После Египта: Продолжение. День первый
идее, то лучше это делать на своем примере.
Сначала я показывал Сане на планшетнике фотографии жены в различных нарядах, которые мы успели прикупить для наших утех. Там были и фотографии Юльки в нижнем белье, и в чулочках в полупрозрачных трусиках и бюстгальтере, и в наряде зайки, школьницы. Затем пошли фотографии, где мы с Юлькой в разных позах по всему дому, снятых со штатива. И только потом я начал показывать фото с Египта. Вот крупный план почти черного члена Махмеда, входящего в загорелую Юльку, с белыми полосками от купальника. Вот фото с боку, где симпатичный араб пристроился к ней сзади, а она стоит на коленях на кровати.
Александр явно заерзал. Глаза его горели, и он не отрывал взгляда от экрана планшетника. Его промокшая, после парной и душа простынь начала оживать.
В голове промелькнула мысль, что если девчонки сейчас не появляться, то мы будем очень смахивать на двух малолетних дрочеров, листающих Playboy.
Но Юлька и в этот раз не подвила. Щелкнул замок входной двери, Юлькина голова заглянула в комнату.
- А бездельничаете? - она опять скрылась, шебурша чем-то в прихожей.
- О! А где Иришка? - спросил удивленно Саша.
- Носик припудрит, и подойдет, - заявила из прихожей Юлька.
- А вам меня мало что ли? - выходя «из тени», предстала она во всей красе.
Даже у меня, видавшего Юльку в разных вариациях, челюсть упала на пол. Это был шедевр.
В черных туфлях на высоком каблуке, в черных чулках, в белых перчатках и кружевном белом чепчике, в платье горничной, с белым фартуком на черном платье, она предстала перед нами, откидывая на барную стойку махровый халат, в котором, похоже, и добежала до сауны. Она повернулась пару раз на носочках. Оказалось это вовсе не платье. Оно больше походило на фартук, завязанный на два бантика, на шее и талии. Из белья на ней были только черные стринги. Белоснежная спина, открытые плечи и попка манили и вызывали повышенное слюновыделение, в купе с испариной на лбу и зудом в паху.
Она, как цунами, неизбежно приближалась к дивану, на котором мы сидели с Александром и ступором, в который успешно и плотно сели.
- Может джентльмены нальют даме чего-нибудь? - глядя из-под ресниц, томно спросила Юлька.
Разглядев поближе этого ангела в черном, с глянцевого журнала, до меня начало доходить, что это все же моя жена, хоть и порядком выпившая. Когда мы с Александром собирались в сауну, она была «на веселее». Но, похоже, в процессе подготовки маханула для храбрости рюмку, и не одну. Потихоньку я начал приходить в себя. Я подскочил и дрожащей рукой налил три рюмки коньяка.
Юлька, не отводя взгляда от Александра, наклонилась и взяла рюмку с журнального столика. При этом, ее белоснежная грудь открылась взору. Свободное платье-фартук скрывало только соски.
Она облизала губы и опрокинула коньяк, не закусывая.
- Вот это грудь, - только и нашел, что сказать Саша. Мне показалось, что он произнес это не дыша. То есть, не вдыхая и не выдыхая. На то, что он находиться в тихом помешательстве, Юлька не обратила ни малейшего внимания. Она поставила рюмку на стол, вытерла белой перчаткой губы, на которой остался жирный след от помады, и легонько толкнув его рукой в лоб села на него «а-ля-наездница».
Саша, как загипнотизированный отвалился на спинку дивана, продолжал смотреть на нее, как кролик на удава. Юлька, не спеша, дернула бантик на шее и небрежно смахнула с плеч бретельки платья-фартука. Перед нашим взором открылась восхитительная, белоснежная груд. Она поводила плечами, и повторяя их движения, грудь колыхнулась перед самым носом Сани. Чувствовалась ее податливость, упругость и тяжесть. Соски торчали.
Александр, как монах перед реликвией, в замедленной съемке, поднес руки к груди. Тихонько сжал ее. Пальцами сжал соски и припал губами к правому соску. Юлька улыбаясь в тридцать два зуба, закинула свою голову, и ухватившись двумя руками, прижала голову Александра к себе. Наслаждаясь ласками и подставляя под его жадные губы, то одну, то другую грудь, она начала водить бедрами, трясь о его член и живот.
Я как сидел с рюмкой в руке, желая выпить за восхитительность супруги, так и продолжал сидеть, наблюдать за происходящим.
Тем временем, нащупав, уж не знаю, чем, торчащий член Александра, Юлька встала с него, откинула простынь, и уверенным движением раздвинув ноги, села на колени перед ним, ухватилась рукой в белой перчатке за выпрыгнувший ствол. Не маленькая головка была малиновой. Юлька провела своим остреньким язычком по всей длине ствола, немного поигралась с уздечкой и опустилась губами на член почти на половину. Саша со словами «Едрена кочерыжка» закинул голову назад и закатил глаза. Обработав его, как следует, Юлька также неожиданно встала, опять запрыгнула на Сашку верхом, в очередной раз толкнула его голову на спинку дивана. Одной рукой она нервно откинула мешающий ей подол платья, сдвинула трусики в сторону и пойма другой член, направила в себя.
