Рабыня-9
передо мной на колени, он стал аккуратно, с чувством вылизывать мою мокрую от возбуждения, большую, горячую пизду. Вероятно, спутав слюнявые от липких вагинальных выделений, не выкрашенные помадой, подбритые безопасной бритвой половые губы с теми, которые на лице. Просовывал в узкую, приторно пахнувшую щель маленький розоватый язык, с которого тоже текло. Точно также прощупывал он язычком-ящеркой влажные внутренности моего большого, жадного, любвеобильного рта, который, если прикрыть глаза и немного пофантазировать, был сильно похож на женское влагалище, через которое не писают и не рожают.
Но сколько членов, крепких, налитых кровью до основания, и безумно сладких, побывало уже в моём рту-влагалище! Сколько спермы я проглотила, когда меня, по доброй моей воле, трахали юнцы в рот, спуская раз за разом, корчась от наслаждения, как прыщавые онанисты, выкручивая до боли в мозге - пальцами - мои вставшие коричневые соски и царапая нестрижеными ногтями мягкие мячи сисек.
Всё это в одно мгновение пронеслось в моей безумной голове, пока юнец, стоя без штанов на коленях передо мной, - взрослой, не имеющей ни стыда, ни совести тёткой, - удовлетворял губами мои половые губы.
Как я и предполагала, Ольга не заставила себя долго ждать, - вышла на голоса во двор и с интересом уставилась на происходившее перед её глазами действо. Мальчик, увлёкшийся облизыванием моей пизды, не заметил появления строгой девочки. Он стоял спиной к ней. Зато Ольге хорошо была видна его маленькая, пухленькая, аккуратно оттопыренная попка в девчоночьих стрингах. Дочка поняла, что я привела голубого мальчика и это её, видимо, завело. Сразу же, как крутую бесшумную иномарку - с полуоборота.
- Мать, я просила привести домой побольше клиентов-парней, чтобы они отпялили тебя во все дырки, а я полюбовалась, а ты, сучка, вместо этого притащила всего одного грязного гомика, - с угрозой процедила Оленька, стоя на крыльце флигеля.
Мальчик Саша со страхом вздрогнул, услышав её голос, мгновенно бросил меня лизать и оглянулся. При этом он так и остался стоять на коленях, как послушный раб.
- Что смотришь, пидор? - обратилась к нему девочка. - Нравится облизывать старую пизду?
- Очень нравится, - признался как всегда Саша.
Я опустила подол юбки и стояла возле него, не зная, что делать. Ждала, что скажет доченька, готовая выполнить любое её желание. Ольга сошла с крыльца и направилась развязной, вихляющей походкой к нам. По пути она придумывала, что бы над нами сотворить такого... необычного и мерзкого?
- А ты что стоишь, как ни в чём не бывало? - гневно уставилась на меня Ольга. - Не чувствуешь за собой вины? Где деньги?
Я спохватилась, прорывшись в сумочке, протянула ей полученные от Саши в гимназии деньги - плату за всю ночь со мной.
- Тварь, как ты стоишь? Забыла, как ко мне обращаться, - главным образом, чтобы запугать мальчика Сашу, взревела разъярённая дочка и с силой припечатала меня маленькой ладошкой по щеке.
Я ойкнула от боли и тут же рухнула перед ней на колени, трясущейся от страха рукой протянула мятые купюры.
- Я тебя засеку хлыстом, шлюха, на глазах у этого пидора! - продолжала бесноваться Ольга. При этом она ещё несколько раз хлопнула меня по щекам. Я заплакала. Это ещё больше возбудило молодую садистку. Она грубо схватила меня за воротник блузки и потащила во флигель. Материя затрещала и на землю посыпались все пуговицы. Блузка распахнулась, стали видны мои большие, болтающиеся во все стороны, белые сиськи. Я продолжала плакать и просить Ольгу, чтобы она меня пощадила.
Разъярённая девочка оглянулась и крикнула оторопевшему, продолжавшему стоять посередине двора на коленях, мальчику Саше:
- Гандон очкастый, ползи за нами следом. Сейчас и тебе достанется! Хочешь?
- Очень хочу, - аж задрожал от возбуждения и страсти мальчик и пополз на коленях во флигель.
Ольга затащила меня в комнату, принялась срывать с меня изорванную блузку я ей торопливо помогала. Юбку сбросила на пол сама. Осталась стоять перед ней на коленях, голая и беззащитная, готовая на всё. Дочка приказала заползшему во флигель Саше снять рубашку. Он быстро подчинился, оставшись с маленьких девчоночьих трусиках.
- Ляг на пол, раб! - велела ему Ольга.
Мальчик, думая, что она буду его сейчас бить хлыстом по заднице, лёг на живот.
- На спину, пидор, - поправила дочка.
Мальчик повиновался.
Оленька повернулась ко мне:
- Сделай ему минет, хуесоска. Чтобы он кончил в трусики. Не снимая.
