Дядя Ваня
могут быть другие любовники». Да! Я встречалась с другими. Сначала из любопытства. Потом желала, чтобы кто-то вытеснил дядю Ваню из моего сердца и из моего тела. Я даже вышла замуж, год назад. Не знаю, что я пыталась доказать? Глупые девичьи мечты, что он остановит, не даст совершить ошибку, что-то изменит, скажет, что любит меня, а не только, что - хочет. Глупая. Он лишь трахнул меня по быстрому прямо на свадьбе, затащив в какую-то подсобку и совсем позабыв об осторожности. И за эти минуты по быстрому, я испытала намного больше удовольствия, чем за весь недолгий период нашего брака с Валерой. Через полгода мы развелись. И я опять стала только дяди Ваниной. Просто, никто не может сравниться с ним, все до него не дотягивают. Я готова сделать всё на свете, лишь бы почувствовать синь его взгляда на себе и услышать грубоватое, но такое всё проникающее и всё возбуждающее - «блядь, какая же ты сладкая!»
Я загнала себя в тупик, и сама не вижу выхода из этой ситуации. Если о наших отношениях узнает папа, это будет для него страшным ударом. Ведь дядя Ваня его кумир, лучший друг, который никогда не предаст, всегда поможет и придёт на помощь. Лучший друг, который трахает его дочку. Конечно с её согласия, но вряд ли папа сочтёт это оправданием...
Мамочка! Ну почему? Почему, ты так рано покинула меня? Ты так нужна мне сейчас! Мне так не хватает твоей нежности и мудрости. Ведь я еще совсем девчонка, маленькая девчонка, которая слишком рано окунулась с головой в запретную страсть. Страсть без выхода и без надежды на счастливый конец. Пусть будет, что будет. Беру телефон, набираю заветный номер, сердце трепыхается в груди пойманной в силок птицей. Его голос хрипловат и слегка недоволен.
- Марья, ты что-то забыла?
Выпаливаю пока меня не оставила решимость.
- Дядя Ваня, я беременна!
Молчание. Нет сил слушать молчание. Не на это надеется большинство женщин сообщая такую новость. Кладу трубку и выключаю телефон. Пусть будет, как будет.
Когда подъехала к дому, первым кого я увидела, был дядя Ваня, нервно курящий около подъезда. Слово злой, описывает лишь толику того, что выражало его лицо. Как же он ругал меня. Перепугался, я в одном плаще неизвестно где, с выключенным телефоном, после сообщения такой новости. Сели в его машину.
- Дядя Ваня, я не знаю, как все это получилось, прости меня! Я волновалась из-за ГОСов и диплома, и забывала иногда таблетки принимать. Плачу. Он берет мои руки в свои и внимательно смотрит. В его глазах уже нет, злости, только грусть. Хочется быть ближе, обнимаю его, утыкаясь носом в шею.
- Девочка моя ласковая, что же мы будем теперь делать?
- Маша... Машенька, я так виноват перед тобой, мне нельзя было прикасаться к тебе даже пальцем, но я не смог устоять. В тебе есть что-то такое, что заставляет забывать все моральные табу и границы. Ты умеешь отдаваться полностью и сразу. Забывая и об извечном женском кокетстве и о том, как выглядишь. И эта твоя блядская доступность, твоё всегда готовое и жаждущее тело, это просто сводит с ума. Всё должно было быть по другому в твоей жизни. Ты должна была ходить на свидания, получать цветы, любоваться звездами слушая стихи, а не трахаться со старым развратником.
- Ты, не старый, - шепчу я, целуя и обнимая его.
Он дрожит, под моими пальцами, а я дрожу, от его близости. Поцелуй становится иным... жадным, страстным, распаляющим. В нас снова закипает желание, в нас снова разгорается огонь.
- Блядь, какая же ты сладкая!
...
С того памятного дня прошло семь лет. Как и тогда, сижу в парке на лавочке и снова у меня проблемы с дыханием, мне всегда не хватает воздуха, когда я вспоминаю о дяде Ване. Он погиб в автомобильной аварии четыре года назад. До того момента между нами всё оставалась по-прежнему. Он конечно не развёлся... по многим причинам: не верил в браки с такой большой разницей в возрасте, не хотел чтобы папа узнал о нашей связи, считал что не имеет права связывать меня, не мог разрушить свою семью и быть мерзавцем в глазах своих детей. Что касается меня... я до сих пор не встретили мужчину способного вытеснить Дядю Ваню из моего тела и из моего сердца.
