припечатываю ладонью, так что она взвизгивает. Неудобно так вот в три погибели, но легковушка, не грузовик, стоймя не встанешь. Постепенно переползли в позу на карачках. Она лицом и сиськами прижалась к сидушке, а я опять ее с тыла атакую. Полчаса пролетели как миг, а она еще и анал требует. Ну, мы люди армейские, к аналу привычные. Нас отцы, командиры, «как только не имеют»... И с вазелином и без. Достал свой член из одной дырки и приставил к другой. Надавил, и мой далеко не маленький орган, можно сказать, влетел в анальное отверстие, как на крыльях! Что поделаешь, лечебные процедуры, так процедуры. Анальный секс, то же нужен. И поехали, еще минут десять, и чувствую, кончаю. Достал свой орган, и залил ей всю спину. И как хорошо-то мне стало.

Приобнял ее, оперся, отдыхаю. А она меня за член дергает, что, мол, остановился, еще хочу! А у меня уже в заднице свербит, чувствую, время кончается. Сейчас попутчики покажутся. Ну, сказал ей пару ласковых, по теме. Она губки надула, так косо на меня смотрит. А я ей: «Ты дура, что ли? Одевайся. С минуты на минуту, твой благоверный здесь будет!». Как-то неохота перед своим замом без штанов на его же жене быть застуканным. Вроде поняла, но дуется. А мне стыдно, пипец! Как же так? Жену сослуживца, своего зама от имел! Позор!
Стали одеваться. Карина всё-таки седан и в ней неудобно... Я на улицу вышел в расстёгнутом бушлате, с оторванным погоном. Поправляю рубашку, а сам в спущенных штанах и военных высоких ботинках - берцах. Стою около машины, начинаю надевать штаны... и тут меня освещает фарами наша вторая машина. А я перед ними стою в бушлате, погон оторван, во втором звезды повылетали, без шапки и без штанов, они спущены, но в берцах! Картина Репина «Приплыли... «. Военный стоит в бушлате, штанов нет и ноги, волосатые в берцах...
Я штаны натягиваю ну всё, как влип, позор! Жену товарища... Сейчас, в лучшем случае лицо бить будут! И сдачи дать, как-то стыдно. Открывается дверь, её муж вылазит из машины и спешит ко мне: «Леха! Что случилось?... », а я стою, молчу, ремень застёгиваю. Стыдно... А эта стервочка платье на себя натягивает, а лифчик на переднем сиденье валяется...

Он подбегает к Карине, дверь открывает: «Олеся! Что случилось?». Жена ему в ответ: «Закрой, дверь, дурак... Холодно!». Он опять ко мне: « Да что случилось Леха?». Я ему: «Да фигня, пыльник порвал на «гранате». Хрустеть стал, видишь? И показываю ему на вывернутом правом переднем колесе рваный пыльник на своей Карине, набитый грязью», я с ним уже, наверное, полгода езжу, и с хрустящей «гранатой» то же... Доеду, только потихоньку надо. Вы поезжайте, а я за вами, да не ждите меня. Только жену возьми, а я тут потихоньку сам!

Они поехали, я следом. Всю дорогу думал, как дальше быть. С мужем её каждый день встречался на службе. Очень стыдно вначале было, но он ничего не говорил. А потом узнал, что ее тут пол военного городка перетрахали.

Пока ехали по накатанной дороге, мы молчали, потом начался полигон. Все заметено снегом, но насколько я помню ровно. Я повернулся к ней и зло так спросил: «Какого хера, ты Олеся, сюда приперлась? Со всей ротой переспать втихаря захотела? Да у нас тут и места нет, где уединиться можно!». Она помолчала, а потом сказала: «А хотя бы и со всей ротой! А тебе чего?». «Так, ты, несмотря на все свои умения и выносливость, вряд ли сорок человек зараз выдержишь! Помрешь ведь а мне отвечать! Сучка ты!», проорал я. Она с интересом глянула на меня, и ее рука полезла в мои брюки, а сама она тихо так промурлыкала: «А я к тебе приехала! Соскучилась. Вот уже второй месяц не заглядываешь ко мне!». «Господи», подумал я: «Ну и блядь же ты, Олеся! Все с ног на голову поставишь!».