Я поняла свою задачу, обрадовалась, тут же наклонилась к Саше, обхватила его за худые узкие бёдра и стала через ткань мокрых стрингов доводить его писюн до эрекции. Во рту сразу стало вязко и приторно от вкуса вымокшей в сперме искусственной метрии трусиков. Но это же меня жутко возбудило. Никогда я ещё не сосала у мальчика через трусики. Член у Саши дико вскочил и, не помещаясь в треугольном лоскутке стрингов, полез синей головкой наружу. Я жадно облизывала её своим большим языком, причмокивая, целовала губами, пробовала отсасывать. Стонала от удовольствия и водила из стороны в сторону своим огромным, пухлым, оттопыренным задом.
Ольга взяла тонкий ивовый прут, выломанный перед тем в саду, зашла сзади и что есть силы со свистом опустила его на мою попу. Я взвизгнула от боли, потёрла красный рубец на правой половинке и ещё неистовее заработала языком и губами. Одновременно с острой, жалящей болью в попе я ощутила сладостное удовольствие в паху. Невзирая на режущую боль, мне захотелось второго удара, и чтобы он был больнее первого. Оторвавшись от небольшого хуя своего будущего мужа, я униженно попросила дочку:
- Ещё, Оленька! Бей, мне очень хорошо! Бей, милая!
Девочка не заставила себя долго упрашивать и врезала так, что я подпрыгнула и схватилась рукой за место удара. Я некоторое время орала не своим голосом и растирала рукой багровую ягодицу. Сашины глаза при этом расширились от ужаса, он, видимо, представил, как мне больно, и испугался, что такая же жуткая участь ждёт вскоре и его самого.
- Соси у него лучше, сучка, не то будет хуже, - пригрозила мне Ольга. - Если через две минуты он не спустит тебе в рот, я спущу с тебя шкуру!
Я испугалась и стала работать языком и губами так быстро, что мальчик, вскрикнув, вскоре стал кончать. Выскользнувшая из-под резинки стрингов головка его члена полностью скользнула мне в рот, и я ощутила в своём горле его горячую липкую сперму. Отсосав всё, до последней капли, я получила ещё пару чудовищных ударов по красной, горящей огнём попке, чуть не захлебнулась спермой мальчика, когда кричала от боли. В то же время чуть не обписалась. Но чтобы кончить самой, мне нужно было ещё боли, потому что кайф увеличивался пропорционально силе ударов. Оленька это поняла и стала сечь ещё сильнее, с оттяжкой. Я орала как сумасшедшая, чувствуя, как прут рассекает кожу и на ягодицах появляются кровавые рубцы. При последнем, самом сильном ударе, внутри у меня всё оборвалось, я чуть не потеряла сознание от удовольствия и задёргалась всем телом, как парализованная. Оргазм накатил такой, какого я ещё до этого никогда не испытывала.
Но сколько членов, крепких, налитых кровью до основания, и безумно сладких, побывало уже в моём рту-влагалище! Сколько спермы я проглотила, когда меня, по доброй моей воле, трахали юнцы в рот, спуская раз за разом, корчась от наслаждения, как прыщавые онанисты, выкручивая до боли в мозге - пальцами - мои вставшие коричневые соски и царапая нестрижеными ногтями мягкие мячи сисек.
Всё это в одно мгновение пронеслось в моей безумной голове, пока юнец, стоя без штанов на коленях передо мной, - взрослой, не имеющей ни стыда, ни совести тёткой, - удовлетворял губами мои половые губы.
Как я и предполагала, Ольга не заставила себя долго ждать, - вышла на голоса во двор и с интересом уставилась на происходившее перед её глазами действо. Мальчик, увлёкшийся облизыванием моей пизды, не заметил появления строгой девочки. Он стоял спиной к ней. Зато Ольге хорошо была видна его маленькая, пухленькая, аккуратно оттопыренная попка в девчоночьих стрингах. Дочка поняла, что я привела голубого мальчика и это её, видимо, завело. Сразу же, как крутую бесшумную иномарку - с полуоборота.
- Мать, я просила привести домой побольше клиентов-парней, чтобы они отпялили тебя во все дырки, а я полюбовалась, а ты, сучка, вместо этого притащила всего одного грязного гомика, - с угрозой процедила Оленька, стоя на крыльце флигеля.
Мальчик Саша со страхом вздрогнул, услышав её голос, мгновенно бросил меня лизать и оглянулся. При этом он так и остался стоять на коленях, как послушный раб.
- Что смотришь, пидор? - обратилась к нему девочка. - Нравится облизывать старую пизду?
- Очень нравится, - признался как всегда Саша.
Я опустила подол юбки и стояла возле него, не зная, что делать. Ждала, что скажет доченька, готовая выполнить любое её желание. Ольга сошла с крыльца и направилась развязной, вихляющей походкой к нам. По пути она придумывала, что бы над нами сотворить такого... необычного и мерзкого?
- А ты что стоишь, как ни в чём не бывало? - гневно уставилась на меня Ольга. - Не чувствуешь за собой вины? Где деньги?