Теперь закатывать глаза и шипеть сквозь зубы настала очередь жены. Она медленно начала насаживаться на Сашкин член. Закинув голову и ловя бедрами каждое движение, она медленно начала опускаться. Сначала до половины, затем подъем, потом опять до половины и затем уже до самого лобка. Александр ухватился за ее бедра, и сжимая ягодицы, как мог, двигался ей навстречу.
Смотреть на это у меня сил уже не было. Поставив рюмку на стол, я скинул простынь и вскочил на диван. Точащий член, с такой же, как у Сани, фиолетовой головкой не болтался, он вибрировал перед лицом супруги.
Наконец обратив на меня внимание, она через пелену полуоткрытых глаз, взглянула сначала на мой член, затем на меня: - Молодой человек! Я занимаюсь обслуживанием только номеров люкс, - произнесла фальшиво-безразлично, официальным голосом Юлька.
- Любимая... - начал было я, желая продолжить тем, что если сейчас же она не возьмет его в рот, здесь начнется конец света и закат Солнца в ручную. Но это уже после ядерного взрыва и моря крови. Но Юлька, не дождавшись моего феерического выступления, ухватилась за мой жезл рукой и обхватила его губами.
Я уже было начал размышлять, что жена у меня все же вредная стерва, которая любит потрепать нервы мужу в такой неподходящий момент, как она завела руку мне промеж ног, ухватилась за попку, и протолкнула член до самого горла. И я вам скажу... ни одно устройство в мире, разве что, кроме вакуумной бомбы, не создаст такого эффекта. Ее нос уперся в лобок, ее рука периодически прижимала мой пах к ее голове, и я со страхом начал понимать, что если я сейчас кончу, без сквозного ранения головы от спермы, моей ненаглядной никак не избежать. Это было супер ощущение. Такого она мне никогда не делала. Даже в самых яростных схватках, которые мы устраивали вдвоем дома. При этом ее бедра жили своей жизнью. Она продолжала совершать круговые и прочие хаотические движения на Александре, да так что его голова болталась по спинке дивана, как привязанный к ракетке шарик пинг-понга. И откуда в такой хрупкой девушке столько силы и темперамента?
Не скажу, что я готов был кончить,
Сначала я показывал Сане на планшетнике фотографии жены в различных нарядах, которые мы успели прикупить для наших утех. Там были и фотографии Юльки в нижнем белье, и в чулочках в полупрозрачных трусиках и бюстгальтере, и в наряде зайки, школьницы. Затем пошли фотографии, где мы с Юлькой в разных позах по всему дому, снятых со штатива. И только потом я начал показывать фото с Египта. Вот крупный план почти черного члена Махмеда, входящего в загорелую Юльку, с белыми полосками от купальника. Вот фото с боку, где симпатичный араб пристроился к ней сзади, а она стоит на коленях на кровати.
Александр явно заерзал. Глаза его горели, и он не отрывал взгляда от экрана планшетника. Его промокшая, после парной и душа простынь начала оживать.
В голове промелькнула мысль, что если девчонки сейчас не появляться, то мы будем очень смахивать на двух малолетних дрочеров, листающих Playboy.
Но Юлька и в этот раз не подвила. Щелкнул замок входной двери, Юлькина голова заглянула в комнату.
- А бездельничаете? - она опять скрылась, шебурша чем-то в прихожей.
- О! А где Иришка? - спросил удивленно Саша.
- Носик припудрит, и подойдет, - заявила из прихожей Юлька.
- А вам меня мало что ли? - выходя «из тени», предстала она во всей красе.
Даже у меня, видавшего Юльку в разных вариациях, челюсть упала на пол. Это был шедевр.
В черных туфлях на высоком каблуке, в черных чулках, в белых перчатках и кружевном белом чепчике, в платье горничной, с белым фартуком на черном платье, она предстала перед нами, откидывая на барную стойку махровый халат, в котором, похоже, и добежала до сауны. Она повернулась пару раз на носочках. Оказалось это вовсе не платье. Оно больше походило на фартук, завязанный на два бантика, на шее и талии. Из белья на ней были только черные стринги. Белоснежная спина, открытые плечи и попка манили и вызывали повышенное слюновыделение, в купе с испариной на лбу и зудом в паху.
Она, как цунами, неизбежно приближалась к дивану, на котором мы сидели с Александром и ступором, в который успешно и плотно сели.
- Может джентльмены нальют даме чего-нибудь? - глядя из-под ресниц, томно спросила Юлька.
