В плену у сумасбродных свингеров. Часть 5
засовывая конверт в карман шорт, - давай, обсудим это позже, а?
- Поверить не могу, что я тебя родила!
- Мам, ну, перестань!
- Знала бы, аборт бы сделала!
- Мама!
Макс восхищённо причмокнул губами:
- Ах, какая неукротимая женщина!! Какой бурный темперамент! Другая бы рыдала, как дура, или повеситься пыталась бы! А Елизавета Николаевна ещё тут и сына воспитывает!
Машина с шашечками такси нас и впрямь уже ждала нас за воротами. Макс душевно махал нам в след рукой, пока такси не скрылось за поворотом.
Когда мы, наконец, добрались до номера, нас уже обоих аж штормило от усталости. Ну, ещё бы... Так то уже шесть утра.
Я немного оторопело смотрел, как мать молча срывает с себя платье, лифчик и трусики, даже не глянув на меня и ни мало не стесняясь моего присутствия в маленьком номере. Оставшись абсолютно нагой, она плюхнулась на кровать и зарылась с головой под одеяло.
Я немного постоял. Вообще, я спал ночью на раскладушке. Номер считался одноместным. Но вот что-то раскладывать раскладушку теперь было просто в лом. Я точно также скинул с себя всю полностью одежду и завалился обнажённым на кровать к маме. Едва моя голова коснулась подушки, как я тут же провалился в глубокий тяжёлый пьяный сон.
Проснулся я от того, что солнечные лучи нещадно слепили меня. Было нестерпимо душно. Но и вставать не хотелось. Башка невыносимо трещала.
Какое-то время я лежал, ворочаясь. Нет, надо встать. Хотя бы задёрнуть шторы и включить кондёр. Иначе, спать просто невозможно.
Я спустил ноги на пол и медленно сел на кровати. Очуметь, как меня штормило. Точнее сказать, лихорадило. Солнечный свет просто выжигал глаза. Щурясь, что твой китаец, я добрёл до окна. Солнце уже явно клонилось к закату. Я задёрнул шторы. Взял со стола пульт от кондёра и кликая кнопками, пустил в комнату долгожданную прохладу.
Тело нещадно ломило. Я постоял, соображая, что делать дальше. Нет, мне определённо хотелось спать ещё. Но всё же сначала не помешал бы прохладный душ. Кожа была вся липкая.
Я долго стоял под душем, медленно оживая. Только в душе я и обратил внимание, что у меня стояк. Но это было не физическое желание, а какое-то болезненное неприятное напряжение. Слвоно, остаточное явление от олеговых пилюлек. Распухший член саднило и покалывало. Я обхватил его рукой и попытался осторожно помастурбировать, но удовольствия мне это не принесло никакого. Да и вообще, я был уверен, что не смогу сейчас кончить.
Я выбрался из душа, вытерся кое-как полотенцем и как был,
по-прежнему голый, вышел из душа.
Сказать по правде, я только сейчас обратил внимание, а точнее вспомнил про маму. Она лежала на спине, раскинув широко в стороны руки и ноги и крепко спала. Одеяло валялось на полу.
Я снова улёгся на кровать рядом с ней. Я долго ворочался на месте, пытаясь уснуть. Спать хотелось, но сон ушёл. Да ещё и проклятая эрекция донимала. Член просто не хотел успокаиваться и всё тут. А от мысли о мастурбации мне становились дурно.
Я повернулся на другой бок, какое-то время давая привыкнуть мозгу внутри черепной коробки к новому положению. Мамина грудь прямо передо мной медленно поднималась и опускалась, в такт её дыханию.
Чуть позже, во сне перевернулась на бок и мама. Кровать была полуторка и как-то само собой в мамину попку упёрся мой елдак. Правда, из-за прикосновения женской кожи к распухшей головке я скорее почувствовал дискомфорт, нежели ещё какие-то чувства. Но совершенно чётко мои мысли приняли определённое направление.
