Заговорщики
Заговорщики
Александра Тихоновна, женщина лет пятидесяти пяти, то и дело поглядывала в окно, дожидаясь к обеду супруга – главного бухгалтера животноводческого кооператива. Нет. Можно было бы и позвонить (мобильник всегда был под рукой), но ревнивая жена не хотела, чтобы Митрич упрекнул ее в этом. Глянув в очередной раз в окно, она, наконец, увидела сутулую фигуру мужа, шагающего в конце улицы такой знакомой прихрамывающей походкой.
«Но что это?! Никак опять эта паскуда Светка ему дорогу перегородила?!» - прильнула к окну Тихоновна, увидев, как бесцеремонно повисла на рукаве мужа молодая баба, заведующая птицефермой.
«Ах ты, подлюка! Никак в карман ему что-то сунула. Ну. погоди!»..,- задернула занавеску на окне Тихоновна, заметив, как супруг уже открывает калитку.
Не успел он повесить пиджак в коридоре и пройти к умывальнику, как жена запела у вешалки:
- И чтой-то ты припозднился сегодня?- шарила она по карманам повешенного пиджака.
- Да Светлана Сергеевна придержала чуток. Опять у нее нелады на ферме…
- Чтой-так?
- Разбегается народ, - ответил муж, гремя рукомойником.
- Из-за чего? – не отставала женушка.
- Говорят, что стимула нет…
Когда главбух решил прилечь на часок после обеда, как всегда прикрыв лицо газетой, любопытная жена развернула записку и прочла: « Сегодня, 19-30, в БАМ, С. С.».
«Что бы это значило?» - ломала голову жена, крутя в руках записку, прежде чем опять сунуть ее в карман пиджака мужа.
«Похоже, что эта сельская стерва, на что-то явно намекает, у которой две последние буквы наверняка означают ее инициалы. Похоже, что в полвосьмого она зовет на свидание моего козла. Но что такое БАМ? Гм… Где этот чертов БАМ?» - недоумевала жена. «Уж не собирается ли он, случаем, отправиться на эту далекую железную дорогу, где бедовые девки дают любому мужику за длинные рубли? А ты хорош, старый черт! Шашни завел с молодухой. Ну, погоди! Доберусь я до тебя..,» - сверлила она ненавидящим взглядом мирно похрапывающего мужа.
- Я припозднюсь сегодня.., - заявил муж, одевая картуз в дверях.
- Чтой-так? Чай, не собрание ли?...
- Делов много, - неопределенно ответил муж.
- Ну, ну, - только и сказала в ответ Александра Тихоновна, твердо решив отследить вечерний маршрут мужа.
…До конца рабочего дня аналогичные записки появились на столе председателя кооператива и его заместителя. Если бы кто-то решил отследить их маршруты в указанное время, то увидел бы, как это трио потянулось с разных сторон к ложбинке у реки, где маячил дом бывшей доярки, а ныне пенсионерки-фермерши Бобриковой Анны Марковны. В деревне все знали о ее натянутых отношениях с руководством кооператива, не взявших фермершу к себе на работу, поэтому сие нашествие вызвало бы подозрение, если бы не конспирация: трое шли к ее дому с разных сторон и исчезали не в нем, а в дверях старой бани, стоящей на берегу реки. Последним доковылял к баньке неуклюжий главбух. Он воровато оглянулся по сторонам и шмыгнул во внутрь. Не было только этой стервы Светки. Вскоре из трубы бани заструился сероватый дымок, окончательно развеявший все подозрения о неверности мужа у ревнивой жены.
- Хвоста нет? – раздался из темноты голос председателя.
- Кажись бог миловал, - ответил главбух.
- Теперь все, - констатировала сидящая за столом в начальственной позе Светлана Сергеевна. – Прошу не курить. Для конспирации можно раздеться…
- Совсем? – не понял дотошный главбух.
