Нам так не жить
ГЛАВА ПЕРВАЯ. АЛИНКА И ЕГОРОВЫ
Мечты иногда сбываются, если очень сильно захотеть.
Но обычно сбываются через задницу. Не так, как мечталось. Ждешь, например, принца на белом коне, который увезет тебя из замка дракона, а принц приезжает, трахает тебя в рот и в задницу, платит твоему дракону сорок евро за услуги и уезжает на своем коне, оставив на память только потертую промежность.
На этот раз был не принц на коне, а какой-то Шрек верхом на своем друге-ослике. Поцарапанный, явно прокатный RAV4, и дедушка - наверняка, сорока лет, а может там и все сорок два. Шрек долго пялился на Алину и копошился внутри тачки - деньги, что ли, пересчитывал? Потом решился.
- Камон, - сказал мужик из машины. - Иди сюда.
«Русский», - подумала Алина и подошла к машине, виляя задницей в короткой юбке. Оперлась на стойку двери джипа. За русский язык могли больше заплатить. А могли не заплатить вообще, да еще и по морде дать, в добрый путь. Тут уж как повезет.
- Хау мач, киця?
- Смотря, что делать. Минет - пятьдесят ойро, классика будет...
- Садись, - сказал мужик, утвердительно кивнув головой. - Минет. За пятьдесят. Устраивает
Тут бы и испугаться Алине, если человек, говорящий на русском, не торгуясь, соглашается сразу, даже если ему явно десятку сверху накатывают. Но датчики сигнал не подали, и острый носик с легкой горбинкой ничего не почуял. Эх, Алинка, Алинка, дурная ты голова...
Алина уселась в машину, спрятав длинные ноги под торпеду, и уставилась на клиента.
- Как тебя зовут? - спросил Шрек.
- Как хочешь, - ответила Алина, - Марго, например. Ну? Расстегнуть тебе?
- Что «ну»? - сказал клиент. - Через двести метров заезд за заправкой. Там и отсосешь. Не на дороге же строчить, чтобы немцы из транзитных фур пялились.
- Нет, так не пойдет, - сказала Алина, высматривая через окно Михася. - Мне отъезжать нельзя.
Шрек щелкнул блокировкой дверей и тронул машину вперед. Алина напряглась.
- Я спросил, как тебя зовут. Когда я спрашиваю, положено отвечать. Не «например», а фамилия-имя-отчество.
«Полиция», - подумала в панике Алина: «Где же этот сраный Михась, когда он нужен? А если полиция - то почему тогда по-русски спрашивает?»
- Документы есть? - спросил огр за рулем.
- Нет. Съездить за ними надо. Или сейчас я другу позвоню, он подвезет. - Алина улыбнулась и полезла в сумочку за телефоном. Странный клиент ловко и точно цапнул ее за запястье.
- Сиди, не дергайся. Потом позвонишь, когда я разрешу. Пастух твой где?
Алина сама хотела бы знать, где ее «пастух», бросая взгляды по сторонам. Небось, опять «отошел» в сопли, закатав левый рукав и уткнувшись лбом в руль. Шрек вздохнул, достал из кармана какую-то бумажку, протертую на сгибах, развернул ее и ткнул в лицо Алине.
- Это ты? Только не ври.
Алина всмотрелась в затертый черно-белый принт, и задохнулась.
«Пропал человек. Двенадцатого марта ушла из дома... « Когда оно уже было - это двенадцатое проклятое марта? Сколько лет назад? Когда была эта коричневая курточка и светлые брючки? В какой жизни? Только сейчас она поняла, что вляпалась во что-то страшное и необратимое. Такое, которое бывает у нормальных людей только раз в жизни, а ей, почему-то, достается постоянно.
- Ага. Я понял, - отметил Шрек, гладя на Алину, - Значит, мы по адресу заехали, Марго Игоревна Селифанова. Тогда я тебя Алиной буду звать, раз ты говоришь «как угодно».
- Вы из полиции? - пролепетала девушка.
