Медбрат Дима (инфантилизм)
– Такая большая девочка, и до сих пор в штанишки писяешь.
– Наверно, она посмотрела, как это малявки делают, и тоже решила попробовать, – сквозь смех сказал один практикант.
Все дружно засмеялись.
– Юрочка, давай, раздевай её, – велел Павел Андреевич медбрату.
– Догола, да? – спросил неуверенно Юра.
– Ну так а как, – со смехом ответил врач, – Мы ж договорились, что будем осматривать её как маленькую.
Юра моментально раздел меня догола. До смерти стесняясь любопытных практикантов и Павла Андреевича, несмотря на его располагающую улыбку, я смущённо прикрылась ладонями между ног.
– Опять ты за своё! – строго сказал мне Юра, разнимая мне руки.
– Пацаны, видали, как она покраснела? – крикнул первый практикант, и все захохотали, заставив меня ещё больше смутиться.
– Такая ваще прикольная, – улыбнулся второй практикант, – Так стесняется, аж краснеет.
– Катенька, зайчик, детки не должны стесняться, – сказал мне ласково Павел Андреевич, – Мы тут все свои.
– Маленьких всегда голенькими смотрят, – добавил Серёжа.
– Я не маленькая! – огрызнулась я, еле сдерживаясь, чтоб не зареветь.
– Ну а хто, большая? – засмеялся Юра, – А хто написял в штанишки?
Практиканты сдержанно захихикали.
– Солнышко, иди сюда и поворачивайся спинкой, – попросил меня Павел Андреевич, – Щас тебя слушать будем.
Врач принялся прикладывать холодный фонендоскоп к моей спине.
– Так, теперь спереди, – сказал Павел Андреевич и развернул меня к себе лицом. Послушав меня спереди, он нахмурился и что-то записал в свою карточку.
– М-да, – сказал врач со вздохом, – Ничё, будем антибиотики давать. И без рентгена всё ясно. Но надо по-любому сегодня сделать. Рентген грудной клеточки.
Тут неожиданно для себя я громко «пустила голубка». Услышав хихиканье практикантов, я густо покраснела.
– Давай животичек твой пощупаем, – улыбнулся Павел Андреевич и стал щупать мой живот.
Было щекотно, особенно когда холодные мужские пальцы спустились пониже.
– Ну плотненький такой, – вынес свой вердикт врач, – Давно какала?
– Не, сёдня ещё ни разу, – ответил Серёжа, – И с половиной детей точно так же.
Павел Андреевич тяжело вздохнул.
– Ничё не сделаешь, придётся всем вечером сделать клизмочку, – Он принялся листать мою карточку, – Анализы возьмите сегодня обязательно. Кровь, мочу... А кала, наверно, не надо. Сделаем только мазочек один, и всё.
– Так мы щас мазок можем сделать, – сказал Серёжа, – Пока она голенькая.
– Хорошо, Серёженька, покажи моим студентам, как это делается.
Серёжа отошёл к одному из шкафов и достал оттуда пробирку и банку с ватными палочками.
– Давай ложись, – сказал он мне, вернувшись к столу.
Я послушно легла на стол, продолжая с опаской коситься на Сергея.
– Короче, это надо положить малявку на бок, – начал объяснять практикантам парень, – О так. А ноги надо до отказа прижать к животу, и то?да она откроет попу.
Я почувствовала, как холодные юношеские пальцы раздвигают мне ягодицы, и, догадавшись о намерениях Серёжи, быстро разогнула ноги и сильно сжала попу.
– Давай подержу, – предложил Юра.
– Не, – отмахнулся Серёжа, – Не надо. Пацанам, наверно, интересно, как справиться с вертлявой малявкой в одиночку.
– Правильно, Серёжа, – похвалил Павел Андреевич, – Опытный медбрат должен всё делать сам!
Сергей ловко перевернул меня на спину.
– Капризулям делают мазок на спине. И клизму тоже, – сказал он и задрал одним рывком мне ноги вверх.
– Во! Видите? У неё попка открыта. В этой позе она сжать булки не сможет.
