Любовь падшего ангела. Глава 1
что следы от укусов и розог начинают затягиваться и кое-где исчезать. Что же, Энджел обладает волшебным снадобьем? Конечно, если он собирается его отсюда выпустить, то не может позволить, чтобы на теле жертвы остались доказательства насилия. Но как он это делает?
Андре обтёрся влажным полотенцем, умылся, воспользовался бритвой и задумчиво посмотрел на неё. Нет, он не будет это делать. Там, на свободе, есть люди, которые не смогут пережить его потерю. Хорошо, что они уехали и ни о чём не волнуются. Пускай так ничего и не узнают, если удастся это скрыть.
Юноша осторожно надел халат и вошёл в комнату.
- Что это за мазь?
- Тебе помогло?
- Так ведь не бывает.
- Не удивляйся.
Андре уже не удивлялся ничему. Он даже не удивился бы, если бы Энджел на следующий раз убил его, а затем воскресил наутро.
На столе дымился кофе, завтрак уже был подан, и Андре принялся за еду. Энджел также приступил к трапезе. Юноше было немного больно сидеть, но уже терпимо. Он постепенно привыкал к боли и стал забывать, как это было, когда он не ощущал своего тела. Допивая кофе, он задал Энджелу вопрос:
- Зачем ты причиняешь мне боль?
- Я не могу иначе. Моя любовь - это боль. Тому, кто примет меня, придётся с этим смириться.
- Тебя трудно любить.
- Настоящий вкус счастья легко не даётся.
- Разве это можно назвать счастьем?
- Особенным. Его дано понять немногим.
Андре замолчал. Разве может боль принести счастье? Можно ли было назвать удовольствием тот миг, когда он терял сознание и летел в пропасть? Бред! Это очень трудно и противоестественно для человека. Противоречит всякому здравому смыслу. Садомазохисты - люди с больной психикой, их место в психиатрической клинике.
Новый Орлеан считался городом порока. Стоило пройтись по Французскому бульвару, как убеждался в этом, исходя из количества заведений для извращенцев. Гей-парады, торговля наркотиками, проституция - всё это было визитной карточкой города. Андре жил рядом с данными явлениями, но как бы в параллельном мире, в кругу своих интересов, и никогда не ожидал, что поворот судьбы заставит его посмотреть в глаза подобным вещам с такого близкого расстояния. Он знал людей, чьи пристрастия и взгляды на жизнь были такими же, как у него, и не выходил за рамки их общества. Окунаться в порочную сторону бытия не входило в его планы.
Вчерашняя минута слабости - результат физического и эмоционального перенапряжения. Его раздавленная психика нуждалась хоть в какой-то поддержке. Энджел оказался гораздо хуже, чем просто геем. Он был ещё и садистом. Но почему этот человек имеет над ним такую власть? Андре слишком близко подпустил его, слишком многое позволил ему. Казалось, у него не было выбора. Но только ли страх был тому причиной? Конечно, он бы никогда добровольно не подошёл бы близко к такому человеку, как Энджел. Никогда, пока не ощутил бы на себе его взгляд. Казалось, даже в отсутствие тюремных стен и засовов одним этим взглядом Энджел мог удерживать его тут, словно магнитом. Андре хотелось избавиться от этого ощущения и уйти, но он не мог.
Энджел считал природными гомосексуальные отношения, ссылаясь на культуру древних народов и отдельные явления средневекового и современного общества. Интересно, чем же он оправдывает насилие и причинение боли, ведь в его глазах это тоже часть естественной человеческой природы?
- Но ведь такой способ достижения счастья противоестественен, не будешь же ты этого отрицать.
- Всё зависит от взгляда на вещи. Преодолевая боль, человек разрушает внутренние барьеры и становится свободным. Это духовный акт, открывающий красоту такой свободы. Особое удовольствие, которое стоит того. Стремление к духовному росту заложено в самой природе человека, как и бисексуальность. Процесс духовного роста, как известно, никогда не бывал лёгким. Садомазохизм - один из путей достижения духовной свободы, если не единственный. Он же - пример высшего проявления любви. Ведь любовь основана на самопожертвовании и способности отдавать себя интересам другого человека - разве это не является чистым садомазохизмом? Принимая боль, ты принимаешь меня, устраняешь барьеры между нами и растёшь духовно. Это и есть настоящая любовь.
- Но я не люблю тебя!
- Вчера вечером ты любил меня. Даже если ты это не понял.
- Может быть, ты считаешь, что извращений вообще не существует? Всё, что творят люди - насилие, жестокость, бытовые и ритуальные убийства - всё это тоже часть человеческой природы?