Ещё некоторое время я лежал и боролся с соблазном, прекрасно осознавая реакцию матери на мои приставания. Но, как бы странно это ни звучало, мне было плевать. Почему-то, в моей башке, эта женщина теперь никак не ассоциировалась с прежним образом моей матери, который где-то там в моём мозгу всегда возвышался над сотнями прочих моих знакомых женщин и девушке на отдельном пьедестале.
Одним словом, даже особо не задумываясь о последствиях или о том, что скажет на это моя мать, я просто ещё теснее придвинулся к её телу, ещё плотнее упираясь болезненно твёрдым членом к её телу. Мама даже не пошевелилась. Как не среагировала она, когда я мягко погладил её по плечам, провёл рукой по её животу и даже, когда накрыл ладонью её грудь.
Но вот когда обхватил её бёдра и попытался присунуть негнущийся член в её попку, то тут она взбрыкнула. Просто дёрнулась и так и не проснувшись, отодвинулась от меня в сторону. Конечно, я тут же придвинулся к ней и опять повторил свою попытку засунуть член ей в попу. Но она снова от брыкнулась от меня, но снова не проснулась.
То ли от похмелья, то ли от боли в члене, но я почувствовал крайнее раздражение. И уже без всяких церемоний, одним рывком перевернул маму на живот и навалился на неё сверху, прижимая своим телом к кровати.
- Дай мне поспать!!, - простонала мама, пытаясь меня лягнуть ногой. , - да, отвали же!
Я ухватился за её ягодицы, грубо раздвигая их в стороны.
- Перестань! Немедленно прекрати!, - снова сонным злым голосом застонала мама.
Но я уже тыкался в колечко её ануса напряжённой головкой.
- Да, я сказал же, нет! Да или ты на хер!
Она забилась подо мной и как-то всё же умудрилась меня с себя сбросить.
Но... Теперь мама снова лежала на спине, утопая головой в подушке, и даже не пыталась не то, что вскочить и убежать от меня с кровати, а даже прикрыть руками свою грудь. Её глаза были всё так же закрыты!
Я снова упрямо потянулся к ней. Но едва ощутив мои ладони на своём теле, мама, не раскрывая глаз, вся аж скривилась лицом и зло выплюнула:
- Да, болит же всё!! И там, и там... Вы ж драли меня всю ночь, как суку, не жалели!
Я так и замер в растерянности. И, наверняка, отступился бы от неё теперь. Но вдруг она добавила сонным вялым голосом:
- Давай, лучше в рот. Только сам всё... Я очень хочу спать. Садись мне на грудь..
Сказать, что я обалдел, это значит, ничего не сказать. Я склонился над мамой, вглядываясь в её лицо. Чёрт её знает... Её глаза были закрыты, лицо безмятежно спокойно, а судя по дыханию, мама снова стремительно скатывалась в глубокий сон.
Я торопливо поправил подушку, чтобы мамина голова была повыше. Перекинул через неё ногу и встал на колени над ней, так что её грудь была прямо под моей задницей. Её голова упала набок и я осторожно, положил ладонь на её щёку и мягко повернул её лицом к себе. Я даже заколебался, глядя в её спящее спокойное красивое лицо.
Но эрекция давал о себе знать и я осторожно подался вперёд, утыкаясь возбуждённой головкой в губы матери. Я всё же ожидал хоть какого-то сопротивления, но мама просто распахнула губы и впустила меня в свой рот.
М-да... Я потихоньку ввёл член в её рот. Неглубоко, наполовину. Я был настороже, ожидая в любую минуту, что мама раскроет глаза, гневно уставится на меня и непременно цапнет меня за причинное место. Но нет. Член был у мамы во рту, её губы мягко обволакивали напряжённый ствол. Мама даже причмокнула пару раз, легонько посасывая меня.
