Злые, злые люди
решил напоить и овладеть мною в беспамятстве? - Бьют неожиданно осеклась, и обняла Васю за шею, став серьезной. - Прости, Вась. Глупость сказала. Не сердись, милый.
- Тебе шампанское, безалкогольное. Медицина не протестует, это я тебе как бывший санинструктор говорю.
Вася осторожно обнял жену, стараясь не придавить живот, но и чувствовать его. До чего же было здорово, что она опять дома. Доставала иногда она Васю совершенно невероятно, пугая своими выходками даже самого Егорова, но когда она уезжала за новыми магнитами на холодильник... у Васи появлялось ощущение недостающего зуба во рту. Вроде и не болит ничего, а пустое место постоянно о себе напоминает. Все время его языком проверяешь.
***
Вася расстегнул блузку Бьют, аккуратно снял, расцеловывая плечи. Расстегнул лифчик, усадил на кровать, потащил вниз брючки. На него смотрели широко расставленные рысьи глаза из–под темно-русой челки. Снежные волосы еще не отросли.
Бьют красиво беременела, животик не пополз вверх по талии, а висел как приклеенный, выдуваясь плотным, компактным, белым рюкзачком. Сиськи, кажется, вообще не изменились, оставаясь все теми же яблочками с розовыми пимпочками. «Чем мы детей кормить будем?» - тревожно спрашивал Вася на поздних сроках беременности. «Корову купим», - беззаботно отмахивалась Бьют.
Забеременев, Александра Борисовна вычитала где-то о вреде солярия, и поэтому полгода уже ходила цвета молока. Такая невероятная жертва с ее стороны говорила о том, что после родов Васин рейтинг откатится, как минимум, еще на одну позицию после малыша, дизайнерской посуды и денег. Времени терять было нельзя. Пока тебя хоть как-то ценят, надо пользоваться. Тем более что встало у Васи еще в машине Башкира.
- А? - спросил Вася, гладя уютно развалившуюся в постели жену.
- Ага, - ответила Александра Борисовна. - Я сама уже скоро туда руками доставать перестану из-за этого пузана. Побреешь меня потом, кстати, мне самой неудобно. Только сильно сейчас не тыкай. Ты как пихнешь сдуру, куда не надо, так я аж вздрагиваю.
Вася уселся в ногах Бьют, положил ее ляжки себе на бедра, приподнял ее отяжелевший таз, отвел пальцами в сторону распухшую, налитую складку и аккуратно вошел в нее. «Ай... « сказала Бьют и засопела носом, задвигала попой, выбирая положение поудобней.
«Какая же она стала вкусная», - думал Вася, ритмично двигаясь над своей женщиной, стараясь не потревожить плод. - «Это что, природа специально так придумала, чтобы хитрые самцы не убегали из пещеры, сделав свое дело?»
Припухшие губы, закушенные от удовольствия, литой пузик, тугой и упругий, который Вася бережно прижимал, натягивая Бьют на себя, обрезанная челка над прикрытыми глазами, эти ее невероятные «ай!» и «ой!», к которым никогда невозможно привыкнуть, сколько ни слушай. «Нет», - думал Вася: «Все-таки я запишу это, чтобы Бьютик не знала, и на мобилку вызовом поставлю. Пусть все оборачиваются».
С наступлением беременности сексуальные аппетиты Бьют не то чтобы увеличились, просто стали непредсказуемыми и труднообъяснимыми. Она могла запросто приехать к Васе на студию, разогнать хихикающих блядей, и воткнуть Васю себе носом между ляжек. Вася глухо жаловался оттуда на то, что ему надо работать и семью кормить, а Бьют сурово говорила: «Ну, так давай, работай. Старайся. Семья тебя прокормит. О, вот так хорошо».
- Может, ты сверху? - спросил Вася, жалея животик.
