Гостья
Не знаю, чего это стоило сестре, но она сумела пробить себе пропуск в наше закрытое поселение. И телеграмма известила меня о том, что мне надо встречать сестру. Какая у нас встречалка? Да никакая. Вертушка сядет, распахнет двери и выплеснет на вертолетку прилетевших. Вот и вся не долгота.
Вертушка восьмерка, взвихрив столбы снега селе, винты остановились и из ее чрева посыпались пассажиры. Все сплошь местные. Только одна выделялась из общей толпы прилетевших, и это была моя сестра. Надо сказать, что в нашем поселке ощущался дефицит женского населения, поэтому меня не удивило количество желающих помощников, уцепившихся за багаж сестрички. И каково же было их разочарование, когда выяснилось, что эта дама прилетела ко мне.
Жил я в балочке, занимая его один. Недавний сосед по финишу отбыл на большую землю, новоселов не предполагалось и я захамил этот балок, самым наглым образом, отбившись от целой кучи страждущих поселиться со мной. Фиг вам всем. Точнее, им всем. Так что места для нашего с сестрой расселения было предостаточно. По суровым северным меркам. Сразу же решили проблему с экипировкой сестрички, выпросив на складе комплект одежды. В ее городском одеянии можно на двор выскочить, а остальное передвижение по поселку будет весьма проблематично. Холодно у нас. Испросил у начальства пару дней в связи с приездом сестры.
Мы так давно не виделись. К ней испытывал самые лучшие и теплые чувства, что не удивительно. Старше меня на полных семь лет, она вырастила и воспитала меня, дала образование. И не виделись мы с тех пор, как я, сразу после службы, завербовался на этот гребаный север, имея целью укрепление финансового благополучия. Платили отлично, расходов мало, и на что тратить деньги в поселке, если даже в столовой питаемся под запись. А остальное, в виде одежды и прочего, положено за казенный счет. Так, на всякие мелочи.
Расположились в балке. Для нее все это романтика. И край наш, и место проживания, и даже душ с туалетом. Вот уж чего не ожидала, так это того, что и здесь присутствует цивилизация. Не стал рассказывать, что таких балков раз-два и обчелся. В них в основном руководство проживает. Ну и специалисты наиболее ценные.
Пока сестра с дороги принимала душ, распаковывала вещи, приготовил угощение. Уж чего-чего, а мяса, рыбы и прочих даров таежных у нас завались. Вот с картошкой напряги. Не растет она у нас. Так же, как и прочая зелень. И потому все окна во всех жилых и не жилых помещениях занимают ящики с зеленью. Тут и лук, и укроп, и прочее, что можно вырастить в таких условиях. Стол накрыл барский. И пока я кормил сестру, а она с набитым ртом рассказывала мне о своих впечатлениях, о новостях, передавала приветы от родни, за окном потемнело. Значит уже два часа по полудню. Темнеет у нас тоже рано. Зато летом всю ночь светло, хоть иголки собирай. Накормил сестру, уложил в кровать, хотя она и сопротивлялась, говоря, что не устала ну не капельки. А сама, едва голова коснулась подушки, засопела, замолкнув на полуслове.
Полюбовавшись на спящую, пошел по делам. Чего вкусного в магазине урвать. Весь поселок был в курсе, что у меня гостья. И количество напрашивающихся на вечеринку перевалило все мыслимые пределы. Все же кое-кого надо было пригласить. Условности, маму их в три... , и далее по тексту нашего старшины. И ближе к вечеру у меня уже негде было не то что присесть, встать невозможно. Геологи люди неприхотливые, потеснились. Гостье все внимание. Среди приглашенных были и женщины, но в таком малом количестве. Да и заняты все. Так что многие питали надежду на более близкое знакомство с моей сестрой.
Любая женщина начинает сверкать, окруженная вниманием. Не исключение и моя сестра. За не имением водки, вина и прочих изысков, пили "Клюковку. " Местное изобретение. Спирт + вода + клюквенный сок. Кому было крепко, разбавлял. Но в основном все люди привычные, с луженными глотками, в том числе и дамы. Хорошо посидели. Пора и честь знать. У меня впереди два выходных, а кому-то с утра на работу.
Остались одни. Прибрали со стола. И сели за этот же стол, уже с чаем. Потекли разговоры. Все о родне, о новостях с Большой земли. Перебивали друг друга
- А помнишь? А этот ( эта ) где?
И прочее в том же духе. В середине разговора спросил о зяте. Почему-то не сразу вспомнил об этом м.. чудаке. Да, отстал от жизни. Развелись, совсем недавно развелись. Домой пришла, а там этот козел соседке ноги задирает к потолку. И было бы к кому? И жил, козел, за сестричкин счет, ничего из себя не представляя, а вот поди ж ты, зажрался. Но ничего! Поживет со своей мамой, научится сам себя обеспечивать, запоет иначе.