Я спохватилась, прорывшись в сумочке, протянула ей полученные от Саши в гимназии деньги - плату за всю ночь со мной.
- Тварь, как ты стоишь? Забыла, как ко мне обращаться, - главным образом, чтобы запугать мальчика Сашу, взревела разъярённая дочка и с силой припечатала меня маленькой ладошкой по щеке.
Я ойкнула от боли и тут же рухнула перед ней на колени, трясущейся от страха рукой протянула мятые купюры.
- Я тебя засеку хлыстом, шлюха, на глазах у этого пидора! - продолжала бесноваться Ольга. При этом она ещё несколько раз хлопнула меня по щекам. Я заплакала. Это ещё больше возбудило молодую садистку. Она грубо схватила меня за воротник блузки и потащила во флигель. Материя затрещала и на землю посыпались все пуговицы. Блузка распахнулась, стали видны мои большие, болтающиеся во все стороны, белые сиськи. Я продолжала плакать и просить Ольгу, чтобы она меня пощадила.
Разъярённая девочка оглянулась и крикнула оторопевшему, продолжавшему стоять посередине двора на коленях, мальчику Саше:
- Гандон очкастый, ползи за нами следом. Сейчас и тебе достанется! Хочешь?
- Очень хочу, - аж задрожал от возбуждения и страсти мальчик и пополз на коленях во флигель.
Ольга затащила меня в комнату, принялась срывать с меня изорванную блузку я ей торопливо помогала. Юбку сбросила на пол сама. Осталась стоять перед ней на коленях, голая и беззащитная, готовая на всё. Дочка приказала заползшему во флигель Саше снять рубашку. Он быстро подчинился, оставшись с маленьких девчоночьих трусиках.
- Ляг на пол, раб! - велела ему Ольга.
Мальчик, думая, что она буду его сейчас бить хлыстом по заднице, лёг на живот.
- На спину, пидор, - поправила дочка.
Мальчик повиновался.
Оленька повернулась ко мне:
- Сделай ему минет, хуесоска. Чтобы он кончил в трусики. Не снимая.
Я поняла свою задачу, обрадовалась, тут же наклонилась к Саше, обхватила его за худые узкие бёдра и стала через ткань мокрых стрингов доводить его писюн до эрекции. Во рту сразу стало вязко и приторно от вкуса вымокшей в сперме искусственной метрии трусиков. Но это же меня жутко возбудило. Никогда я ещё не сосала у мальчика через трусики. Член у Саши дико вскочил и, не помещаясь в треугольном лоскутке стрингов, полез синей головкой наружу. Я жадно облизывала её своим большим языком, причмокивая, целовала губами, пробовала отсасывать. Стонала от удовольствия и водила из стороны в сторону своим огромным, пухлым, оттопыренным задом.
Ольга взяла тонкий ивовый прут, выломанный перед тем в саду, зашла сзади и что есть силы со свистом опустила его на мою попу. Я взвизгнула от боли, потёрла красный рубец на правой половинке и ещё неистовее заработала языком и губами. Одновременно с острой, жалящей болью в попе я ощутила сладостное удовольствие в паху. Невзирая на режущую боль, мне захотелось второго удара, и чтобы он был больнее первого. Оторвавшись от небольшого хуя своего будущего мужа, я униженно попросила дочку:
- Ещё, Оленька! Бей, мне очень хорошо! Бей, милая!
Девочка не заставила себя долго упрашивать и врезала так, что я подпрыгнула и схватилась рукой за место удара. Я некоторое время орала не своим голосом и растирала рукой багровую ягодицу. Сашины глаза при этом расширились от ужаса, он, видимо, представил, как мне больно, и испугался, что такая же жуткая участь ждёт вскоре и его самого.
- Соси у него лучше, сучка, не то будет хуже, - пригрозила мне Ольга. - Если через две минуты он не спустит тебе в рот, я спущу с тебя шкуру!
Я испугалась и стала работать языком и губами так быстро, что мальчик, вскрикнув, вскоре стал кончать. Выскользнувшая из-под резинки стрингов головка его члена полностью скользнула мне в рот, и я ощутила в своём горле его горячую липкую сперму. Отсосав всё, до последней капли, я получила ещё пару чудовищных ударов по красной, горящей огнём попке, чуть не захлебнулась спермой мальчика, когда кричала от боли. В то же время чуть не обписалась. Но чтобы кончить самой, мне нужно было ещё боли, потому что кайф увеличивался пропорционально силе ударов. Оленька это поняла и стала сечь ещё сильнее, с оттяжкой. Я орала как сумасшедшая, чувствуя, как прут рассекает кожу и на ягодицах появляются кровавые рубцы. При последнем, самом сильном ударе, внутри у меня всё оборвалось, я чуть не потеряла сознание от удовольствия и задёргалась всем телом, как парализованная. Оргазм накатил такой, какого я ещё до этого никогда не испытывала.