Ее рука еще только гладила меня по штанам, а мой член уже стоял, как вкопанный. Я быстро свернул в балок, заглушил двигатель и повернулся к ней. А она уже расстегивала мою ширинку. Я поймал ее за руку, и сказал, нет, не здесь. Пошли в кунг. Там с утра печь протоплена, и койка есть! Мы перебрались в кунг. Едва закрыв дверь, я набросился на нее, срывая одежду, еще и сам, успевая раздеваться. И вот блаженная минута, я сижу голый на нарах, застеленных старым одеялом, а она, стоя на коленях, отсасывает мой истосковавшийся по женской ласке член! На ней, как и тогда в Карине, пояс и чулки. Только цвет не черный, а серый, под цвет полусапожек. Я млею под ее ласками, но все же спрашиваю: «И где ты все эти цветные чулки и пояски берешь? У нас в военторге, таких сроду не было!». Она на секунду отрывается от своего основного занятия, плотоядно облизывается, и с вызовом отвечает: «А там и стрингов, и бюстгальтеров таких нет!», и снова опустив голову, начинает вылизывать мою мошонку. Я с довольствием подчиняюсь ее ритму, а сам мну в руках ее невесомые, размером меньше чем корка апельсина трусики.

А потом она заглатывает член, мягко массируя яички в мошонке. И понеслась душа в рай! Я чувствую, как ее язычок играет с членом, как упирается в мой живот, ее нос, когда она заглатывает его до горла... А потом я бросаю ее на спину, на нары и уже сам на коленях начинаю вылизывать ее лоно. Она вся течет, я медленно провожу языком по вульве, и кончиком языка начинаю теребить клитор. Она «взрывается» криками и стонами: «Да! Как хорошо! Еще!». Потом прижимает меня руками к своей киске, выгнувшись дугой. Я продолжаю свое шествие. Вот и вагина. Мой юркий язык, проскальзывает туда, и начинает лизать ее изнутри. Она уже аж визжит от кайфа! Я протянул руки и сдавил груди. Визг перешел в рык, и она кончила. Ее скрутило, мышцы затвердели, тело затрясло. Все, что там у нее в вагине накопилось, выплеснуло мне в лицо. Я утерся и продолжил. Вылизал анус, а потом достал презерватив, и, одев его, протаранил ее анальное отверстие. Она не ожидала этого, и даже взвизгнула. Но я уже размеренными движениями разминал, разглаживал ее внутренности, и вот она уже подмахивает с охами, при моих движениях внутрь. Ее ноги, согнутые в коленках, лежат на моих плечах. Выхожу из нее и поворачиваю на живот, ноги свисают с нар до пола, а я опять внутри. Теперь в вагине. Она громко стонет, а что стесняться, вокруг на 10 километров нет ни кого, да и в такой ветер, и рядом никто, ничего не услышат. Обработав передок, перешел на комбинированный метод. И опять она не ожидала. Попеременно анус - влагалище. Ей понравилось, она опять мурлычет как сытая кошка. В общем, за час сменили все мыслимые и немыслимые позы. Сколько раз кончала она, не считал, сам кончил три раза. Устал как собака. Когда отдыхали после третьего семяизвержения, почувствовал неладное.

Выглянул в окно, и выматерился. На улице валил снег, машину почти занесло. Быстро оделся, заставил одеться Олесю, и перебрались в кабину. Машина завелась вполоборота, но вот выехать из балка было проблемным. Когда выбрались в поле, стал вопрос: «Куда ехать? Возвращаться? Или вперед, дорога-то прямая?». Победил военный приказ: «Перегнать кунг!», вот мы и двинулись вперед. Видимости, ни какой, пришлось достать компас, и ехать по нему. Олеся, утомленная оргазмами, сладко посапывала