- Мамочка, пойдем домой! - ко мне подбегает дочка, синь её глаз проникает в меня, обжигает...
Спасибо за то, что ты был в моей жизни Дядя Ваня.
Я загнала себя в тупик, и сама не вижу выхода из этой ситуации. Если о наших отношениях узнает папа, это будет для него страшным ударом. Ведь дядя Ваня его кумир, лучший друг, который никогда не предаст, всегда поможет и придёт на помощь. Лучший друг, который трахает его дочку. Конечно с её согласия, но вряд ли папа сочтёт это оправданием...
Мамочка! Ну почему? Почему, ты так рано покинула меня? Ты так нужна мне сейчас! Мне так не хватает твоей нежности и мудрости. Ведь я еще совсем девчонка, маленькая девчонка, которая слишком рано окунулась с головой в запретную страсть. Страсть без выхода и без надежды на счастливый конец. Пусть будет, что будет. Беру телефон, набираю заветный номер, сердце трепыхается в груди пойманной в силок птицей. Его голос хрипловат и слегка недоволен.
- Марья, ты что-то забыла?
Выпаливаю пока меня не оставила решимость.
- Дядя Ваня, я беременна!
Молчание. Нет сил слушать молчание. Не на это надеется большинство женщин сообщая такую новость. Кладу трубку и выключаю телефон. Пусть будет, как будет.
Когда подъехала к дому, первым кого я увидела, был дядя Ваня, нервно курящий около подъезда. Слово злой, описывает лишь толику того, что выражало его лицо. Как же он ругал меня. Перепугался, я в одном плаще неизвестно где, с выключенным телефоном, после сообщения такой новости. Сели в его машину.
- Дядя Ваня, я не знаю, как все это получилось, прости меня! Я волновалась из-за ГОСов и диплома, и забывала иногда таблетки принимать. Плачу. Он берет мои руки в свои и внимательно смотрит. В его глазах уже нет, злости, только грусть. Хочется быть ближе, обнимаю его, утыкаясь носом в шею.
- Девочка моя ласковая, что же мы будем теперь делать?
- Маша... Машенька, я так виноват перед тобой, мне нельзя было прикасаться к тебе даже пальцем, но я не смог устоять. В тебе есть что-то такое, что заставляет забывать все моральные табу и границы. Ты умеешь отдаваться полностью и сразу. Забывая и об извечном женском кокетстве и о том, как выглядишь. И эта твоя блядская доступность, твоё всегда готовое и жаждущее тело, это просто сводит с ума. Всё должно было быть по другому в твоей жизни. Ты должна была ходить на свидания, получать цветы, любоваться звездами слушая стихи, а не трахаться со старым развратником.
- Ты, не старый, - шепчу я, целуя и обнимая его.
Он дрожит, под моими пальцами, а я дрожу, от его близости. Поцелуй становится иным... жадным, страстным, распаляющим. В нас снова закипает желание, в нас снова разгорается огонь.
- Блядь, какая же ты сладкая!
...
С того памятного дня прошло семь лет. Как и тогда, сижу в парке на лавочке и снова у меня проблемы с дыханием, мне всегда не хватает воздуха, когда я вспоминаю о дяде Ване. Он погиб в автомобильной аварии четыре года назад. До того момента между нами всё оставалась по-прежнему. Он конечно не развёлся... по многим причинам: не верил в браки с такой большой разницей в возрасте, не хотел чтобы папа узнал о нашей связи, считал что не имеет права связывать меня, не мог разрушить свою семью и быть мерзавцем в глазах своих детей. Что касается меня... я до сих пор не встретили мужчину способного вытеснить Дядю Ваню из моего тела и из моего сердца.
- Мамочка, пойдем домой! - ко мне подбегает дочка, синь её глаз проникает в меня, обжигает...
Спасибо за то, что ты был в моей жизни Дядя Ваня.