Деревянное сердце
были какие-то завязки. Она постоянно строила планы касательно будущего дочки, там были и заграничные поездки, и блестящая карьера дипломатки, и все, что угодно. Слушая это, я наливался тихим негодованием. Все мне нравилось в Ирине Сергеевне, как в матери моей любимой, кроме этих вот бесед о планах.
Потому что меня в этих планах - не было!
Она знала, что я останусь здесь и буду работать со своим отцом. Я переживал, если Аленка уедет, мы будем редко видеться, пытался однажды даже спорить с Ириной Сергеевной, убеждая ее, что в нашем городке перспективы не хуже. Кроме насмешки у ее мамы моя позиция реакции не вызвала. Аленка же реагировала ровно, сказав мне однажды, будто залив успокоительное:
- Да не переживай, я и сама не хочу ехать в эту Москву. Я еще отговорю ее. Все равно не поступлю, - и добавив то, что я больше всего хотел услышать. - Мы будем вместе.
Ничего лучше мне не приходилось слышать из всего, что касалось жизненных планов.
Вот и сегодня Ирина Сергеевна, в преддверии выпускного вечера, затянула свою тему про перспективы московской Аленкиной жизни, чем еще больше испортила мне настроение. Я старался поддерживать беседу общими фразами, но наверно, выглядел отрешенным, потому как сразу после завершения обеда Аленка быстро утянула меня в свою комнату. Мы обнявшись, молча слушали музыку, после чего, когда стало уже поздно, я попрощался и ушел.
Я живу в том же дворе, что и Аленка, но в другом его краю. Домой не хотелось, и услышав звуки гитары, я повернул к ним. Моя компания, человек семь, отдыхали на скамейке, в тени развесистых ив. Чего им и вправду дома то сидеть? Общество таких же парней, как и я сам, мне было, пожалуй, нужным сейчас, когда голову одолевали невеселые мысли.
- Влад пожаловал, - отметил Гера - Серега Геращенко. - Редко ты стал захаживать. Небось, снова у Аленки зависал?
Когда-то он добивался Аленкиного внимания, но безрезультатно. Мажористый, с обеспеченной по меркам нашего района семьи, он выделялся шмотками и прочими прибамбасами, подчеркивающими, что денег на содержание сыночка его папа, местный коммерс, не жалел. Был единственным обладателем среди нас мобильного телефона (огромная роскошь на то время), что всегда ставило его в центр тихой зависти пацанов. Сейчас встречался с Мариной, Аленкиной подругой - не такой привлекательной, как моя девушка, но с которой у него, по его словам, вовсю крутился регулярный секс. Я же ему все равно не завидовал. Знал - тот факт, что Аленкиным парнем стал я, до сих пор портил ему жизнь. Гера любил добиваться своего.
- Здорово, Владко, - поприветствовал меня Тоха - Антон Зверев. Самый старший из нас, он был в авторитете. Год отслужив в Чечне, вернулся и не брезговал тусить с нами, 18и-летними пацанами. Меня уважал - за игру на гитаре и за то, что тянул его младшего братика по математике, помогал готовиться к экзаменам. Я со всеми поздоровался, присоединившись к мужской атмосфере - расслабушных разговоров и отдыха.
- Слабаешь мою любимую? - предложил Тоха, протягивая мне гитару.
- Прости, Тоха, настроения нет, - ответил я. Его и вправду нет, и мне показалось, что и гитара сегодня передаст мою грусть. Заражать ею ребят - не хотелось.
Тут снова отозвался Гера.
- Какое там настроение, если Сомова его до сих пор к телу не пускает!
Об этом он, конечно, узнал от Маринки. Все, кроме Тохи рассмеялись.
- Любовь-морковь, цветы-мечты, а скоро выпускной. Так и закончишь девственником техникум, - продолжил насмешливо Гера.
- Заткнись, - зло осек его я. Он настолько меня злил, что я даже вмазать ему готов.
- Остынь, - жестко обратился к Гере Тоха, - Владко разберется со своей кралей. Чего завелся то?
- А то, что сам не е... т, и другим не дает, - заявил Гера. Что за муха его сегодня укусила? - Не может раскрутить девчонку, пусть отвалит, и другим не мешает.
После слов этого мажора я, сжав кулаки, дернулся в его сторону. Парни меня удержали, сохранив Гере целость физиономии.
- А ну, ша! - объявил Тоха. - Это Влада личное, разберется сам. - И добавил. - Сомова - девчонка порядочная. Ради такой можно и подождать. Ну погоняет «лысого» еще чуток, никуда она от него не денется.
Раздалось еще пару комментариев от других пацанов - меня поддерживали и даже сочувствовали. Только этого не хватало! Тема, когда мои товарищи так вот запросто разбирают мою личную, даже интимную жизнь, раздразнила меня. Что, блин, происходит?
Я так и не понял, как вырвались те злополучные слова. Обида, желание соответствовать тусовке, досада из-за отсутствия сексуального опыта, из-за Аленкиных отказов, сами вытащили обещание.
- Она переспит со мной, - сказанул я во всеуслышание. - Самое позднее - на выпускном!