- Я из бандиции, - сказал жуткий клиент. - Полиция не при делах, а милиция наша уже на месте, дожидается. Откинь сидение, там внизу рычажок, ложись так, чтобы не было тебя видно снаружи, и лежи тихо. Да, бери теперь телефон и звони своему «другу». Нет времени его ждать. Скажи что у тебя проблемы, пусть срочно подъедет. Давай, ты же сама хотела позвонить. Лишнего только не пизди. Скажи, полицай тебя трясет. Новенький.
Алина набрала номер, сказала Михасю несколько слов, и протянула дешевую трубку страшноватому Шреку.
- Говорит, вам дать...
- Скажи, что пан полициант не хце по телефону пиздеть. Пусть сам сюда едет разбираться.
***
На дороге несколько раз грохнуло, очень знакомо и страшно. Потом еще и еще. Затем задняя дверь машины открылась, и в нее просунулась голова симпатичной женщины с короткой стрижкой. Женщина наклонилась над лежащей на откинутом сидении полумертвой от страха Алиной.
- Ого, вы тут развалились, как на пляже. Не пролезть. Егоров, держи пистолет, я с другой стороны сяду. За ствол только не бери, горячий. Слушай, черт знает с чем работать приходится. Я больше из такого говна стрелять не буду. Ты бы еще рогатку мне дал. Давай в другой раз свое возить? На чем мы экономим, Егоров?
Женщина передала пистолет Шреку, который тут же его куда-то убрал, обошла машину, села с левой стороны на заднее сидение и сказала: «Все, поехали!»
- Вы убили его? - не веря происходящему, спросила Алина
- Кого убила? - удивилась женщина? - Этого? Зачем? К рулю пристегнула, колеса продырявила, и телефон с ключами отобрала. Еще двери заблокировала, пусть отдыхает. Ты что, испугался, рыжик? Ну, иди сюда, белочка, не бойся.
Женщина светло и ясно улыбнулась, показав симпатичные ямочки на щеках, и Алина поняла, что заднее сидение джипа - единственное безопасное место в мире. Где ей если что-то и будет угрожать, то только не от этой брюнетки, маленькой, ладной и доброй, с круглыми коленками, обтянутыми летними джинсиками, Доброй женщины, которая прострелила все колеса сукину сыну Михасю, все его чертовы колеса, и пристегнула его к рулю в собственной машине.
И с нехорошим пистолетом, который она спокойно отдает своему Шреку. У нее таких пистолетов дома, наверное, целый гардероб. Как в магазине. Рядом с туфлями лежат, подобранные по цвету. Лучше бы, конечно, она Михасю голову прострелила, или подожгла машину с этим ублюдком внутри, на прощание, но и за пробитые колеса спасибо.
Светя в лобовое стекло трусами из-под задранной короткой юбки, и всхлипывая, Алина полезла на четвереньках на заднее сиденье, самое безопасное в этом мире место.
- Да сиди уже ровно, - раздраженно сказал Шрек, крутя руль. - Или скажи, я остановлюсь, сиденье поднимешь, пересядешь. Чего ты тут ползаешь, как таракан по умывальнику?
- Не рычи, Егоров, - строго сказала женщина, обнимая трясущуюся Алину. - Не пугай мне ребенка. Вообще уже озверел. За дорогой следи.
- Куда вы меня везете? - спросила Алина.
- Сначала в Познань, - ответила женщина. - Там мы тебя отщелкаем.
- А?... - опешила Алина. - В каком смысле?
- В прямом, - сказал Шрек. - Есть тихая точка, надежное место, со всем необходимым оборудованием. Мы там тебя отщелкаем. И никто о тебе больше не узнает, никто тебя не найдет. Одной шлюхой больше на трассе, одной меньше - кто тебя, придорожную блядь, искать будет?
Алине стало плохо, и она чуть не описялась от ужаса.
- Егоров, за речью следи, - строго сказала добрая женщина, и погладила Алинку по рыжим кудряшкам, - Фотографии твои, белочка, отщелкаем. Вклеим в бланки паспортов. Потом нашу машину заберем, и домой поедем. А твои мудаки тебя не найдут,
Мечты иногда сбываются, если очень сильно захотеть.
