Дневниковые страницы бесценной молодости
что ее легко было спутать с негритянкой. Она всегда завязывала волосы сзади в хвостик и никогда не снимала черных очков, скрывая не проходящие мешки под глазами. И хоть грудь в ее 32 была не первой свежести, сама фигура была будьте - нате! Все ее существо излучало какую-то неискоренимую доброту и покорность, и ей видимо нравилась ее экзистенция. Она как будто удовлетворяла себя фразой: "Да, пусть я уже не такая красивая, какой была в ...молодости, зато у меня есть такой мужик, и я сделаю все, чтобы удержать его возле себя".
Я решила, что имею полное право "издеваться" над ним, как захочу. За всеми завтраками, обедами, ужинами, я продолжала доводить его милыми невинными улыбками, озорными взглядами, и т. д., На пляже я чуть не сползла в обморок, когда увидела его в одних плавках, и всякий раз, впиваясь взглядом в его руки или ягодицы, или любые другие части его тела, мои прелести начинали пульсировать с бешенной скоростью и меня просто трясло. Я непременно раскрывала свой зонтик в 15 метрах от него, но так, чтобы жена смотрела в другую сторону, и маленький чертенок, сидящий во мне, продолжал свои шалости. Какое наслаждение было видеть его "фирменный" взгляд, полный дикого желания, и какое умиление вызывало наблюдение за этим здоровым детиной, который так же краснел, смущался, пытался делать вид, что ничего не происходит, и даже иногда злился! от вынужденного бездействия, т. д. и т. п, и я могла вертеть им с такой же легкостью, с которой переворачивалась под солнцем на своем маленьком полотенце, или зарывалась в нежный песочек.
Мне хотелось крикнуть ему "Ну сделай это со мной, screw me, fuckin' bastard, покажи мне, что ты умеешь: ты же видишь, как я хочу тебя! Чего ты ждешь, кретин, я же вся твоя!" И он отвечал мне суровым взглядом: "Ну погоди, девочка:в Питере ты у меня дождешься, я тебе покажу, где раки зимуют, будешь у меня всю жизнь раком стоять, малышка:"
Жена не отпускала его от себя никогда, нигде, ни на минуту, а его пофигистичной натуре было куда проще не спорить, меньше проблем. Меня его настроение еще больше раззадоривало.
Наконец, нам удалось встретиться, правда - у всех на виду, но не буду рассказывать, какой конспирации нам это стоило. Первые его слова (удивительно, но спустя год, я могу воспроизвести все дословно) были:
- Ты тоже из Питера? Дашь телефон? Как тебя зовут? У меня всего пять минут, сказал жене, что пошел в магазин:
Я почему-то, не кстати растерялась, назвав имя и свой питерский телефон, но не забыв при этом задать главный вопрос о возрасте:
- А вам 35?
- Неужели так плохо выгляжу? Мне 32. Можешь называть меня на "ты".
- Спасибо, но мне на "Вы" больше нравится.
Второй, и последний раз в Анапе, мы встретились уже в море, за старым разрушенным кораблем. Хе, вот смешной: его тоже очень волновал вопрос о моем возрасте, (как потом сказал, жутко боялся криминала, что мне меньше 16. Впрочем, когда я без косметики, мало кто мне давал больше) и он быстро спросил: "Ну что, в школу ходим?", в надежде на то, что уже выпускной класс. Я его обрадовала, сообщив, что мне 18 и я на первом курсе университета, он удивился, и назвал меня "Вундеркиндом", а я его поправила: "Вундер-Киндер-Сюрприз": Затем мы жадно поглазели друг на друга и, в предвкушении Питера, шустро стали расплываться в разные стороны, чтобы никто нечего не заподозрил. Лежа животом на своем круге, я обычно плавала в такой позе, в которой попа принимает очень характерное положение, (за что с первых дней была обозвана ребятней из пансионата "Голая попа на круге") повернувшись к нему задом, я немного прогнулась, в своих до предела обнажающих попу бикини G-string, эффект не заставил с!
ебя ждать. Он минуты две находился в одном положении, с открытым ртом, в который чуть не упали его выпученные глаза, в чувство его привел мой резкий поворот. Глубоко нырнув, он изчез из моего поля зрения.
Не смотря на то, что к сексу с малознакомыми людьми я всегда относилась гипер-осторожно, и достаточно времени могла бороться и справляться с сильным желанием, пока не буду уверена в человеке на 120%, ( В этом здорово сыграла свою роль лекция в школе о всяких венерических заболеваниях, я всегда слишком трепетно и ответственно относилась к своему здоровью, и, пожалуй, покончила бы с собой, если бы со мной что-то такое случилось), с Ним же, меня будто подменили, я готова была при первой же возможности, без всяких заморочек, затащить его все равно куда и там же удовлетворить две свои новые сильнейшие l'idee fix: с милой, смущенной улыбкой залесть к нему в штаны или нагло улыбаясь, раздвинуть перед ним ноги. И невозможность этого пока жена рядом, меня просто доводила до исступления. Скорее всего, меня подогревало чувство комфорта и безопасности, что он, все-таки, женатый человек, и тоже изрядно осторожничает. И надо отдать должное, это был самый хитрый и осторожный сукин сын из всех подобных себе собратьев.