- Если бы это не было частью человеческой природы, не было бы и таких явлений. Но в то же время не совсем верно считать правильным и допустимым всё, что совершают люди. На самом деле, в мире слишком много неоправданной жестокости и насилия. Нет смысла причинять боль, если человек не готов её принимать. Совершать это только ради собственного удовольствия либо в качестве жестокого эксперимента, нанося при этом непоправимый ущерб здоровью либо лишая жизни - вот что я называю извращением. Иногда бывает необходимо проявить насилие, чтобы подтолкнуть индивидуума к преодолению внутреннего барьера для обретения им способности по-новому воспринимать бытие... Что касается насилия - оно может стать одним из методов обучения. Однако если человек не созрел, причинение боли и тем более убийство станет напрасной жертвой, досрочно прерывающей полезный урок. Высшая цель человеческой жизни - учиться и учить достижению духовной свободы посредством любви. Любовь же - как ни шокирующее это звучит - синоним садомазохизма.
Андре, выслушав лекцию Энджела, замолчал, не имея больше аргументов. Вся эта навязанная философия, а также навязанная практика порядком ему надоели. Он начал понимать Энджела, хотя ему этого вовсе не хотелось. Чего ему хотелось, так это стать свободным не духовно, а физически. Пускай он боялся возвращения в привычный мир, но пора было положить этому конец, прийти в себя. Этот проповедник порока таки добился своего, сломал внутренний барьер юноши - боли Андре больше не боялся, по крайней мере, не так боялся, как раньше. Но он хотел свободы. И не нужно ему говорить о любви, которой не было. Было только насилие.
Андре размышлял, а Энджел наблюдал за ним. Он провёл рукой по плечу юноши, отвлекая его от тяжёлых мыслей, и пристально, с оттенком вопроса, посмотрел ему в глаза... Опять этот взгляд! Неужели он хочет повторить вчерашний эксперимент? На теле Андре не было живого места. Но вместо этого Энджел сказал:
- Я не хочу вновь причинять тебе боль. Пока. Но я хочу твоей любви. Ты сделаешь для меня то, о чём я попрошу?
С этими словами Энджел расстегнул ширинку. Андре понял, чего тот от него хочет.
- А если я не выполню это? После вчерашнего дня мне уже не страшно то, что со мной могут сделать, если я откажусь.
- Я не заставляю. Я прошу тебя об этом.
Внезапно Андре испытал желание. Ему было стыдно признаться себе, но он хотел выполнить просьбу Энджела. Было бы проще, если бы его принуждали. Так бы он имел возможность успокаивать себя тем, что не может поступить иначе. Но он мог.
Дыхание Андре стало взволнованным. Юноша нагнулся и,
Андре обтёрся влажным полотенцем, умылся, воспользовался бритвой и задумчиво посмотрел на неё. Нет, он не будет это делать. Там, на свободе, есть люди, которые не смогут пережить его потерю. Хорошо, что они уехали и ни о чём не волнуются. Пускай так ничего и не узнают, если удастся это скрыть.
Юноша осторожно надел халат и вошёл в комнату.
- Что это за мазь?
- Тебе помогло?
- Так ведь не бывает.
- Не удивляйся.
Андре уже не удивлялся ничему. Он даже не удивился бы, если бы Энджел на следующий раз убил его, а затем воскресил наутро.
На столе дымился кофе, завтрак уже был подан, и Андре принялся за еду. Энджел также приступил к трапезе. Юноше было немного больно сидеть, но уже терпимо. Он постепенно привыкал к боли и стал забывать, как это было, когда он не ощущал своего тела. Допивая кофе, он задал Энджелу вопрос:
- Зачем ты причиняешь мне боль?
- Я не могу иначе. Моя любовь - это боль. Тому, кто примет меня, придётся с этим смириться.
- Тебя трудно любить.
- Настоящий вкус счастья легко не даётся.
- Разве это можно назвать счастьем?
- Особенным. Его дано понять немногим.
Андре замолчал. Разве может боль принести счастье? Можно ли было назвать удовольствием тот миг, когда он терял сознание и летел в пропасть? Бред! Это очень трудно и противоестественно для человека. Противоречит всякому здравому смыслу. Садомазохисты - люди с больной психикой, их место в психиатрической клинике.
Новый Орлеан считался городом порока. Стоило пройтись по Французскому бульвару, как убеждался в этом, исходя из количества заведений для извращенцев. Гей-парады, торговля наркотиками, проституция - всё это было визитной карточкой города. Андре жил рядом с данными явлениями, но как бы в параллельном мире, в кругу своих интересов, и никогда не ожидал, что поворот судьбы заставит его посмотреть в глаза подобным вещам с такого близкого расстояния. Он знал людей, чьи пристрастия и взгляды на жизнь были такими же, как у него, и не выходил за рамки их общества. Окунаться в порочную сторону бытия не входило в его планы.