Но обычно сбываются через задницу. Не так, как мечталось. Ждешь, например, принца на белом коне, который увезет тебя из замка дракона, а принц приезжает, трахает тебя в рот и в задницу, платит твоему дракону сорок евро за услуги и уезжает на своем коне, оставив на память только потертую промежность.
На этот раз был не принц на коне, а какой-то Шрек верхом на своем друге-ослике. Поцарапанный, явно прокатный RAV4, и дедушка - наверняка, сорока лет, а может там и все сорок два. Шрек долго пялился на Алину и копошился внутри тачки - деньги, что ли, пересчитывал? Потом решился.
- Камон, - сказал мужик из машины. - Иди сюда.
«Русский», - подумала Алина и подошла к машине, виляя задницей в короткой юбке. Оперлась на стойку двери джипа. За русский язык могли больше заплатить. А могли не заплатить вообще, да еще и по морде дать, в добрый путь. Тут уж как повезет.
- Хау мач, киця?
- Смотря, что делать. Минет - пятьдесят ойро, классика будет...
- Садись, - сказал мужик, утвердительно кивнув головой. - Минет. За пятьдесят. Устраивает
Тут бы и испугаться Алине, если человек, говорящий на русском, не торгуясь, соглашается сразу, даже если ему явно десятку сверху накатывают. Но датчики сигнал не подали, и острый носик с легкой горбинкой ничего не почуял. Эх, Алинка, Алинка, дурная ты голова...
Алина уселась в машину, спрятав длинные ноги под торпеду, и уставилась на клиента.
- Как тебя зовут? - спросил Шрек.
- Как хочешь, - ответила Алина, - Марго, например. Ну? Расстегнуть тебе?
- Что «ну»? - сказал клиент. - Через двести метров заезд за заправкой. Там и отсосешь. Не на дороге же строчить, чтобы немцы из транзитных фур пялились.
- Нет, так не пойдет, - сказала Алина, высматривая через окно Михася. - Мне отъезжать нельзя.
Шрек щелкнул блокировкой дверей и тронул машину вперед. Алина напряглась.
- Я спросил, как тебя зовут. Когда я спрашиваю, положено отвечать. Не «например», а фамилия-имя-отчество.
«Полиция», - подумала в панике Алина: «Где же этот сраный Михась, когда он нужен? А если полиция - то почему тогда по-русски спрашивает?»
- Документы есть? - спросил огр за рулем.
- Нет. Съездить за ними надо. Или сейчас я другу позвоню, он подвезет. - Алина улыбнулась и полезла в сумочку за телефоном. Странный клиент ловко и точно цапнул ее за запястье.
- Сиди, не дергайся. Потом позвонишь, когда я разрешу. Пастух твой где?
Алина сама хотела бы знать, где ее «пастух», бросая взгляды по сторонам. Небось, опять «отошел» в сопли, закатав левый рукав и уткнувшись лбом в руль. Шрек вздохнул, достал из кармана какую-то бумажку, протертую на сгибах, развернул ее и ткнул в лицо Алине.
- Это ты? Только не ври.
Алина всмотрелась в затертый черно-белый принт, и задохнулась.
«Пропал человек. Двенадцатого марта ушла из дома... « Когда оно уже было - это двенадцатое проклятое марта? Сколько лет назад? Когда была эта коричневая курточка и светлые брючки? В какой жизни? Только сейчас она поняла, что вляпалась во что-то страшное и необратимое. Такое, которое бывает у нормальных людей только раз в жизни, а ей, почему-то, достается постоянно.
- Ага. Я понял, - отметил Шрек, гладя на Алину, - Значит, мы по адресу заехали, Марго Игоревна Селифанова. Тогда я тебя Алиной буду звать, раз ты говоришь «как угодно».
- Вы из полиции? - пролепетала девушка.
