди не понял, о чём она говорит, в его взгляде выразилось недоумение.
- Вот эту, спину накрывать.
Холодная влажная ткань накрыла подростка. Боль утихла. Появился запах какого-то травяного настоя.
- Ты не шевелись только, а то простыня будет раны раздражать.
Он осознал, что девчонка видит его голым, но не проявил никакого беспокойства. Голова его лежала на боку на подушке, он смотрел на Кристину. Только сейчас он заметил её красоту. Серьёзные серые глаза, мягкие тёмные волосы, спадающие на спину: Девчонка присела на корточки, взяла Энди за руку и тихо спросила:
- Тебе полегче? Ночью ты бредил и стонал.
Энди вспомнил кошмарные сны о страшном незнакомце с тростью. Неужели он терзал его так долго? Ведь сейчас подросток чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим.
- Ты что, всю ночь дежурила?
- Нет, часов до трёх. Телек смотрела и простынь смачивала. Потом ты вроде успокоился, и рядом уже тётя сидела.
- Тебе тётя Клава приказала так долго сидеть возле меня?
- Нет, я сама. Мы с ней поругались немного, особенно когда я увидела, как она отделала тебя.
- А ты не боишься, что она и тебя так может?
Упругий задок Кристины, всегда обтянутый джинсами, казалось, так и напрашивался на приключения. Ранее Энди едва сдерживался, чтобы не шлёпнуть её, в шутку, конечно.
Девчонка пожала плечами и сменила тему:
- Ты поблагодари её за наказание, только не просто так, а... Ну, она любит всякие такие... ритуалы, что ли.
- А ты откуда знаешь?
- Я много чего знаю. Принести поесть?
- Мне бы лучше сначала до сортира доползти, - полный мочевой пузырь давал о себе знать.
- Вставай, только осторожно, я помогу тебе дойти, - Кристина аккуратно сняла простыню.
- Дай прикроюсь.
- Да ладно тебе, дня три как минимум придётся походить так!
- Сильно там?
- Лучше тебе не видеть.
Голый, он осторожно встал на ноги и, опираясь на плечо девчонки, побрёл по нужному маршруту.
- Кстати, - вдруг остановился он. - Там, у забора... Кроме тебя никого не было?
- Не спрашивай. Узнаешь со временем. Только молчи пока, - шёпотом прибавила Кристина. - Я, может, расскажу тебе, но не сейчас, это долгая история. И тётю ни в коем случае не беспокой этим.
После утренних процедур Энди дошёл до кухни. Он уже окреп, двигался без особых затруднений и вполне сносно переносил боль истерзанного тела. На кухне он встретил тётю Клаву. Некоторое время они молчали, а Кристина внимательно наблюдала за ними.
- Ну, как дела?
- Сильно вы меня, - вздохнул Энди.
- Ты сердишься?
Племянник посмотрел тёте в глаза.
- Как насчёт... - он сделал паузу, так как рядом находилась девчонка.
- Всё в порядке, - поняла Клава. - Теперь всё останется между нами. Точно по уговору.
- Спасибо за хороший урок, - сказал Энди, стал перед ней на колени и поцеловал тёте руку.
Тётя Клава, осторожно поддерживая племянника под руки, повела его в ванную. Энди еле передвигался. Он что-то невнятно говорил, издавал бессвязные звуки. Клава поливала его сзади холодной водой из душа. Сначала подросток вскрикивал от боли, но потом перестал. Наступало облегчение. От раздражения кожи и нервных окончаний, от помрачённого сознания, от льющейся воды произошло рефлекторное, непроизвольное мочеиспускание. Тётя Клава внимательно смотрела, как из съёжившегося членика течёт жёлтая струя, потом ещё раз ополоснула душем истерзанное тело. Родственница довела племянника до комнаты и мокрого уложила животом на кровать. Вскоре от тяжёлых переживаний, от бессонной ночи, от сильных душевных волнений юноша впал в забытье, организм его устал обращать внимание на боль. Поначалу Энди вскрикивал в бреду, шевелился и, чувствуя растревоженность ран, просыпался, но через мгновение отключался. В тумане мелькало лицо незнакомца в сером. Чёрное, не негритянское, а именно чёрное, искажённое злобой, ненавистью и одновременно оскалом. Призрак злорадствовал, словно видел нечто грязное, похотливое, но развлекательное для него. И тут же сквозь страшный облик проглядывали черты крайнего неудовольствия, желания свести счёты с кем-то или чем-то, растерзать неведомого врага. Глаза незнакомца не имели зрачков и радужки, сплошные белки, не мутные бельма, а яркая белковая оболочка. Несмотря на это, чувствовался его взгляд, способный читать душу, пронзать её насквозь, препарировать и... погубить.
