Как Вася за морем счастья искал. Часть 1
что-то пишут, передают друг другу. Марек сразу предупредил - гостей не снимать. Говорит, Хаши высоко вас рекомендовал по этому профилю как профессионала, а его слово - банковский слиток, очень надеемся. Я только важно кивал.
Посмотрели на пляски, потом отвели меня в комнату типа шоу-рума. Девок по одной заводят, ставят, они крутятся передо мной, выгибаются, лыбятся, представляются. Я, мол, Китти из Лондон-Сити, а я Санни из Рязани, мне восемнадцать лет, ай лайк скейтинг энд свимминг... ну вся эта визитка, как обычно. Девки разные, но все примерно одной комплекции.
Отснял всех - восемь штук. Закончил, отправили меня обратно в бар, показали столик, накормили, бухло поставили - и все. Ничего не происходит час за часом, только мужики эти по залу снуют. И так до утра. Если бы не бекимова пилюля - я точно бы уснул за столом.
Утром выходит какой-то гражданин и говорит по-английски - готово, можно начинать. Мужики гуськом за ним, я за мужиками, перешли через заводской двор двинулись в какой–то цех. Я смотрю, а мужики все на головы балаклавы натягивают. И тут мне нехорошее вспомнилось, да, Егоров.
Цех, пустой, но чистый. Ринг за сеткой, одна секция - оргстекло. На ринг свет выставлен. Барные стулья вокруг. Марек говорит - выбирай место, чтобы сетка снимать не мешала. Выбрал себе место, еще запасную точку, чтобы ракурс сменить, сел, жду.
Выводят двух девок, из тех, что я снимал. Голых, только на спине и на бедре спереди номер нарисован. На шеях - ошейники. Девки уже не лыбятся, видно с ними воспитательную работу до утра провели, или упороли чем-то. Поставили рядом, мужик в свисток свистнул - девки стоят. Он еще раз свистнул - все равно стоят, какие-то пластмасски небольшие в руках держат. Потом что–то треснуло негромко, девки попадали на пол.
Все, Егоров, дальше коротко. Не хочу подробно. Сначала их электроошейниками вразумляли, пока до них не дошло, потом они друг друга этими пластмассками полосовать стали - это ножи канцелярские были, только обломанные до половины лезвия. Таким сразу не убьешь, а кровищи - море. Дрались они как дети, видно, что нихуя, кроме как в рот брать, не умеют. Махнет - отскочит. Потом одна нечаянно другую по мясу зацепит, потом другая ее в ответ, звереть обе начинают: «ах, вот ты как!» Девки же свое тело ценят... Ну и дальше чисто бабская драка с дикой лютостью, пока одна встать уже не сможет. А вторая все полосует ее этим бокскаттером по лицу, и визжит как бешеная.
Егоров, я такого отродясь не видел. Знаю, что мы с тобой творили, не белоснежка... но это... через оргстекло я скоро снимать уже не мог - его кровью изнутри забрызгало, пересел с камерой повыше. Бекимова пилюля непростая, я как деревянный был, почти ничего не чувствовал, пока первую пару снимал.
Растащили их, победительницу увели под руки, проигравшую двое за руки взяли, на колени примостили, вышел третий, башку ей запрокинул и отрезал. Как? Ножом, блядь, Егоров! Туда-сюда и между позвонками. Башку унесли, тело оставили. Наверное, чтобы следующих спортсменок правильно мотивировать. Аудитория похлопала, и тут я вторую таблетку Бекима сожрал. Понял, что он имел в виду, когда на «вертушку» меня сажал - «если совсем устанешь».
Так три пары. Из шланга пол водой продуют, чтобы на крови не поскальзывались, и поехали дальше. Третьей паре кроме бокскаттеров еще что–то вроде короткого шила выдали. Четвертой пары не было, видно не сложилось с ними, не договорились. Хорошо, что я снимал, а не смотрел глазами. Через видоискатель во всей красоте не увидишь, а то бы я тронулся там головой.
Потом вывели счастливых победительниц, одна стоять не может, две от кровищи аж лоснятся, как свежевыкрашенные скамейки. Им вежливо похлопали, - вообще, Егоров, я тебе скажу, какие-то ненормально спокойные все болельщики там были, - и увели. Не думаю что награждать. Там от баб почти ничего не осталось. Знаешь, на что похожа резаная рана, когда края расходятся? Глубже жировой прослойки? А на лице? А на груди? Короче увели их. Я думал - все уже. Опустил камеру.
Хуй там. Марек машет - снимай. Вывели четвертую пару и затравили собаками. Рыжая с кудряшками и черная, коротко стриженая. Да не собаки рыжая и черная, блядь, а девки! Собаки разные были, ротвейлеры, доберманы в основном. Но мне уже похуй вообще все было. Визг и рычание стояли на весь цех, собаки от крови как взбесились. А я словно сквозь вату все слышу.
