Дядя Ваня
слегка поглаживает мою ножку под столом. Теку, чувствую, как влага выделяется из меня... Мы не виделись две недели, дядя Ваня занятой человек. После долгой разлуки, моё тело реагирует остро на малейшее движение с его стороны. Впрочем, разлука тут ни при чём. Я всегда «так» на него реагирую. Сажусь на стул... Рука совсем обнаглела, уже в моих трусиках, а он задаёт мне какой-то вопрос, касающийся защиты диплома... Что за сладкая пытка отвечать прилюдно на этот вопрос, в то время, как его пальцы ласкают меня сквозь трусики. А он, садист, самодовольно улыбается, наклоняется и шепчет на ухо: «Зачем трусики одела?» Его дыхание щекочет и возбуждает, по телу бежит жаркая дрожь. Я не отвечаю, вопрос не требует ответа просто смотрю в его синеву. Она меня поглощает, пожирает. Природа совершила преступление, наградив такими глазами, мужчину.
Опять тосты, поздравления, шутки. Рука больше не беспокоит меня, но я все равно держу ноги раздвинутыми. Пальцы могут в любой момент вернуться, и если я не буду их ждать, он будет недоволен.
Дядя Ваня обучил меня всему в сексе, воспитал и вылепил, как любовницу для себя и под себя, для полного своего удовлетворения и воплощения всех своих фантазий. Ещё тогда в машине, оторвав мою неопытную голову от своего члена и потрахивая меня пальцами, установил раз и навсегда, правила наших отношений:
1. Полная конфиденциальность, - о наших отношениях никто не должен знать, никакие близкие и не близкие подружки, ни с кем я не должна делится секретом, о нас.
2. Пока длятся наши отношения, я должна быть послушной, покорной и хорошей девочкой.
З. Мечты о большой чистой любви - это не с ним. Он может только трахать, никогда не разведётся и не бросит свою семью.
3. Никаких беременностей и детей, - с этого дня я пью противозачаточные таблетки.
4. Я вольна прекратить наши отношения в любой момент, - у меня могут быть другие любовники, но с ними секс только в презервативе
Пока он устанавливал все эти правила, я кончила под его пальцами и потрясенная силой собственных ощущений согласилась на всё...
Ах, как же я возбуждена, трусики мокрющие. Дядя Ваня кажется забыл о своей послушной и хорошей девочке. Может теперь мне поиграть с ним? Ведь у меня такие шаловливые пальчики и они могут творить разные глупости под скатертью. Когда моя рука ложится ему на ширинку, он тоже вздрагивает и обжигает горячей синью своих глаз. Член возбужденный и я рада получить подтверждение своей власти над ним. Я завожу его с полуоборота, с полу взгляда. Я его маленькая, нет - большая слабость, которая способна одним движением тонко очерченной бровки заставить выпрыгнуть из штанов. Член дрожит под моими пальчикам, а он как ни в чем не бывало обсуждает вопрос - почему бы старым друзьям не порыбачить вместе? Нет, какой артист! Как может владеть собой и держать себя в руках! Я надавливаю сильнее. Даже не ойкнул, только наклонился и опять прошептал на ушко.
- Сучка, ты мне ещё за это ответишь, - а вслух совершенно другим тоном,
- Марья, ты что ничего не ешь, на диете!?
- Тебе это совершенно не нужно, ты и так стройная, как тростинка.
Тростинка, которую дядя Ваня любит причудливо гнуть и ломать в разных мыслимых и немыслимых позах.
Все за столом перекинулись на обсуждение негативных моментов сидения на диетах. Я убрала руку и сдвинула ноги. Что-то мне плохо, в комнате много людей и такая духота. Выбираюсь из-за стола, дядя Ваня вопросительно смотрит, мол «куда без моего разрешения». Но я наглая, делаю вид, что не замечаю. В ванной, первым делом сняла, мокрые насквозь, трусики. Глянула в зеркало. Какая же я бледная, глаза смотрят нездоровым блеском. Черные волосы, белая кожа и красные, от постоянного кусания губы - похожа на - Белоснежку. Ополоснула холодной водой лицо, потом со всей силы ладонями по щекам. Уже лучше, румянец появился. Улыбочку. Нет, всё же я красотка.
Когда выхожу из ванной, меня хватают его руки разворачивают и прижимают всем телом и лицом к стене. Какая выгодная позиция, ни одна дверь сюда не выходит.
- Девочка моя, как я по тебе соскучился!
Растекаюсь, как масло по этой стене, как рыба, выкинутая на берег, жадно хватаю воздух губами. Его нога вклинивается между моих, раздвигая, и сразу же на смену ей приходят руки. Пальцы нахально и грубовато входят в меня.
- Трусики сняла, умница.
- Завтра в три жду тебя, будь готова. Полностью готова. С пробкой в попке.
