Ласковые ручки и ножки
мой долго гоняет, только редко, раз в неделю. А Саша молодец, я спустила в лучшем виде.
- Да мы слышали, как Вы стонали. Саш, а может ты нас всех по очереди сегодня поимеешь?
- Девки, имейте совесть, он же не бык-производитель. Как договорились, Мария Сергеевна остается, а остальные пошли домой. Завтра Сашенька Катю поебет.
Все ушли, мы с Марией Сергеевной разделись, уселись рядом и стали гладить друг друга. Ей было лет под сорок, но она еще сохранила приятные формы, правда несколько заплыла жирком. Она усиленно теребила мои причиндалы, и вскоре мой орган стал оживать и принял боевую стойку. Отверстие у нее оказалось для меня широковатым, поэтому я долго не мог кончить.
- Я дважды кончила, - сказала она, когда мы одевались, - у меня давно такого не было. Ты только бабам не говори, а то они меня очереди лишат.
На следующий день мы остались с Екатериной Павловной. Ей было лет три-дцать пять, но выглядела она гораздо моложе. Это касалось не только внешности, у нее и кожа была, как у молоденькой девочки, и влагалище было узким, хотя я знал, что у нее есть сын. Я с первого раза в нее влюбился, и каждый раз ждал встречи с ней. Она почувствовала это и легко соглашалась продлить наше общение до моего восстановления. Наши встречи стали всегда сопровождаться двойным соитием.
Оля хоть и числилась непорочной девой и готовилась выйти замуж, но влагалище у нее было исхожено вдоль и поперек. Оказалось, что она уже дважды делала аборты, а о количестве побывавших в ней парней говорила, что она таких цифр не знает.
До окончания института я исполнял обязанности лаборанта, мне даже прибавили зарплату. Правда работой меня особенно не загружали, но за исполнением сексуальной нагрузки Светлана Николаевна следила очень внимательно. Я закончил институт специалистом в области кибернетики, но вспоминая студенческие годы, я с особенной теплотой вспоминаю кафедру химии и ее милых женщин, которые стали для меня родными.
- Да мы слышали, как Вы стонали. Саш, а может ты нас всех по очереди сегодня поимеешь?
- Девки, имейте совесть, он же не бык-производитель. Как договорились, Мария Сергеевна остается, а остальные пошли домой. Завтра Сашенька Катю поебет.
Все ушли, мы с Марией Сергеевной разделись, уселись рядом и стали гладить друг друга. Ей было лет под сорок, но она еще сохранила приятные формы, правда несколько заплыла жирком. Она усиленно теребила мои причиндалы, и вскоре мой орган стал оживать и принял боевую стойку. Отверстие у нее оказалось для меня широковатым, поэтому я долго не мог кончить.
- Я дважды кончила, - сказала она, когда мы одевались, - у меня давно такого не было. Ты только бабам не говори, а то они меня очереди лишат.
На следующий день мы остались с Екатериной Павловной. Ей было лет три-дцать пять, но выглядела она гораздо моложе. Это касалось не только внешности, у нее и кожа была, как у молоденькой девочки, и влагалище было узким, хотя я знал, что у нее есть сын. Я с первого раза в нее влюбился, и каждый раз ждал встречи с ней. Она почувствовала это и легко соглашалась продлить наше общение до моего восстановления. Наши встречи стали всегда сопровождаться двойным соитием.
Оля хоть и числилась непорочной девой и готовилась выйти замуж, но влагалище у нее было исхожено вдоль и поперек. Оказалось, что она уже дважды делала аборты, а о количестве побывавших в ней парней говорила, что она таких цифр не знает.
До окончания института я исполнял обязанности лаборанта, мне даже прибавили зарплату. Правда работой меня особенно не загружали, но за исполнением сексуальной нагрузки Светлана Николаевна следила очень внимательно. Я закончил институт специалистом в области кибернетики, но вспоминая студенческие годы, я с особенной теплотой вспоминаю кафедру химии и ее милых женщин, которые стали для меня родными.