Закончилось и это, зрители столпились вокруг столика, Марек машет - не снимай. И тут нарушил я Третье Правило Хаши. Сделал вид, что в камере копаюсь, а сам карточку вытащил и в накопитель воткнул. Перегнал, вернул на место. Сам не знаю зачем. Крыса подсказала, которая у меня в голове живет.
Вышел мужик, который за главного, поздравил победителей, а проигравшим - утешительные сувениры на память. Вынесли три коробочки, вручили. Даже знать не хочу что там. Что можно с мертвой головы снять?
Все. Я Мареку карточку отдал, он поблагодарил, довез до вертолета, тем же путем назад. Уже вечер. Беким встречает, смотрит внимательно, молчит. Помог камеру донести до блока. И говорит - забудь. И никому не говори. Никогда. На завтра и послезавтра съемки отменяются. Зашел я к себе, зараза моя маленькая крутится вокруг, прыгает - что, да как, да где ты был? За едой побежала. И тут меня бекимовы пилюли попустили, и я вырубился.
Так я же и не говорю никому. Нет, ну тебе, Егоров, можно. Ты же мне снишься.
***
Вася встал после обеда, вялый и потный. Через час позвонил Хаши, сухо поблагодарил, извинился за причиненные хлопоты. Объяснил, что основной оператор подвел, а отменить мероприятие было никак невозможно. Двойная премия перечислена, два, нет, три дня отпуска. Потом голос ходжи потеплел и сообщил, что случай был, действительно, исключительным, он уважает принципы Васи, и постарается на будущее не злоупотреблять. Если, конечно, Вася не решит подписать вторую часть контракта. Просто форс-мажор. Пока, Вася, отдыхай. Можешь во Влеру съездить, если хочешь, возьми с собой кого-нибудь. Кого хочешь. Если что - моя это личная просьба. Отбой.
Вот так.
Вася во время разговора смотрел как Бьют гоняет на его ноутбуке какой–то «арканоид», и понимал - это вилы. Или Бьют и каторга у Хаши, или... вполне возможно... Вася вздрогнул.
- Бьют, - сказал Вася. Бьют, не оборачиваясь, досадливо дернула плечом, потом взвизгнула, подпрыгнула на стуле, рассерженно развернулась.
- Последняя жизнь у меня была! Из-за тебя шарик потеряла. Ну, что еще?
- Собирайся, во Влеру поедем. На мотоцикле. На пляже загорать. На два дня. Я номер сниму. Купим тебе что-нибудь. - Бьют взвизгнула еще раз и кинулась Васе на шею.
Васина крыса выразительно покрутила пальцем у виска.
Посмотрели на пляски, потом отвели меня в комнату типа шоу-рума. Девок по одной заводят, ставят, они крутятся передо мной, выгибаются, лыбятся, представляются. Я, мол, Китти из Лондон-Сити, а я Санни из Рязани, мне восемнадцать лет, ай лайк скейтинг энд свимминг... ну вся эта визитка, как обычно. Девки разные, но все примерно одной комплекции.
Отснял всех - восемь штук. Закончил, отправили меня обратно в бар, показали столик, накормили, бухло поставили - и все. Ничего не происходит час за часом, только мужики эти по залу снуют. И так до утра. Если бы не бекимова пилюля - я точно бы уснул за столом.
Утром выходит какой-то гражданин и говорит по-английски - готово, можно начинать. Мужики гуськом за ним, я за мужиками, перешли через заводской двор двинулись в какой–то цех. Я смотрю, а мужики все на головы балаклавы натягивают. И тут мне нехорошее вспомнилось, да, Егоров.
Цех, пустой, но чистый. Ринг за сеткой, одна секция - оргстекло. На ринг свет выставлен. Барные стулья вокруг. Марек говорит - выбирай место, чтобы сетка снимать не мешала. Выбрал себе место, еще запасную точку, чтобы ракурс сменить, сел, жду.
Выводят двух девок, из тех, что я снимал. Голых, только на спине и на бедре спереди номер нарисован. На шеях - ошейники. Девки уже не лыбятся, видно с ними воспитательную работу до утра провели, или упороли чем-то. Поставили рядом, мужик в свисток свистнул - девки стоят. Он еще раз свистнул - все равно стоят, какие-то пластмасски небольшие в руках держат. Потом что–то треснуло негромко, девки попадали на пол.
Все, Егоров, дальше коротко. Не хочу подробно. Сначала их электроошейниками вразумляли, пока до них не дошло, потом они друг друга этими пластмассками полосовать стали - это ножи канцелярские были, только обломанные до половины лезвия. Таким сразу не убьешь, а кровищи - море. Дрались они как дети, видно, что нихуя, кроме как в рот брать, не умеют. Махнет - отскочит. Потом одна нечаянно другую по мясу зацепит, потом другая ее в ответ, звереть обе начинают: «ах, вот ты как!» Девки же свое тело ценят... Ну и дальше чисто бабская драка с дикой лютостью, пока одна встать уже не сможет. А вторая все полосует ее этим бокскаттером по лицу, и визжит как бешеная.