- Не-не, давай работай. Старайся. - промурлыкала Бьют. - О, вот так хорошо
Бьют внезапно заныла, цапнула Васю за руку, потянула на себя, прогибаясь в спине, выпячивая живот ему навстречу, требуя глубже и плотнее, стиснула его несколько раз мягким влагалищем и бессильно обмякла. Вася догнал ее на лестнице в небеса, и обмяк тоже.
Бьют задумчиво полежала, глядя в потолок и забросив на Васю ногу. Потом полезла ладошкой себе между бедер, достала мокрый палец, и лизнула его, хитро глядя на Васю. Затем глаза ее округлились.
- Ой! - сказала Бьют. Но это было не то влажное тягучее «ой», которое собирался записать коварный Вася в качестве рингтона, а совсем другое. Как если бы молоко на плите убежало.
- Что такое? - встревожился Вася.
- Ничегосенько! Я же тебе подарок купила. - Бьют неуклюже слезла с кровати и пошлепала в прихожую, проворачивая белую попку. Такая попка стоила даже магнитов на холодильник. Сейчас налепим их, эти магниты, и займемся попкой внимательнее. Вася потянулся на кровати.
Бьют завозилась в прихожей над своим чемоданчиком, а потом появилась в проеме двери с чудовищного размера биноклем.
- Это что? - испуганно спросил Вася. - А где магниты?
- Это самовар, конечно, - ответила Бьют. - Ты что, опять по-куриному ослеп? Ты ешь, вообще, витамины, которые я тебе покупаю? Это бинокль фирмы «Карл Цейсс». Я знаю, ты такое любишь. Дорогой бинокль, между прочим. Две тысячи четыреста евро. Я на тебе не экономлю, дарлинг.
- А где это бинокли по ночам продаются, дарлинг? - подозрительно спросил Вася. - Ты что, в итальянском военторге витрину разбила?
- Дурачок ты, Вася, - Бьют вздохнула и села рядом с мужем, обняв его. - Да еще и шпион гнусный. В интернете все давно уже покупается и оплачивается. Я просто сразу забыла купить, а утром бегать по магазинам времени не было, надо было в аэропорт ехать. Спозаранку в гостиницу и привезли.
Бьют полезла на кровать, обошла ее по углам, как настоящая рысь, подумала и встала на четвереньки, расставила колени, растопырила ляжки и призывно посмотрела на Васю. Такое растопыривание Вася называл «распопыриванием». Это был ультиматум, который отвергнуть Вася не мог.
- Только снизу меня придерживай, и в попу не лезь, - сказала девочка из комиксов.
Вася взял бинокль, перевернул его и посмотрел на Бьют другой стороной немецкой оптики.
- Ах ты, писечка моя... маленькая... - ответил Вася.
***
Егорову было плохо и грустно. Жизнь его дала трещину и покатилась под откос. Виной всему был капитан милиции. Вернее, капитанша. Егорова Татьяна Егоровна, тридцать два года, уголовный розыск.
Нет, она не ковала Егорова в наручники, и не волокла на кичу - просто выскочила однажды на ночную дорогу, под свет фар, и панически замахала руками. Злобный Егоров решил не сбивать ее, а выяснить - в чем дело?
Осмотрев продавленный диском до корда спущенный скат «Микры», злобный, но вежливый Егоров сообщил маленькой темноволосой женщине, что менять колесо не на что, а вот дальше, через два километра, в Чайках, есть станция техобслуживания с вулканизацией, и даже ночью она работает. Так что он свозит маленькую потерпевшую туда и обратно, да ладно, не стоит благодарности. Егоров снял колесо с «Микры», забросил в багажник, посадил маленькую женщину с ямочками на щеках в свою машину, и они поехали чинить и вулканизировать.