Разглядев поближе этого ангела в черном, с глянцевого журнала, до меня начало доходить, что это все же моя жена, хоть и порядком выпившая. Когда мы с Александром собирались в сауну, она была «на веселее». Но, похоже, в процессе подготовки маханула для храбрости рюмку, и не одну. Потихоньку я начал приходить в себя. Я подскочил и дрожащей рукой налил три рюмки коньяка.
Юлька, не отводя взгляда от Александра, наклонилась и взяла рюмку с журнального столика. При этом, ее белоснежная грудь открылась взору. Свободное платье-фартук скрывало только соски.
Она облизала губы и опрокинула коньяк, не закусывая.
- Вот это грудь, - только и нашел, что сказать Саша. Мне показалось, что он произнес это не дыша. То есть, не вдыхая и не выдыхая. На то, что он находиться в тихом помешательстве, Юлька не обратила ни малейшего внимания. Она поставила рюмку на стол, вытерла белой перчаткой губы, на которой остался жирный след от помады, и легонько толкнув его рукой в лоб села на него «а-ля-наездница».
Саша, как загипнотизированный отвалился на спинку дивана, продолжал смотреть на нее, как кролик на удава. Юлька, не спеша, дернула бантик на шее и небрежно смахнула с плеч бретельки платья-фартука. Перед нашим взором открылась восхитительная, белоснежная груд. Она поводила плечами, и повторяя их движения, грудь колыхнулась перед самым носом Сани. Чувствовалась ее податливость, упругость и тяжесть. Соски торчали.
Александр, как монах перед реликвией, в замедленной съемке, поднес руки к груди. Тихонько сжал ее. Пальцами сжал соски и припал губами к правому соску. Юлька улыбаясь в тридцать два зуба, закинула свою голову, и ухватившись двумя руками, прижала голову Александра к себе. Наслаждаясь ласками и подставляя под его жадные губы, то одну, то другую грудь, она начала водить бедрами, трясь о его член и живот.
Я как сидел с рюмкой в руке, желая выпить за восхитительность супруги, так и продолжал сидеть, наблюдать за происходящим.
Тем временем, нащупав, уж не знаю, чем, торчащий член Александра, Юлька встала с него, откинула простынь, и уверенным движением раздвинув ноги, села на колени перед ним, ухватилась рукой в белой перчатке за выпрыгнувший ствол. Не маленькая головка была малиновой. Юлька провела своим остреньким язычком по всей длине ствола, немного поигралась с уздечкой и опустилась губами на член почти на половину. Саша со словами «Едрена кочерыжка» закинул голову назад и закатил глаза. Обработав его, как следует, Юлька также неожиданно встала, опять запрыгнула на Сашку верхом, в очередной раз толкнула его голову на спинку дивана. Одной рукой она нервно откинула мешающий ей подол платья, сдвинула трусики в сторону и пойма другой член, направила в себя.
Теперь закатывать глаза и шипеть сквозь зубы настала очередь жены. Она медленно начала насаживаться на Сашкин член. Закинув голову и ловя бедрами каждое движение, она медленно начала опускаться. Сначала до половины, затем подъем, потом опять до половины и затем уже до самого лобка. Александр ухватился за ее бедра, и сжимая ягодицы, как мог, двигался ей навстречу.
Смотреть на это у меня сил уже не было. Поставив рюмку на стол, я скинул простынь и вскочил на диван. Точащий член, с такой же, как у Сани, фиолетовой головкой не болтался, он вибрировал перед лицом супруги.
Наконец обратив на меня внимание, она через пелену полуоткрытых глаз, взглянула сначала на мой член, затем на меня: - Молодой человек! Я занимаюсь обслуживанием только номеров люкс, - произнесла фальшиво-безразлично, официальным голосом Юлька.
- Любимая... - начал было я, желая продолжить тем, что если сейчас же она не возьмет его в рот, здесь начнется конец света и закат Солнца в ручную. Но это уже после ядерного взрыва и моря крови. Но Юлька, не дождавшись моего феерического выступления, ухватилась за мой жезл рукой и обхватила его губами.
Я уже было начал размышлять, что жена у меня все же вредная стерва, которая любит потрепать нервы мужу в такой неподходящий момент, как она завела руку мне промеж ног, ухватилась за попку, и протолкнула член до самого горла. И я вам скажу... ни одно устройство в мире, разве что, кроме вакуумной бомбы, не создаст такого эффекта. Ее нос уперся в лобок, ее рука периодически прижимала мой пах к ее голове, и я со страхом начал понимать, что если я сейчас кончу, без сквозного ранения головы от спермы, моей ненаглядной никак не избежать. Это было супер ощущение. Такого она мне никогда не делала. Даже в самых яростных схватках, которые мы устраивали вдвоем дома. При этом ее бедра жили своей жизнью. Она продолжала совершать круговые и прочие хаотические движения на Александре, да так что его голова болталась по спинке дивана, как привязанный к ракетке шарик пинг-понга. И откуда в такой хрупкой девушке столько силы и темперамента?
Не скажу, что я готов был кончить,