Рабыня №3957
всё обдумать, да только, я уже, кажется, настроилась и поступлю с вами, так как вы сами писали: "безжалостно ...и эгоистично".
Выпрямившись в кресле, она решительно посмотрела на него. - Решайте: сейчас или никогда. Ваше молчание я буду считать знаком согласия.
Её слова, казалось, парализовали его способность соображать. Сердце бешено заколотилось, а разума просто не стало вообще. Пытаясь справится с потрясением, он даже обрадовался тому, что она позволила ему не отвечать. Сейчас он просто не смог бы, вообще что-либо произнести. Все это время она смотрела на него с вызывающей усмешкой ожидая решения.
- Ну что ж, согласие, как я вижу, есть, - сказала она серьезным тоном, выждав необходимую паузу.
- Я правильно вас понимаю?
- Ну, раз так, то я вас поздравляю. Этот день вам запомнится надолго, - торжественно произнесла Марина. - Сегодня вы, наконец, сможете испробовать того о чем так долго мечтали. Интересно, как вам это понравится на практике.
- Хорошо, - она поднялась с кресла.
- Теперь, немного о церемониях, - с этими словами она подошла к комоду и, достав оттуда какой-то ремешок, вплотную подошла к нему. Смесь запаха духов с легким ароматом её тела, вызвал у него новый приступ волнения.
- Сейчас, вы встанете передо мной на колени, и я одену вам на шею вот этот ошейник. Это символ. Он озачает, что этой минуты, вы перестанете принадлежать себе. Вы станете моим рабом.
И не надо думать, что все будет понарошку. Вы не сможете остановить события или сказать: "Все, я больше не играю", или "я так не буду".
- От вашего желания уже ничего зависеть не будет. Все будет только так как, я того захочу, и будет продолжаться до тех пор, пока я сама не освобожу вас, сняв этот ошейник. Только после этого, вы сможете, если конечно сможете, поступать как вам будет угодно. Единственное, что я вам могу пообещать: это то, что вы останетесь живы и относительно здоровы.
- Ну, что же вы! Я жду. Или вы передумали? - спросила она, стоя перед ним с раскрытым ошейником.
После минутного колебания, он, избегая встретится с ней взглядом, медленно сполз с кресла на колени и опустил голову. Его грудь болела от переизбытка волнения, губы пересохли, а в голове не осталось ни единой мысли.
- Вот и прекрасно, - почти шепотом сказала она, с привычной ловкостью застегивая на его шее ошейник.
- Помни, ТЫ САМ отдал себя в под мою власть.
Оставив его стоять на коленях, она села в своё кресло. Закурив сигарету и потеребив свои волосы, она стала задумчиво смотреть на него, как бы обдумывая свои последующие действия.
- Ты наверное слышал, как объезжают диких коней, - неторопливо заговорила она, выпуская струю табачного дыма.
- Из независимого, свободного животного делают преданного и покорного слугу, который больше никогда не захочет вернуть себе свободу, раба, которого можно передавать из рук в руки, продавать, дарить или просто давать покататься, и так до тех пор, пока он еще будет хотя бы на что-то годен.
- Уже завтра к вечеру ты навсегда превратишься в моего верного раба и послушную игрушку. Я умею это делать лучше чем кто-либо из моих подруг. Ты скоро сам убедишься в этом.
Она потушила недокуренную сигарету и, встав, подошла к нему. Потрепав его за волосы, она провела рукой по его щекам.
- Тебе придется побриться. У меня очень нежная кожа, запомни это на будущее. Иди в ванную и приведи себя в полный порядок. А я пока приготовлю все, что мне может пригодится. На возьми! Переоденешься в это, - с этими словами, она кинула на кресло сверток одежды и полотенце.
- Не сметь! - внезапно, строго окрикнула она, когда он собрался встать с колен, чтобы выполнить её указания. Он даже не понял, что собственно он должен "не сметь".
- Запомни навсегда! - гневно прошипела она ему в лицо, схватив его за волосы. - В следующий раз, без предупреждения, сразу буду наказывать.
- Пока на тебе ошейник, ты не смеешь в моем присутствии вставать с колен. Это закон, я немного спокойней объяснила она. - А теперь, иди! И впредь: учись сгибать спину перед своей госпожой.
Согнувшись, почти на четвереньках, он неуклюже выбрался из комнаты и только в прихожей решился встать.
Быстро приняв душ и тщательно побрившись, он переоделся в довольно странный костюм. Перед входом в комнату он вспомнил и, мысленно усмехнувшись, низко наклонился. Согнувшись, он пробрался в комнату и у входа встал на колени. В комнате никого не было. Прислушавшись, он услышал её шаги в прихожей и шум воды в ванной. Спустя некоторое время она вернулась.