Две недели прошли на пределе.
Когда я возвращалась в поезде домой, меня просто убивала мысль о том, что он может забыть мой телефон. Еще меня убивал тот факт, что в одном купе со мной ехала тетка необъятных размеров, больная метеоризмом, террористически портившая воздух каждые 10 минут. Днем я просто не заходила в купе, но вот ночью начинался ад. Из-за постоянных грабежей в поездах, дверь на ночь намертво блокировалась, а окно не открывалось вообще, оставалось только засыпать с намотанной на голову простыней, пропитанной дезодорантом. Но весь сон куда уходил от мысли о том, сколько же в таком гигантском теле может каждый раз образовываться газов.
Стоя вечером в своем вагоне, подальше от купе и бесконечно глядя в окно, я готова была рыдать под классику 80-х, одинаковую кассету с которой ставят в каждом поезде, и крутят до потери пульса. Эта музыка, эта попса, медляки, всегда будут напоминать мне о самых первых дискотеках в моей жизни, о тех волнительных моментах, когда у девочки только появляются первые сильные чувства и желания. Она до сих пор как-то по особенному на меня действует, вплоть до того, что иногда появляются слезы на глазах от внезапно услышанной песни, при воспоминании о первых "влюбленностях". Теперь я поняла, почему в цивилизованном мире пользуются таким спросом сборники 60'х, 70'х, и т. д.
Аааа:что же тогда делать, ведь я даже не знаю, как его зовут:как же мы тогда найдем друг друга, аааа, черт:. Но я прекрасно отдавала себе отчет в том, что если мне настолько нравится человек, для меня безвыходных ситуаций не бывает, я достану его по любому, или я буду не я.
Как потом выяснилось уже в Питере, - он с перепугу перепутал последние цифры моего телефона, и попав "не туда" несколько раз, решил, что я его попросту надинамила.
Я же изнемогала в ожидании его звонка:
Каждый день без него, просыпаясь и засыпая, одна моя рука инстинктивно, автоматически тянулась к груди, а другая ниже, как буд-то имитируя на себе его руки, черт побери, ну не заниматься же мне онанизмом, в конце концов!! Мне уже надоело слышать собственные стоны при каждой мысли о нем на протяжении тех бесконечных дней, мне самой от себя было
Я решила, что имею полное право "издеваться" над ним, как захочу. За всеми завтраками, обедами, ужинами, я продолжала доводить его милыми невинными улыбками, озорными взглядами, и т. д., На пляже я чуть не сползла в обморок, когда увидела его в одних плавках, и всякий раз, впиваясь взглядом в его руки или ягодицы, или любые другие части его тела, мои прелести начинали пульсировать с бешенной скоростью и меня просто трясло. Я непременно раскрывала свой зонтик в 15 метрах от него, но так, чтобы жена смотрела в другую сторону, и маленький чертенок, сидящий во мне, продолжал свои шалости. Какое наслаждение было видеть его "фирменный" взгляд, полный дикого желания, и какое умиление вызывало наблюдение за этим здоровым детиной, который так же краснел, смущался, пытался делать вид, что ничего не происходит, и даже иногда злился! от вынужденного бездействия, т. д. и т. п, и я могла вертеть им с такой же легкостью, с которой переворачивалась под солнцем на своем маленьком полотенце, или зарывалась в нежный песочек.
Мне хотелось крикнуть ему "Ну сделай это со мной, screw me, fuckin' bastard, покажи мне, что ты умеешь: ты же видишь, как я хочу тебя! Чего ты ждешь, кретин, я же вся твоя!" И он отвечал мне суровым взглядом: "Ну погоди, девочка:в Питере ты у меня дождешься, я тебе покажу, где раки зимуют, будешь у меня всю жизнь раком стоять, малышка:"
Жена не отпускала его от себя никогда, нигде, ни на минуту, а его пофигистичной натуре было куда проще не спорить, меньше проблем. Меня его настроение еще больше раззадоривало.
Наконец, нам удалось встретиться, правда - у всех на виду, но не буду рассказывать, какой конспирации нам это стоило. Первые его слова (удивительно, но спустя год, я могу воспроизвести все дословно) были:
- Ты тоже из Питера? Дашь телефон? Как тебя зовут? У меня всего пять минут, сказал жене, что пошел в магазин:
Я почему-то, не кстати растерялась, назвав имя и свой питерский телефон, но не забыв при этом задать главный вопрос о возрасте:
- А вам 35?