Практиканты громко захохотали, показывая на меня пальцами. Я лежала и с ума сходила от такого смущения.
– В такой позе она стопудово не вырвется, – продолжал пояснять Серёжа.
Павел Андреевич бросил пристальный взгляд на мои половые губки. Я отчаянно задрыгала ногами.
– Так-так, – сказал врач подозрительным тоном, – Надо проверить ещё и вот эту прелесть.
Я почувствовала, как его пальцы коснулись моего хозяйства.
– Такие лепесточки смешные, – захихикал один практикант.
– Они у всех девчонок одинаковые, – добавил другой.
– Хорошо всё с этими лепесточками, – улыбнулся Павел Андреевич.
– Павел Андреич, ну шо? – спросил Серёжа, – Больше ничё не надо пацанам на Кате показывать? Можно уже брать мазок?
– Давай, – кивнул врач.
Неожиданно что-то твёрдое уткнулось мне прямо в анальное отверстие и тут же скользнуло вовнутрь. Ощущение было таким неприятным, что я заревела во всю глотку.
– О боже, начинается, – негодующе закатил глаза Юра, – Катя, ну шо, никогда у тебя мазок не брали?
– Моя зайка, – сочувственно проворковал один практикант, – Бедненькая!
– Та она такая рёва, блин, постоянно нюни распускает! – сердито сказал Серёжа, – Процедур, ви?ите ли, боится. А ссать в штаны не боится!
Я продолжала тихонько всхлипывать.
– Та я уже всё сделал, чё ты плачешь, – заворчал Сергей.
– Всё, Катя, перестань плакать! – сказал резко мне Юра, – Щас помажу тебе попу кремом, и болеть не будет... Всё, прекращай давай, всё, тихо.
Он взял в руки маленький голубенький тюбик, выдавил себе на палец полосу крема и стал щекотно мазать мою несчастную дырочку.
– Ну хто бы мог подумать, шо с девкой, которой шесть лет, бу?ет сто?ко проблем, ну ёлки-палки! – негодовал парень, – Она сёдня прям похлеще грудничка! Все нервы нам вымотала!
Я не удержалась и опять пукнула, чем вызвала очередную волну истеричного мужского хохота.
– Фу, боже, так воздух испортила! – брезгливо пробормотал Юра, сморщив нос.
– С кем не бывает, – снисходительно улыбнулся Павел Андреевич.
Юра поставил меня на ноги и быстро одел. Мне снова пришлось слушать идиотские приколы по поводу колготок. Как только Юра снял меня со стола, я, вся в слезах, убежала в другую комнату – подальше от злых медбратьев и извращенцев практикантов.
Вскоре к нам присоединили двоих новеньких девчонок – Юлю и Настю. Обе попали в малышовую палату так же, как и я – из-за отсутствия мест в обычных палатах. Юле было четыре года, а Насте – пять. Обеим родители надавали с собой очень много игрушек – кукол, кубиков, конструкторов. По-прежнему считая, что детсадовцы мне не равны, я, по крайней мере, могла с ними во что-то играть.
– Теперь, я думаю, Катьке не будет скучно, – сказал, появившись в комнате, Серёжа, – Наконец-то перестанет реветь.
– Они и нам соскучиться не дадут, – улыбнулся Юра, – Вишь, как по палате носятся?
– По ходу, Юр, надо их чем-то занять, а то всех малых побудят, – сказал Серёжа.
Юра минуту подумал, потом сказал:
– Слушай, Серёга, помнишь, ты мне рассказывал, как вы с Олежкой делали такие приколы типа хто быстрее всех...
– Всё, Юрка, я понял, про шо ты, – перебил с улыбкой коллегу Серёжа, – Да-да, мы ещё не такое делали. Щас мы нашим девчонкам сделаем такой прикольчик. Позови их.
– Катя, Настя, Юля, быстро идите все сюда! – строго позвал Юра, – Ско?ко можно повторять: нельзя бегать по палате! Катя, ты ж самая старшая девочка, ты ж должна за порядком следить!