- Я из бандиции, - сказал жуткий клиент. - Полиция не при делах, а милиция наша уже на месте, дожидается. Откинь сидение, там внизу рычажок, ложись так, чтобы не было тебя видно снаружи, и лежи тихо. Да, бери теперь телефон и звони своему «другу». Нет времени его ждать. Скажи что у тебя проблемы, пусть срочно подъедет. Давай, ты же сама хотела позвонить. Лишнего только не пизди. Скажи, полицай тебя трясет. Новенький.
Алина набрала номер, сказала Михасю несколько слов, и протянула дешевую трубку страшноватому Шреку.
- Говорит, вам дать...
- Скажи, что пан полициант не хце по телефону пиздеть. Пусть сам сюда едет разбираться.
***
На дороге несколько раз грохнуло, очень знакомо и страшно. Потом еще и еще. Затем задняя дверь машины открылась, и в нее просунулась голова симпатичной женщины с короткой стрижкой. Женщина наклонилась над лежащей на откинутом сидении полумертвой от страха Алиной.
- Ого, вы тут развалились, как на пляже. Не пролезть. Егоров, держи пистолет, я с другой стороны сяду. За ствол только не бери, горячий. Слушай, черт знает с чем работать приходится. Я больше из такого говна стрелять не буду. Ты бы еще рогатку мне дал. Давай в другой раз свое возить? На чем мы экономим, Егоров?
Женщина передала пистолет Шреку, который тут же его куда-то убрал, обошла машину, села с левой стороны на заднее сидение и сказала: «Все, поехали!»
- Вы убили его? - не веря происходящему, спросила Алина
- Кого убила? - удивилась женщина? - Этого? Зачем? К рулю пристегнула, колеса продырявила, и телефон с ключами отобрала. Еще двери заблокировала, пусть отдыхает. Ты что, испугался, рыжик? Ну, иди сюда, белочка, не бойся.
Женщина светло и ясно улыбнулась, показав симпатичные ямочки на щеках, и Алина поняла, что заднее сидение джипа - единственное безопасное место в мире. Где ей если что-то и будет угрожать, то только не от этой брюнетки, маленькой, ладной и доброй, с круглыми коленками, обтянутыми летними джинсиками, Доброй женщины, которая прострелила все колеса сукину сыну Михасю, все его чертовы колеса, и пристегнула его к рулю в собственной машине.
И с нехорошим пистолетом, который она спокойно отдает своему Шреку. У нее таких пистолетов дома, наверное, целый гардероб. Как в магазине. Рядом с туфлями лежат, подобранные по цвету. Лучше бы, конечно, она Михасю голову прострелила, или подожгла машину с этим ублюдком внутри, на прощание, но и за пробитые колеса спасибо.
Светя в лобовое стекло трусами из-под задранной короткой юбки, и всхлипывая, Алина полезла на четвереньках на заднее сиденье, самое безопасное в этом мире место.
- Да сиди уже ровно, - раздраженно сказал Шрек, крутя руль. - Или скажи, я остановлюсь, сиденье поднимешь, пересядешь. Чего ты тут ползаешь, как таракан по умывальнику?
- Не рычи, Егоров, - строго сказала женщина, обнимая трясущуюся Алину. - Не пугай мне ребенка. Вообще уже озверел. За дорогой следи.
- Куда вы меня везете? - спросила Алина.
- Сначала в Познань, - ответила женщина. - Там мы тебя отщелкаем.
- А?... - опешила Алина. - В каком смысле?
- В прямом, - сказал Шрек. - Есть тихая точка, надежное место, со всем необходимым оборудованием. Мы там тебя отщелкаем. И никто о тебе больше не узнает, никто тебя не найдет. Одной шлюхой больше на трассе, одной меньше - кто тебя, придорожную блядь, искать будет?
Алине стало плохо, и она чуть не описялась от ужаса.
- Егоров, за речью следи, - строго сказала добрая женщина, и погладила Алинку по рыжим кудряшкам, - Фотографии твои, белочка, отщелкаем. Вклеим в бланки паспортов. Потом нашу машину заберем, и домой поедем. А твои мудаки тебя не найдут,