Это сладкое слово "НЕВОЛЯ" - 6
ворвались в комнату, высадив сразу обе створки, густая белая пелена уже заполнила всё помещение. На Алису никто не обратил внимания, и ей удалось тихо выбраться в коридор. Там царила вполне объяснимая суета. Люди бегали из комнаты в комнату, таская ведра с водой, огнетушители и прочую утварь, пригодную для тушения пожара. Алиса скользнула в узкую дверь и вскоре очутилась на улице прямо перед воротами. Увидев перед собой небольшой фургон с работающим двигателем, она бросилась под днище и вцепилась руками в железную раму. Словно ожидая, пока девушка прицепится к нему, грузовичок заурчал и покатился к выходу.
- Только бы успеть отъехать как можно дальше, - как заклинание твердила рабыня, вгрызаясь в прокопчённую раму автомобиля.
Она не знала о полосе безопасности, о том, куда пойдет, если сможет выбраться. Но жажда свободы была настолько сильна, что девушка не задумывалась над своей дальнейшей судьбой. Понимая, что без денег и документов, она может стать легкой добычей, девушка решила передвигаться ночью, прячась за барханами и укрываясь в лесу, если такой вообще здесь имелся. Беглянка надеялась добраться до какого-нибудь населенного пункта и обратиться в полицию. А там она бы придумала, что сказать.
Грузовик подпрыгнул на кочке и, зачихав, остановился. Хлопнула дверца кабины. Алиса выбралась из-под днища и, как ящерица, скользнула в темноту. Её руки были ободраны до крови, лицо перепачкано копотью и машинным маслом, тело гудело от долгого напряжения. Но девушка была счастлива. Счастлива от того, что она была свободна. Пусть вокруг бескрайние пески, холод ночью и нестерпимый зной днем. Пусть у неё не было воды и пищи. Но здесь не было господ и рабов, надзирателей и пленников. И если ей суждено погибнуть от жажды или от палящих лучей, она умрет свободной. СВОБОДНОЙ!
Спрятавшись за барханом, она пригнула голову и прислушалась. Слов было не разобрать, но, по всей видимости, люди спорили о том, почему заглох мотор. Заскрипела крышка капота. Алиса приподняла голову и увидела двух мужчин, с головой влезших в мотор. Девушка уже хотела отползти в сторону и пуститься в путь, но вдруг услышала треск рации и надрывный голос, раздавшийся из динамика. Она разобрала всего несколько слов, но и их было достаточно, чтобы заставить её занервничать.
- Проверить.. ! – хрипела рация, - Сбежала рабыня... Искать.. !
Алиса съежилась в комок и притихла. Сейчас эти люди начнут обшаривать всё вокруг и очень скоро обнаружат её следы. Она приподнялась, словно готовилась бежать стометровку. Ноги её не слушались, от нервного перенапряжения подступала тошнота, перед глазами всё поплыло. Девушка уже собиралась рвануться вперед, как вдруг сильный удар по темени лишил её чувств...
Рабыня не чувствовала, как её тащили к фургону, как запихивали в рот грязную тряпку, как связывали руки и ноги. Лишь когда её кинули в кузов и заперли дверь, девушка пришла в себя. Она лежала на куче старого тряпья, избитая, грязная и беспомощная. Она пробыла на свободе всего несколько минут, и теперь её подвергнут страшному наказанию, быть может, тому, о котором говорила Айна.
- Но я была свободной, - подумала Алиса и вдруг неожиданно для себя улыбнулась.
Теперь она знала, что такое рабство, к которому стремилась и которого так жаждала. Девушка поняла, какой она была наивной и глупой, когда искала себе «господина» в надежде, что он решит все её проблемы. И знала, что теперь ей ничего не страшно. Пусть наказывают, пусть вдевают кольца, отправляют на плантации. Всё равно она будет свободной. И умрет свободной. Всем назло!
Здоровенный детина с горящими глазами схватил рабыню за волосы и с размаха швырнул в узкую камеру с низким потолком. Алиса застонала от охватившей её боли, но сильный удар в живот лишил её дыхания, и девушка, сложившись пополам, затихла. Она не шевелилась, когда с её тела срывали одежду, когда затягивали на горле тяжелый железный ошейник и натягивали на голову плотный кожаный мешок смертницы, когда приковывали к стене. Невольница лежала на холодном каменном полу, скорчившись от боли, и ждала, когда за ней придут палачи.
Время тянулось мучительно медленно. Душная темная бетонная камера, расположенная глубоко в подвале одной из хозяйственных пристроек замка, давила всей своей многотонной тяжестью, словно стремясь расплющить девушку, размазать по шершавым каменным плитам. Алиса зажмурила глаза и, не сдержавшись, завыла голосом раненой волчицы, сотрясаясь всем телом и колотя связанными ногами по полу.
