Трофей. Часть 1
обещавший за ней прийти, здесь, цепи рабыни неминуемы. Лучше умереть - принцесса она, или деревенская девка, готовая продать честь за жизнь?
Распахнулись дальние двери. Победители - орда рослых, крепких мужчин в доспехах из вареной кожи или бронзы, громко смеющиеся. В их руках огромные топоры и мечи, которыми они помахивают, как тросточками. Идут, уверенные, наглые, даже не сознавая ценности ковров, которые топчут огромными сапогами. Впрочем, ковры все равно испорчены кровью. Весь её дом пропах кровью.
Роксана сгорбилась, пропуская их мимо. Осторожно шагнула назад. Вот они дошли до отцовской спальни, через широко распахнутые двойные двери все видно. Она шагнула ещё назад. Совсем чуть-чуть...
Вот один из них начинает хохотать, увидев тела стражи. Оборачивается. Она уже практически у дверцы, нашаривает механизм.
Повернулся. На лице злое торжество, он весь грязен, задымлен. Может, его самого она бы и не узнала, но эти пронзительные синие глаза - узнала сразу. Обводя взглядом поверженных и сдавшихся врагов, он замечает её, и она не успевает опустить голову. По его лицу расплылась торжествующая усмешка. Роксана нажала нужный камень и нырнула в едва открывшийся проход, ободрав плечи. Здесь нет факелов, их предполагается приносить с собой, ничего не видно.
Дикарь тоже успел вломиться в проход, не дождавшись, пока дверца откроется полностью, и выломав её края. Роксана бежала, касаясь правой рукой стены, чтобы не заблудиться, и надеялась, что строители были аккуратны, и пол везде ровный. Позади она слышала топот.
Внезапно девушка со всего разбега врезалась в стену - тупик, видимо, здесь выход куда-то ещё, но некогда искать рычаг, там вроде была развилка. Она замерла, пытаясь понять, где дикарь, но он тоже замер. Решив, что такой крупный человек занимает практически всю ширину коридора, Роксана вытащила взведенный арбалет. Страх накатил с удвоенной силой, удары сердца эхом отдавались то ли в ушах, то ли в узком коридоре. Это было похоже на кошмарный сон - она крадется в темноте, в которой прячется чудовище, и ноги с трудом слушаются.
Тихо. Послышался звук, но он снаружи. Ладно, надо рискнуть. Она подняла арбалет туда, где у него должен быть по её представлению живот, и выстрелила. Стрелка швыркнула, улетая в темноту, раздался приглушенный возглас и ругань - попала! Девушка бросилась бежать в ответвление, в котором ещё не была, но не преодолела развилку.
Железные пальцы сжались на её плече, из темноты выступило усмехающееся лицо. Роксана вскрикнула, рванулась, но бесполезно.
- Я же сказал, что вернусь за тобой, - сказал он прямо ей в ухо.
Где-то неподалеку грохнуло, пол тряхнуло, рядом обвалилась стена. Роксана коротко и сильно укусила держащую её руку, и рванулась туда. Да, его рука разжалась от неожиданности, но девушка и двух шагов не успела сделать, как он впечатал её в стену так, что воздух вышибло из легких. То ли от ужаса, то ли от удара она несколько секунд не могла вдохнуть. Дикарь сгреб её за шею, как котенка:
- Таких кусачих у меня ещё не было. Пошли.
Он так и выволок её в пролом, где его встретили восторженные соратники.
- Она - моя личная добыча, кто упустит или попортит - шкуру спущу, - дикарь швырнул Роксану на пол. Она оказалась на полу впервые с тех пор, как научилась ходить. Взыграла гордость.
- Я не твоя, дикарь.
Хотела было добавить, чтобы убрал грязные руки и не прикасался, но... защитить её некому. Захочет - прикоснется. Смешить же их бессмысленной руганью она не станет.