Оставив сестричку в одиночестве, быстро побежал в душ. Усталость смыть, пот. А после меня в душ пошла сестра. Меня всегда удивляла ее страсть к воде. Русалка прямо какая-то. Плескалась бы целыми днями. Да пусть ее, воды хватает. Здесь суши мало, а вот воды с излихом. Весна придет и будет видно. Из душа вышла с полотенцем на голове, в моей рубахе. Еще одна страсть к ношению мужских рубах. И когда подняла руки вверх, поправляя полотенце, увидел, что нижнего белья на ней нет. Просто нет. То ли в чемодане, то ли еще где, только вот не надела ничего. А у меня, хоть это и сестра моя, проявился естественный рефлекс на голое женское тело. тем паче, что, как я уже говорил, женщины у нас в дефиците. И увидел-то всего ничего, так, краешек попки, темноту треугольника, мелькнувшую в разрезе рубахи титечку, а как зацепило. Даже в горле пересохло, голос потерялся. Сестра мигом приметила изменения в моем поведении. За столько лет изучить успела. Но виду не подала, села к столу, чай пьем.
Балок у меня из современных, тех, что строили для БАМа. Просторный, по нашим понятиям. Мой на двух человек, хотя можно и большему количеству переночевать. А вот кровати в два яруса. У меня и были такие, в два яруса, как в вагоне. Уступил сестре нижнюю. А когда она ложилась, залезала под одеяло, вновь мелькнув голым телом, пришлось еще немного посидеть за столом, успокаивая дыхание и разбушевавшуюся плоть. Уже и чай не лезет. Сестра, подремав с дороги, спать не особо и хотела. Облокотившись на руку, разговаривала со мной. Незаметно перешли на детские воспоминания. Смеялись, припоминая проказы и как мы за них получали по тощеньким ягодицам от маменьки. Уж чего хорошего, а ремня она нам не жалела.
Наедались от пуза. Припомнили и те шалости, что считаются запредельными, но которым подвержены все дети. И как играли с половыми органами друг друга, и как пытались, хотя бы, имитировать половые сношения. Она в то время была постарше, а у меня еще ничего не получалось. И как-то так просто, как-будто между прочим, спросила, а получается ли у меня сейчас. Получаться-то получается, только не с кем. Отрываешься, если в поселение к аборигенам попадешь. А так спермоксикоз мучает всех, кроме семейных пар. И потому мою милую сестричку завтра с утра начнут обхаживать полчища кавалеров.
Она села по-турецки, прикрыв ноги одеялом и спросила, резко сменив тему разговора, не осталось ли у нас того напитка,
Вертушка восьмерка, взвихрив столбы снега селе, винты остановились и из ее чрева посыпались пассажиры. Все сплошь местные. Только одна выделялась из общей толпы прилетевших, и это была моя сестра. Надо сказать, что в нашем поселке ощущался дефицит женского населения, поэтому меня не удивило количество желающих помощников, уцепившихся за багаж сестрички. И каково же было их разочарование, когда выяснилось, что эта дама прилетела ко мне.
Жил я в балочке, занимая его один. Недавний сосед по финишу отбыл на большую землю, новоселов не предполагалось и я захамил этот балок, самым наглым образом, отбившись от целой кучи страждущих поселиться со мной. Фиг вам всем. Точнее, им всем. Так что места для нашего с сестрой расселения было предостаточно. По суровым северным меркам. Сразу же решили проблему с экипировкой сестрички, выпросив на складе комплект одежды. В ее городском одеянии можно на двор выскочить, а остальное передвижение по поселку будет весьма проблематично. Холодно у нас. Испросил у начальства пару дней в связи с приездом сестры.
Мы так давно не виделись. К ней испытывал самые лучшие и теплые чувства, что не удивительно. Старше меня на полных семь лет, она вырастила и воспитала меня, дала образование. И не виделись мы с тех пор, как я, сразу после службы, завербовался на этот гребаный север, имея целью укрепление финансового благополучия. Платили отлично, расходов мало, и на что тратить деньги в поселке, если даже в столовой питаемся под запись. А остальное, в виде одежды и прочего, положено за казенный счет. Так, на всякие мелочи.
Расположились в балке. Для нее все это романтика. И край наш, и место проживания, и даже душ с туалетом. Вот уж чего не ожидала, так это того, что и здесь присутствует цивилизация. Не стал рассказывать, что таких балков раз-два и обчелся. В них в основном руководство проживает. Ну и специалисты наиболее ценные.
