День сурка
ты не поверишь. Да бросай ты своего Лешку, не умрет от скуки. Представляешь, я его видела. Кого-кого? Да, того самого, что в лифтах орудует. Ну, а ты как думала? Что ж мы с ним о погоде разговаривали? В общем, если люди не врут, он в одном доме ровно по три раза действует. Завтра опять за хлебом пойду. Не, мой пингвин ни о чем не догадается. Тяму не хватит. Что? И ты за хлебом хочешь? Нетушки, у тебя Лешка есть. Мало тебе, что ли целых три раза.
Отбрив подругу, Катюша отправилась в ванную, жмурясь от удовольствия, как кошка. Давно она не испытывала подобных эмоций. Лежа в горячей ароматной воде, вспоминала хриплое дыхание и сильные руки, на которых взлетала чуть ли не в небеса.
Удовлетворенно окинув себя взглядом в зеркало, вышла и уткнулась прямо в Павла, выходящего из кухни.
«Какой он все-таки пингвин, - брезгливо подумала, оглядывая невысокую полноватую фигуру мужа, - лысеть начал, потеет, как лягушка. Храпит по ночам, от жирного пучит по вечерам. За двадцать лет даже носки не научился в грязное складывать».
Доброму, но совершенно невзрачному супругу, противостоял бешеный темперамент и напор лифтового налетчика. Заботливого, но неумелого Павла, полностью затмевал опытный наглый самец. Катя вздохнула, посетовала на свое житье-бытье и отправилась спать. Отвернулась от мужа, заморозив его робкие поползновения в свою сторону ледяным: «Устала», и потушила ночник.
На следующий вечер она несла домой очередную булку хлеба (уж пятую по счету), едва не умирая от усталости. Лифт-лифтом, но стояния в очередях никто не отменял.
- Подождите меня, пожалуйста, - услышала и почувствовала, как сердце вырывается из груди белой горлицей.
Поставила ногу между закрывающимися створками, с надеждой всмотрелась в полумрак подъезда. Он! Не врут люди, как есть - он - ее темный принц.
Невысокий, крепко сбитый мужик залетел в кабинку, благодарно улыбнулся попутчице, нажал кнопку пятого этажа и сделал вид, что ничего не помнит. Отвернулся от Кати и начал скучающе оглядывать стенки.
«Это что ж такое получается? - не поняла несчастная. - Он что, меня забыл?»
Лифт неумолимо подъезжал к назначенному уровню. Вот-вот, и мужчина выйдет, оставив за спиной умирающую от желания женщину.
Катя такого позволить не могла. Она хлопнула ладошкой по кнопке «стоп» и пристально взглянула в непонимающее лицо незадачливого насильника.
- А ну, - прикрикнула на него, - чего застыл? Думаешь, я из-за тебя все окрестные магазины скуплю? Давай, за работу принимайся.
Отбросила пакет в угол и сама рванула кофточку на груди. Мужик шарахнулся от нее в спасительный угол, но Катя наступала разъяренной амазонкой:
- А то, ишь, какой, нашелся... Кому-то и по два раза перепадает, а кому-то и одного еле-еле досталось.
- Девушка, девушка, - испуганно бормотал тот, - вы что-то не поняли. Я ничего не имел в виду такого.
- А надо иметь! - рявкнула на него Катерина. - И иметь, и вводить. Быстро свой ножик доставай, а то закричу.
Мужчина смотрел на нее непонимающим взглядом:
- Какой ножик? Вы меня с кем-то перепутали. У меня отродясь ножей не водилось.
- Ах так, - Катя от злости едва не задохнулась, - вчера он у тебя был, а сегодня, значит, нет.
Не теряя времени даром, она уже полностью расстегнула кофточку, щелкнула защелкой лифчика и задрала юбку.
- Какое вчера? - бормотал ошарашенный бедняга. - Я только сегодня утром из командировки вернулся.
Катя не слушала, прижимая мужчину своей мечты к стенке. Наконец, тот очухался окончательно, отбросил бешеную тетку в угол и нажал кнопку этажа.
Лифт остановился, дверь какой-то квартиры отворилась, и женский голос выкрикнул в темноту:
- Влад, ты?
- Я, дорогая, - ответил Катин попутчик и бросил взгляд на скукожившуюся женщину.
- Сумасшедшая баба, - пробормотал мужчина и вылетел из кабинки.
Катя подтянула колени к груди и горько заплакала. Она обозналась. Ведь лица того так и не успела разглядеть, а фигуры и цвет волос показались схожи.
Едва переступила порог негнущимися ногами, как требовательно зазвонил телефон. Лизка требовала отчета по полной форме и в самых пикантных подробностях.
