Турецкий ад. Часть 2
но за гигиеной оба следили, и приятно источали запах самцов. Ну так вот, когда Месут ворвался в меня, мне показалось, что во мне что-то лопнуло, и стала кричать от боли, а он схватил мои груди в свои лапищи и со всех сил тяня их на себя, натягивал на свой инструмент, Я думала, что потеряю сознание от ужасной боли, а каждая секунда длилась как вечность, но мой организм опять спас меня, выделяя смазку для смягчения болезненных ощущений, а моя вагина довольно-таки быстро под напором турка растянулась под его размер. Все эти вещи возымели на меня таким образом, что скоро я уже сама двигала своим тазом навстречу пронзающего меня члена, работающего во мне с дикой скоростью. Я уже получала удовольствие от бешено снующего во мне члена, но Месут, зараза, не дал мне кончить, с ухмылкой сказав, что пока он не кончит, мне не светит оргазм, после чего лёг на спину, приказав мне сесть на его мощный ствол. Обрадовавшись, я живо насадилась на него, наслаждаясь его размерами и теплом, которое он разливал по моему телу. Но Месут недовольно промычал, что имел в виду мою задницу, а не пизду, трахать которую уже не доставляет особого удовольствия.
С сожалением освободив член из своей растянутой киски, я со страхом присела над ним лицом к турку и поймав его рукой, приставила к своему уже оприходованному Ахмедом анусу. Головка Месута вошла в мою попку легко, так как Ахмед на славу расширил калибр моего заднего прохода, и я уже раскатала губу от радости, но дальше он проходил со скрипом, причиняя мне острую боль. Мои ощущения были такие, как будто меня сажают на кол, я упёрлась в волосатую турецкую грудь, не пуская его дальше, чем рассердила его. Положив тяжёлые руки мне на плечи, он сильно надавил на них, одновременно так мощно толкнув вверх свои бёдра, что я оказалась насажена на его член до упора. Я ощутила резкий щелчок в попке, поняв, что этот варвар разорвал мой сфинктер, так как из меня ручьём полилась кровь, а я сама потеряла сознание от её вида и ужасной боли в глубине попки. Мой насильник от этого получал только кайф, и не думая останавливаться, напротив, усилив темп своих толчков, яростно тараня мою порванную попку. Это была ужасная пытка, и я успокаивала себя только тем, что это когда-нибудь закончится. Наверно, вид крови и боль, которую я испытывала, доставляли Месуту огромное наслаждение, потому что он скоро кончил, выплеснув в меня горячую струю спермы. В это самое время Ахмед накачивал спермой попку Вики, но она уже была натянута на Месутов член, поэтому не ощущала такой боли, как я. Накончав в мою прямую кишку, Месут не спешил выходить из меня, облапив мою грудь и нещадно крутя соски, но выдоив себя, он вышел из меня, обтёр об мои ягодицы сперму с опадающего члена и заставив стать раком, раздвинул мои ягодицы и стал любоваться на зияющую дыру в моей попке.
Ахмед заметил это, подошёл к столу, взял со стола бутылку пива, открыл её, закрыл пальцем отверстие в бутылке, взболтал её, и приставив к моей попке, воткнул в мою дырень. Во мне забулькало, зашипело, и когда Ахмед вынул бутылку, из меня вырвался коктейль из пенного пива со спермой.
- Вот теперь вы настоящие шлюхи, сказал он довольно, но это только начало, сейчас вы примете душ, поедите и отдохнёте до вечера, пока мы с братом не приедем, только не шалите, пытаясь сбежать, ведь Фатима накажет вас очень строго. Провожала их Фатима, приятная женщина лет 40, приятной полноты,
с роскошной фигурой и проницательными чёрными глазами. По русски она почти не говорила, знаками показав где помыться, и подождав, пока мы вышли из душа, отвела поесть. Наша трапеза была простой:
в миске лежало жареное мясо с пюре, но в отдельных тарелках была нарезка из овощей и море фруктов - сливы, груши, инжир, виноград, гранат, абрикосы. После того как мы наелись до отвала, Фатима отвела нас снова наверх, в нашу комнату, и молча закрыла за нами дверь. Мы обе легли на кровать и быстро заснули, так как валились с ног от усталости, да ещё с набитыми едой животами.
Проснулась я оттого, что меня тормошила Вика. Открыв глаза, я вопросительно посмотрела на неё, в ответ она мне заявила:
- Ты что, собираешься ждать, пока они приедут и снова будут дрючить нас?
- А что ты собираешься делать? Может, поделишься?
