Новые рабы Глеба
охладил? И давай так, чтобы мы видели.
Зед поставил миску на невысокую тумбочку рядом со столом и, взяв половые органы в руку, стал осторожно их макать в ледяную воду.
- Я сказал - опусти! - взревел Глеб.
Зед, подвывая от страха и боли, засунул свое хозяйство в воду со льдом целиком. Он стоял в раскоряку и, видимо, пытаясь хоть как-то помочь себе терпеть, тер пухлый рыжий лобок и волосатый беззащитный живот.
- Слушай, а тебе что нужно-то? Чтобы все скукожилось? - спросил Иван Глеба.
- Ну.
- Так его, наоборот, может, разнесет?
- Да нет, я на другом рабе пробовал. Правда, передержал: тот аж посинел.
Услышав такое, Зед громко заскулил. Все засмеялись.
- Ладно, давай, вынимай и подойди, - смилостивился Глеб.
Член с мошонкой действительно уменьшились и помягчели. И, конечно, посинели от холода.
- Ну, вот, - удовлетворился Глеб, - теперь возьми вон там все необходимое и давай, как мы делали, помнишь? Опять будешь официанткой.
Зед отошел к шкафу и немного там повозился. Пока он ковырялся в углу, гости еще выпили. Лица их раскраснелись от хмеля и возбуждения. Зед вернулся к столу, одетый в пояс, чулки, туфли на каблуке и лифчик с вырезами на месте сосков. Пухлые соски он накрасил помадой.
Спереди от пояса отходил мешочек с веревкой на конце. К веревке было прикреплено дидло. Зед засунул свое хозяйство в мешочек и остановился около Глеба. Все заинтересовано уставились на непонятное приспособление.
- Дидло надо засунуть ему в жопу и закрепить веревку сзади, на поясе. Будет официантка в чистом виде!
- Дай, я, - вызвался Иван, - он уже выглядит аппетитно.
Зед подошел к нему, повернулся задом и неуклюже расставил ноги на каблуках. Иван возбужденно помял пухлые половинки, а затем, не жалея сил, с размаху засадил дидло и туго затянул веревку. Зеду сказали выпрямиться. Когда он встал прямо, веревка, идущая от пояса спереди, натянулась, мешочек с половыми органами оказался сильно оттянутым назад и спрятался прямо между ног. Веревка впивалась в лобок, и возникала иллюзия половых губ.
Гости разглядывали Зеда. Пояс врезался в мягкий живот, а вот полные ноги в черных чулках выглядели совсем как женские. Лицо раба обрамляли локоны парика, губы были неумело накрашены, но ощущение того, что это женщина, возникало. Иван игриво пощекотал рыжий лобок:
- Ну, теперь и я его выебать не прочь. Ну, пока подожду. Давайте поедим.
- Да, Зед, неси сюда еду, - велел Глеб.
Зед ходил неуклюже, и было видно, что дидло в заднице и сильно оттянутое хозяйство доставляют ему по меньшей мере неприятные ощущения.
Когда он принес из кухни все, что было нужно, Глеб сказал ему сесть около двери. Зед осторожно опустился на стул одной половинкой зада.
-Сядь на жопу нормально! - прикрикнул на него Глеб.
- Господин, - начал Зед жалобно, но вовремя осекся и попытался выпрямиться. Ему пришлось сесть на вывернутые к заду член и яйца. Как только он перенес на них весь вес своей туши, его пронзила боль, и он подскочил на стуле. Но, боясь не выполнить приказание, Зед снова попытался сидеть прямо. Гости с интересом наблюдали за действиями раба. Тот, наконец, кое-как устроился, отклонившись к спинке и широко расставив ноги. В такой позиции вес давил на дидло, но боль в заднем проходе, видимо, была переносимее, чем боль в половых органах. Когда гости утолили аппетит, Глеб предложил вызвать Ганю.
- Это баба. Я хочу, чтобы Зед ее немного поебал тут при нас. Вообще, она аппетитная, так что если захотите. Хотя советую дождаться девочек, которых я держу именно для этой цели.