– Девочки, пойдёмте с нами в другую
– Наверно, она посмотрела, как это малявки делают, и тоже решила попробовать, – сквозь смех сказал один практикант.
Все дружно засмеялись.
– Юрочка, давай, раздевай её, – велел Павел Андреевич медбрату.
– Догола, да? – спросил неуверенно Юра.
– Ну так а как, – со смехом ответил врач, – Мы ж договорились, что будем осматривать её как маленькую.
Юра моментально раздел меня догола. До смерти стесняясь любопытных практикантов и Павла Андреевича, несмотря на его располагающую улыбку, я смущённо прикрылась ладонями между ног.
– Опять ты за своё! – строго сказал мне Юра, разнимая мне руки.
– Пацаны, видали, как она покраснела? – крикнул первый практикант, и все захохотали, заставив меня ещё больше смутиться.
– Такая ваще прикольная, – улыбнулся второй практикант, – Так стесняется, аж краснеет.
– Катенька, зайчик, детки не должны стесняться, – сказал мне ласково Павел Андреевич, – Мы тут все свои.
– Маленьких всегда голенькими смотрят, – добавил Серёжа.
– Я не маленькая! – огрызнулась я, еле сдерживаясь, чтоб не зареветь.
– Ну а хто, большая? – засмеялся Юра, – А хто написял в штанишки?
Практиканты сдержанно захихикали.
– Солнышко, иди сюда и поворачивайся спинкой, – попросил меня Павел Андреевич, – Щас тебя слушать будем.
Врач принялся прикладывать холодный фонендоскоп к моей спине.
– Так, теперь спереди, – сказал Павел Андреевич и развернул меня к себе лицом. Послушав меня спереди, он нахмурился и что-то записал в свою карточку.
– М-да, – сказал врач со вздохом, – Ничё, будем антибиотики давать. И без рентгена всё ясно. Но надо по-любому сегодня сделать. Рентген грудной клеточки.
Тут неожиданно для себя я громко «пустила голубка». Услышав хихиканье практикантов, я густо покраснела.
– Давай животичек твой пощупаем, – улыбнулся Павел Андреевич и стал щупать мой живот.
Было щекотно, особенно когда холодные мужские пальцы спустились пониже.
– Ну плотненький такой, – вынес свой вердикт врач, – Давно какала?
– Не, сёдня ещё ни разу, – ответил Серёжа, – И с половиной детей точно так же.
Павел Андреевич тяжело вздохнул.
– Ничё не сделаешь, придётся всем вечером сделать клизмочку, – Он принялся листать мою карточку, – Анализы возьмите сегодня обязательно. Кровь, мочу... А кала, наверно, не надо. Сделаем только мазочек один, и всё.
– Так мы щас мазок можем сделать, – сказал Серёжа, – Пока она голенькая.
– Хорошо, Серёженька, покажи моим студентам, как это делается.
Серёжа отошёл к одному из шкафов и достал оттуда пробирку и банку с ватными палочками.
– Давай ложись, – сказал он мне, вернувшись к столу.
Я послушно легла на стол, продолжая с опаской коситься на Сергея.
– Короче, это надо положить малявку на бок, – начал объяснять практикантам парень, – О так. А ноги надо до отказа прижать к животу, и то?да она откроет попу.
Я почувствовала, как холодные юношеские пальцы раздвигают мне ягодицы, и, догадавшись о намерениях Серёжи, быстро разогнула ноги и сильно сжала попу.
– Давай подержу, – предложил Юра.
– Не, – отмахнулся Серёжа, – Не надо. Пацанам, наверно, интересно, как справиться с вертлявой малявкой в одиночку.
– Правильно, Серёжа, – похвалил Павел Андреевич, – Опытный медбрат должен всё делать сам!
Сергей ловко перевернул меня на спину.
– Капризулям делают мазок на спине. И клизму тоже, – сказал он и задрал одним рывком мне ноги вверх.
– Во! Видите? У неё попка открыта. В этой позе она сжать булки не сможет.
