Медбрат Дима (инфантилизм)
мне мокрой тряпочкой попу.
– Да? – с улыбкой спросил Максим, – И как часто она писяет?
Димка захохотал:
– Ты это у Кати спроси!
Засмеялись все, кроме Славы. Тот смотрел на меня сочувственным взглядом.
– Всё, опускай ножки, щас спереди её мыть буду, – сказал Дима Виталику.
Мой медбрат взял у друга мои ноги и осторожно опустил их на кровать.
Тут Максим громко захохотал, показывая пальцем мне между ног.
– Чё ты ржёшь? – улыбнулся Дима, щекотно протирая мне лобок, – Шо ты, Макс, голеньких девочек никогда не видел?
Он принялся намыливать мои половые губы.
– Оботрём Катюшенькину пиписечку со всех сторон, – ласково приговаривал парень.
Максим с Виталиком захохотали как полоумные. Слава бросил на друзей негодующий взгляд.
– Пацаны, чщщщ! Не мешайте мне, – шикнул на парней Дима и ласково улыбнулся мне.
– Польём о так водичкой, шоб смыть мыльце, – улыбнулся медбрат, плеснув мне на «лепесточки» тёплой водой, – Всё, теперь вытираем.
И Дмитрий принялся вытирать меня сухой тряпкой.
– Теперь помажем между ножек детским маслом, шоб не было опрелостей, – сказал парень, окончив меня вытирать, и взял небольшую пластиковую бутылочку. Через минуту медбрат начал щекотно мазать мне лобок.
– Теперь пиписечку, – объявил Дима.
– Писюнчик, – со смехом поправил Виталик.
– Веталь, блин, не позорился бы, – раздражительно сказал Дмитрий, – Это у пацанов писюнчик, а у девочек пиписечка!
Я скривилась от мучительно острого ощущения.
– Ну-ну, шо такое, шо дяди Димину ласточку беспокоит? – засюсюкал Дима, – Не нравится, как дядя Дима тебя масличком мажет, да? Потерпи, цыпонька, потерпи. Надо ж твою пиписечку хорошо помазать, шоб не прела.
– Смо?ри, Димон, шоб струю не пустила, – сказал со смехом Максим.
– Не пустит, – сказал уверенно Дима, – Она недавно пописяла.
Парень накрыл меня одеялом.
– Побудешь пока без трусиков, – сказал он мне и начал быстро собирать все свои принадлежности.
Я поняла, что медбрат сейчас уйдёт, и в следующий раз я увижу её только через день – во вторник. У меня язык так и чесался спросить Димку про свой недописанный рассказ, но в присутствии посторонних я, конечно, не могла ей задавать таких вопросов. Впрочем, мои детские «воспоминания» уже не имели никакого значения.
Подобные игры в ребёнка начали повторяться регулярно – в дни дежурства Димы. Он постоянно придумывал что-то новое: пеленание, укачивание перед сном, кормление с ложечки, даже купание сидя в тазике с торчащей наружу водой в гипсе.
Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Как я и ожидала, в этот раз меня продержали в больнице две недели. Выписываясь, я в шутку спросила у Димы, как вызвать на дом медсестру или медбрата по уходу за ребёнком.
– Я, кажется, знаю одного медбратика, – лукаво улыбнулся мне Димка и, вытащив из кармана бумажку, что-то быстро написал на ней шариковой синей ручкой, – Позвони по этому номеру.
Взяв у Дмитрия бумажку с номером, я заметила странный выжидающий взгляд. Только сейчас до меня дошло, что мы в коридоре стояли одни. Откинув костыли в стороны, я крепко обняла Диму и поцеловала в губы.
– Ах, какие мы нежные и ласковые, – рассмеялся парень.
– Какие есть, – улыбнулась я и снова поцеловала Диму.
Несмотря на костыли и ногу в гипсе, я дома довольно быстро освоилась. Ходить в магазин я пока не могла, но родители решили эту проблему, накупив мне еды на целую неделю. На дискотеки в клуб ходить совсем прекратила: боялась перелома второй ноги, да и музыку там крутили одну и ту же.
С одной стороны, я была рада, что наконец-то обрела самостоятельность, но с другой так тянуло назад в больницу!
Я прикинула график Диминого дежурства. Сегодня, в субботу, у него должен быть выходной. Руки сами потянулись к телефону. Я быстро набрала написанный на бумажке номер.
После первого же гудка послышался Димин весёлый голос:
– Алло?
– Дим, привет, – пролепетала я, пытаясь изо всех сил скрыть волнение, – Это Катюшенька.
– Ой, сладенькая, соскучилась за дядей Димой! – заворковал в трубку Димка.
– Да, очень, – честно призналась я.
Тут голос Дмитрия стал каким-то коварным:
– Ты щас, наверно, сидишь в памперсе. Ты уже большая, тебя уже от памперсов надо отучать. Вот щас приеду к тебе домой, на горшочек посажу.
Я оторопела и покраснела, как варёный рак.
– Дядя Дима, прекращай! – сказала я, расхохотавшись.
Между нами завязался разговор. Правда, уже не помню, на какую тему.
На следующий день я чисто случайно в Интернете наткнулась на откровенный рассказ под названием «Медсестра Таня». Открыла, его прочитала и обалдела! Боже мой, всё, прямо как про меня, один в один! У этого пациента Вити и этой медсестры Тани было то же самое, что и у меня и Димки! Надо же, какое совпадение! Бывает же такое.