- У голодной куме одно на уме. Для начала, до пояса…- пояснила завптицефермой.
- А ты? – кивнул в сторону единственной женщины зампредседателя.
- В том великом деле, которое мы задумали, ни для кого исключений нет, - отрезала Светлана Сергеевна и стала раздеваться. Оставшись в черном лифчике и белых трусиках, она продолжала:
- В нашем кооперативе ЧП. Из него уже бегут в город не только молодые девки, но и солидные мужики. Работать становится не с кем, дорогие товарищи. У меня созрел гениальный план, как спасти кооператив от развала.
- И как же?- недоверчиво повел плечами председатель.
- Скажи честно, Митрич. Ты давно трахался со своей половинкой? – голубые глаза блондинки пристально смотрели в глаза главбуха.
- Я?! Ну, как тебе сказать…
- Только честно…
- Да уже не помню, когда, однако…
- Вот. Честный ответ. Вот в чем причина. Мужики бегут, потому, что им опостылили их жены, а молодых девок тянет к парням, которых на селе единицы. А природа-то не разбирает. Она требует свое. Если каждой девке дать не по одному, а сразу трех мужиков или наоборот, то из села никто не побежит…
- Да. Но как это сделать? – спросил главбух.
- Ты фильм «Калигула» смотрел?
- Ну?
- И чем он спас Рим от разорения?
- Борделем…
- Во. Устами младенца глаголит истина, - усмехнулась стервозная Светка, улыбнувшись Митричу. – Слушайте меня внимательно. На должность «Мамочки» в Борделе выставляю свою кандидатуру. Я буду создавать штат. Председателю надо произвести ремонт баньки, чтобы она засверкала всеми цветами радуги сексуального гостеприимства, заму обеспечить сей объект любви положенным оборудованием, ну, а вести финансы, сам бог велел, Митричу. Думаю, что с каждого клиента в час брать по червонцу для кооператива вполне хватит. За групповушку установить тариф по червонцу с каждого участника, кроме девочек. Ну, а такому контингенту, как пенсионеры, ветераны, участники боевых действий, герои всех видов и степеней, а также детям войны скидка до 50%.
- Великоватая скидка, - запротестовал Митрич, - так прибыль резко упадет…
- Поддерживаю Мамочку. Нам в этом деле главное – удержать кадры на селе, которым днем предстоит на производстве, а вечерами в баньке париться. Кстати, у всех участвующих взять подписку о неразглашении, - сказал председатель, строго посмотрев на зама.
- Согласна. Ну, что, господа, проголосуем?
Результат голосования был единогласным.
- А теперь прошу проверить мою, а заодно и вашу техническую пригодность, - сказала Светка, снимая с себя последние предметы женского туалета.
Увидев перед собой молодую, здоровую, полногрудую, упитанную бабу с выбритым лобком, на котором выколотый орел широко расставив крылья, свой длинный клюв опустил прямо в канавку, исчезающую между ног этой дерзкой женщины, мужики сначала оцепенели от такой невиданной ими красоты, а затем тут же сбросили с себя трусы. Будущую Мамочку уложили спиной на топчан, председатель засунул свой двадцатисантиметровый шланг в давно желанное отверстие между ее ягодиц, зам, по привычке, пристроился к ягодицам председателя, а Митрич опустил свой «Сонливый» прямо в жадно раскрытый рот женщины. Их тела приобретали фантастические формы, силуэты которых плясали на стенах баньки вместе колеблющимся пламенем свеч. Они сопели, потели, пытаясь расшевелить эту необыкновенную женщину, а та, увидев, что их старания могут стать тщетными, предложила продолжить секс с каждым из них по очереди. Первым предстояло председателю отодрать ее, как сидорову козу. Он лег на нее, задрав ее ноги на свои плечи, и засадил ей свой толстый шланг между ног до самого отказа. Стало ясно, что свой богатый сексуальный опыт он приобретал не только на сеансах любви с доярками,
Александра Тихоновна, женщина лет пятидесяти пяти, то и дело поглядывала в окно, дожидаясь к обеду супруга – главного бухгалтера животноводческого кооператива. Нет. Можно было бы и позвонить (мобильник всегда был под рукой), но ревнивая жена не хотела, чтобы Митрич упрекнул ее в этом. Глянув в очередной раз в окно, она, наконец, увидела сутулую фигуру мужа, шагающего в конце улицы такой знакомой прихрамывающей походкой.