- Надо бежать, пока их нет, тем более Фатима одна, потом будет поздно, чёрт знает этих ублюдков, что у них на уме, может они нас куда-то хотят сбагрить, продать или что-нибудь похуже, затрахают всем аулом, потом закопают где-нибудь, и ищи ветра в поле. Надо открыть дверь и бежать!
- Ну и как ты собираешься открыть дверь? Она же заперта с той стороны!
- Надо что-нибудь найти и вскрыть замок. - При этих словах её лицо просияло, она правой рукой схватила свои волосы, собранные на голове в узел, и достала заколку в виде бабочки, на конце крыльев которой находились два длинных, острых на конце отростка. Она подошла с этой заколкой к двери и стала ковырять ею в замке. Я думала, что у неё ничего не получится, но вот раздался металлический щелчок, и дверь приотворилась, а лицо моей подруги светилось счастьем.
- Бежим! - прошептала она, схватила плед и замоталась в него как индианка.
- А мне идти голой?
- Давай спустимся вниз, там что-нибудь найдём.
Спустившись, мы никого не обнаружили, а на вешалке у двери увидели висящие халаты. Облачившись в них, мы надели тапочки, которых было великое множество у коврика рядом с дверью, и открыли калитку в воротах. Вика выглянула на улицу, а я дрожа от радости, стояла сзади неё и торопила её, но не тут-то было. Раздался лай собаки и голос Фатимы. Перед нами оказалась морда свирепой немецкой овчарки, а сзади зло кричала Фатима. Вика попятилась от калитки назад, я вместе с ней со страхом медленно пошла к дому, а Фатима притянула собаку за поводок и стала теснить нас обратно домой. Когда мы вошли в дом, она оставила собаку снаружи, и приказала идти за собой.
Заведя нас в ванную, она связала нам руки и приказала мне стать раком, оперевшись на раковину. Когда я выполнила её приказ, она взяла большую резиновую грушу клизмы и наполнила её в мутной воде лохани. Разведя мне ягодицы, она заставила их придерживать в таком состоянии, а сама вставила наконечник клизмы в мою попку и выдавила в меня всё её содержимое. Было непривычно ощущать в себе тяжесть, и даже приятно, но вскоре почувствовав потуги к опорожнению, я скрючилась и хотела сесть на унитаз, но Фатима схватила меня за горло и не пустила. Я держалась как могла, и вконец стала плакать от унижения, чуствуя, что опозорюсь, так как содержимое моего желудка вот-вот вырвется наружу. Турчанка кивнула головой на унитаз и отпустила меня. Я не сдерживаясь, опорожнилась, и даже какофония звуков из моей задницы при этом не остановили меня, и я через некоторое время освободила унитаз и подмылась в душе, а Фатима тем временем сделала клизму Вике, и теперь Вика корчилась от боли в животе, пока над ней не смилостивилась турчанка. Когда Вика освободилась от груза в животе, Фатима снова велела мне принять позу для клизмы, не довольствуясь одним разом. На этот раз она сняла
С сожалением освободив член из своей растянутой киски, я со страхом присела над ним лицом к турку и поймав его рукой, приставила к своему уже оприходованному Ахмедом анусу. Головка Месута вошла в мою попку легко, так как Ахмед на славу расширил калибр моего заднего прохода, и я уже раскатала губу от радости, но дальше он проходил со скрипом, причиняя мне острую боль. Мои ощущения были такие, как будто меня сажают на кол, я упёрлась в волосатую турецкую грудь, не пуская его дальше, чем рассердила его. Положив тяжёлые руки мне на плечи, он сильно надавил на них, одновременно так мощно толкнув вверх свои бёдра, что я оказалась насажена на его член до упора. Я ощутила резкий щелчок в попке, поняв, что этот варвар разорвал мой сфинктер, так как из меня ручьём полилась кровь, а я сама потеряла сознание от её вида и ужасной боли в глубине попки. Мой насильник от этого получал только кайф, и не думая останавливаться, напротив, усилив темп своих толчков, яростно тараня мою порванную попку. Это была ужасная пытка, и я успокаивала себя только тем, что это когда-нибудь закончится. Наверно, вид крови и боль, которую я испытывала, доставляли Месуту огромное наслаждение, потому что он скоро кончил, выплеснув в меня горячую струю спермы. В это самое время Ахмед накачивал спермой попку Вики, но она уже была натянута на Месутов член, поэтому не ощущала такой боли, как я. Накончав в мою прямую кишку, Месут не спешил выходить из меня, облапив мою грудь и нещадно крутя соски, но выдоив себя, он вышел из меня, обтёр об мои ягодицы сперму с опадающего члена и заставив стать раком, раздвинул мои ягодицы и стал любоваться на зияющую дыру в моей попке.