Роксана поднялась на ноги в кругу захватчиков, гордо вскинула голову.
- Ты будешь принадлежать тому, кому я скажу, - он взглянул на свою рану. Тонкая стрелка маленького арбалета пробила кожаную штанину и вошла в его ногу на треть. Дикарь выдернул её и бросил под ноги, посмотрел на укус - отпечаток её зубов на его руке, сочащийся кровью.
- Всыпать тебе плетей за дерзость? - он вздернул рукой её подбородок. Роксана смотрела в ярко-синие глаза упрямо и зло.
- Ты не посмеешь.
Она умрет, немедленно умрет, если её ударят. Её никогда не били. Впрочем, быстрая смерть - неплохой выход.
- Увидишь. Заприте её в какой-нибудь спальне, но чтобы там не было потайных ходов.
Он развернулся и ушел. Роксану грубо схватили за плечо и потащили.
Хорошо, хоть не в отцовскую, там, небось, ещё кровь не отмыли, - думала Роксана, сидя на стуле в одной из гостевых спален. Здесь было пусто, пыльно, и тихо, в шкафу ещё висела чья-то одежда. Свечи ей никто не принес, а солнце село уже давно. Учитывая, что нападение произошло ночью, прошли почти сутки. Хотелось есть, но к этому она привыкла за время ограничения в еде, и не обращала внимания. Может, про неё забыли?
Нет. За дверью раздались неторопливые шаги, заскрежетал ключ, в освещенном прямоугольнике вырос огромный силуэт. Роксана гордо выпрямилась. Плен - это почти нормально, рыцарей постоянно берут в плен. Её выкупят. Она - принцесса этой земли и этих людей, её не могут не выкупить. У неё есть отец и брат. Хотя бы её жених. Хоть какая-то от него польза.
Он вытащил лампу из подставки в коридоре, и занес в комнату, поставил на стол. Роксана продолжала смотреть прямо.
- Вы проиграли. Сегодня сдались последние войска. Твоей Ландрии больше нет.
Она молчала. Успела поплакать днем и по потерянному положению, и по себе лично. По стране? Она видела эти земли только на картах, а людей - в учебниках истории. Те люди все давно умерли.
- Гордячка, - он распустил ленту в её волосах, рассыпав их по плечам, снова вздернул её подбородок, - это ненадолго.
Волосы у неё цвета шоколада, густые и очень длинные, накрыли спину мерцающим плащом.
А он умылся. Она впервые хорошо разглядела резковатые, но достаточно правильные черты его лица. Нос почти незаметно свернут - видимо, давний перелом, и тонкий шрам остался. Хорошо вылепленные скулы, четко очерченные губы. Лицо мужчины. И глаза, кажущиеся почти черными в полумраке. Жгучими.
- Я даже не знаю, с кем говорю, - учителя хороших манер были бы довольны холодностью её голоса. С детства тренировалась...
- Моё имя - Дагор Хорт.
- Мне оно ни о чем не говорит.
- Зато говорит всей стране, по которой я прошел.
- Это мне не интересно, - она отдернула голову, попытавшись вновь вперить взгляд в стену.
- Так заинтересуйся, - он резко вздернул её, рванул платье. Шнуровка лопнула, обнажилась нижняя рубашка. Он сорвал все, дорогая ткань без сопротивления расползлась в сильных пальцах. Роксана вырывалась, сжав зубы - бесчестье хуже смерти.