Переодевшись она выглядела еще прекрасней. Теперь юбка на ней стала совсем короткой, почти символической. Туфельки с острыми каблучками и чулочки остались прежними. Пестрый батник, наброшенный на ее плечи, был по домашнему завязан спереди узлом. Сквозь глубокие разрезы на юбке при каждом движении вызывающе мелькали белые кружевные трусики.
- Теперь тебя надо подготовить. Сначала оденем на тебя вот это, - сказала она, достав из того же комода связку ремней и цепочек.
- Связывание - это целый ритуал. Он доставляет мне совершенно особое удовольствие. Но сейчас мы не будем на этом долго задерживаться.
- Повернись, и руки за спину! – приказала она, одевая на него все эти ремни. Когда он повернулся, она быстро связала ему руки, и ещё, что-то там, пристегивала и затягивала у него за спиной.
- Ну вот, - сказала она, одобрительно осматривая свою работу, - теперь ты упакован по всем правилам. Можешь вырываться сколько угодно, это бесполезно, уже много раз проверено.
- А это, ...еще одна маленькая деталь. Это только для начинающих, таких как ты, - с этими словами она просунула ему в зубы резиновый жгут довольно хитрой формы и застегнула его на затылке.
- Это для того, чтобы ты не смог кусаться и кричать, - объяснила она. - Я по своему опыту знаю, ты наверняка попробуешь это сделать, - добавила она, с интонацией которая заставила его поверить, что так и будет.
- Некоторым женщинам доставляет удовольствие просто причинять рабу боль, а я считаю, что боль - не самое интересное. Я не стану лишать тебя последних крупиц собственного достоинства, но это лишь для того, чтобы осталось с чем позабавится снова. Насилие без подавления сопротивления лишено удовольствия. Раб без воли и достоинства это выжатый лимон, бесполезный мусор. Скоро ты будешь пытаться сопротивляться и вырываться. Я знаю очень много способов как заставить тебя дрожать от страха и унижения у моих ног. Мне это будет очень приятно. Этой ночью ты у меня будешь плакать. Потом ты станешь делать все что я пожелаю и при этом будешь счастлив выполнить все что угодно для моего удовольствия. Для тебя не останется ничего более желанного и более ужасного чем мой оргазм.
- А потом, когда я наиграюсь вдоволь, я отдам тебя своим подружкам. Знаешь какие у меня подружки? Если за ними не последить, они спокойно могут затрахать тебе насмерть и даже не заметить этого.
- Ладно, начнем пожалуй, я объявила она, перешагнув через него и замахнулась хлыстом.
...Резкая боль вернула ему здравый рассудок. Он пытался вырваться, хотя
Выпрямившись в кресле, она решительно посмотрела на него. - Решайте: сейчас или никогда. Ваше молчание я буду считать знаком согласия.
Её слова, казалось, парализовали его способность соображать. Сердце бешено заколотилось, а разума просто не стало вообще. Пытаясь справится с потрясением, он даже обрадовался тому, что она позволила ему не отвечать. Сейчас он просто не смог бы, вообще что-либо произнести. Все это время она смотрела на него с вызывающей усмешкой ожидая решения.
- Ну что ж, согласие, как я вижу, есть, - сказала она серьезным тоном, выждав необходимую паузу.
- Я правильно вас понимаю?
- Ну, раз так, то я вас поздравляю. Этот день вам запомнится надолго, - торжественно произнесла Марина. - Сегодня вы, наконец, сможете испробовать того о чем так долго мечтали. Интересно, как вам это понравится на практике.
- Хорошо, - она поднялась с кресла.
- Теперь, немного о церемониях, - с этими словами она подошла к комоду и, достав оттуда какой-то ремешок, вплотную подошла к нему. Смесь запаха духов с легким ароматом её тела, вызвал у него новый приступ волнения.
- Сейчас, вы встанете передо мной на колени, и я одену вам на шею вот этот ошейник. Это символ. Он озачает, что этой минуты, вы перестанете принадлежать себе. Вы станете моим рабом.
И не надо думать, что все будет понарошку. Вы не сможете остановить события или сказать: "Все, я больше не играю", или "я так не буду".
- От вашего желания уже ничего зависеть не будет. Все будет только так как, я того захочу, и будет продолжаться до тех пор, пока я сама не освобожу вас, сняв этот ошейник. Только после этого, вы сможете, если конечно сможете, поступать как вам будет угодно. Единственное, что я вам могу пообещать: это то, что вы останетесь живы и относительно здоровы.
- Ну, что же вы! Я жду. Или вы передумали? - спросила она, стоя перед ним с раскрытым ошейником.
После минутного колебания, он, избегая встретится с ней взглядом, медленно сполз с кресла на колени и опустил голову. Его грудь болела от переизбытка волнения, губы пересохли, а в голове не осталось ни единой мысли.
- Вот и прекрасно, - почти шепотом сказала она, с привычной ловкостью застегивая на его шее ошейник.
- Помни, ТЫ САМ отдал себя в под мою власть.
