Reunion Ova
еще сильней и процедила:
- Знаешь, гаденыш, почему я не придушила тебя во сне?
Гаденыш не знал и отчаянно пытался высвободиться, но Юлька вцепилась в него точно дикая кошка.
- Подумала, что стыдно будет перед ментами в таком виде предстать. Hо знаешь, это просто фигня по сравнению с тем удовольствием, что я сейчас испытываю, глядя на твою трусливую, мерзкую рожу. Прикончить бы тебя своими руками, сволочь! Говори где ключ, или сдохнешь без суда и следствия!
- Hе знаю, - прохрипел Андрей, мотая головой, - честно, это не я...
В памяти всплыли события вчерашнего вечера, и Юлька ослабила хватку.
- Снежка?
Андрей закивал, спеша отдышаться. И даже попытался подкупить её своей улыбкой, но безуспешно.
- И как это всё понимать? Ты что, продал меня в рабство?
Блудный муж снова испуганно замотал головой. И как ты могла такое обо мне подумать?!
- Hу что ты, вовсе нет! Просто они хотят, чтобы мы помирились. Снежана сказала, что ты уже не против. Обещали утром за нами зайти...
- «Они хотят, чтобы мы» что?!
И она отвесила ему королевскую оплеуху. Андрей виновато стерпел.
- Значит, по-вашему, я «уже не против»?!
И ударила коленкой куда-то под живот. Андрей мучительно скривился, но промолчал.
- «Обещали за нами зайти», говоришь?
Следующие четверть часа, а то и больше, Юлька не то чтобы «воспитывала», «приводила в чувство», или просто лупила, а именно, по гадкому выражению подруги, «доминячила гостя дорогого по полной программе», колотя его как попало и куда попало. Андрей лишь слабо защищался, пытаясь при этом что-то сказать, но справиться с юлькиным красноречием и обличительным пафосом ему было явно не под силу. Да и что он мог возразить, как оправдаться? Бывшая жена, а теперь снова невеста поневоле, уже не сдерживала слез - ей было жалко, обидно, больно и стыдно за них обоих. «Обещали утром за нами зайти». Да, они помирятся и останутся вместе, но что толку от этого «вместе», если взамен у них отнимут их главное сокровище, их семейный интим? Через сколько унижений придется им вместе пройти, сколько глумливых насмешек вместе вынести, какие постыдные слабости вместе признавать - друг перед другом, друг в друге, в самих себе? И ведь это уже не стереть, как татуировку на плече, с этим придется смириться, сжиться, таиться, приспосабливаясь к своему новому положению. Придется отказаться от всего, что они могли бы достичь, будучи полноправными хозяевами своей судьбы. И не отказаться даже, а добровольно и покорно сложить к ногам другой, успешной и счастливой пары, позволить им растоптать, трахнуть и обкончать ваши мечты, с оттяжкой и смаком прокачать своё либидо за ваш счет, и получить от них в награду лишь ваше маленькое позорное удовольствие, бесстыжий кайф рабов. Осознавая их падение как уже свершившийся факт, падение, в котором была и её вина, Юлька откровенно отыгрывалась на безответном Андрее и при этом чувствовала, что всё сильнее возбуждается. Боже, как ей хотелось сейчас отдаться тому гордому и самолюбивому бойцу, бледная тень которого так нелепо торчала по стойке смирно на протяжении всей экзекуции.
Вконец обессилев, она легла рядом и отрешенно уставилась в потолок. Андрей выждал пару минут и осторожно прикоснулся к ее волосам. Юлька не возражала. Сначала он с нескрываемым трепетом, словно сапер-новичок, перебирал её черные как смоль пряди, потом осмелел, дотронулся до плеча, вспоминая на ощупь путь к своей девочке, скользнул ладонью к груди... Юлька не реагировала.
- Ты меня ещё любишь? Хоть немного? - растерянно и едва слышно спросил он.
«Дурак, » - подумала Юлька про себя, констатируя давно известный ей факт. А вслух произнесла, глядя на одну лишь ей известную паутинку:
- Андрюша... Я писать хочу.