- А это к вопросу, посмею ли я всыпать тебе плетей, - он сел на кровать, перекинув её через колено, одной рукой прижал, а другой больно ударил по торчащей вверх голой попе. Роксана вскрикнула, но тут же сжала зубы: не дождется. Однако уже ударе на третьем замычала сквозь зубы, потому что было действительно больно, после каждого удара казалось, что она больше не выдержит, но удары продолжали сыпаться. Дышать было трудно, и не из-за неудобной и унизительной позы. Никто не смел прикасаться к ней! Он шлепал, пока ягодицы не стали красными и пылающими
Распахнулись дальние двери. Победители - орда рослых, крепких мужчин в доспехах из вареной кожи или бронзы, громко смеющиеся. В их руках огромные топоры и мечи, которыми они помахивают, как тросточками. Идут, уверенные, наглые, даже не сознавая ценности ковров, которые топчут огромными сапогами. Впрочем, ковры все равно испорчены кровью. Весь её дом пропах кровью.
Роксана сгорбилась, пропуская их мимо. Осторожно шагнула назад. Вот они дошли до отцовской спальни, через широко распахнутые двойные двери все видно. Она шагнула ещё назад. Совсем чуть-чуть...
Вот один из них начинает хохотать, увидев тела стражи. Оборачивается. Она уже практически у дверцы, нашаривает механизм.
Повернулся. На лице злое торжество, он весь грязен, задымлен. Может, его самого она бы и не узнала, но эти пронзительные синие глаза - узнала сразу. Обводя взглядом поверженных и сдавшихся врагов, он замечает её, и она не успевает опустить голову. По его лицу расплылась торжествующая усмешка. Роксана нажала нужный камень и нырнула в едва открывшийся проход, ободрав плечи. Здесь нет факелов, их предполагается приносить с собой, ничего не видно.
Дикарь тоже успел вломиться в проход, не дождавшись, пока дверца откроется полностью, и выломав её края. Роксана бежала, касаясь правой рукой стены, чтобы не заблудиться, и надеялась, что строители были аккуратны, и пол везде ровный. Позади она слышала топот.
Внезапно девушка со всего разбега врезалась в стену - тупик, видимо, здесь выход куда-то ещё, но некогда искать рычаг, там вроде была развилка. Она замерла, пытаясь понять, где дикарь, но он тоже замер. Решив, что такой крупный человек занимает практически всю ширину коридора, Роксана вытащила взведенный арбалет. Страх накатил с удвоенной силой, удары сердца эхом отдавались то ли в ушах, то ли в узком коридоре. Это было похоже на кошмарный сон - она крадется в темноте, в которой прячется чудовище, и ноги с трудом слушаются.
Тихо. Послышался звук, но он снаружи. Ладно, надо рискнуть. Она подняла арбалет туда, где у него должен быть по её представлению живот, и выстрелила. Стрелка швыркнула, улетая в темноту, раздался приглушенный возглас и ругань - попала! Девушка бросилась бежать в ответвление, в котором ещё не была, но не преодолела развилку.
Железные пальцы сжались на её плече, из темноты выступило усмехающееся лицо. Роксана вскрикнула, рванулась, но бесполезно.
- Я же сказал, что вернусь за тобой, - сказал он прямо ей в ухо.
Где-то неподалеку грохнуло, пол тряхнуло, рядом обвалилась стена. Роксана коротко и сильно укусила держащую её руку, и рванулась туда. Да, его рука разжалась от неожиданности, но девушка и двух шагов не успела сделать, как он впечатал её в стену так, что воздух вышибло из легких. То ли от ужаса, то ли от удара она несколько секунд не могла вдохнуть. Дикарь сгреб её за шею, как котенка:
- Таких кусачих у меня ещё не было. Пошли.
Он так и выволок её в пролом, где его встретили восторженные соратники.
- Она - моя личная добыча, кто упустит или попортит - шкуру спущу, - дикарь швырнул Роксану на пол. Она оказалась на полу впервые с тех пор, как научилась ходить. Взыграла гордость.
- Я не твоя, дикарь.
Хотела было добавить, чтобы убрал грязные руки и не прикасался, но... защитить её некому. Захочет - прикоснется. Смешить же их бессмысленной руганью она не станет.
Роксана поднялась на ноги в кругу захватчиков, гордо вскинула голову.