«Но что это?! Никак опять эта паскуда Светка ему дорогу перегородила?!» - прильнула к окну Тихоновна, увидев, как бесцеремонно повисла на рукаве мужа молодая баба, заведующая птицефермой.
«Ах ты, подлюка! Никак в карман ему что-то сунула. Ну. погоди!»..,- задернула занавеску на окне Тихоновна, заметив, как супруг уже открывает калитку.
Не успел он повесить пиджак в коридоре и пройти к умывальнику, как жена запела у вешалки:
- И чтой-то ты припозднился сегодня?- шарила она по карманам повешенного пиджака.
- Да Светлана Сергеевна придержала чуток. Опять у нее нелады на ферме…
- Чтой-так?
- Разбегается народ, - ответил муж, гремя рукомойником.
- Из-за чего? – не отставала женушка.
- Говорят, что стимула нет…
Когда главбух решил прилечь на часок после обеда, как всегда прикрыв лицо газетой, любопытная жена развернула записку и прочла: « Сегодня, 19-30, в БАМ, С. С.».
«Что бы это значило?» - ломала голову жена, крутя в руках записку, прежде чем опять сунуть ее в карман пиджака мужа.
«Похоже, что эта сельская стерва, на что-то явно намекает, у которой две последние буквы наверняка означают ее инициалы. Похоже, что в полвосьмого она зовет на свидание моего козла. Но что такое БАМ? Гм… Где этот чертов БАМ?» - недоумевала жена. «Уж не собирается ли он, случаем, отправиться на эту далекую железную дорогу, где бедовые девки дают любому мужику за длинные рубли? А ты хорош, старый черт! Шашни завел с молодухой. Ну, погоди! Доберусь я до тебя..,» - сверлила она ненавидящим взглядом мирно похрапывающего мужа.
- Я припозднюсь сегодня.., - заявил муж, одевая картуз в дверях.
- Чтой-так? Чай, не собрание ли?...
- Делов много, - неопределенно ответил муж.
- Ну, ну, - только и сказала в ответ Александра Тихоновна, твердо решив отследить вечерний маршрут мужа.
…До конца рабочего дня аналогичные записки появились на столе председателя кооператива и его заместителя. Если бы кто-то решил отследить их маршруты в указанное время, то увидел бы, как это трио потянулось с разных сторон к ложбинке у реки, где маячил дом бывшей доярки, а ныне пенсионерки-фермерши Бобриковой Анны Марковны. В деревне все знали о ее натянутых отношениях с руководством кооператива, не взявших фермершу к себе на работу, поэтому сие нашествие вызвало бы подозрение, если бы не конспирация: трое шли к ее дому с разных сторон и исчезали не в нем, а в дверях старой бани, стоящей на берегу реки. Последним доковылял к баньке неуклюжий главбух. Он воровато оглянулся по сторонам и шмыгнул во внутрь. Не было только этой стервы Светки. Вскоре из трубы бани заструился сероватый дымок, окончательно развеявший все подозрения о неверности мужа у ревнивой жены.
- Хвоста нет? – раздался из темноты голос председателя.
- Кажись бог миловал, - ответил главбух.
- Теперь все, - констатировала сидящая за столом в начальственной позе Светлана Сергеевна. – Прошу не курить. Для конспирации можно раздеться…
- Совсем? – не понял дотошный главбух.