- Знаешь, гаденыш, почему я не придушила тебя во сне?
Гаденыш не знал и отчаянно пытался высвободиться, но Юлька вцепилась в него точно дикая кошка.
- Подумала, что стыдно будет перед ментами в таком виде предстать. Hо знаешь, это просто фигня по сравнению с тем удовольствием, что я сейчас испытываю, глядя на твою трусливую, мерзкую рожу. Прикончить бы тебя своими руками, сволочь! Говори где ключ, или сдохнешь без суда и следствия!
- Hе знаю, - прохрипел Андрей, мотая головой, - честно, это не я...
В памяти всплыли события вчерашнего вечера, и Юлька ослабила хватку.
- Снежка?
Андрей закивал, спеша отдышаться. И даже попытался подкупить её своей улыбкой, но безуспешно.
- И как это всё понимать? Ты что, продал меня в рабство?
Блудный муж снова испуганно замотал головой. И как ты могла такое обо мне подумать?!
- Hу что ты, вовсе нет! Просто они хотят, чтобы мы помирились. Снежана сказала, что ты уже не против. Обещали утром за нами зайти...
- «Они хотят, чтобы мы» что?!
И она отвесила ему королевскую оплеуху. Андрей виновато стерпел.
- Значит, по-вашему, я «уже не против»?!
И ударила коленкой куда-то под живот. Андрей мучительно скривился, но промолчал.
- «Обещали за нами зайти», говоришь?
Следующие четверть часа, а то и больше, Юлька не то чтобы «воспитывала», «приводила в чувство», или просто лупила, а именно, по гадкому выражению подруги, «доминячила гостя дорогого по полной программе», колотя его как попало и куда попало. Андрей лишь слабо защищался, пытаясь при этом что-то сказать, но справиться с юлькиным красноречием и обличительным пафосом ему было явно не под силу. Да и что он мог возразить, как оправдаться? Бывшая жена, а теперь снова невеста поневоле, уже не сдерживала слез - ей было жалко, обидно, больно и стыдно за них обоих. «Обещали утром за нами зайти». Да, они помирятся и останутся вместе, но что толку от этого «вместе», если взамен у них отнимут их главное сокровище, их семейный интим? Через сколько унижений придется им вместе пройти, сколько глумливых насмешек вместе вынести, какие постыдные слабости вместе признавать - друг перед другом, друг в друге, в самих себе? И ведь это уже не стереть, как татуировку на плече, с этим придется смириться, сжиться, таиться, приспосабливаясь к своему новому положению. Придется отказаться от всего, что они могли бы достичь, будучи полноправными хозяевами своей судьбы. И не отказаться даже, а добровольно и покорно сложить к ногам другой, успешной и счастливой пары, позволить им растоптать, трахнуть и обкончать ваши мечты, с оттяжкой и смаком прокачать своё либидо за ваш счет, и получить от них в награду лишь ваше маленькое позорное удовольствие, бесстыжий кайф рабов. Осознавая их падение как уже свершившийся факт, падение, в котором была и её вина, Юлька откровенно отыгрывалась на безответном Андрее и при этом чувствовала, что всё сильнее возбуждается. Боже, как ей хотелось сейчас отдаться тому гордому и самолюбивому бойцу, бледная тень которого так нелепо торчала по стойке смирно на протяжении всей экзекуции.
Вконец обессилев, она легла рядом и отрешенно уставилась в потолок. Андрей выждал пару минут и осторожно прикоснулся к ее волосам. Юлька не возражала. Сначала он с нескрываемым трепетом, словно сапер-новичок, перебирал её черные как смоль пряди, потом осмелел, дотронулся до плеча, вспоминая на ощупь путь к своей девочке, скользнул ладонью к груди... Юлька не реагировала.
- Ты меня ещё любишь? Хоть немного? - растерянно и едва слышно спросил он.
«Дурак, » - подумала Юлька про себя, констатируя давно известный ей факт. А вслух произнесла, глядя на одну лишь ей известную паутинку:
- Андрюша... Я писать хочу.