- Неужели так плохо выгляжу? Мне 32. Можешь называть меня на "ты".
- Спасибо, но мне на "Вы" больше нравится.
Второй, и последний раз в Анапе, мы встретились уже в море, за старым разрушенным кораблем. Хе, вот смешной: его тоже очень волновал вопрос о моем возрасте, (как потом сказал, жутко боялся криминала, что мне меньше 16. Впрочем, когда я без косметики, мало кто мне давал больше) и он быстро спросил: "Ну что, в школу ходим?", в надежде на то, что уже выпускной класс. Я его обрадовала, сообщив, что мне 18 и я на первом курсе университета, он удивился, и назвал меня "Вундеркиндом", а я его поправила: "Вундер-Киндер-Сюрприз": Затем мы жадно поглазели друг на друга и, в предвкушении Питера, шустро стали расплываться в разные стороны, чтобы никто нечего не заподозрил. Лежа животом на своем круге, я обычно плавала в такой позе, в которой попа принимает очень характерное положение, (за что с первых дней была обозвана ребятней из пансионата "Голая попа на круге") повернувшись к нему задом, я немного прогнулась, в своих до предела обнажающих попу бикини G-string, эффект не заставил с!
ебя ждать. Он минуты две находился в одном положении, с открытым ртом, в который чуть не упали его выпученные глаза, в чувство его привел мой резкий поворот. Глубоко нырнув, он изчез из моего поля зрения.
Не смотря на то, что к сексу с малознакомыми людьми я всегда относилась гипер-осторожно, и достаточно времени могла бороться и справляться с сильным желанием, пока не буду уверена в человеке на 120%, ( В этом здорово сыграла свою роль лекция в школе о всяких венерических заболеваниях, я всегда слишком трепетно и ответственно относилась к своему здоровью, и, пожалуй, покончила бы с собой, если бы со мной что-то такое случилось), с Ним же, меня будто подменили, я готова была при первой же возможности, без всяких заморочек, затащить его все равно куда и там же удовлетворить две свои новые сильнейшие l'idee fix: с милой, смущенной улыбкой залесть к нему в штаны или нагло улыбаясь, раздвинуть перед ним ноги. И невозможность этого пока жена рядом, меня просто доводила до исступления. Скорее всего, меня подогревало чувство комфорта и безопасности, что он, все-таки, женатый человек, и тоже изрядно осторожничает. И надо отдать должное, это был самый хитрый и осторожный сукин сын из всех подобных себе собратьев.
Две недели прошли на пределе.
Когда я возвращалась в поезде домой, меня просто убивала мысль о том, что он может забыть мой телефон. Еще меня убивал тот факт, что в одном купе со мной ехала тетка необъятных размеров, больная метеоризмом, террористически портившая воздух каждые 10 минут. Днем я просто не заходила в купе, но вот ночью начинался ад. Из-за постоянных грабежей в поездах, дверь на ночь намертво блокировалась, а окно не открывалось вообще, оставалось только засыпать с намотанной на голову простыней, пропитанной дезодорантом. Но весь сон куда уходил от мысли о том, сколько же в таком гигантском теле может каждый раз образовываться газов.
Стоя вечером в своем вагоне, подальше от купе и бесконечно глядя в окно, я готова была рыдать под классику 80-х, одинаковую кассету с которой ставят в каждом поезде, и крутят до потери пульса. Эта музыка, эта попса, медляки, всегда будут напоминать мне о самых первых дискотеках в моей жизни, о тех волнительных моментах, когда у девочки только появляются первые сильные чувства и желания. Она до сих пор как-то по особенному на меня действует, вплоть до того, что иногда появляются слезы на глазах от внезапно услышанной песни, при воспоминании о первых "влюбленностях". Теперь я поняла, почему в цивилизованном мире пользуются таким спросом сборники 60'х, 70'х, и т. д.
Аааа:что же тогда делать, ведь я даже не знаю, как его зовут:как же мы тогда найдем друг друга, аааа, черт:. Но я прекрасно отдавала себе отчет в том, что если мне настолько нравится человек, для меня безвыходных ситуаций не бывает, я достану его по любому, или я буду не я.
Как потом выяснилось уже в Питере, - он с перепугу перепутал последние цифры моего телефона, и попав "не туда" несколько раз, решил, что я его попросту надинамила.
Я же изнемогала в ожидании его звонка:
Каждый день без него, просыпаясь и засыпая, одна моя рука инстинктивно, автоматически тянулась к груди, а другая ниже, как буд-то имитируя на себе его руки, черт побери, ну не заниматься же мне онанизмом, в конце концов!! Мне уже надоело слышать собственные стоны при каждой мысли о нем на протяжении тех бесконечных дней, мне самой от себя было