Егоров, я такого отродясь не видел. Знаю, что мы с тобой творили, не белоснежка... но это... через оргстекло я скоро снимать уже не мог - его кровью изнутри забрызгало, пересел с камерой повыше. Бекимова пилюля непростая, я как деревянный был, почти ничего не чувствовал, пока первую пару снимал.
Растащили их, победительницу увели под руки, проигравшую двое за руки взяли, на колени примостили, вышел третий, башку ей запрокинул и отрезал. Как? Ножом, блядь, Егоров! Туда-сюда и между позвонками. Башку унесли, тело оставили. Наверное, чтобы следующих спортсменок правильно мотивировать. Аудитория похлопала, и тут я вторую таблетку Бекима сожрал. Понял, что он имел в виду, когда на «вертушку» меня сажал - «если совсем устанешь».
Так три пары. Из шланга пол водой продуют, чтобы на крови не поскальзывались, и поехали дальше. Третьей паре кроме бокскаттеров еще что–то вроде короткого шила выдали. Четвертой пары не было, видно не сложилось с ними, не договорились. Хорошо, что я снимал, а не смотрел глазами. Через видоискатель во всей красоте не увидишь, а то бы я тронулся там головой.
Потом вывели счастливых победительниц, одна стоять не может, две от кровищи аж лоснятся, как свежевыкрашенные скамейки. Им вежливо похлопали, - вообще, Егоров, я тебе скажу, какие-то ненормально спокойные все болельщики там были, - и увели. Не думаю что награждать. Там от баб почти ничего не осталось. Знаешь, на что похожа резаная рана, когда края расходятся? Глубже жировой прослойки? А на лице? А на груди? Короче увели их. Я думал - все уже. Опустил камеру.
Хуй там. Марек машет - снимай. Вывели четвертую пару и затравили собаками. Рыжая с кудряшками и черная, коротко стриженая. Да не собаки рыжая и черная, блядь, а девки! Собаки разные были, ротвейлеры, доберманы в основном. Но мне уже похуй вообще все было. Визг и рычание стояли на весь цех, собаки от крови как взбесились. А я словно сквозь вату все слышу.
Закончилось и это, зрители столпились вокруг столика, Марек машет - не снимай. И тут нарушил я Третье Правило Хаши. Сделал вид, что в камере копаюсь, а сам карточку вытащил и в накопитель воткнул. Перегнал, вернул на место. Сам не знаю зачем. Крыса подсказала, которая у меня в голове живет.
Вышел мужик, который за главного, поздравил победителей, а проигравшим - утешительные сувениры на память. Вынесли три коробочки, вручили. Даже знать не хочу что там. Что можно с мертвой головы снять?
Все. Я Мареку карточку отдал, он поблагодарил, довез до вертолета, тем же путем назад. Уже вечер. Беким встречает, смотрит внимательно, молчит. Помог камеру донести до блока. И говорит - забудь. И никому не говори. Никогда. На завтра и послезавтра съемки отменяются. Зашел я к себе, зараза моя маленькая крутится вокруг, прыгает - что, да как, да где ты был? За едой побежала. И тут меня бекимовы пилюли попустили, и я вырубился.
Так я же и не говорю никому. Нет, ну тебе, Егоров, можно. Ты же мне снишься.
***
Вася встал после обеда, вялый и потный. Через час позвонил Хаши, сухо поблагодарил, извинился за причиненные хлопоты. Объяснил, что основной оператор подвел, а отменить мероприятие было никак невозможно. Двойная премия перечислена, два, нет, три дня отпуска. Потом голос ходжи потеплел и сообщил, что случай был, действительно, исключительным, он уважает принципы Васи, и постарается на будущее не злоупотреблять. Если, конечно, Вася не решит подписать вторую часть контракта. Просто форс-мажор. Пока, Вася, отдыхай. Можешь во Влеру съездить, если хочешь, возьми с собой кого-нибудь. Кого хочешь. Если что - моя это личная просьба. Отбой.
Вот так.
Вася во время разговора смотрел как Бьют гоняет на его ноутбуке какой–то «арканоид», и понимал - это вилы. Или Бьют и каторга у Хаши, или... вполне возможно... Вася вздрогнул.
- Бьют, - сказал Вася. Бьют, не оборачиваясь, досадливо дернула плечом, потом взвизгнула, подпрыгнула на стуле, рассерженно развернулась.
- Последняя жизнь у меня была! Из-за тебя шарик потеряла. Ну, что еще?
- Собирайся, во Влеру поедем. На мотоцикле. На пляже загорать. На два дня. Я номер сниму. Купим тебе что-нибудь. - Бьют взвизгнула еще раз и кинулась Васе на шею.
Васина крыса выразительно покрутила пальцем у виска.