Она билась, как рыбка, попавшаяся в сачок, до тех пор, пока силы не оставили её. Плотный кожаный мешок не давал рабыне дышать, голова кружилась от голода и побоев. Алиса, окончательно выбившись из сил, затихла, уткнувшись носиком в пол. Горечь неудачи охватила её. Ведь она такая молодая, а вынуждена будет совсем скоро распрощаться с жизнью, которую любила и, как все нормальные люди, хотела отыскать своё счастье.
Заскрежетала ржавыми петлями кованая дверь, резанув по нервам. Рабыня замолчала и застыла в ожидании очередных побоев. Наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь мелкой капелью, в такт которой колотилось её сердце. Девушка напрягла слух, но кроме её собственного дыхания и падавшей с потолка воды ничего не услышала. Видимо, охранники отворили дверь и кого-то ждали.
Мелкий цокот каблучков прозвучал, как спасительный сигнал. Алиса приподняла голову и закрутила ею во все стороны, пытаясь уловить, откуда доносится шум.
- Ну, и натворила ты дел, рабыня, - раздался ровный и до тошноты знакомый голос Айны, - Теперь придется расплачиваться за свои поступки.
- Ум... Уф.. , - пленница подергала связанными за спиной руками.
- Понимаю, - голос Айны был тихим и даже немного ласковым, - Ты сердишься на меня. Напрасно. Я – госпожа, а ты – моя рабыня. Я вольна распоряжаться тобой, как пожелаю.
- М-м, - возразила Алиса.
- Ну-ну, угомонись, - послышался тонкий свист, и ягодицу невольницы рассек тонкий стек.
Алиса вскрикнула, но тугой кляп и плотная кожа мешка приглушили крик. Айна выждала пару минут, пока рабыня утихнет, и продолжила свою монотонную речь:
- Можешь считать, что я тебя приласкала, рабыня. Наказание за побег очень суровое, и не каждая невольница его сможет выдержать. Ты думаешь, что тебе просто проткнут твои сиськи и вставят кольца? Не-е-т, дорогая моя! Сначала тебя растянут на раме. Сколько ударов хлыстом тебе назначить, я потом решу. После такой экзекуции твоё тело будет похоже на кусок прогнившего мяса. Если после этого тебе повезет, и ты останешься живой, я позабочусь о том, чтобы ты, ничтожная рабыня, больше никогда не увидела солнца. Я сгною тебя в колодце. И сделаю это с огромным удовольствием. Ты будешь умирать долго и мучительно...
Алиса заметила, как менялся голос Айны. Из ласкового и тихого он вдруг превратился в грубый, хриплый и прерывистый. Наверное, вместе с ним и исказилось лицо златовласой красавицы. Девушка даже представила её перекошенную от злости физиономию, подрагивающие от нервного напряжения тонкие губы, сузившиеся глаза. Девушка, не выдержав такой нервной атаки,
- Только бы успеть отъехать как можно дальше, - как заклинание твердила рабыня, вгрызаясь в прокопчённую раму автомобиля.
Она не знала о полосе безопасности, о том, куда пойдет, если сможет выбраться. Но жажда свободы была настолько сильна, что девушка не задумывалась над своей дальнейшей судьбой. Понимая, что без денег и документов, она может стать легкой добычей, девушка решила передвигаться ночью, прячась за барханами и укрываясь в лесу, если такой вообще здесь имелся. Беглянка надеялась добраться до какого-нибудь населенного пункта и обратиться в полицию. А там она бы придумала, что сказать.
Грузовик подпрыгнул на кочке и, зачихав, остановился. Хлопнула дверца кабины. Алиса выбралась из-под днища и, как ящерица, скользнула в темноту. Её руки были ободраны до крови, лицо перепачкано копотью и машинным маслом, тело гудело от долгого напряжения. Но девушка была счастлива. Счастлива от того, что она была свободна. Пусть вокруг бескрайние пески, холод ночью и нестерпимый зной днем. Пусть у неё не было воды и пищи. Но здесь не было господ и рабов, надзирателей и пленников. И если ей суждено погибнуть от жажды или от палящих лучей, она умрет свободной. СВОБОДНОЙ!
Спрятавшись за барханом, она пригнула голову и прислушалась. Слов было не разобрать, но, по всей видимости, люди спорили о том, почему заглох мотор. Заскрипела крышка капота. Алиса приподняла голову и увидела двух мужчин, с головой влезших в мотор. Девушка уже хотела отползти в сторону и пуститься в путь, но вдруг услышала треск рации и надрывный голос, раздавшийся из динамика. Она разобрала всего несколько слов, но и их было достаточно, чтобы заставить её занервничать.
- Проверить.. ! – хрипела рация, - Сбежала рабыня... Искать.. !
Алиса съежилась в комок и притихла. Сейчас эти люди начнут обшаривать всё вокруг и очень скоро обнаружат её следы. Она приподнялась, словно готовилась бежать стометровку. Ноги её не слушались, от нервного перенапряжения подступала тошнота, перед глазами всё поплыло. Девушка уже собиралась рвануться вперед, как вдруг сильный удар по темени лишил её чувств...