Гости одобрили предложение, и вскоре вошла Ганя - женщина лет тридцати пяти, полная, но крепко сбитая. Она, как и Зед, была в поясе, чулках и на каблуках. У нее были очень густые длинные волосы, лежавшие вдоль спины красивой волной, и очень большие груди. Сильно оттянутые собственным весом, они делались уже у основания и походили на огромные груши. Живота у Гани почти не было, зато зад и ляжки впечатляли. У нее было смазливое личико, которое имело несколько глуповатое, коровье выражение. Она тоже, как и Зед, смотрела в пол и сильно краснела. Иван явно при ее виде загорелся, подозвал к себе и долго сильно мял груди, выкручивал соски. Закусив губу, Ганя покорно терпела.
- Чего бы с ними сделать? Они такие огромные. Давай сделаем из них груши? - Иван обратился к Глебу.
- Да ради бога. Делай с ней, что хочешь. Иван оживился и велел Зеду принести веревки и перетянуть груди у основания.
- Сильно не затягивай, главное, чтобы они торчали.
Когда все было сделано, груди действительно стали похожи на груши. Ганя смотрела в сторону и учащенно дышала.
- Ты чего? - спросил ее Иван.
- Господин, пожалуйста, очень сильно перетянуто, там кровообращение.
- Что-о-о?! - повысил голос Иван.
- Я знаю, из-за этого один раз пришлось грудь отрезать, - торопливо увещевала его Ганя.
- Глеб, что это?!
- Вань, извини. Она новенькая. Можешь наказать ее как хочешь.
Поняв, что она сделала себе хуже, рабыня замолчала и всхлипнула.
- Дай трость, - сказал Иван Зеду.
Иван размахнулся и ударил Ганю тростью по груди, попал по соскам. Она взвизгнула, дернулась, но осталась на месте.
Иван подумал, потом ударил еще и еще, оставляя саднящие полосы. Рабыня взвизгивала и плакала, но закрываться боялась.
- Давай-ка, чтоб навсегда урок запомнила, приподними их и держи, чтобы по соскам я точно попал.
- Пожалуйста! - в ужасе крикнула Ганя.
Потеряв терпение, Иван ...ударил ее наотмашь по лицу.
- Глеб, блядь, почему я должен твоих рабов воспитывать?!
Глеба все происходящее веселило:
- Да ладно тебе, Вань, тебе же нравится!
После удара рабыня, видимо, смирилась и дрожащими руками взялась за груди. Ваня прошелся по ней несколько раз, попадая по соскам и пальцам, но ее визги быстро ему надоели.
- Ладно. С тобой нужно иметь терпение. Давай, покажи нам пизду.
По приказу Зед составил блюда на край стола, освобождая место. Ганя, продолжая всхлипывать и стараясь ни на кого не смотреть, забралась на стол и легла на спину, широко расставив толстые ляжки. Ей велели развести половые губы руками. Некоторое время ее разглядывали.
- Да она потекла! - сказала Зоя, - а так орала.
- А то, что ты им не даешь бриться, даже хорошо, - сказал Иван.
- Слушай, а она тоже смотри как растянута.
- Гань, расскажи, как мы добились такого эффекта? - сказал Глеб.
Ганя начала рассказывать, говорила сдавлено, было видно, что каждое слово дается ей с трудом:
- Господин растягивает мне зад. Говорит, что я буду делать шоу - садиться на бутылку шампанского.
- А пизду растягивает?
- Нет. Говорит, меня ебать будет неинтересно.
- Логично. Ну что, ты хочешь, чтобы тебя наша официантка выебала сейчас?
Ганя нервно сглотнула.
- Глеб, а Зед ее уже ебал?
- Нет пока. Зед, иди сюда.
Когда Зед приблизился, ему было велено расстегнуть молнию на мешочке. Оттуда вывалился смятый затекший член. Зед явно дышал с большим облегчением.
- Давай, надрочи член.
Зед, смущенно глядя в пол, взял свое хозяйство в руку.
- Он очень стесняется себя при людях дрочить, - засмеялся Глеб.
Иван продолжал заниматься Ганей.
