Сексуальная жизнь моей матери. Глава 15
Джинсовая куртка за волосы потащил её к подъезду. Платье упало вниз, но смялось сзади, так что половинки задницы были открыты. Одна бретелька сарафана упала с плеча, обнажив левую грудь. Пока джинсовка вёл её к подъезду, я параллельно двигался сзади них и спрятался за своей машиной. Мать её видимо не заметила, её закрывала черная тайота камри.
Джинсовка сжал в кулак материны волосы у неё над головой. Так и подвел её к остальным. Мужики оживились, заохали, заржали.
- Прикиньте, что это шлюха выдала. Я её в жопу трахал, а потом она у меня отсосала, только из жопы хер вытащил.
- Я же говорю, там всё чисто, - оправдывалась мать, её рука держалась за его руку, пытаясь отцепить её от своих волос.
- А потом она попросила, чтобы я ей лицо обкончал, глядите!
Джинсовка подтолкнул мать на свет.
Даже со своего места я увидел капли спермы на лице. Мужики обступили её со всех сторон. Один лысый, который чуть не упал мне под колеса, схватил мать за подбородок и смачно харкнул в лицо, бросив:
- Шлюха!
- Эй! - возмутилась мать отталкивая его.
Он грубо схватил её за оголенную сиську, так сильно, что она аж вскрикнула.
- Хорош, Лёшка! Успокойся! - мужики оттащили его в сторону.
- Шлюха драная, - бронился он, еле выговаривая слова.
- Да, что она тебе сделала? - посмеивались над ним мужики.
- Я её... её трахать хочу, - промямлил лысый. На вид он был самый молодой, за тридцать примерно. Он едва стоял на ногах.
- Ты что ещё не трахал её? - спросил Петрович.
- Нет!
- Ооо, это не дело, - сказал джинсовка.
Он задрал матери платье до самых сисек.
- Эй, - снова возмутилась она, пытаясь стащить платье вниз.
- Дай пацану расслабиться, - сказал джинсовка. - Нагнись над лавкой.
Он подтолкнул мать к лавке и надавил на спину, она неохотно повиновалась и выпятила жопу. Ладонями уперлась в лавку.
- Раздвинь, - шлепнул джинсовка ей по ляжкам. Мать шире расставила ноги и согнулась в коленях, так как на платформе была высокой и её задница оказалась выше нужного.
- Иди сюда, Лёха, - позвал джинсовка. Он раздвинул мамины булки, открыв взору обе дырки. - Хочешь в жопу, хочешь в пизду, выбирай братулец.
Пьяный Лёха вывалил член из спортивок и пристроился к маминой промежности. Она смотрела вперёд, пока пьяный Лёха елозил членом по её промежности, пытаясь найди дырку. Зная дырки своей матери, я могу сказать, что там и слепой попадёт. Но Лёха не справлялся.
- Да у него член не стоит, - сказал один из мужиков, посмеиваясь над ним.
Лёха разозлился и начал сильно хлестать мать по заднице:
- Шлюха вонючая! Сука ебаная!
- Ай, - закричала мать, когда он схватил её за волосы и потянул, вырвал при этом пучок.
Мужики схватили его за руки. Мать отпрянула от него и села на лавку, поправляя волосы.
- Уберите этого придурка! - крикнула она.
- Кто придурок?! - промямлил пьяница, вырываясь из рук друзей.
- Да у тебя не стоит, Лешка, - сказал Петрович, - иди проспись лучше.
- Пусть она ему хотя бы отсосет, а то пацан обидится, - сказал усатый великан.
- Не буду я ему сосать, - возразила мать.
Петрович нагнулся к ней и шепнул на ухо. Я не услышал, что он говорил, но мать согласилась, мол ладно. Наверно Петрович пообещал, что если она отсосет, то они сразу отведут буяна домой.
Мужики подвели лысого к матери, сидящей на лавке нога на ногу.