Все замерли, будто я предрек конец света.
- Да слабо тебе, - самым первым после всеобщей паузы озвучил Гера.
- Тебе повторить? - с еще большей злостью произнес я.
Тоха был верен себе.
- Ты хочешь поспорить? - серьезным тоном спросил он Геру.
- Запросто, - ни на секунду не тушуясь, ответил тот. Все остальные молчали.
- Что в заклад ставишь? - продолжал Тоха.
Гера сделал жест, который сразил всех не менее моего обещания. Он достал с чехла, висевшего на боку, главный атрибут своего жизненного понта. Мобильный телефон!
- Телефон, если переспит с Сомовой - его! - объявил Гера. - Если не срастется, тогда отвалит от нее. Навсегда.
Еще чего захотел!
- Нет, я от нее не откажусь, даже если проиграю, - смело заявил я. Что я еще мог объяснить своим друзьям, кроме правды? Мне осталось лишь сказать ее.
- Я ее люблю.
Никаких насмешек, даже от пакостного Геры.
- Ты понял? - обратился Тоха к Гере. - Влад, - уже ко мне, - тогда придумай другой заклад. Выбери сам. Будет по-честному.
Я поднял голову вверх. Был поздний глубокий вечер, темно, и окружающие дома горели сеткой огней. Выше крыш - лишь черное небо. Я взглядом отыскал окно своей квартиры на девятом последнем этаже. В окне горел свет, папа ждал, пока нагуляется его сын. Я высоко поднял планку своим выпендрежным обещанием, и с высоты этой планки мне, возможно, предстоит упасть.
- Я выпрыгну с окна. Девятого этажа.
Воцарившееся молчание вокруг лишь подтверждало одно - я считался пацаном слова, и моему слову парни верили. Даже Гера растерялся. Телефон в его вытянутой руке задергался. Но Тоха снова взял контроль над ситуацией. Чего там говорить - авторитет.
- Так, протянули друг другу руки, - скомандовал он. Затем включил на запись в своем кассетнике.
- Теперь, Гера, озвучивай спор.
Раз Тоха решил записать базар, это непросто. Уже ни у кого не вызывало сомнения серьезность пари.
- Если с Сомовой у Влада будет секс в срок - самый поздний на выпускном вечере, я отдаю ему свой мобильный телефон, - как под диктовку протянул Гера. Он изменился в лице, тень испуга от произносимого читалась окружающими. - Если секс не случится, Влад выпрыгивает с окна девятого этажа.
После этих будто заученных слов Тоха перебил наши сцепленные руки. Все! Остальные парни зааплодировали. Мне по очереди пожали ладонь, будто я вызвался полететь в космос. Я же
Потому что меня в этих планах - не было!
Она знала, что я останусь здесь и буду работать со своим отцом. Я переживал, если Аленка уедет, мы будем редко видеться, пытался однажды даже спорить с Ириной Сергеевной, убеждая ее, что в нашем городке перспективы не хуже. Кроме насмешки у ее мамы моя позиция реакции не вызвала. Аленка же реагировала ровно, сказав мне однажды, будто залив успокоительное:
- Да не переживай, я и сама не хочу ехать в эту Москву. Я еще отговорю ее. Все равно не поступлю, - и добавив то, что я больше всего хотел услышать. - Мы будем вместе.
Ничего лучше мне не приходилось слышать из всего, что касалось жизненных планов.
Вот и сегодня Ирина Сергеевна, в преддверии выпускного вечера, затянула свою тему про перспективы московской Аленкиной жизни, чем еще больше испортила мне настроение. Я старался поддерживать беседу общими фразами, но наверно, выглядел отрешенным, потому как сразу после завершения обеда Аленка быстро утянула меня в свою комнату. Мы обнявшись, молча слушали музыку, после чего, когда стало уже поздно, я попрощался и ушел.
Я живу в том же дворе, что и Аленка, но в другом его краю. Домой не хотелось, и услышав звуки гитары, я повернул к ним. Моя компания, человек семь, отдыхали на скамейке, в тени развесистых ив. Чего им и вправду дома то сидеть? Общество таких же парней, как и я сам, мне было, пожалуй, нужным сейчас, когда голову одолевали невеселые мысли.
- Влад пожаловал, - отметил Гера - Серега Геращенко. - Редко ты стал захаживать. Небось, снова у Аленки зависал?
Когда-то он добивался Аленкиного внимания, но безрезультатно. Мажористый, с обеспеченной по меркам нашего района семьи, он выделялся шмотками и прочими прибамбасами, подчеркивающими, что денег на содержание сыночка его папа, местный коммерс, не жалел. Был единственным обладателем среди нас мобильного телефона (огромная роскошь на то время), что всегда ставило его в центр тихой зависти пацанов. Сейчас встречался с Мариной, Аленкиной подругой - не такой привлекательной, как моя девушка, но с которой у него, по его словам, вовсю крутился регулярный секс. Я же ему все равно не завидовал. Знал - тот факт, что Аленкиным парнем стал я, до сих пор портил ему жизнь. Гера любил добиваться своего.