Он жадно мял складки на ее животе, потом перешел на пухлые половые
Зед поставил миску на невысокую тумбочку рядом со столом и, взяв половые органы в руку, стал осторожно их макать в ледяную воду.
- Я сказал - опусти! - взревел Глеб.
Зед, подвывая от страха и боли, засунул свое хозяйство в воду со льдом целиком. Он стоял в раскоряку и, видимо, пытаясь хоть как-то помочь себе терпеть, тер пухлый рыжий лобок и волосатый беззащитный живот.
- Слушай, а тебе что нужно-то? Чтобы все скукожилось? - спросил Иван Глеба.
- Ну.
- Так его, наоборот, может, разнесет?
- Да нет, я на другом рабе пробовал. Правда, передержал: тот аж посинел.
Услышав такое, Зед громко заскулил. Все засмеялись.
- Ладно, давай, вынимай и подойди, - смилостивился Глеб.
Член с мошонкой действительно уменьшились и помягчели. И, конечно, посинели от холода.
- Ну, вот, - удовлетворился Глеб, - теперь возьми вон там все необходимое и давай, как мы делали, помнишь? Опять будешь официанткой.
Зед отошел к шкафу и немного там повозился. Пока он ковырялся в углу, гости еще выпили. Лица их раскраснелись от хмеля и возбуждения. Зед вернулся к столу, одетый в пояс, чулки, туфли на каблуке и лифчик с вырезами на месте сосков. Пухлые соски он накрасил помадой.
Спереди от пояса отходил мешочек с веревкой на конце. К веревке было прикреплено дидло. Зед засунул свое хозяйство в мешочек и остановился около Глеба. Все заинтересовано уставились на непонятное приспособление.
- Дидло надо засунуть ему в жопу и закрепить веревку сзади, на поясе. Будет официантка в чистом виде!
- Дай, я, - вызвался Иван, - он уже выглядит аппетитно.
Зед подошел к нему, повернулся задом и неуклюже расставил ноги на каблуках. Иван возбужденно помял пухлые половинки, а затем, не жалея сил, с размаху засадил дидло и туго затянул веревку. Зеду сказали выпрямиться. Когда он встал прямо, веревка, идущая от пояса спереди, натянулась, мешочек с половыми органами оказался сильно оттянутым назад и спрятался прямо между ног. Веревка впивалась в лобок, и возникала иллюзия половых губ.
Гости разглядывали Зеда. Пояс врезался в мягкий живот, а вот полные ноги в черных чулках выглядели совсем как женские. Лицо раба обрамляли локоны парика, губы были неумело накрашены, но ощущение того, что это женщина, возникало. Иван игриво пощекотал рыжий лобок:
- Ну, теперь и я его выебать не прочь. Ну, пока подожду. Давайте поедим.
- Да, Зед, неси сюда еду, - велел Глеб.
Зед ходил неуклюже, и было видно, что дидло в заднице и сильно оттянутое хозяйство доставляют ему по меньшей мере неприятные ощущения.
Когда он принес из кухни все, что было нужно, Глеб сказал ему сесть около двери. Зед осторожно опустился на стул одной половинкой зада.
-Сядь на жопу нормально! - прикрикнул на него Глеб.
- Господин, - начал Зед жалобно, но вовремя осекся и попытался выпрямиться. Ему пришлось сесть на вывернутые к заду член и яйца. Как только он перенес на них весь вес своей туши, его пронзила боль, и он подскочил на стуле. Но, боясь не выполнить приказание, Зед снова попытался сидеть прямо. Гости с интересом наблюдали за действиями раба. Тот, наконец, кое-как устроился, отклонившись к спинке и широко расставив ноги. В такой позиции вес давил на дидло, но боль в заднем проходе, видимо, была переносимее, чем боль в половых органах. Когда гости утолили аппетит, Глеб предложил вызвать Ганю.
- Это баба. Я хочу, чтобы Зед ее немного поебал тут при нас. Вообще, она аппетитная, так что если захотите. Хотя советую дождаться девочек, которых я держу именно для этой цели.