Ахмед заметил это, подошёл к столу, взял со стола бутылку пива, открыл её, закрыл пальцем отверстие в бутылке, взболтал её, и приставив к моей попке, воткнул в мою дырень. Во мне забулькало, зашипело, и когда Ахмед вынул бутылку, из меня вырвался коктейль из пенного пива со спермой.
- Вот теперь вы настоящие шлюхи, сказал он довольно, но это только начало, сейчас вы примете душ, поедите и отдохнёте до вечера, пока мы с братом не приедем, только не шалите, пытаясь сбежать, ведь Фатима накажет вас очень строго. Провожала их Фатима, приятная женщина лет 40, приятной полноты,
с роскошной фигурой и проницательными чёрными глазами. По русски она почти не говорила, знаками показав где помыться, и подождав, пока мы вышли из душа, отвела поесть. Наша трапеза была простой:
в миске лежало жареное мясо с пюре, но в отдельных тарелках была нарезка из овощей и море фруктов - сливы, груши, инжир, виноград, гранат, абрикосы. После того как мы наелись до отвала, Фатима отвела нас снова наверх, в нашу комнату, и молча закрыла за нами дверь. Мы обе легли на кровать и быстро заснули, так как валились с ног от усталости, да ещё с набитыми едой животами.
Проснулась я оттого, что меня тормошила Вика. Открыв глаза, я вопросительно посмотрела на неё, в ответ она мне заявила:
- Ты что, собираешься ждать, пока они приедут и снова будут дрючить нас?
- А что ты собираешься делать? Может, поделишься?
- Надо бежать, пока их нет, тем более Фатима одна, потом будет поздно, чёрт знает этих ублюдков, что у них на уме, может они нас куда-то хотят сбагрить, продать или что-нибудь похуже, затрахают всем аулом, потом закопают где-нибудь, и ищи ветра в поле. Надо открыть дверь и бежать!
- Ну и как ты собираешься открыть дверь? Она же заперта с той стороны!
- Надо что-нибудь найти и вскрыть замок. - При этих словах её лицо просияло, она правой рукой схватила свои волосы, собранные на голове в узел, и достала заколку в виде бабочки, на конце крыльев которой находились два длинных, острых на конце отростка. Она подошла с этой заколкой к двери и стала ковырять ею в замке. Я думала, что у неё ничего не получится, но вот раздался металлический щелчок, и дверь приотворилась, а лицо моей подруги светилось счастьем.
- Бежим! - прошептала она, схватила плед и замоталась в него как индианка.
- А мне идти голой?
- Давай спустимся вниз, там что-нибудь найдём.
Спустившись, мы никого не обнаружили, а на вешалке у двери увидели висящие халаты. Облачившись в них, мы надели тапочки, которых было великое множество у коврика рядом с дверью, и открыли калитку в воротах. Вика выглянула на улицу, а я дрожа от радости, стояла сзади неё и торопила её, но не тут-то было. Раздался лай собаки и голос Фатимы. Перед нами оказалась морда свирепой немецкой овчарки, а сзади зло кричала Фатима. Вика попятилась от калитки назад, я вместе с ней со страхом медленно пошла к дому, а Фатима притянула собаку за поводок и стала теснить нас обратно домой. Когда мы вошли в дом, она оставила собаку снаружи, и приказала идти за собой.
Заведя нас в ванную, она связала нам руки и приказала мне стать раком, оперевшись на раковину. Когда я выполнила её приказ, она взяла большую резиновую грушу клизмы и наполнила её в мутной воде лохани. Разведя мне ягодицы, она заставила их придерживать в таком состоянии, а сама вставила наконечник клизмы в мою попку и выдавила в меня всё её содержимое. Было непривычно ощущать в себе тяжесть, и даже приятно, но вскоре почувствовав потуги к опорожнению, я скрючилась и хотела сесть на унитаз, но Фатима схватила меня за горло и не пустила. Я держалась как могла, и вконец стала плакать от унижения, чуствуя, что опозорюсь, так как содержимое моего желудка вот-вот вырвется наружу. Турчанка кивнула головой на унитаз и отпустила меня. Я не сдерживаясь, опорожнилась, и даже какофония звуков из моей задницы при этом не остановили меня, и я через некоторое время освободила унитаз и подмылась в душе, а Фатима тем временем сделала клизму Вике, и теперь Вика корчилась от боли в животе, пока над ней не смилостивилась турчанка. Когда Вика освободилась от груза в животе, Фатима снова велела мне принять позу для клизмы, не довольствуясь одним разом. На этот раз она сняла