Оставив его стоять на коленях, она села в своё кресло. Закурив сигарету и потеребив свои волосы, она стала задумчиво смотреть на него, как бы обдумывая свои последующие действия.
- Ты наверное слышал, как объезжают диких коней, - неторопливо заговорила она, выпуская струю табачного дыма.
- Из независимого, свободного животного делают преданного и покорного слугу, который больше никогда не захочет вернуть себе свободу, раба, которого можно передавать из рук в руки, продавать, дарить или просто давать покататься, и так до тех пор, пока он еще будет хотя бы на что-то годен.
- Уже завтра к вечеру ты навсегда превратишься в моего верного раба и послушную игрушку. Я умею это делать лучше чем кто-либо из моих подруг. Ты скоро сам убедишься в этом.
Она потушила недокуренную сигарету и, встав, подошла к нему. Потрепав его за волосы, она провела рукой по его щекам.
- Тебе придется побриться. У меня очень нежная кожа, запомни это на будущее. Иди в ванную и приведи себя в полный порядок. А я пока приготовлю все, что мне может пригодится. На возьми! Переоденешься в это, - с этими словами, она кинула на кресло сверток одежды и полотенце.
- Не сметь! - внезапно, строго окрикнула она, когда он собрался встать с колен, чтобы выполнить её указания. Он даже не понял, что собственно он должен "не сметь".
- Запомни навсегда! - гневно прошипела она ему в лицо, схватив его за волосы. - В следующий раз, без предупреждения, сразу буду наказывать.
- Пока на тебе ошейник, ты не смеешь в моем присутствии вставать с колен. Это закон, я немного спокойней объяснила она. - А теперь, иди! И впредь: учись сгибать спину перед своей госпожой.
Согнувшись, почти на четвереньках, он неуклюже выбрался из комнаты и только в прихожей решился встать.
Быстро приняв душ и тщательно побрившись, он переоделся в довольно странный костюм. Перед входом в комнату он вспомнил и, мысленно усмехнувшись, низко наклонился. Согнувшись, он пробрался в комнату и у входа встал на колени. В комнате никого не было. Прислушавшись, он услышал её шаги в прихожей и шум воды в ванной. Спустя некоторое время она вернулась.
Переодевшись она выглядела еще прекрасней. Теперь юбка на ней стала совсем короткой, почти символической. Туфельки с острыми каблучками и чулочки остались прежними. Пестрый батник, наброшенный на ее плечи, был по домашнему завязан спереди узлом. Сквозь глубокие разрезы на юбке при каждом движении вызывающе мелькали белые кружевные трусики.
- Теперь тебя надо подготовить. Сначала оденем на тебя вот это, - сказала она, достав из того же комода связку ремней и цепочек.
- Связывание - это целый ритуал. Он доставляет мне совершенно особое удовольствие. Но сейчас мы не будем на этом долго задерживаться.
- Повернись, и руки за спину! – приказала она, одевая на него все эти ремни. Когда он повернулся, она быстро связала ему руки, и ещё, что-то там, пристегивала и затягивала у него за спиной.
- Ну вот, - сказала она, одобрительно осматривая свою работу, - теперь ты упакован по всем правилам. Можешь вырываться сколько угодно, это бесполезно, уже много раз проверено.
- А это, ...еще одна маленькая деталь. Это только для начинающих, таких как ты, - с этими словами она просунула ему в зубы резиновый жгут довольно хитрой формы и застегнула его на затылке.
- Это для того, чтобы ты не смог кусаться и кричать, - объяснила она. - Я по своему опыту знаю, ты наверняка попробуешь это сделать, - добавила она, с интонацией которая заставила его поверить, что так и будет.
- Некоторым женщинам доставляет удовольствие просто причинять рабу боль, а я считаю, что боль - не самое интересное. Я не стану лишать тебя последних крупиц собственного достоинства, но это лишь для того, чтобы осталось с чем позабавится снова. Насилие без подавления сопротивления лишено удовольствия. Раб без воли и достоинства это выжатый лимон, бесполезный мусор. Скоро ты будешь пытаться сопротивляться и вырываться. Я знаю очень много способов как заставить тебя дрожать от страха и унижения у моих ног. Мне это будет очень приятно. Этой ночью ты у меня будешь плакать. Потом ты станешь делать все что я пожелаю и при этом будешь счастлив выполнить все что угодно для моего удовольствия. Для тебя не останется ничего более желанного и более ужасного чем мой оргазм.
- А потом, когда я наиграюсь вдоволь, я отдам тебя своим подружкам. Знаешь какие у меня подружки? Если за ними не последить, они спокойно могут затрахать тебе насмерть и даже не заметить этого.
- Ладно, начнем пожалуй, я объявила она, перешагнув через него и замахнулась хлыстом.
...Резкая боль вернула ему здравый рассудок. Он пытался вырваться, хотя