Рабыня не чувствовала, как её тащили к фургону, как запихивали в рот грязную тряпку, как связывали руки и ноги. Лишь когда её кинули в кузов и заперли дверь, девушка пришла в себя. Она лежала на куче старого тряпья, избитая, грязная и беспомощная. Она пробыла на свободе всего несколько минут, и теперь её подвергнут страшному наказанию, быть может, тому, о котором говорила Айна.
- Но я была свободной, - подумала Алиса и вдруг неожиданно для себя улыбнулась.
Теперь она знала, что такое рабство, к которому стремилась и которого так жаждала. Девушка поняла, какой она была наивной и глупой, когда искала себе «господина» в надежде, что он решит все её проблемы. И знала, что теперь ей ничего не страшно. Пусть наказывают, пусть вдевают кольца, отправляют на плантации. Всё равно она будет свободной. И умрет свободной. Всем назло!
Здоровенный детина с горящими глазами схватил рабыню за волосы и с размаха швырнул в узкую камеру с низким потолком. Алиса застонала от охватившей её боли, но сильный удар в живот лишил её дыхания, и девушка, сложившись пополам, затихла. Она не шевелилась, когда с её тела срывали одежду, когда затягивали на горле тяжелый железный ошейник и натягивали на голову плотный кожаный мешок смертницы, когда приковывали к стене. Невольница лежала на холодном каменном полу, скорчившись от боли, и ждала, когда за ней придут палачи.
Время тянулось мучительно медленно. Душная темная бетонная камера, расположенная глубоко в подвале одной из хозяйственных пристроек замка, давила всей своей многотонной тяжестью, словно стремясь расплющить девушку, размазать по шершавым каменным плитам. Алиса зажмурила глаза и, не сдержавшись, завыла голосом раненой волчицы, сотрясаясь всем телом и колотя связанными ногами по полу.
Она билась, как рыбка, попавшаяся в сачок, до тех пор, пока силы не оставили её. Плотный кожаный мешок не давал рабыне дышать, голова кружилась от голода и побоев. Алиса, окончательно выбившись из сил, затихла, уткнувшись носиком в пол. Горечь неудачи охватила её. Ведь она такая молодая, а вынуждена будет совсем скоро распрощаться с жизнью, которую любила и, как все нормальные люди, хотела отыскать своё счастье.
Заскрежетала ржавыми петлями кованая дверь, резанув по нервам. Рабыня замолчала и застыла в ожидании очередных побоев. Наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь мелкой капелью, в такт которой колотилось её сердце. Девушка напрягла слух, но кроме её собственного дыхания и падавшей с потолка воды ничего не услышала. Видимо, охранники отворили дверь и кого-то ждали.
Мелкий цокот каблучков прозвучал, как спасительный сигнал. Алиса приподняла голову и закрутила ею во все стороны, пытаясь уловить, откуда доносится шум.
- Ну, и натворила ты дел, рабыня, - раздался ровный и до тошноты знакомый голос Айны, - Теперь придется расплачиваться за свои поступки.
- Ум... Уф.. , - пленница подергала связанными за спиной руками.
- Понимаю, - голос Айны был тихим и даже немного ласковым, - Ты сердишься на меня. Напрасно. Я – госпожа, а ты – моя рабыня. Я вольна распоряжаться тобой, как пожелаю.
- М-м, - возразила Алиса.
- Ну-ну, угомонись, - послышался тонкий свист, и ягодицу невольницы рассек тонкий стек.
Алиса вскрикнула, но тугой кляп и плотная кожа мешка приглушили крик. Айна выждала пару минут, пока рабыня утихнет, и продолжила свою монотонную речь:
- Можешь считать, что я тебя приласкала, рабыня. Наказание за побег очень суровое, и не каждая невольница его сможет выдержать. Ты думаешь, что тебе просто проткнут твои сиськи и вставят кольца? Не-е-т, дорогая моя! Сначала тебя растянут на раме. Сколько ударов хлыстом тебе назначить, я потом решу. После такой экзекуции твоё тело будет похоже на кусок прогнившего мяса. Если после этого тебе повезет, и ты останешься живой, я позабочусь о том, чтобы ты, ничтожная рабыня, больше никогда не увидела солнца. Я сгною тебя в колодце. И сделаю это с огромным удовольствием. Ты будешь умирать долго и мучительно...
Алиса заметила, как менялся голос Айны. Из ласкового и тихого он вдруг превратился в грубый, хриплый и прерывистый. Наверное, вместе с ним и исказилось лицо златовласой красавицы. Девушка даже представила её перекошенную от злости физиономию, подрагивающие от нервного напряжения тонкие губы, сузившиеся глаза. Девушка, не выдержав такой нервной атаки,