Вчерашняя минута слабости - результат физического и эмоционального перенапряжения. Его раздавленная психика нуждалась хоть в какой-то поддержке. Энджел оказался гораздо хуже, чем просто геем. Он был ещё и садистом. Но почему этот человек имеет над ним такую власть? Андре слишком близко подпустил его, слишком многое позволил ему. Казалось, у него не было выбора. Но только ли страх был тому причиной? Конечно, он бы никогда добровольно не подошёл бы близко к такому человеку, как Энджел. Никогда, пока не ощутил бы на себе его взгляд. Казалось, даже в отсутствие тюремных стен и засовов одним этим взглядом Энджел мог удерживать его тут, словно магнитом. Андре хотелось избавиться от этого ощущения и уйти, но он не мог.
Энджел считал природными гомосексуальные отношения, ссылаясь на культуру древних народов и отдельные явления средневекового и современного общества. Интересно, чем же он оправдывает насилие и причинение боли, ведь в его глазах это тоже часть естественной человеческой природы?
- Но ведь такой способ достижения счастья противоестественен, не будешь же ты этого отрицать.
- Всё зависит от взгляда на вещи. Преодолевая боль, человек разрушает внутренние барьеры и становится свободным. Это духовный акт, открывающий красоту такой свободы. Особое удовольствие, которое стоит того. Стремление к духовному росту заложено в самой природе человека, как и бисексуальность. Процесс духовного роста, как известно, никогда не бывал лёгким. Садомазохизм - один из путей достижения духовной свободы, если не единственный. Он же - пример высшего проявления любви. Ведь любовь основана на самопожертвовании и способности отдавать себя интересам другого человека - разве это не является чистым садомазохизмом? Принимая боль, ты принимаешь меня, устраняешь барьеры между нами и растёшь духовно. Это и есть настоящая любовь.
- Но я не люблю тебя!
- Вчера вечером ты любил меня. Даже если ты это не понял.
- Может быть, ты считаешь, что извращений вообще не существует? Всё, что творят люди - насилие, жестокость, бытовые и ритуальные убийства - всё это тоже часть человеческой природы?
- Если бы это не было частью человеческой природы, не было бы и таких явлений. Но в то же время не совсем верно считать правильным и допустимым всё, что совершают люди. На самом деле, в мире слишком много неоправданной жестокости и насилия. Нет смысла причинять боль, если человек не готов её принимать. Совершать это только ради собственного удовольствия либо в качестве жестокого эксперимента, нанося при этом непоправимый ущерб здоровью либо лишая жизни - вот что я называю извращением. Иногда бывает необходимо проявить насилие, чтобы подтолкнуть индивидуума к преодолению внутреннего барьера для обретения им способности по-новому воспринимать бытие... Что касается насилия - оно может стать одним из методов обучения. Однако если человек не созрел, причинение боли и тем более убийство станет напрасной жертвой, досрочно прерывающей полезный урок. Высшая цель человеческой жизни - учиться и учить достижению духовной свободы посредством любви. Любовь же - как ни шокирующее это звучит - синоним садомазохизма.
Андре, выслушав лекцию Энджела, замолчал, не имея больше аргументов. Вся эта навязанная философия, а также навязанная практика порядком ему надоели. Он начал понимать Энджела, хотя ему этого вовсе не хотелось. Чего ему хотелось, так это стать свободным не духовно, а физически. Пускай он боялся возвращения в привычный мир, но пора было положить этому конец, прийти в себя. Этот проповедник порока таки добился своего, сломал внутренний барьер юноши - боли Андре больше не боялся, по крайней мере, не так боялся, как раньше. Но он хотел свободы. И не нужно ему говорить о любви, которой не было. Было только насилие.
Андре размышлял, а Энджел наблюдал за ним. Он провёл рукой по плечу юноши, отвлекая его от тяжёлых мыслей, и пристально, с оттенком вопроса, посмотрел ему в глаза... Опять этот взгляд! Неужели он хочет повторить вчерашний эксперимент? На теле Андре не было живого места. Но вместо этого Энджел сказал:
- Я не хочу вновь причинять тебе боль. Пока. Но я хочу твоей любви. Ты сделаешь для меня то, о чём я попрошу?
С этими словами Энджел расстегнул ширинку. Андре понял, чего тот от него хочет.
- А если я не выполню это? После вчерашнего дня мне уже не страшно то, что со мной могут сделать, если я откажусь.
- Я не заставляю. Я прошу тебя об этом.
Внезапно Андре испытал желание. Ему было стыдно признаться себе, но он хотел выполнить просьбу Энджела. Было бы проще, если бы его принуждали. Так бы он имел возможность успокаивать себя тем, что не может поступить иначе. Но он мог.
Дыхание Андре стало взволнованным. Юноша нагнулся и,