Исповедь дрянного мальчишки. Часть 2.
– решил я. Когда неприятные ощущения перестали меня волновать, я снял с Бори трусы и начал сосать его висячую елду. В моем рту она ожила, набухла и пришла в боеспособное состояние. Он подвел меня к письменному столу и сказал:
- Упрись в него руками.
Я так и сделал, Боря потянул меня за жопу, отчего я сделал шаг назад.
- Раздвинь ноги и прогни спину!
Я раздвинул, Боря присел на корточки сзади и вылизал мой анус. Затем он смазал мою дырку вазелином и одним движением вошел в меня. Он начал ебать меня, но тех сильных болезненных ощущений у меня уже не было, хотя вся его громадная елда полностью заходила в мою маленькую детскую попку. Этому я удивляюсь даже сейчас по прошествии стольких лет. Поэтому, когда сейчас слышу от взрослых женщин, что они не могут заниматься анальным сексом, потому что им «там» якобы все порвут, мне становится смешно. Если такой огромный «поршень» не порвал попку 9-летнего ребенка, то, что можно говорить о взрослых тетках? Какая-то боль все-таки была, но это была какая-то приятная боль. Мне стало приятно, кроме того Борис рукой дрочил мой стоящий на всю мощь писюн, и я испытал какие-то неповторимые ощущения, только намного сильнее и ярче.
Всю ночь после «этого» я не мог заснуть, но не от боли (очко хоть не сильно, но все-таки болело) от распираемой меня гордости: я же стал взрослым, я же стал мужчиной, я же ебался!!!
На другой раз через несколько дней уже никаких болезненных ощущений не было, было очень приятно.
Еще через несколько наших «свиданий», после принятия душа и взаимного сосания гениталий, Борис, улегшись на кровать, предложил:
- Вадик, если ты хочешь ебаться, то должен сначала поласкать своего партнера, как делаю я. Полижи язычком мою попочку. Не бойся, я же подмылся.
С этими словами он раздвинул свои булки, и моему взору открылся его, обросший черными курчавыми волосами, анус. Кожа вокруг него была намного темнее, чем на его ягодицах, шоколадного, почти черного цвета.
Я сидел рядом с Борей, со страхом смотря на его раскрытое очко, не решаясь сделать, что он мне предложил. Лизание жопы по тогдашним детским, пацанячим понятиям считалось большим западлом. Хотя к тому времени я сосал его член и даже глотал его кончину, но решиться полизать его жопу никак не мог. Наконец я нагнулся, нерешительно приблизил лицо к его заду и осторожно начал лизать. Пахло мылом, а вкуса никакого не чувствовалось. Сначала я старался не подходить близко к дырке, но потом, все-таки, коснулся ее языком. Это было интересно! Я начал обильно слюнявить дырку, стараясь, по совету своего друга, протолкнуть в нее язык. Не сразу, но мне удалось раздвинуть сфинктер и просунуть в него кончик языка. Боря застонал. Так продолжалось минуту, может две – не помню. Потом Борис, смазав вазелином мой писюн, засунул его в свою дырку.... и все опять повторилось.
В то лето мы с удовольствием занимались «этим» часто, при каждой встрече, не боясь «запалиться». Я никак не мог насытиться своими новыми ощущениями и очень скучал по другу, когда мы с родителями уехали на месяц в отпуск. Я познакомился с родителями Бори, стал как бы членом его семьи. Мои родители тоже знали Бориса, относились к нему хорошо, знали о нашей дружбе, о том, что я хожу к нему в гости, не догадываясь о наших более чем близких отношениях. В те времена никто «про это» не говорил, не писали в СМИ, потому что в СССР нет даже секса, а «такое» представить нельзя было даже в самом дурном сне.
Начался учебный год, и я пошел в 3 класс. Наши встречи стали редкими, потому что мы учились в разные смены, Боря готовился к экзаменам и продолжал встречаться с Мариной, к тому же у нас стало больше тренировок и свободного времени оставалось очень мало, но мы все равно встречались и играли в свои игры на протяжении всего года.
Весной следующего года мне исполнилось 10 лет, и пришлось на практике применить уроки, полученные у Бориса. В апреле или мае, когда уже было тепло, но еще не было изнуряющей жары, мы гуляли с одноклассником Сашей в роще-лесопосадке за нашим домом, где два года назад играли в «казаков-разбойников» с Игорьком и компанией. Сашка – высокий, симпатичный мальчик с весьма приятной внешностью, большими серыми глазами и стройной фигурой. Он был нашим отличником, правильным и очень прилежным мальчиком из хорошей интеллигентной семьи. Моим близким товарищем он не был, мы до этого никогда с ним не дружили и особо не общались, просто учились в одном классе. В тот день мы случайно встретились на улице, и пошли погулять в рощу.
Увидев те кусты, где меня «пытали» в тот раз, на меня нахлынули сильные воспоминания, от которых внизу живота что-то зажглось, и мой писюн самопроизвольно встал, и мне непреодолимо захотелось трахаться. Боря куда-то в это время уехал из города. Вокруг не было ни души, и я предложил Саше «поиграть в волшебную флейту».