Я пару раз качнулся в маме, неспешно выходя и погружаясь в её рот, всё ещё недоверчиво
- Поверить не могу, что я тебя родила!
- Мам, ну, перестань!
- Знала бы, аборт бы сделала!
- Мама!
Макс восхищённо причмокнул губами:
- Ах, какая неукротимая женщина!! Какой бурный темперамент! Другая бы рыдала, как дура, или повеситься пыталась бы! А Елизавета Николаевна ещё тут и сына воспитывает!
Машина с шашечками такси нас и впрямь уже ждала нас за воротами. Макс душевно махал нам в след рукой, пока такси не скрылось за поворотом.
Когда мы, наконец, добрались до номера, нас уже обоих аж штормило от усталости. Ну, ещё бы... Так то уже шесть утра.
Я немного оторопело смотрел, как мать молча срывает с себя платье, лифчик и трусики, даже не глянув на меня и ни мало не стесняясь моего присутствия в маленьком номере. Оставшись абсолютно нагой, она плюхнулась на кровать и зарылась с головой под одеяло.
Я немного постоял. Вообще, я спал ночью на раскладушке. Номер считался одноместным. Но вот что-то раскладывать раскладушку теперь было просто в лом. Я точно также скинул с себя всю полностью одежду и завалился обнажённым на кровать к маме. Едва моя голова коснулась подушки, как я тут же провалился в глубокий тяжёлый пьяный сон.
Проснулся я от того, что солнечные лучи нещадно слепили меня. Было нестерпимо душно. Но и вставать не хотелось. Башка невыносимо трещала.
Какое-то время я лежал, ворочаясь. Нет, надо встать. Хотя бы задёрнуть шторы и включить кондёр. Иначе, спать просто невозможно.
Я спустил ноги на пол и медленно сел на кровати. Очуметь, как меня штормило. Точнее сказать, лихорадило. Солнечный свет просто выжигал глаза. Щурясь, что твой китаец, я добрёл до окна. Солнце уже явно клонилось к закату. Я задёрнул шторы. Взял со стола пульт от кондёра и кликая кнопками, пустил в комнату долгожданную прохладу.
Тело нещадно ломило. Я постоял, соображая, что делать дальше. Нет, мне определённо хотелось спать ещё. Но всё же сначала не помешал бы прохладный душ. Кожа была вся липкая.
Я долго стоял под душем, медленно оживая. Только в душе я и обратил внимание, что у меня стояк. Но это было не физическое желание, а какое-то болезненное неприятное напряжение. Слвоно, остаточное явление от олеговых пилюлек. Распухший член саднило и покалывало. Я обхватил его рукой и попытался осторожно помастурбировать, но удовольствия мне это не принесло никакого. Да и вообще, я был уверен, что не смогу сейчас кончить.
Я выбрался из душа, вытерся кое-как полотенцем и как был,
по-прежнему голый, вышел из душа.
Сказать по правде, я только сейчас обратил внимание, а точнее вспомнил про маму. Она лежала на спине, раскинув широко в стороны руки и ноги и крепко спала. Одеяло валялось на полу.
Я снова улёгся на кровать рядом с ней. Я долго ворочался на месте, пытаясь уснуть. Спать хотелось, но сон ушёл. Да ещё и проклятая эрекция донимала. Член просто не хотел успокаиваться и всё тут. А от мысли о мастурбации мне становились дурно.
Я повернулся на другой бок, какое-то время давая привыкнуть мозгу внутри черепной коробки к новому положению. Мамина грудь прямо передо мной медленно поднималась и опускалась, в такт её дыханию.
Чуть позже, во сне перевернулась на бок и мама. Кровать была полуторка и как-то само собой в мамину попку упёрся мой елдак. Правда, из-за прикосновения женской кожи к распухшей головке я скорее почувствовал дискомфорт, нежели ещё какие-то чувства. Но совершенно чётко мои мысли приняли определённое направление.