- У голодной куме одно на уме. Для начала, до пояса…- пояснила завптицефермой.
- А ты? – кивнул в сторону единственной женщины зампредседателя.
- В том великом деле, которое мы задумали, ни для кого исключений нет, - отрезала Светлана Сергеевна и стала раздеваться. Оставшись в черном лифчике и белых трусиках, она продолжала:
- В нашем кооперативе ЧП. Из него уже бегут в город не только молодые девки, но и солидные мужики. Работать становится не с кем, дорогие товарищи. У меня созрел гениальный план, как спасти кооператив от развала.
- И как же?- недоверчиво повел плечами председатель.
- Скажи честно, Митрич. Ты давно трахался со своей половинкой? – голубые глаза блондинки пристально смотрели в глаза главбуха.
- Я?! Ну, как тебе сказать…
- Только честно…
- Да уже не помню, когда, однако…
- Вот. Честный ответ. Вот в чем причина. Мужики бегут, потому, что им опостылили их жены, а молодых девок тянет к парням, которых на селе единицы. А природа-то не разбирает. Она требует свое. Если каждой девке дать не по одному, а сразу трех мужиков или наоборот, то из села никто не побежит…
- Да. Но как это сделать? – спросил главбух.
- Ты фильм «Калигула» смотрел?
- Ну?
- И чем он спас Рим от разорения?
- Борделем…
- Во. Устами младенца глаголит истина, - усмехнулась стервозная Светка, улыбнувшись Митричу. – Слушайте меня внимательно. На должность «Мамочки» в Борделе выставляю свою кандидатуру. Я буду создавать штат. Председателю надо произвести ремонт баньки, чтобы она засверкала всеми цветами радуги сексуального гостеприимства, заму обеспечить сей объект любви положенным оборудованием, ну, а вести финансы, сам бог велел, Митричу. Думаю, что с каждого клиента в час брать по червонцу для кооператива вполне хватит. За групповушку установить тариф по червонцу с каждого участника, кроме девочек. Ну, а такому контингенту, как пенсионеры, ветераны, участники боевых действий, герои всех видов и степеней, а также детям войны скидка до 50%.
- Великоватая скидка, - запротестовал Митрич, - так прибыль резко упадет…
- Поддерживаю Мамочку. Нам в этом деле главное – удержать кадры на селе, которым днем предстоит на производстве, а вечерами в баньке париться. Кстати, у всех участвующих взять подписку о неразглашении, - сказал председатель, строго посмотрев на зама.
- Согласна. Ну, что, господа, проголосуем?
Результат голосования был единогласным.
- А теперь прошу проверить мою, а заодно и вашу техническую пригодность, - сказала Светка, снимая с себя последние предметы женского туалета.
Увидев перед собой молодую, здоровую, полногрудую, упитанную бабу с выбритым лобком, на котором выколотый орел широко расставив крылья, свой длинный клюв опустил прямо в канавку, исчезающую между ног этой дерзкой женщины, мужики сначала оцепенели от такой невиданной ими красоты, а затем тут же сбросили с себя трусы. Будущую Мамочку уложили спиной на топчан, председатель засунул свой двадцатисантиметровый шланг в давно желанное отверстие между ее ягодиц, зам, по привычке, пристроился к ягодицам председателя, а Митрич опустил свой «Сонливый» прямо в жадно раскрытый рот женщины. Их тела приобретали фантастические формы, силуэты которых плясали на стенах баньки вместе колеблющимся пламенем свеч. Они сопели, потели, пытаясь расшевелить эту необыкновенную женщину, а та, увидев, что их старания могут стать тщетными, предложила продолжить секс с каждым из них по очереди. Первым предстояло председателю отодрать ее, как сидорову козу. Он лег на нее, задрав ее ноги на свои плечи, и засадил ей свой толстый шланг между ног до самого отказа. Стало ясно, что свой богатый сексуальный опыт он приобретал не только на сеансах любви с доярками,