- А как это? – поинтересовался Сашка.
- Сейчас покажу, это взрослая и секретная игра. Только сначала я тебе, потом ты мне. И никому ни слова! Идет?
- Идет! – согласился ничего не подозревающий Саша.
Мы отошли за кусты, я встал перед ним на колени, одним махом стянул с него тренировочные штаны вместе с трусами и, взяв в рот его мягкий, висячий членчик, начал сосать. Сашка обомлел от такого и ничего не мог ни сказать, ни сделать.
Я оттянул крайнюю плоть, обнажив его головку, и стал языком ее обрабатывать. Это был второй пенис, побывавший у меня во рту. Сашкин писюн был кисловато-солоноватым на вкус и имел какой-то непривычный запах, в отличие от Бориной елды, которая почти не имела ни вкуса, ни запаха. При «играх» с Борей мы всегда предварительно мыли свои гениталии. Здесь же все произошло экспромтом, и никто не мог помыть свои достоинства.
Постепенно пиписька его стала набухать и стала совсем твердой. Я вытащил ее изо рта и пальцами немного погонял туда-сюда шкурку. По сравнению с Бориной елдой и даже с моим писюном, Сашкин членик был совсем детским, наверно, не более 7-8 см в стоячем виде и чуть толще мизинца. Он легко целиком помещался в мой ротик. Но яйца его были очень крупными для его возраста, несоразмерны с его достоинством. Сашка продолжал стоять как парализованный.
- Теперь ты мне, - сказал я, вставая с колен.
- Я не могу... так нельзя... - проблеял он.
- Почему нельзя? Я же тебе делал! Мы же с тобой договаривались!
- Мне говорили, что так делать нельзя. Так делают только плохие люди.
- Но я же тебе делал! Я что плохой? Я же твой друг! – убеждал я его.
- Ты хороший и ты мой друг, но, говорят, если пососать пипиську, то можно отравиться...
- Но я же не отравился! – засмеялся я, – Давай, сделай мне тоже, а то я обижусь и не буду с тобой дружить.
- Ладно. Только недолго, - согласился Сашка и нехотя опустился на колени, от волнения даже забыв натянуть штаны. Я спустил свои брюки с трусами и на свободу вывалился мой уже стоящий красавец. Санек высунул язык и слегка лизнул головку, не отодвигая шкурки.
- Все! – сказал он.
- Нет, не все! Открой рот! – приказал я.
Он нехотя чуть-чуть открыл рот, я, засунул туда свой писюн и, крепко
- Упрись в него руками.
Я так и сделал, Боря потянул меня за жопу, отчего я сделал шаг назад.
- Раздвинь ноги и прогни спину!
Я раздвинул, Боря присел на корточки сзади и вылизал мой анус. Затем он смазал мою дырку вазелином и одним движением вошел в меня. Он начал ебать меня, но тех сильных болезненных ощущений у меня уже не было, хотя вся его громадная елда полностью заходила в мою маленькую детскую попку. Этому я удивляюсь даже сейчас по прошествии стольких лет. Поэтому, когда сейчас слышу от взрослых женщин, что они не могут заниматься анальным сексом, потому что им «там» якобы все порвут, мне становится смешно. Если такой огромный «поршень» не порвал попку 9-летнего ребенка, то, что можно говорить о взрослых тетках? Какая-то боль все-таки была, но это была какая-то приятная боль. Мне стало приятно, кроме того Борис рукой дрочил мой стоящий на всю мощь писюн, и я испытал какие-то неповторимые ощущения, только намного сильнее и ярче.
Всю ночь после «этого» я не мог заснуть, но не от боли (очко хоть не сильно, но все-таки болело) от распираемой меня гордости: я же стал взрослым, я же стал мужчиной, я же ебался!!!
На другой раз через несколько дней уже никаких болезненных ощущений не было, было очень приятно.
Еще через несколько наших «свиданий», после принятия душа и взаимного сосания гениталий, Борис, улегшись на кровать, предложил:
- Вадик, если ты хочешь ебаться, то должен сначала поласкать своего партнера, как делаю я. Полижи язычком мою попочку. Не бойся, я же подмылся.
С этими словами он раздвинул свои булки, и моему взору открылся его, обросший черными курчавыми волосами, анус. Кожа вокруг него была намного темнее, чем на его ягодицах, шоколадного, почти черного цвета.
Я сидел рядом с Борей, со страхом смотря на его раскрытое очко, не решаясь сделать, что он мне предложил. Лизание жопы по тогдашним детским, пацанячим понятиям считалось большим западлом. Хотя к тому времени я сосал его член и даже глотал его кончину, но решиться полизать его жопу никак не мог. Наконец я нагнулся, нерешительно приблизил лицо к его заду и осторожно начал лизать. Пахло мылом, а вкуса никакого не чувствовалось. Сначала я старался не подходить близко к дырке, но потом, все-таки, коснулся ее языком. Это было интересно! Я начал обильно слюнявить дырку, стараясь, по совету своего друга, протолкнуть в нее язык. Не сразу, но мне удалось раздвинуть сфинктер и просунуть в него кончик языка. Боря застонал. Так продолжалось минуту, может две – не помню. Потом Борис, смазав вазелином мой писюн, засунул его в свою дырку.... и все опять повторилось.