– Да? – с улыбкой спросил Максим, – И как часто она писяет?
Димка захохотал:
– Ты это у Кати спроси!
Засмеялись все, кроме Славы. Тот смотрел на меня сочувственным взглядом.
– Всё, опускай ножки, щас спереди её мыть буду, – сказал Дима Виталику.
Мой медбрат взял у друга мои ноги и осторожно опустил их на кровать.
Тут Максим громко захохотал, показывая пальцем мне между ног.
– Чё ты ржёшь? – улыбнулся Дима, щекотно протирая мне лобок, – Шо ты, Макс, голеньких девочек никогда не видел?
Он принялся намыливать мои половые губы.
– Оботрём Катюшенькину пиписечку со всех сторон, – ласково приговаривал парень.
Максим с Виталиком захохотали как полоумные. Слава бросил на друзей негодующий взгляд.
– Пацаны, чщщщ! Не мешайте мне, – шикнул на парней Дима и ласково улыбнулся мне.
– Польём о так водичкой, шоб смыть мыльце, – улыбнулся медбрат, плеснув мне на «лепесточки» тёплой водой, – Всё, теперь вытираем.
И Дмитрий принялся вытирать меня сухой тряпкой.
– Теперь помажем между ножек детским маслом, шоб не было опрелостей, – сказал парень, окончив меня вытирать, и взял небольшую пластиковую бутылочку. Через минуту медбрат начал щекотно мазать мне лобок.
– Теперь пиписечку, – объявил Дима.
– Писюнчик, – со смехом поправил Виталик.
– Веталь, блин, не позорился бы, – раздражительно сказал Дмитрий, – Это у пацанов писюнчик, а у девочек пиписечка!
Я скривилась от мучительно острого ощущения.
– Ну-ну, шо такое, шо дяди Димину ласточку беспокоит? – засюсюкал Дима, – Не нравится, как дядя Дима тебя масличком мажет, да? Потерпи, цыпонька, потерпи. Надо ж твою пиписечку хорошо помазать, шоб не прела.
– Смо?ри, Димон, шоб струю не пустила, – сказал со смехом Максим.
– Не пустит, – сказал уверенно Дима, – Она недавно пописяла.
Парень накрыл меня одеялом.
– Побудешь пока без трусиков, – сказал он мне и начал быстро собирать все свои принадлежности.
Я поняла, что медбрат сейчас уйдёт, и в следующий раз я увижу её только через день – во вторник. У меня язык так и чесался спросить Димку про свой недописанный рассказ, но в присутствии посторонних я, конечно, не могла ей задавать таких вопросов. Впрочем, мои детские «воспоминания» уже не имели никакого значения.
Подобные игры в ребёнка начали повторяться регулярно – в дни дежурства Димы. Он постоянно придумывал что-то новое: пеленание, укачивание перед сном, кормление с ложечки, даже купание сидя в тазике с торчащей наружу водой в гипсе.
Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Как я и ожидала, в этот раз меня продержали в больнице две недели. Выписываясь, я в шутку спросила у Димы, как вызвать на дом медсестру или медбрата по уходу за ребёнком.
– Я, кажется, знаю одного медбратика, – лукаво улыбнулся мне Димка и, вытащив из кармана бумажку, что-то быстро написал на ней шариковой синей ручкой, – Позвони по этому номеру.
Взяв у Дмитрия бумажку с номером, я заметила странный выжидающий взгляд. Только сейчас до меня дошло, что мы в коридоре стояли одни. Откинув костыли в стороны, я крепко обняла Диму и поцеловала в губы.
– Ах, какие мы нежные и ласковые, – рассмеялся парень.
– Какие есть, – улыбнулась я и снова поцеловала Диму.
Несмотря на костыли и ногу в гипсе, я дома довольно быстро освоилась. Ходить в магазин я пока не могла, но родители решили эту проблему, накупив мне еды на целую неделю. На дискотеки в клуб ходить совсем прекратила: боялась перелома второй ноги, да и музыку там крутили одну и ту же.
С одной стороны, я была рада, что наконец-то обрела самостоятельность, но с другой так тянуло назад в больницу!
Я прикинула график Диминого дежурства. Сегодня, в субботу, у него должен быть выходной. Руки сами потянулись к телефону. Я быстро набрала написанный на бумажке номер.
После первого же гудка послышался Димин весёлый голос:
– Алло?
– Дим, привет, – пролепетала я, пытаясь изо всех сил скрыть волнение, – Это Катюшенька.
– Ой, сладенькая, соскучилась за дядей Димой! – заворковал в трубку Димка.
– Да, очень, – честно призналась я.
Тут голос Дмитрия стал каким-то коварным:
– Ты щас, наверно, сидишь в памперсе. Ты уже большая, тебя уже от памперсов надо отучать. Вот щас приеду к тебе домой, на горшочек посажу.
Я оторопела и покраснела, как варёный рак.
– Дядя Дима, прекращай! – сказала я, расхохотавшись.
Между нами завязался разговор. Правда, уже не помню, на какую тему.
На следующий день я чисто случайно в Интернете наткнулась на откровенный рассказ под названием «Медсестра Таня». Открыла, его прочитала и обалдела! Боже мой, всё, прямо как про меня, один в один! У этого пациента Вити и этой медсестры Тани было то же самое, что и у меня и Димки! Надо же, какое совпадение! Бывает же такое.