Станция условно работала, но в праздничном режиме. Доступ туда был открыт всем желающим, однако персонал был потрясающе пьян, попытки переговоров ни к чему не привели, а увещевания вызвали встречные оскорбления и предложения сучке отсосать, а пидарасу идти нахуй. Таня восхищенно понаблюдала за побоями, причиненными
- Тебе шампанское, безалкогольное. Медицина не протестует, это я тебе как бывший санинструктор говорю.
Вася осторожно обнял жену, стараясь не придавить живот, но и чувствовать его. До чего же было здорово, что она опять дома. Доставала иногда она Васю совершенно невероятно, пугая своими выходками даже самого Егорова, но когда она уезжала за новыми магнитами на холодильник... у Васи появлялось ощущение недостающего зуба во рту. Вроде и не болит ничего, а пустое место постоянно о себе напоминает. Все время его языком проверяешь.
***
Вася расстегнул блузку Бьют, аккуратно снял, расцеловывая плечи. Расстегнул лифчик, усадил на кровать, потащил вниз брючки. На него смотрели широко расставленные рысьи глаза из–под темно-русой челки. Снежные волосы еще не отросли.
Бьют красиво беременела, животик не пополз вверх по талии, а висел как приклеенный, выдуваясь плотным, компактным, белым рюкзачком. Сиськи, кажется, вообще не изменились, оставаясь все теми же яблочками с розовыми пимпочками. «Чем мы детей кормить будем?» - тревожно спрашивал Вася на поздних сроках беременности. «Корову купим», - беззаботно отмахивалась Бьют.
Забеременев, Александра Борисовна вычитала где-то о вреде солярия, и поэтому полгода уже ходила цвета молока. Такая невероятная жертва с ее стороны говорила о том, что после родов Васин рейтинг откатится, как минимум, еще на одну позицию после малыша, дизайнерской посуды и денег. Времени терять было нельзя. Пока тебя хоть как-то ценят, надо пользоваться. Тем более что встало у Васи еще в машине Башкира.
- А? - спросил Вася, гладя уютно развалившуюся в постели жену.
- Ага, - ответила Александра Борисовна. - Я сама уже скоро туда руками доставать перестану из-за этого пузана. Побреешь меня потом, кстати, мне самой неудобно. Только сильно сейчас не тыкай. Ты как пихнешь сдуру, куда не надо, так я аж вздрагиваю.
Вася уселся в ногах Бьют, положил ее ляжки себе на бедра, приподнял ее отяжелевший таз, отвел пальцами в сторону распухшую, налитую складку и аккуратно вошел в нее. «Ай... « сказала Бьют и засопела носом, задвигала попой, выбирая положение поудобней.
«Какая же она стала вкусная», - думал Вася, ритмично двигаясь над своей женщиной, стараясь не потревожить плод. - «Это что, природа специально так придумала, чтобы хитрые самцы не убегали из пещеры, сделав свое дело?»
Припухшие губы, закушенные от удовольствия, литой пузик, тугой и упругий, который Вася бережно прижимал, натягивая Бьют на себя, обрезанная челка над прикрытыми глазами, эти ее невероятные «ай!» и «ой!», к которым никогда невозможно привыкнуть, сколько ни слушай. «Нет», - думал Вася: «Все-таки я запишу это, чтобы Бьютик не знала, и на мобилку вызовом поставлю. Пусть все оборачиваются».
С наступлением беременности сексуальные аппетиты Бьют не то чтобы увеличились, просто стали непредсказуемыми и труднообъяснимыми. Она могла запросто приехать к Васе на студию, разогнать хихикающих блядей, и воткнуть Васю себе носом между ляжек. Вася глухо жаловался оттуда на то, что ему надо работать и семью кормить, а Бьют сурово говорила: «Ну, так давай, работай. Старайся. Семья тебя прокормит. О, вот так хорошо».
- Может, ты сверху? - спросил Вася, жалея животик.