В то лето мы с удовольствием занимались «этим» часто, при каждой встрече, не боясь «запалиться». Я никак не мог насытиться своими новыми ощущениями и очень скучал по другу, когда мы с родителями уехали на месяц в отпуск. Я познакомился с родителями Бори, стал как бы членом его семьи. Мои родители тоже знали Бориса, относились к нему хорошо, знали о нашей дружбе, о том, что я хожу к нему в гости, не догадываясь о наших более чем близких отношениях. В те времена никто «про это» не говорил, не писали в СМИ, потому что в СССР нет даже секса, а «такое» представить нельзя было даже в самом дурном сне.
Начался учебный год, и я пошел в 3 класс. Наши встречи стали редкими, потому что мы учились в разные смены, Боря готовился к экзаменам и продолжал встречаться с Мариной, к тому же у нас стало больше тренировок и свободного времени оставалось очень мало, но мы все равно встречались и играли в свои игры на протяжении всего года.
Весной следующего года мне исполнилось 10 лет, и пришлось на практике применить уроки, полученные у Бориса. В апреле или мае, когда уже было тепло, но еще не было изнуряющей жары, мы гуляли с одноклассником Сашей в роще-лесопосадке за нашим домом, где два года назад играли в «казаков-разбойников» с Игорьком и компанией. Сашка – высокий, симпатичный мальчик с весьма приятной внешностью, большими серыми глазами и стройной фигурой. Он был нашим отличником, правильным и очень прилежным мальчиком из хорошей интеллигентной семьи. Моим близким товарищем он не был, мы до этого никогда с ним не дружили и особо не общались, просто учились в одном классе. В тот день мы случайно встретились на улице, и пошли погулять в рощу.
Увидев те кусты, где меня «пытали» в тот раз, на меня нахлынули сильные воспоминания, от которых внизу живота что-то зажглось, и мой писюн самопроизвольно встал, и мне непреодолимо захотелось трахаться. Боря куда-то в это время уехал из города. Вокруг не было ни души, и я предложил Саше «поиграть в волшебную флейту».
- А как это? – поинтересовался Сашка.
- Сейчас покажу, это взрослая и секретная игра. Только сначала я тебе, потом ты мне. И никому ни слова! Идет?
- Идет! – согласился ничего не подозревающий Саша.
Мы отошли за кусты, я встал перед ним на колени, одним махом стянул с него тренировочные штаны вместе с трусами и, взяв в рот его мягкий, висячий членчик, начал сосать. Сашка обомлел от такого и ничего не мог ни сказать, ни сделать.
Я оттянул крайнюю плоть, обнажив его головку, и стал языком ее обрабатывать. Это был второй пенис, побывавший у меня во рту. Сашкин писюн был кисловато-солоноватым на вкус и имел какой-то непривычный запах, в отличие от Бориной елды, которая почти не имела ни вкуса, ни запаха. При «играх» с Борей мы всегда предварительно мыли свои гениталии. Здесь же все произошло экспромтом, и никто не мог помыть свои достоинства.
Постепенно пиписька его стала набухать и стала совсем твердой. Я вытащил ее изо рта и пальцами немного погонял туда-сюда шкурку. По сравнению с Бориной елдой и даже с моим писюном, Сашкин членик был совсем детским, наверно, не более 7-8 см в стоячем виде и чуть толще мизинца. Он легко целиком помещался в мой ротик. Но яйца его были очень крупными для его возраста, несоразмерны с его достоинством. Сашка продолжал стоять как парализованный.
- Теперь ты мне, - сказал я, вставая с колен.
- Я не могу... так нельзя... - проблеял он.
- Почему нельзя? Я же тебе делал! Мы же с тобой договаривались!
- Мне говорили, что так делать нельзя. Так делают только плохие люди.
- Но я же тебе делал! Я что плохой? Я же твой друг! – убеждал я его.
- Ты хороший и ты мой друг, но, говорят, если пососать пипиську, то можно отравиться...
- Но я же не отравился! – засмеялся я, – Давай, сделай мне тоже, а то я обижусь и не буду с тобой дружить.
- Ладно. Только недолго, - согласился Сашка и нехотя опустился на колени, от волнения даже забыв натянуть штаны. Я спустил свои брюки с трусами и на свободу вывалился мой уже стоящий красавец. Санек высунул язык и слегка лизнул головку, не отодвигая шкурки.
- Все! – сказал он.
- Нет, не все! Открой рот! – приказал я.
Он нехотя чуть-чуть открыл рот, я, засунул туда свой писюн и, крепко