Пока сестра с дороги принимала душ, распаковывала вещи, приготовил угощение. Уж чего-чего, а мяса, рыбы и прочих даров таежных у нас завались. Вот с картошкой напряги. Не растет она у нас. Так же, как и прочая зелень. И потому все окна во всех жилых и не жилых помещениях занимают ящики с зеленью. Тут и лук, и укроп, и прочее, что можно вырастить в таких условиях. Стол накрыл барский. И пока я кормил сестру, а она с набитым ртом рассказывала мне о своих впечатлениях, о новостях, передавала приветы от родни, за окном потемнело. Значит уже два часа по полудню. Темнеет у нас тоже рано. Зато летом всю ночь светло, хоть иголки собирай. Накормил сестру, уложил в кровать, хотя она и сопротивлялась, говоря, что не устала ну не капельки. А сама, едва голова коснулась подушки, засопела, замолкнув на полуслове.
Полюбовавшись на спящую, пошел по делам. Чего вкусного в магазине урвать. Весь поселок был в курсе, что у меня гостья. И количество напрашивающихся на вечеринку перевалило все мыслимые пределы. Все же кое-кого надо было пригласить. Условности, маму их в три... , и далее по тексту нашего старшины. И ближе к вечеру у меня уже негде было не то что присесть, встать невозможно. Геологи люди неприхотливые, потеснились. Гостье все внимание. Среди приглашенных были и женщины, но в таком малом количестве. Да и заняты все. Так что многие питали надежду на более близкое знакомство с моей сестрой.
Любая женщина начинает сверкать, окруженная вниманием. Не исключение и моя сестра. За не имением водки, вина и прочих изысков, пили "Клюковку. " Местное изобретение. Спирт + вода + клюквенный сок. Кому было крепко, разбавлял. Но в основном все люди привычные, с луженными глотками, в том числе и дамы. Хорошо посидели. Пора и честь знать. У меня впереди два выходных, а кому-то с утра на работу.
Остались одни. Прибрали со стола. И сели за этот же стол, уже с чаем. Потекли разговоры. Все о родне, о новостях с Большой земли. Перебивали друг друга
- А помнишь? А этот ( эта ) где?
И прочее в том же духе. В середине разговора спросил о зяте. Почему-то не сразу вспомнил об этом м.. чудаке. Да, отстал от жизни. Развелись, совсем недавно развелись. Домой пришла, а там этот козел соседке ноги задирает к потолку. И было бы к кому? И жил, козел, за сестричкин счет, ничего из себя не представляя, а вот поди ж ты, зажрался. Но ничего! Поживет со своей мамой, научится сам себя обеспечивать, запоет иначе.
Оставив сестричку в одиночестве, быстро побежал в душ. Усталость смыть, пот. А после меня в душ пошла сестра. Меня всегда удивляла ее страсть к воде. Русалка прямо какая-то. Плескалась бы целыми днями. Да пусть ее, воды хватает. Здесь суши мало, а вот воды с излихом. Весна придет и будет видно. Из душа вышла с полотенцем на голове, в моей рубахе. Еще одна страсть к ношению мужских рубах. И когда подняла руки вверх, поправляя полотенце, увидел, что нижнего белья на ней нет. Просто нет. То ли в чемодане, то ли еще где, только вот не надела ничего. А у меня, хоть это и сестра моя, проявился естественный рефлекс на голое женское тело. тем паче, что, как я уже говорил, женщины у нас в дефиците. И увидел-то всего ничего, так, краешек попки, темноту треугольника, мелькнувшую в разрезе рубахи титечку, а как зацепило. Даже в горле пересохло, голос потерялся. Сестра мигом приметила изменения в моем поведении. За столько лет изучить успела. Но виду не подала, села к столу, чай пьем.
Балок у меня из современных, тех, что строили для БАМа. Просторный, по нашим понятиям. Мой на двух человек, хотя можно и большему количеству переночевать. А вот кровати в два яруса. У меня и были такие, в два яруса, как в вагоне. Уступил сестре нижнюю. А когда она ложилась, залезала под одеяло, вновь мелькнув голым телом, пришлось еще немного посидеть за столом, успокаивая дыхание и разбушевавшуюся плоть. Уже и чай не лезет. Сестра, подремав с дороги, спать не особо и хотела. Облокотившись на руку, разговаривала со мной. Незаметно перешли на детские воспоминания. Смеялись, припоминая проказы и как мы за них получали по тощеньким ягодицам от маменьки. Уж чего хорошего, а ремня она нам не жалела.
Наедались от пуза. Припомнили и те шалости, что считаются запредельными, но которым подвержены все дети. И как играли с половыми органами друг друга, и как пытались, хотя бы, имитировать половые сношения. Она в то время была постарше, а у меня еще ничего не получалось. И как-то так просто, как-будто между прочим, спросила, а получается ли у меня сейчас. Получаться-то получается, только не с кем. Отрываешься, если в поселение к аборигенам попадешь. А так спермоксикоз мучает всех, кроме семейных пар. И потому мою милую сестричку завтра с утра начнут обхаживать полчища кавалеров.
Она села по-турецки, прикрыв ноги одеялом и спросила, резко сменив тему разговора, не осталось ли у нас того напитка,