Гости одобрили предложение, и вскоре вошла Ганя - женщина лет тридцати пяти, полная, но крепко сбитая. Она, как и Зед, была в поясе, чулках и на каблуках. У нее были очень густые длинные волосы, лежавшие вдоль спины красивой волной, и очень большие груди. Сильно оттянутые собственным весом, они делались уже у основания и походили на огромные груши. Живота у Гани почти не было, зато зад и ляжки впечатляли. У нее было смазливое личико, которое имело несколько глуповатое, коровье выражение. Она тоже, как и Зед, смотрела в пол и сильно краснела. Иван явно при ее виде загорелся, подозвал к себе и долго сильно мял груди, выкручивал соски. Закусив губу, Ганя покорно терпела.
- Чего бы с ними сделать? Они такие огромные. Давай сделаем из них груши? - Иван обратился к Глебу.
- Да ради бога. Делай с ней, что хочешь. Иван оживился и велел Зеду принести веревки и перетянуть груди у основания.
- Сильно не затягивай, главное, чтобы они торчали.
Когда все было сделано, груди действительно стали похожи на груши. Ганя смотрела в сторону и учащенно дышала.
- Ты чего? - спросил ее Иван.
- Господин, пожалуйста, очень сильно перетянуто, там кровообращение.
- Что-о-о?! - повысил голос Иван.
- Я знаю, из-за этого один раз пришлось грудь отрезать, - торопливо увещевала его Ганя.
- Глеб, что это?!
- Вань, извини. Она новенькая. Можешь наказать ее как хочешь.
Поняв, что она сделала себе хуже, рабыня замолчала и всхлипнула.
- Дай трость, - сказал Иван Зеду.
Иван размахнулся и ударил Ганю тростью по груди, попал по соскам. Она взвизгнула, дернулась, но осталась на месте.
Иван подумал, потом ударил еще и еще, оставляя саднящие полосы. Рабыня взвизгивала и плакала, но закрываться боялась.
- Давай-ка, чтоб навсегда урок запомнила, приподними их и держи, чтобы по соскам я точно попал.
- Пожалуйста! - в ужасе крикнула Ганя.
Потеряв терпение, Иван ...ударил ее наотмашь по лицу.
- Глеб, блядь, почему я должен твоих рабов воспитывать?!
Глеба все происходящее веселило:
- Да ладно тебе, Вань, тебе же нравится!
После удара рабыня, видимо, смирилась и дрожащими руками взялась за груди. Ваня прошелся по ней несколько раз, попадая по соскам и пальцам, но ее визги быстро ему надоели.
- Ладно. С тобой нужно иметь терпение. Давай, покажи нам пизду.
По приказу Зед составил блюда на край стола, освобождая место. Ганя, продолжая всхлипывать и стараясь ни на кого не смотреть, забралась на стол и легла на спину, широко расставив толстые ляжки. Ей велели развести половые губы руками. Некоторое время ее разглядывали.
- Да она потекла! - сказала Зоя, - а так орала.
- А то, что ты им не даешь бриться, даже хорошо, - сказал Иван.
- Слушай, а она тоже смотри как растянута.
- Гань, расскажи, как мы добились такого эффекта? - сказал Глеб.
Ганя начала рассказывать, говорила сдавлено, было видно, что каждое слово дается ей с трудом:
- Господин растягивает мне зад. Говорит, что я буду делать шоу - садиться на бутылку шампанского.
- А пизду растягивает?
- Нет. Говорит, меня ебать будет неинтересно.
- Логично. Ну что, ты хочешь, чтобы тебя наша официантка выебала сейчас?
Ганя нервно сглотнула.
- Глеб, а Зед ее уже ебал?
- Нет пока. Зед, иди сюда.
Когда Зед приблизился, ему было велено расстегнуть молнию на мешочке. Оттуда вывалился смятый затекший член. Зед явно дышал с большим облегчением.
- Давай, надрочи член.
Зед, смущенно глядя в пол, взял свое хозяйство в руку.
- Он очень стесняется себя при людях дрочить, - засмеялся Глеб.
Иван продолжал заниматься Ганей.
Он жадно мял складки на ее животе, потом перешел на пухлые половые