- Да, - убитым голосом ответила Катя и разрыдалась опять. - Нет, не было. Нет, не заходил. Врут все, он в одном месте два раза не работает. Нет, куда пошел, не знаю. Ох, Лиза, как же я теперь буду? Как вспомню его «Зарежу», так сердце заходится. А как на своего пингвина после этого посмотрю, так умереть хочется. И дома пять булок хлеба, Паша уже смотрит странно. А что я ему скажу? Где он сам? Да, черт его знает, не пришел еще, наверное.
Павел неожиданно вышел из кухни, окинул супругу странным взглядом и скрылся в спальне.
Через неделю бесплодных попыток подловить насильника в лифте Катя отчаялась окончательно. Побледнела и осунулась. Подурнела и испортилась характером. Окружающая жизнь превратилась в болото, сослуживцы раздражали, начальник покрикивал все чаще. Даже мухи, казалось, начали ее избегать. Засидевшись однажды с очередным унылым отчетом, Катя бесповоротно поставила на своей жизни огромный жирный крест.
Вернувшись домой, удивилась тому, что ее никто не спрашивает об ужине. Заподозрив неладное (чем черт не шутит в кризисе среднего возраста), на цыпочках прокралась по коридору. Сунула нос в спальню и обалдела от увиденного.
Павлик стоял перед зеркалом в полный рост, одетый в домашние штаны с обвисшими коленями и растянутую на животе майку. В руке супруг держал нож для резки хлеба. Муж корчил зеркалу всяческие рожи и на различный манер повторял одно слово:
- Зарежу.
Чуть повернувшись в профиль, постарался втянуть живот и начал снова.
- Зарежу. У-у-у.
Угрожающе взмахнул ножом и помахал отражению кулаком. На знакомом Кате лице появилось угрожающее выражение. Кустистые брови сошлись на переносице, глаза засверкали.
- Зарежу, - отрывисто выкрикнул Павлик и попытался пырнуть зеркало.
Катя тихо ахнула, отшатываясь в прихожую.
«Ты же мой пингвиненок, - с неожиданной нежностью вдруг подумала она. - Как старается-то, как старается. Ведь для меня же все, мерзавки».
Муж вышел из спальни и уткнулся взглядом в повлажневшие глаза супруги. Засмущался, пряча нож за спину.
- Ужинать будешь, любимый? - чуть не хлюпая носом, прошептала Катя.
- Без хлеба, - отрезал Павлик и жена быстро закивала, любуясь, какой твердой походкой он направился в кухню.
Отбрив подругу, Катюша отправилась в ванную, жмурясь от удовольствия, как кошка. Давно она не испытывала подобных эмоций. Лежа в горячей ароматной воде, вспоминала хриплое дыхание и сильные руки, на которых взлетала чуть ли не в небеса.
Удовлетворенно окинув себя взглядом в зеркало, вышла и уткнулась прямо в Павла, выходящего из кухни.
«Какой он все-таки пингвин, - брезгливо подумала, оглядывая невысокую полноватую фигуру мужа, - лысеть начал, потеет, как лягушка. Храпит по ночам, от жирного пучит по вечерам. За двадцать лет даже носки не научился в грязное складывать».
Доброму, но совершенно невзрачному супругу, противостоял бешеный темперамент и напор лифтового налетчика. Заботливого, но неумелого Павла, полностью затмевал опытный наглый самец. Катя вздохнула, посетовала на свое житье-бытье и отправилась спать. Отвернулась от мужа, заморозив его робкие поползновения в свою сторону ледяным: «Устала», и потушила ночник.
На следующий вечер она несла домой очередную булку хлеба (уж пятую по счету), едва не умирая от усталости. Лифт-лифтом, но стояния в очередях никто не отменял.
- Подождите меня, пожалуйста, - услышала и почувствовала, как сердце вырывается из груди белой горлицей.
Поставила ногу между закрывающимися створками, с надеждой всмотрелась в полумрак подъезда. Он! Не врут люди, как есть - он - ее темный принц.
Невысокий, крепко сбитый мужик залетел в кабинку, благодарно улыбнулся попутчице, нажал кнопку пятого этажа и сделал вид, что ничего не помнит. Отвернулся от Кати и начал скучающе оглядывать стенки.
«Это что ж такое получается? - не поняла несчастная. - Он что, меня забыл?»
Лифт неумолимо подъезжал к назначенному уровню. Вот-вот, и мужчина выйдет, оставив за спиной умирающую от желания женщину.