- Она тебе пососет, только не трогай её, - сказал Петрович Лёхе.
- Соси, сука... , - пробубнил Лёха.
Мать с отвращением взяла в руку его обвисший, но длинный член и направила себе в рот. Начала посасывать, но быстро высунула его изо рта.
- Фу, он воняет, - поморщилась она.
- Давай уже соси, чем быстрее кончит, тем быстрее домой уйдет!
Джинсовка двинул её головой в сторону члену. Мать неохотно продолжила сосать обвисший член пьяницы. Долго она не могла его поднять, даже пришлось вонючие яйца полизать, хоть она и противилась, как могла. Но когда член лысого встал, он оказался таким огромным, что только наполовину заходил в рот матери. Однако кончил он быстро, прямо в рот, без предупреждения. Мать откашлялась и сплюнула сгусток спермы. Лысый обвис на руках мужиков.
- Отлично справилась, - взъерошил ей волосы джинсовка, ещё и похлопал пару раз по щеке, не сильно.
Двое мужиков под руки повели лысого домой. Осталось трое: Джинсовка, Петрович и усатый.
- Выпей с нами? - протянул бутылку пива усач.
- Не хочу, - ответила мать, вытирая лицо подолом сарафана.
Она сидела на краю лавки, положив ногу на ногу. Петрович сел справа от неё, а джинсовка и усач стояли перед ними. Петрович поглаживал мамино бедро, она спокойно сидела.
Тут мать встала и сказал:
- Я наверно пойду, а то с вами скучно становится.
Она специально так сказала, хотела подстегнуть мужиков. Моя мать четко дала понять мужикам, что хочет, чтобы они её начали трахать. Да, она хотела трахаться, а мужики просто бухали. Реакция мужчин последовала мгновенно.
- Стой, - воскликнул джинсовка. - Куда собралась. Сейчас начнем веселье. Иди-ка сюда.
Он взял мать за руку и прижал к себе. Вцепился обоими руками в её сиськи. На лице матери мелькнула довольная улыбка. Затем он задрал подол её сарафана и оголил треугольник волос лобка. Ладонью похлопал её по письке, мать даже слегка раздвинула ноги. Начал бесцеремонно лапать её за голую жопу, держа в руке подол сарафана.
Одним резким взмахом вверх, он через голову сорвал с матери единственную одежду. Теперь из одежды на ней были только босоножки.
- Ты с ума сошёл, - заметалась она. - Отдай сейчас же, вдруг кто пройдет.
- Мы тут уже больше часа сидим, не одной души не было, успокойся, - ухмыльнулся джинсовка и кинул сарафан усачу, тот смял его и засунул себе под футболку.
Картина была конечно постыдная. Моя мать абсолютно голая стояла на улице с едва знакомыми мужиками. Хоть было и тепло днем, но сейчас всё-таки не так тепло, чтобы разгуливать голышом. Свет от подъездного фонаря, который прекрасно освещал голую женщину и её новых друзей, делал эту картину экстремальной.
Мать стояла, сложив руки на животе и просила отдать её одежду. Но не тут то было. Со словами сейчас согреем, джинсовка толкнул её спиной на Петровича, а сам резко стащил штаны, освободив свой крепкий дрын. Петрович подхватил мать под ляжки и задрал их вверх. Джинсовка легко вставил ей, без всякой суеты, и начал быстро трахать, прямо на Петровиче. Мать непрерывно стонала и оглядывалась по сторонам. Джинсовка прилично её жарил в пизду, а Петрович держал её за ляжки. Моя мать, среди ночи, на улице, голая, в окружении неизвестных мужчин, которые трахают её при ярком свете подъездной лампы. Экстрим. Лишь одна пара прошла за это время, женщина и мужчина. Но только я их заметил, так как они прошли в метрах 30 от нас, но смотрели на происходящее у подъезда.