- Здорово, Владко, - поприветствовал меня Тоха - Антон Зверев. Самый старший из нас, он был в авторитете. Год отслужив в Чечне, вернулся и не брезговал тусить с нами, 18и-летними пацанами. Меня уважал - за игру на гитаре и за то, что тянул его младшего братика по математике, помогал готовиться к экзаменам. Я со всеми поздоровался, присоединившись к мужской атмосфере - расслабушных разговоров и отдыха.
- Слабаешь мою любимую? - предложил Тоха, протягивая мне гитару.
- Прости, Тоха, настроения нет, - ответил я. Его и вправду нет, и мне показалось, что и гитара сегодня передаст мою грусть. Заражать ею ребят - не хотелось.
Тут снова отозвался Гера.
- Какое там настроение, если Сомова его до сих пор к телу не пускает!
Об этом он, конечно, узнал от Маринки. Все, кроме Тохи рассмеялись.
- Любовь-морковь, цветы-мечты, а скоро выпускной. Так и закончишь девственником техникум, - продолжил насмешливо Гера.
- Заткнись, - зло осек его я. Он настолько меня злил, что я даже вмазать ему готов.
- Остынь, - жестко обратился к Гере Тоха, - Владко разберется со своей кралей. Чего завелся то?
- А то, что сам не е... т, и другим не дает, - заявил Гера. Что за муха его сегодня укусила? - Не может раскрутить девчонку, пусть отвалит, и другим не мешает.
После слов этого мажора я, сжав кулаки, дернулся в его сторону. Парни меня удержали, сохранив Гере целость физиономии.
- А ну, ша! - объявил Тоха. - Это Влада личное, разберется сам. - И добавил. - Сомова - девчонка порядочная. Ради такой можно и подождать. Ну погоняет «лысого» еще чуток, никуда она от него не денется.
Раздалось еще пару комментариев от других пацанов - меня поддерживали и даже сочувствовали. Только этого не хватало! Тема, когда мои товарищи так вот запросто разбирают мою личную, даже интимную жизнь, раздразнила меня. Что, блин, происходит?
Я так и не понял, как вырвались те злополучные слова. Обида, желание соответствовать тусовке, досада из-за отсутствия сексуального опыта, из-за Аленкиных отказов, сами вытащили обещание.
- Она переспит со мной, - сказанул я во всеуслышание. - Самое позднее - на выпускном!
Все замерли, будто я предрек конец света.
- Да слабо тебе, - самым первым после всеобщей паузы озвучил Гера.
- Тебе повторить? - с еще большей злостью произнес я.
Тоха был верен себе.
- Ты хочешь поспорить? - серьезным тоном спросил он Геру.
- Запросто, - ни на секунду не тушуясь, ответил тот. Все остальные молчали.
- Что в заклад ставишь? - продолжал Тоха.
Гера сделал жест, который сразил всех не менее моего обещания. Он достал с чехла, висевшего на боку, главный атрибут своего жизненного понта. Мобильный телефон!
- Телефон, если переспит с Сомовой - его! - объявил Гера. - Если не срастется, тогда отвалит от нее. Навсегда.
Еще чего захотел!
- Нет, я от нее не откажусь, даже если проиграю, - смело заявил я. Что я еще мог объяснить своим друзьям, кроме правды? Мне осталось лишь сказать ее.
- Я ее люблю.
Никаких насмешек, даже от пакостного Геры.
- Ты понял? - обратился Тоха к Гере. - Влад, - уже ко мне, - тогда придумай другой заклад. Выбери сам. Будет по-честному.
Я поднял голову вверх. Был поздний глубокий вечер, темно, и окружающие дома горели сеткой огней. Выше крыш - лишь черное небо. Я взглядом отыскал окно своей квартиры на девятом последнем этаже. В окне горел свет, папа ждал, пока нагуляется его сын. Я высоко поднял планку своим выпендрежным обещанием, и с высоты этой планки мне, возможно, предстоит упасть.
- Я выпрыгну с окна. Девятого этажа.
Воцарившееся молчание вокруг лишь подтверждало одно - я считался пацаном слова, и моему слову парни верили. Даже Гера растерялся. Телефон в его вытянутой руке задергался. Но Тоха снова взял контроль над ситуацией. Чего там говорить - авторитет.
- Так, протянули друг другу руки, - скомандовал он. Затем включил на запись в своем кассетнике.
- Теперь, Гера, озвучивай спор.
Раз Тоха решил записать базар, это непросто. Уже ни у кого не вызывало сомнения серьезность пари.
- Если с Сомовой у Влада будет секс в срок - самый поздний на выпускном вечере, я отдаю ему свой мобильный телефон, - как под диктовку протянул Гера. Он изменился в лице, тень испуга от произносимого читалась окружающими. - Если секс не случится, Влад выпрыгивает с окна девятого этажа.
После этих будто заученных слов Тоха перебил наши сцепленные руки. Все! Остальные парни зааплодировали. Мне по очереди пожали ладонь, будто я вызвался полететь в космос. Я же