- Ты будешь принадлежать тому, кому я скажу, - он взглянул на свою рану. Тонкая стрелка маленького арбалета пробила кожаную штанину и вошла в его ногу на треть. Дикарь выдернул её и бросил под ноги, посмотрел на укус - отпечаток её зубов на его руке, сочащийся кровью.
- Всыпать тебе плетей за дерзость? - он вздернул рукой её подбородок. Роксана смотрела в ярко-синие глаза упрямо и зло.
- Ты не посмеешь.
Она умрет, немедленно умрет, если её ударят. Её никогда не били. Впрочем, быстрая смерть - неплохой выход.
- Увидишь. Заприте её в какой-нибудь спальне, но чтобы там не было потайных ходов.
Он развернулся и ушел. Роксану грубо схватили за плечо и потащили.
Хорошо, хоть не в отцовскую, там, небось, ещё кровь не отмыли, - думала Роксана, сидя на стуле в одной из гостевых спален. Здесь было пусто, пыльно, и тихо, в шкафу ещё висела чья-то одежда. Свечи ей никто не принес, а солнце село уже давно. Учитывая, что нападение произошло ночью, прошли почти сутки. Хотелось есть, но к этому она привыкла за время ограничения в еде, и не обращала внимания. Может, про неё забыли?
Нет. За дверью раздались неторопливые шаги, заскрежетал ключ, в освещенном прямоугольнике вырос огромный силуэт. Роксана гордо выпрямилась. Плен - это почти нормально, рыцарей постоянно берут в плен. Её выкупят. Она - принцесса этой земли и этих людей, её не могут не выкупить. У неё есть отец и брат. Хотя бы её жених. Хоть какая-то от него польза.
Он вытащил лампу из подставки в коридоре, и занес в комнату, поставил на стол. Роксана продолжала смотреть прямо.
- Вы проиграли. Сегодня сдались последние войска. Твоей Ландрии больше нет.
Она молчала. Успела поплакать днем и по потерянному положению, и по себе лично. По стране? Она видела эти земли только на картах, а людей - в учебниках истории. Те люди все давно умерли.
- Гордячка, - он распустил ленту в её волосах, рассыпав их по плечам, снова вздернул её подбородок, - это ненадолго.
Волосы у неё цвета шоколада, густые и очень длинные, накрыли спину мерцающим плащом.
А он умылся. Она впервые хорошо разглядела резковатые, но достаточно правильные черты его лица. Нос почти незаметно свернут - видимо, давний перелом, и тонкий шрам остался. Хорошо вылепленные скулы, четко очерченные губы. Лицо мужчины. И глаза, кажущиеся почти черными в полумраке. Жгучими.
- Я даже не знаю, с кем говорю, - учителя хороших манер были бы довольны холодностью её голоса. С детства тренировалась...
- Моё имя - Дагор Хорт.
- Мне оно ни о чем не говорит.
- Зато говорит всей стране, по которой я прошел.
- Это мне не интересно, - она отдернула голову, попытавшись вновь вперить взгляд в стену.
- Так заинтересуйся, - он резко вздернул её, рванул платье. Шнуровка лопнула, обнажилась нижняя рубашка. Он сорвал все, дорогая ткань без сопротивления расползлась в сильных пальцах. Роксана вырывалась, сжав зубы - бесчестье хуже смерти.
- А это к вопросу, посмею ли я всыпать тебе плетей, - он сел на кровать, перекинув её через колено, одной рукой прижал, а другой больно ударил по торчащей вверх голой попе. Роксана вскрикнула, но тут же сжала зубы: не дождется. Однако уже ударе на третьем замычала сквозь зубы, потому что было действительно больно, после каждого удара казалось, что она больше не выдержит, но удары продолжали сыпаться. Дышать было трудно, и не из-за неудобной и унизительной позы. Никто не смел прикасаться к ней! Он шлепал, пока ягодицы не стали красными и пылающими