Через какое-то время Петрович взбунтовался. Ему надоело держать бабу на себе, пока его друг её трахает. Он решил поучаствовать. Достал свой старый, но ещё крепкий член и вставил его снизу матери в пизду, все также держа её за ляжки. Джинсовка сунул свой дрын туда же.
- Эй, куда? - удивился Петрович.
-
Джинсовка сжал в кулак материны волосы у неё над головой. Так и подвел её к остальным. Мужики оживились, заохали, заржали.
- Прикиньте, что это шлюха выдала. Я её в жопу трахал, а потом она у меня отсосала, только из жопы хер вытащил.
- Я же говорю, там всё чисто, - оправдывалась мать, её рука держалась за его руку, пытаясь отцепить её от своих волос.
- А потом она попросила, чтобы я ей лицо обкончал, глядите!
Джинсовка подтолкнул мать на свет.
Даже со своего места я увидел капли спермы на лице. Мужики обступили её со всех сторон. Один лысый, который чуть не упал мне под колеса, схватил мать за подбородок и смачно харкнул в лицо, бросив:
- Шлюха!
- Эй! - возмутилась мать отталкивая его.
Он грубо схватил её за оголенную сиську, так сильно, что она аж вскрикнула.
- Хорош, Лёшка! Успокойся! - мужики оттащили его в сторону.
- Шлюха драная, - бронился он, еле выговаривая слова.
- Да, что она тебе сделала? - посмеивались над ним мужики.
- Я её... её трахать хочу, - промямлил лысый. На вид он был самый молодой, за тридцать примерно. Он едва стоял на ногах.
- Ты что ещё не трахал её? - спросил Петрович.
- Нет!
- Ооо, это не дело, - сказал джинсовка.
Он задрал матери платье до самых сисек.
- Эй, - снова возмутилась она, пытаясь стащить платье вниз.
- Дай пацану расслабиться, - сказал джинсовка. - Нагнись над лавкой.
Он подтолкнул мать к лавке и надавил на спину, она неохотно повиновалась и выпятила жопу. Ладонями уперлась в лавку.
- Раздвинь, - шлепнул джинсовка ей по ляжкам. Мать шире расставила ноги и согнулась в коленях, так как на платформе была высокой и её задница оказалась выше нужного.
- Иди сюда, Лёха, - позвал джинсовка. Он раздвинул мамины булки, открыв взору обе дырки. - Хочешь в жопу, хочешь в пизду, выбирай братулец.
Пьяный Лёха вывалил член из спортивок и пристроился к маминой промежности. Она смотрела вперёд, пока пьяный Лёха елозил членом по её промежности, пытаясь найди дырку. Зная дырки своей матери, я могу сказать, что там и слепой попадёт. Но Лёха не справлялся.
- Да у него член не стоит, - сказал один из мужиков, посмеиваясь над ним.
Лёха разозлился и начал сильно хлестать мать по заднице:
- Шлюха вонючая! Сука ебаная!
- Ай, - закричала мать, когда он схватил её за волосы и потянул, вырвал при этом пучок.
Мужики схватили его за руки. Мать отпрянула от него и села на лавку, поправляя волосы.
- Уберите этого придурка! - крикнула она.
- Кто придурок?! - промямлил пьяница, вырываясь из рук друзей.
- Да у тебя не стоит, Лешка, - сказал Петрович, - иди проспись лучше.
- Пусть она ему хотя бы отсосет, а то пацан обидится, - сказал усатый великан.
- Не буду я ему сосать, - возразила мать.
Петрович нагнулся к ней и шепнул на ухо. Я не услышал, что он говорил, но мать согласилась, мол ладно. Наверно Петрович пообещал, что если она отсосет, то они сразу отведут буяна домой.
Мужики подвели лысого к матери, сидящей на лавке нога на ногу.
- Она тебе пососет, только не трогай её, - сказал Петрович Лёхе.
- Соси, сука... , - пробубнил Лёха.
Мать с отвращением взяла в руку его обвисший, но длинный член и направила себе в рот. Начала посасывать, но быстро высунула его изо рта.