- Если бы ты знала, как мне хочется выебать тебя прямо сейчас. Особенно после того, что ты творила под столом, маленькая блядь.
Целует меня за ухом. Всё внутри переворачивается от его слов и от его действий. Мне не хватает воздуха. Если бы он не держал, я бы сползала по этой чертовой стене к его ногам...
Подготовка к свиданию, хотя свидание не то слово. Подготовка к сексу с дядей Ваней занимает у меня много времени. Он любит чтобы я была выбрита. А ещё клизма, сначала с ромашкой, потом со слегка мыльной водой. Его «полностью готова» касается также и моей одежды. Я должна быть «при параде», но под этим великолепием не должно быть трусиков. Решила похулиганить. Конец апреля, тепло. Одела тоненький чёрный плащик до колен, на ногах белые в сеточку чулки, на шее светлый в чёрный горох шарфик. Всё с виду так скромненько, симпатично, но плащик одет на голое тело, а в попке торчит анальная пробка. Макияж. Я должна быть красивая, как куколка. Подвожу глаза и ярко крашу губы, красной помадой. Дядя Ваня любит, когда я делая ему минет, напомаженным ртом, оставляя на члене красные следы. Чёрные туфли на ноги и маленькая сумочка ярко алого цвета. Выгляжу стильно, красиво, прямо как настоящая француженка. Нет нужды ехать на общественном транспорте. На 21-летие папа подарил мне машину. Считается, что папа, хотя я знаю, денег ему дал дядя Ваня, он балует свою девочку. Квартира, в которой проходят наши свидания, находится на другом конце города, некоторые помешаны на конспирации. Когда подъезжаю, всё внутри начинает вибрировать, между ног прямо зуд. Напоминаю себе, что сначала мне надо поговорить с ним, серьёзно поговорить. Почему так сердце стучит? Мы любовники вот уже почти 5 лет, но я каждый раз волнуюсь при встрече. К двери подхожу уже вся влажная, текущая, ничего не соображающая от желания. У меня есть ключи, но я видела его машину около подъезда, поэтому звоню. Открывает дверь и быстро затаскивает меня в квартиру, прислоняет меня спиной к стене. Резко разводит мои ноги и его пальцы погружаются внутрь меня. Всё так быстро, так грубо, так нагло. Я вскрикиваю и опять, как вчера, растекаюсь, как масло, по этой чёртовой стене.
- Как же я скучал по тебе, сладкая.
- Я... я тоже скучала...
- Вижу скучала, мокренькая вся, девочка моя сладенькая. Целует в шею, не переставая орудовать во мне пальцами, а его большой палец ласкает клитор. Трепыхаюсь на его руке словно бабочка и немного сползаю по стене, но он приподнимает, а его пальцы входят глубже, глубже в меня.
Развязывает мой шарфик на шее, раздвигает полы плаща.
- Ды ты голая под плащом, ну ты и сучка! - в голосе восхищение,
- Придумщица
Опять тосты, поздравления, шутки. Рука больше не беспокоит меня, но я все равно держу ноги раздвинутыми. Пальцы могут в любой момент вернуться, и если я не буду их ждать, он будет недоволен.
Дядя Ваня обучил меня всему в сексе, воспитал и вылепил, как любовницу для себя и под себя, для полного своего удовлетворения и воплощения всех своих фантазий. Ещё тогда в машине, оторвав мою неопытную голову от своего члена и потрахивая меня пальцами, установил раз и навсегда, правила наших отношений:
1. Полная конфиденциальность, - о наших отношениях никто не должен знать, никакие близкие и не близкие подружки, ни с кем я не должна делится секретом, о нас.
2. Пока длятся наши отношения, я должна быть послушной, покорной и хорошей девочкой.
З. Мечты о большой чистой любви - это не с ним. Он может только трахать, никогда не разведётся и не бросит свою семью.
3. Никаких беременностей и детей, - с этого дня я пью противозачаточные таблетки.
4. Я вольна прекратить наши отношения в любой момент, - у меня могут быть другие любовники, но с ними секс только в презервативе
Пока он устанавливал все эти правила, я кончила под его пальцами и потрясенная силой собственных ощущений согласилась на всё...
Ах, как же я возбуждена, трусики мокрющие. Дядя Ваня кажется забыл о своей послушной и хорошей девочке. Может теперь мне поиграть с ним? Ведь у меня такие шаловливые пальчики и они могут творить разные глупости под скатертью. Когда моя рука ложится ему на ширинку, он тоже вздрагивает и обжигает горячей синью своих глаз. Член возбужденный и я рада получить подтверждение своей власти над ним. Я завожу его с полуоборота, с полу взгляда. Я его маленькая, нет - большая слабость, которая способна одним движением тонко очерченной бровки заставить выпрыгнуть из штанов. Член дрожит под моими пальчикам, а он как ни в чем не бывало обсуждает вопрос - почему бы старым друзьям не порыбачить вместе? Нет, какой артист! Как может владеть собой и держать себя в руках! Я надавливаю сильнее. Даже не ойкнул, только наклонился и опять прошептал на ушко.
