- вот и всё.
- Бля, здравствуй, детство золотое! - подумал я, ведь моя мать частенько говорила: «Родился мужчиной, считай - инвалид с детства. »
Мой стояк мучительно крепчал - я начал сатанеть.
- Генетика, чтобы ты знал, - ярчайший свет, рассеивающий самые стойкие заблуждения. Воспроизводство - уникальная способность, которой обладают только особи женского пола. Мы, в принципе, могли бы обойтись без вас и доказательство - аномальный партеногенез. Мужчины, в-общем - недочеловеки, трусливые и жалкие, а гомосексуалисты... Матерь Божья! Считают себя чуть ли не новым, прогрессивным видом, а по сути - тупиковая ветвь эволюции.
Деточка тебе сейчас откроет тайну - человек, по умолчанию - женщина. Внутриутробно мы все стартуем с женского строения и до определённого момента, все мы - люди. Потом, зачатых с укороченной игрек-хромосомой уродует тестостерон.
Я еле сдерживался - докторица подошла ко мне, склонилась и так томно в ухо прошептала:
- Дядя, ты тоже был когда-то девочкой... Я докажу тебе!
И с этими словами, она взяла и задрала мою футболку. Её нахальные ручонки скользнули по моим чувствительным соскам
- Скажи мне, дяденька, откуда у тебя вот это? Зачем тебе? Ты что, детей кормить собрался?

Я озадаченно завис над этим аргументом, но выскользнул из ступора верхом на злобе - меня мутило от её прикосновений, и я бесился, что она так лапает меня.

Львиная доля изречённой ею хуиты, пропала втуне. Моё сознание, неподкованное в сфере всей этой психолого-физиологической требухи, непринуждённо отрыгнуло не переваренную часть научно-феминистского наезда, но кое-что она всё-таки втрахала в мой мозг. Я чувствовал, что сыт по горло её стараниями макнуть меня мордой в говно и не стерпел, сорвался...

Чего-то нового я не изобретал, а по старым, добрым, армейским традициям решил крысу «опустить».
- Да не ори ты, всё равно никто тебя не слышит - увещевал я докторицу и прижимая к полу, усмирял.
Я заломил ручонки ей за спину, задрал ей юбку и сорвал трусы. Раздвинув её зачулкованные ноги, подсел поближе, вытащил свой обозлённый кол и собирался было, по привычке, всадиться в зад, да призадумался...

Я ж баб не трахал никогда (мне это просто дико!), но ёпт, сейчас такой момент... Она и так, и так - своё получит, но мне, попробовать - прямой резон! Ведь, любопытно!...

Пока мы с ней возились, её коса распалась. Я быстро намотал на свою руку эти блестящие, ухоженные патлы и поразился их длине:
- Наверно, с детства их растила, сука!
- А бабья дырка - думал я - совсем, какая-то, другая, не то, что попка у парней... При входе было не в пример свободней, но глубже - поплотнее. Интересно! В ней было горячо и скользко безо всякой смазки. Я натянул косу, как вожжи и стал врачиху энергично драть - она шипела на полу в бессильной злобе. Я парился над ней минут пятнадцать и это было поприятнее, чем подрочить, но кончить я не мог - опять же, из-за злости, к тому же страшно заболела рваная нога.
Я отпустил её - мне стало не до ебли - в моих глазах качался свет. Темнело и светлело. Я, сидя на полу, пытался быстренько прийти в себя до тех до самых пор, пока не получил чем-то тяжёлым по затылку и мне не стало всё равно.

Очухался я в операционной, пристёгнутый к столу ремнями так, что вообще не мог пошевелиться. Башка болела - я невольно застонал и вижу - рядом эта гнида! Поняв, что совершенно голый и что лежу я на столе - забеспокоился и спрашиваю:
- Слушай, какого хрена?