- Не-не, давай работай. Старайся. - промурлыкала Бьют. - О, вот так хорошо
Бьют внезапно заныла, цапнула Васю за руку, потянула на себя, прогибаясь в спине, выпячивая живот ему навстречу, требуя глубже и плотнее, стиснула его несколько раз мягким влагалищем и бессильно обмякла. Вася догнал ее на лестнице в небеса, и обмяк тоже.
Бьют задумчиво полежала, глядя в потолок и забросив на Васю ногу. Потом полезла ладошкой себе между бедер, достала мокрый палец, и лизнула его, хитро глядя на Васю. Затем глаза ее округлились.
- Ой! - сказала Бьют. Но это было не то влажное тягучее «ой», которое собирался записать коварный Вася в качестве рингтона, а совсем другое. Как если бы молоко на плите убежало.
- Что такое? - встревожился Вася.
- Ничегосенько! Я же тебе подарок купила. - Бьют неуклюже слезла с кровати и пошлепала в прихожую, проворачивая белую попку. Такая попка стоила даже магнитов на холодильник. Сейчас налепим их, эти магниты, и займемся попкой внимательнее. Вася потянулся на кровати.
Бьют завозилась в прихожей над своим чемоданчиком, а потом появилась в проеме двери с чудовищного размера биноклем.
- Это что? - испуганно спросил Вася. - А где магниты?
- Это самовар, конечно, - ответила Бьют. - Ты что, опять по-куриному ослеп? Ты ешь, вообще, витамины, которые я тебе покупаю? Это бинокль фирмы «Карл Цейсс». Я знаю, ты такое любишь. Дорогой бинокль, между прочим. Две тысячи четыреста евро. Я на тебе не экономлю, дарлинг.
- А где это бинокли по ночам продаются, дарлинг? - подозрительно спросил Вася. - Ты что, в итальянском военторге витрину разбила?
- Дурачок ты, Вася, - Бьют вздохнула и села рядом с мужем, обняв его. - Да еще и шпион гнусный. В интернете все давно уже покупается и оплачивается. Я просто сразу забыла купить, а утром бегать по магазинам времени не было, надо было в аэропорт ехать. Спозаранку в гостиницу и привезли.
Бьют полезла на кровать, обошла ее по углам, как настоящая рысь, подумала и встала на четвереньки, расставила колени, растопырила ляжки и призывно посмотрела на Васю. Такое растопыривание Вася называл «распопыриванием». Это был ультиматум, который отвергнуть Вася не мог.
- Только снизу меня придерживай, и в попу не лезь, - сказала девочка из комиксов.
Вася взял бинокль, перевернул его и посмотрел на Бьют другой стороной немецкой оптики.
- Ах ты, писечка моя... маленькая... - ответил Вася.
***
Егорову было плохо и грустно. Жизнь его дала трещину и покатилась под откос. Виной всему был капитан милиции. Вернее, капитанша. Егорова Татьяна Егоровна, тридцать два года, уголовный розыск.
Нет, она не ковала Егорова в наручники, и не волокла на кичу - просто выскочила однажды на ночную дорогу, под свет фар, и панически замахала руками. Злобный Егоров решил не сбивать ее, а выяснить - в чем дело?
Осмотрев продавленный диском до корда спущенный скат «Микры», злобный, но вежливый Егоров сообщил маленькой темноволосой женщине, что менять колесо не на что, а вот дальше, через два километра, в Чайках, есть станция техобслуживания с вулканизацией, и даже ночью она работает. Так что он свозит маленькую потерпевшую туда и обратно, да ладно, не стоит благодарности. Егоров снял колесо с «Микры», забросил в багажник, посадил маленькую женщину с ямочками на щеках в свою машину, и они поехали чинить и вулканизировать.
Станция условно работала, но в праздничном режиме. Доступ туда был открыт всем желающим, однако персонал был потрясающе пьян, попытки переговоров ни к чему не привели, а увещевания вызвали встречные оскорбления и предложения сучке отсосать, а пидарасу идти нахуй. Таня восхищенно понаблюдала за побоями, причиненными