Практиканты громко захохотали, показывая на меня пальцами. Я лежала и с ума сходила от такого смущения.
– В такой позе она стопудово не вырвется, – продолжал пояснять Серёжа.
Павел Андреевич бросил пристальный взгляд на мои половые губки. Я отчаянно задрыгала ногами.
– Так-так, – сказал врач подозрительным тоном, – Надо проверить ещё и вот эту прелесть.
Я почувствовала, как его пальцы коснулись моего хозяйства.
– Такие лепесточки смешные, – захихикал один практикант.
– Они у всех девчонок одинаковые, – добавил другой.
– Хорошо всё с этими лепесточками, – улыбнулся Павел Андреевич.
– Павел Андреич, ну шо? – спросил Серёжа, – Больше ничё не надо пацанам на Кате показывать? Можно уже брать мазок?
– Давай, – кивнул врач.
Неожиданно что-то твёрдое уткнулось мне прямо в анальное отверстие и тут же скользнуло вовнутрь. Ощущение было таким неприятным, что я заревела во всю глотку.
– О боже, начинается, – негодующе закатил глаза Юра, – Катя, ну шо, никогда у тебя мазок не брали?
– Моя зайка, – сочувственно проворковал один практикант, – Бедненькая!
– Та она такая рёва, блин, постоянно нюни распускает! – сердито сказал Серёжа, – Процедур, ви?ите ли, боится. А ссать в штаны не боится!
Я продолжала тихонько всхлипывать.
– Та я уже всё сделал, чё ты плачешь, – заворчал Сергей.
– Всё, Катя, перестань плакать! – сказал резко мне Юра, – Щас помажу тебе попу кремом, и болеть не будет... Всё, прекращай давай, всё, тихо.
Он взял в руки маленький голубенький тюбик, выдавил себе на палец полосу крема и стал щекотно мазать мою несчастную дырочку.
– Ну хто бы мог подумать, шо с девкой, которой шесть лет, бу?ет сто?ко проблем, ну ёлки-палки! – негодовал парень, – Она сёдня прям похлеще грудничка! Все нервы нам вымотала!
Я не удержалась и опять пукнула, чем вызвала очередную волну истеричного мужского хохота.
– Фу, боже, так воздух испортила! – брезгливо пробормотал Юра, сморщив нос.
– С кем не бывает, – снисходительно улыбнулся Павел Андреевич.
Юра поставил меня на ноги и быстро одел. Мне снова пришлось слушать идиотские приколы по поводу колготок. Как только Юра снял меня со стола, я, вся в слезах, убежала в другую комнату – подальше от злых медбратьев и извращенцев практикантов.
Вскоре к нам присоединили двоих новеньких девчонок – Юлю и Настю. Обе попали в малышовую палату так же, как и я – из-за отсутствия мест в обычных палатах. Юле было четыре года, а Насте – пять. Обеим родители надавали с собой очень много игрушек – кукол, кубиков, конструкторов. По-прежнему считая, что детсадовцы мне не равны, я, по крайней мере, могла с ними во что-то играть.
– Теперь, я думаю, Катьке не будет скучно, – сказал, появившись в комнате, Серёжа, – Наконец-то перестанет реветь.
– Они и нам соскучиться не дадут, – улыбнулся Юра, – Вишь, как по палате носятся?
– По ходу, Юр, надо их чем-то занять, а то всех малых побудят, – сказал Серёжа.
Юра минуту подумал, потом сказал:
– Слушай, Серёга, помнишь, ты мне рассказывал, как вы с Олежкой делали такие приколы типа хто быстрее всех...
– Всё, Юрка, я понял, про шо ты, – перебил с улыбкой коллегу Серёжа, – Да-да, мы ещё не такое делали. Щас мы нашим девчонкам сделаем такой прикольчик. Позови их.
– Катя, Настя, Юля, быстро идите все сюда! – строго позвал Юра, – Ско?ко можно повторять: нельзя бегать по палате! Катя, ты ж самая старшая девочка, ты ж должна за порядком следить!
– Девочки, пойдёмте с нами в другую