Катя такого позволить не могла. Она хлопнула ладошкой по кнопке «стоп» и пристально взглянула в непонимающее лицо незадачливого насильника.
- А ну, - прикрикнула на него, - чего застыл? Думаешь, я из-за тебя все окрестные магазины скуплю? Давай, за работу принимайся.
Отбросила пакет в угол и сама рванула кофточку на груди. Мужик шарахнулся от нее в спасительный угол, но Катя наступала разъяренной амазонкой:
- А то, ишь, какой, нашелся... Кому-то и по два раза перепадает, а кому-то и одного еле-еле досталось.
- Девушка, девушка, - испуганно бормотал тот, - вы что-то не поняли. Я ничего не имел в виду такого.
- А надо иметь! - рявкнула на него Катерина. - И иметь, и вводить. Быстро свой ножик доставай, а то закричу.
Мужчина смотрел на нее непонимающим взглядом:
- Какой ножик? Вы меня с кем-то перепутали. У меня отродясь ножей не водилось.
- Ах так, - Катя от злости едва не задохнулась, - вчера он у тебя был, а сегодня, значит, нет.
Не теряя времени даром, она уже полностью расстегнула кофточку, щелкнула защелкой лифчика и задрала юбку.
- Какое вчера? - бормотал ошарашенный бедняга. - Я только сегодня утром из командировки вернулся.
Катя не слушала, прижимая мужчину своей мечты к стенке. Наконец, тот очухался окончательно, отбросил бешеную тетку в угол и нажал кнопку этажа.
Лифт остановился, дверь какой-то квартиры отворилась, и женский голос выкрикнул в темноту:
- Влад, ты?
- Я, дорогая, - ответил Катин попутчик и бросил взгляд на скукожившуюся женщину.
- Сумасшедшая баба, - пробормотал мужчина и вылетел из кабинки.
Катя подтянула колени к груди и горько заплакала. Она обозналась. Ведь лица того так и не успела разглядеть, а фигуры и цвет волос показались схожи.
Едва переступила порог негнущимися ногами, как требовательно зазвонил телефон. Лизка требовала отчета по полной форме и в самых пикантных подробностях.
- Да, - убитым голосом ответила Катя и разрыдалась опять. - Нет, не было. Нет, не заходил. Врут все, он в одном месте два раза не работает. Нет, куда пошел, не знаю. Ох, Лиза, как же я теперь буду? Как вспомню его «Зарежу», так сердце заходится. А как на своего пингвина после этого посмотрю, так умереть хочется. И дома пять булок хлеба, Паша уже смотрит странно. А что я ему скажу? Где он сам? Да, черт его знает, не пришел еще, наверное.
Павел неожиданно вышел из кухни, окинул супругу странным взглядом и скрылся в спальне.
Через неделю бесплодных попыток подловить насильника в лифте Катя отчаялась окончательно. Побледнела и осунулась. Подурнела и испортилась характером. Окружающая жизнь превратилась в болото, сослуживцы раздражали, начальник покрикивал все чаще. Даже мухи, казалось, начали ее избегать. Засидевшись однажды с очередным унылым отчетом, Катя бесповоротно поставила на своей жизни огромный жирный крест.
Вернувшись домой, удивилась тому, что ее никто не спрашивает об ужине. Заподозрив неладное (чем черт не шутит в кризисе среднего возраста), на цыпочках прокралась по коридору. Сунула нос в спальню и обалдела от увиденного.
Павлик стоял перед зеркалом в полный рост, одетый в домашние штаны с обвисшими коленями и растянутую на животе майку. В руке супруг держал нож для резки хлеба. Муж корчил зеркалу всяческие рожи и на различный манер повторял одно слово:
- Зарежу.
Чуть повернувшись в профиль, постарался втянуть живот и начал снова.
- Зарежу. У-у-у.
Угрожающе взмахнул ножом и помахал отражению кулаком. На знакомом Кате лице появилось угрожающее выражение. Кустистые брови сошлись на переносице, глаза засверкали.
- Зарежу, - отрывисто выкрикнул Павлик и попытался пырнуть зеркало.
Катя тихо ахнула, отшатываясь в прихожую.
«Ты же мой пингвиненок, - с неожиданной нежностью вдруг подумала она. - Как старается-то, как старается. Ведь для меня же все, мерзавки».
Муж вышел из спальни и уткнулся взглядом в повлажневшие глаза супруги. Засмущался, пряча нож за спину.
- Ужинать будешь, любимый? - чуть не хлюпая носом, прошептала Катя.
- Без хлеба, - отрезал Павлик и жена быстро закивала, любуясь, какой твердой походкой он направился в кухню.