Острые белые клыки органично дополняли облик кошмара из иного мира. Энди бежал от него, метясь в постели, острая боль высеченного тела возвращала его в реальность, но потом кошмар появлялся вновь. Но, в конце концов, утомлённое сознание отключилось, и подросток провалился в мягкую, обволакивающую темноту.
Он проспал до позднего утра. Проснувшись, Энди постепенно вспоминал происшедшее. Светило солнце, пели птицы, дул мягкий летний ветерок. Не верилось, что совсем недавно пришлось выдержать жестокое наказание, но стоило пошевелиться, и боль вновь пронзила его. Подросток некоторое время лежал и привыкал к беспокоящим ранам. На лестницы послышались шаги. В комнату вошла Кристина.
- Привет! Уже проснулся?
Энди не ответил и смотрел на девчонку, всё ещё до конца не придя в себя.
- Я сменила простыню.
Энди не понял, о чём она говорит, в его взгляде выразилось недоумение.
- Вот эту, спину накрывать.
Холодная влажная ткань накрыла подростка. Боль утихла. Появился запах какого-то травяного настоя.
- Ты не шевелись только, а то простыня будет раны раздражать.
Он осознал, что девчонка видит его голым, но не проявил никакого беспокойства. Голова его лежала на боку на подушке, он смотрел на Кристину. Только сейчас он заметил её красоту. Серьёзные серые глаза, мягкие тёмные волосы, спадающие на спину: Девчонка присела на корточки, взяла Энди за руку и тихо спросила:
- Тебе полегче? Ночью ты бредил и стонал.
Энди вспомнил кошмарные сны о страшном незнакомце с тростью. Неужели он терзал его так долго? Ведь сейчас подросток чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим.
- Ты что, всю ночь дежурила?
- Нет, часов до трёх. Телек смотрела и простынь смачивала. Потом ты вроде успокоился, и рядом уже тётя сидела.
- Тебе тётя Клава приказала так долго сидеть возле меня?
- Нет, я сама. Мы с ней поругались немного, особенно когда я увидела, как она отделала тебя.
- А ты не боишься, что она и тебя так может?
Упругий задок Кристины, всегда обтянутый джинсами, казалось, так и напрашивался на приключения. Ранее Энди едва сдерживался, чтобы не шлёпнуть её, в шутку, конечно.
Девчонка пожала плечами и сменила тему:
- Ты поблагодари её за наказание, только не просто так, а... Ну, она любит всякие такие... ритуалы, что ли.
- А ты откуда знаешь?
- Я много чего знаю. Принести поесть?
- Мне бы лучше сначала до сортира доползти, - полный мочевой пузырь давал о себе знать.
- Вставай, только осторожно, я помогу тебе дойти, - Кристина аккуратно сняла простыню.
- Дай прикроюсь.
- Да ладно тебе, дня три как минимум придётся походить так!
- Сильно там?
- Лучше тебе не видеть.
Голый, он осторожно встал на ноги и, опираясь на плечо девчонки, побрёл по нужному маршруту.
- Кстати, - вдруг остановился он. - Там, у забора... Кроме тебя никого не было?
- Не спрашивай. Узнаешь со временем. Только молчи пока, - шёпотом прибавила Кристина. - Я, может, расскажу тебе, но не сейчас, это долгая история. И тётю ни в коем случае не беспокой этим.
После утренних процедур Энди дошёл до кухни. Он уже окреп, двигался без особых затруднений и вполне сносно переносил боль истерзанного тела. На кухне он встретил тётю Клаву. Некоторое время они молчали, а Кристина внимательно наблюдала за ними.
- Ну, как дела?
- Сильно вы меня, - вздохнул Энди.
- Ты сердишься?
Племянник посмотрел тёте в глаза.
- Как насчёт... - он сделал паузу, так как рядом находилась девчонка.
- Всё в порядке, - поняла Клава. - Теперь всё останется между нами. Точно по уговору.
- Спасибо за хороший урок, - сказал Энди, стал перед ней на колени и поцеловал тёте руку.