- Сучка, ты мне ещё за это ответишь, - а вслух совершенно другим тоном,
- Марья, ты что ничего не ешь, на диете!?
- Тебе это совершенно не нужно, ты и так стройная, как тростинка.
Тростинка, которую дядя Ваня любит причудливо гнуть и ломать в разных мыслимых и немыслимых позах.
Все за столом перекинулись на обсуждение негативных моментов сидения на диетах. Я убрала руку и сдвинула ноги. Что-то мне плохо, в комнате много людей и такая духота. Выбираюсь из-за стола, дядя Ваня вопросительно смотрит, мол «куда без моего разрешения». Но я наглая, делаю вид, что не замечаю. В ванной, первым делом сняла, мокрые насквозь, трусики. Глянула в зеркало. Какая же я бледная, глаза смотрят нездоровым блеском. Черные волосы, белая кожа и красные, от постоянного кусания губы - похожа на - Белоснежку. Ополоснула холодной водой лицо, потом со всей силы ладонями по щекам. Уже лучше, румянец появился. Улыбочку. Нет, всё же я красотка.
Когда выхожу из ванной, меня хватают его руки разворачивают и прижимают всем телом и лицом к стене. Какая выгодная позиция, ни одна дверь сюда не выходит.
- Девочка моя, как я по тебе соскучился!
Растекаюсь, как масло по этой стене, как рыба, выкинутая на берег, жадно хватаю воздух губами. Его нога вклинивается между моих, раздвигая, и сразу же на смену ей приходят руки. Пальцы нахально и грубовато входят в меня.
- Трусики сняла, умница.
- Завтра в три жду тебя, будь готова. Полностью готова. С пробкой в попке.
- Если бы ты знала, как мне хочется выебать тебя прямо сейчас. Особенно после того, что ты творила под столом, маленькая блядь.
Целует меня за ухом. Всё внутри переворачивается от его слов и от его действий. Мне не хватает воздуха. Если бы он не держал, я бы сползала по этой чертовой стене к его ногам...
Подготовка к свиданию, хотя свидание не то слово. Подготовка к сексу с дядей Ваней занимает у меня много времени. Он любит чтобы я была выбрита. А ещё клизма, сначала с ромашкой, потом со слегка мыльной водой. Его «полностью готова» касается также и моей одежды. Я должна быть «при параде», но под этим великолепием не должно быть трусиков. Решила похулиганить. Конец апреля, тепло. Одела тоненький чёрный плащик до колен, на ногах белые в сеточку чулки, на шее светлый в чёрный горох шарфик. Всё с виду так скромненько, симпатично, но плащик одет на голое тело, а в попке торчит анальная пробка. Макияж. Я должна быть красивая, как куколка. Подвожу глаза и ярко крашу губы, красной помадой. Дядя Ваня любит, когда я делая ему минет, напомаженным ртом, оставляя на члене красные следы. Чёрные туфли на ноги и маленькая сумочка ярко алого цвета. Выгляжу стильно, красиво, прямо как настоящая француженка. Нет нужды ехать на общественном транспорте. На 21-летие папа подарил мне машину. Считается, что папа, хотя я знаю, денег ему дал дядя Ваня, он балует свою девочку. Квартира, в которой проходят наши свидания, находится на другом конце города, некоторые помешаны на конспирации. Когда подъезжаю, всё внутри начинает вибрировать, между ног прямо зуд. Напоминаю себе, что сначала мне надо поговорить с ним, серьёзно поговорить. Почему так сердце стучит? Мы любовники вот уже почти 5 лет, но я каждый раз волнуюсь при встрече. К двери подхожу уже вся влажная, текущая, ничего не соображающая от желания. У меня есть ключи, но я видела его машину около подъезда, поэтому звоню. Открывает дверь и быстро затаскивает меня в квартиру, прислоняет меня спиной к стене. Резко разводит мои ноги и его пальцы погружаются внутрь меня. Всё так быстро, так грубо, так нагло. Я вскрикиваю и опять, как вчера, растекаюсь, как масло, по этой чёртовой стене.
- Как же я скучал по тебе, сладкая.
- Я... я тоже скучала...
- Вижу скучала, мокренькая вся, девочка моя сладенькая. Целует в шею, не переставая орудовать во мне пальцами, а его большой палец ласкает клитор. Трепыхаюсь на его руке словно бабочка и немного сползаю по стене, но он приподнимает, а его пальцы входят глубже, глубже в меня.
Развязывает мой шарфик на шее, раздвигает полы плаща.
- Ды ты голая под плащом, ну ты и сучка! - в голосе восхищение,
- Придумщица