Ещё некоторое время я лежал и боролся с соблазном, прекрасно осознавая реакцию матери на мои приставания. Но, как бы странно это ни звучало, мне было плевать. Почему-то, в моей башке, эта женщина теперь никак не ассоциировалась с прежним образом моей матери, который где-то там в моём мозгу всегда возвышался над сотнями прочих моих знакомых женщин и девушке на отдельном пьедестале.
Одним словом, даже особо не задумываясь о последствиях или о том, что скажет на это моя мать, я просто ещё теснее придвинулся к её телу, ещё плотнее упираясь болезненно твёрдым членом к её телу. Мама даже не пошевелилась. Как не среагировала она, когда я мягко погладил её по плечам, провёл рукой по её животу и даже, когда накрыл ладонью её грудь.
Но вот когда обхватил её бёдра и попытался присунуть негнущийся член в её попку, то тут она взбрыкнула. Просто дёрнулась и так и не проснувшись, отодвинулась от меня в сторону. Конечно, я тут же придвинулся к ней и опять повторил свою попытку засунуть член ей в попу. Но она снова от брыкнулась от меня, но снова не проснулась.
То ли от похмелья, то ли от боли в члене, но я почувствовал крайнее раздражение. И уже без всяких церемоний, одним рывком перевернул маму на живот и навалился на неё сверху, прижимая своим телом к кровати.
- Дай мне поспать!!, - простонала мама, пытаясь меня лягнуть ногой. , - да, отвали же!
Я ухватился за её ягодицы, грубо раздвигая их в стороны.
- Перестань! Немедленно прекрати!, - снова сонным злым голосом застонала мама.
Но я уже тыкался в колечко её ануса напряжённой головкой.
- Да, я сказал же, нет! Да или ты на хер!
Она забилась подо мной и как-то всё же умудрилась меня с себя сбросить.
Но... Теперь мама снова лежала на спине, утопая головой в подушке, и даже не пыталась не то, что вскочить и убежать от меня с кровати, а даже прикрыть руками свою грудь. Её глаза были всё так же закрыты!
Я снова упрямо потянулся к ней. Но едва ощутив мои ладони на своём теле, мама, не раскрывая глаз, вся аж скривилась лицом и зло выплюнула:
- Да, болит же всё!! И там, и там... Вы ж драли меня всю ночь, как суку, не жалели!
Я так и замер в растерянности. И, наверняка, отступился бы от неё теперь. Но вдруг она добавила сонным вялым голосом:
- Давай, лучше в рот. Только сам всё... Я очень хочу спать. Садись мне на грудь..
Сказать, что я обалдел, это значит, ничего не сказать. Я склонился над мамой, вглядываясь в её лицо. Чёрт её знает... Её глаза были закрыты, лицо безмятежно спокойно, а судя по дыханию, мама снова стремительно скатывалась в глубокий сон.
Я торопливо поправил подушку, чтобы мамина голова была повыше. Перекинул через неё ногу и встал на колени над ней, так что её грудь была прямо под моей задницей. Её голова упала набок и я осторожно, положил ладонь на её щёку и мягко повернул её лицом к себе. Я даже заколебался, глядя в её спящее спокойное красивое лицо.
Но эрекция давал о себе знать и я осторожно подался вперёд, утыкаясь возбуждённой головкой в губы матери. Я всё же ожидал хоть какого-то сопротивления, но мама просто распахнула губы и впустила меня в свой рот.
М-да... Я потихоньку ввёл член в её рот. Неглубоко, наполовину. Я был настороже, ожидая в любую минуту, что мама раскроет глаза, гневно уставится на меня и непременно цапнет меня за причинное место. Но нет. Член был у мамы во рту, её губы мягко обволакивали напряжённый ствол. Мама даже причмокнула пару раз, легонько посасывая меня.
Я пару раз качнулся в маме, неспешно выходя и погружаясь в её рот, всё ещё недоверчиво