- Фу, он воняет, - поморщилась она.
- Давай уже соси, чем быстрее кончит, тем быстрее домой уйдет!
Джинсовка двинул её головой в сторону члену. Мать неохотно продолжила сосать обвисший член пьяницы. Долго она не могла его поднять, даже пришлось вонючие яйца полизать, хоть она и противилась, как могла. Но когда член лысого встал, он оказался таким огромным, что только наполовину заходил в рот матери. Однако кончил он быстро, прямо в рот, без предупреждения. Мать откашлялась и сплюнула сгусток спермы. Лысый обвис на руках мужиков.
- Отлично справилась, - взъерошил ей волосы джинсовка, ещё и похлопал пару раз по щеке, не сильно.
Двое мужиков под руки повели лысого домой. Осталось трое: Джинсовка, Петрович и усатый.
- Выпей с нами? - протянул бутылку пива усач.
- Не хочу, - ответила мать, вытирая лицо подолом сарафана.
Она сидела на краю лавки, положив ногу на ногу. Петрович сел справа от неё, а джинсовка и усач стояли перед ними. Петрович поглаживал мамино бедро, она спокойно сидела.
Тут мать встала и сказал:
- Я наверно пойду, а то с вами скучно становится.
Она специально так сказала, хотела подстегнуть мужиков. Моя мать четко дала понять мужикам, что хочет, чтобы они её начали трахать. Да, она хотела трахаться, а мужики просто бухали. Реакция мужчин последовала мгновенно.
- Стой, - воскликнул джинсовка. - Куда собралась. Сейчас начнем веселье. Иди-ка сюда.
Он взял мать за руку и прижал к себе. Вцепился обоими руками в её сиськи. На лице матери мелькнула довольная улыбка. Затем он задрал подол её сарафана и оголил треугольник волос лобка. Ладонью похлопал её по письке, мать даже слегка раздвинула ноги. Начал бесцеремонно лапать её за голую жопу, держа в руке подол сарафана.
Одним резким взмахом вверх, он через голову сорвал с матери единственную одежду. Теперь из одежды на ней были только босоножки.
- Ты с ума сошёл, - заметалась она. - Отдай сейчас же, вдруг кто пройдет.
- Мы тут уже больше часа сидим, не одной души не было, успокойся, - ухмыльнулся джинсовка и кинул сарафан усачу, тот смял его и засунул себе под футболку.
Картина была конечно постыдная. Моя мать абсолютно голая стояла на улице с едва знакомыми мужиками. Хоть было и тепло днем, но сейчас всё-таки не так тепло, чтобы разгуливать голышом. Свет от подъездного фонаря, который прекрасно освещал голую женщину и её новых друзей, делал эту картину экстремальной.
Мать стояла, сложив руки на животе и просила отдать её одежду. Но не тут то было. Со словами сейчас согреем, джинсовка толкнул её спиной на Петровича, а сам резко стащил штаны, освободив свой крепкий дрын. Петрович подхватил мать под ляжки и задрал их вверх. Джинсовка легко вставил ей, без всякой суеты, и начал быстро трахать, прямо на Петровиче. Мать непрерывно стонала и оглядывалась по сторонам. Джинсовка прилично её жарил в пизду, а Петрович держал её за ляжки. Моя мать, среди ночи, на улице, голая, в окружении неизвестных мужчин, которые трахают её при ярком свете подъездной лампы. Экстрим. Лишь одна пара прошла за это время, женщина и мужчина. Но только я их заметил, так как они прошли в метрах 30 от нас, но смотрели на происходящее у подъезда.
Через какое-то время Петрович взбунтовался. Ему надоело держать бабу на себе, пока его друг её трахает. Он решил поучаствовать. Достал свой старый, но ещё крепкий член и вставил его снизу матери в пизду, все также держа её за ляжки. Джинсовка сунул свой дрын туда же.
- Эй, куда? - удивился Петрович.
-