«Опущенная» мною докторица поздравила меня с возвратом и продолжая рыться в инструментах и шляться в ярком свете от стены к стене, заговорила:
- Я хирург - моя обязанность иметь безупречное здоровье, а ты влез в меня своим грязным отростком и что теперь прикажешь делать? Ты не оставил мне выбора - я возьму его, в качестве биоматериала для исследования. Должна же я знать, какими патогенами ты меня напичкал?! - заодно, избавлю от сексуального насилия тех, кого ты встретишь в будущем...
Яички я оставлю - Боже упаси, я не хочу, чтобы твоё либидо ослабло. Ты, парень, просто огонь! Несомненно, сексуальные утехи чуть ли не смысл твоей никчемной жизни, поэтому...

Мне знатно поплохело и я попробовал ремни, но понял - безнадёжно.
- Я же врач и милосердие - мой конёк, оно не позволяет мне лишить тебя возможности наслаждаться. Да, я укорочу тебя на член, но при одежде, ты будешь выглядеть нормальным мужиком и будешь похотливым, как и был, но, чтобы получать оргазм, тебе придётся остаток жизни подставлять свой зад тем мальчикам, которых раньше трахал сам. Простата, верь, не подведёт - не застужайся только...

Я оценил её изобретательность. Меня всего прошибло тихой судорогой от объяснённой ею перспективы
- Прости-прощай, моя мужская гордость, уверен, что мы расстаёмся ненадолго - я вскорости отправлюсь за тобой... - подумал я и стиснул зубы.
- Мне жаль, тебе сейчас придётся немного потерпеть - анастезиолога не будем звать, ведь он - мужчина и из-за специфики операции, боюсь, у него нервишки сдадут - как-то рассеянно произнесла она и без обиняков взяла мой член резиновой рукой. В другой её руке блеснул красивый скальпель.

Я был в беде и мне хотелось зарыдать, но я решил: - Не стану унижаться - я потеряю член, а может быть и жизнь, но не сломаюсь.

Тварь сжала руку, скальпель поднесла вплотную к коже и говорит, заглядывая мне в глаза:
- Скажешь ему что-нибудь, на прощание?
- Слышь, я устал уже от твоей бабьей болтовни! Что, ждёшь, чтобы я толкнул покоянную речь, умолял не калечить меня? - я через силу усмехнулся.
- Ты даже попробовать не хочешь меня отговорить? Ведь у тебя неплохо язык подвешен, и возможно, он мог бы тебя сейчас спасти... А ведь какая интересная идея! Давай, ты мне, как это называется в народе, отлижешь хорошенько и если я буду довольна, то твой драгоценный пенис останется с тобой. Согласен?

Я презрительно скривился и сплюнул на пол.
- Где твоё чувство юмора, герой-любовник? Я - пошутила! - что ж, начнём...

Сперва она мне там побрила и обработала какой-то дрянью. Закончив, говорит:
- Ты лучше не смотри, тебе так будет легче...

Я, признаюсь, не смог смотреть... Закрыл глаза и чувствую, как скальпель входит, врезается в мою беззащитную плоть.
- О, Господи! Как больно! - думал я, и боль рвалась наружу криком, но я решил: не стану унижаться, не закричу. Она и так кайфует, что режет по живому и увечит. Не стану её радовать и не сломаюсь.

Она довольно долго там возилась и под конец в паху была сплошная боль. Я прокусил губу и стиснув зубы лежал и мне хотелось умереть. Я понял - дело сделано: мой милосердный доктор, сняла перчатку, подошла и стёрла кровь с моей щеки. Я с ненавистью посмотрел в её лицо:
- Как трогательно: я теперь калека и ты решила пожалеть меня?

И тут она мне говорит, а я ушам своим не верю: читаю по губам и по слогам:
- Ты не калека - пенис твой на месте.
- Но ты же резала меня!?
- Ты это заслужил. Клянусь, я собиралась сделать так, как обещала, но твоя выдержка тебя спасла. Да, ты мерзавец, парень, но ты горд и смел. Я передумала, и вместо ампутации сделала