Девочка на праздник
на руке у Дениса. Вадим кончил ей на волосы, и я занял его место, а Денис всунул свою руку ей во влагалище. Я видел как она поднимает попку вверх за его кулаком, это возбуждало еще сильней, а ее стоны приятно отдавались на моем члене. Кончил я быстро и на удивление бурно для второго раза.
- Глянь как растянулась! - Позвал меня Денис.
Мы с Вадимом подошли полюбоваться. Денис держал кисть во входе Танечкиного влагалища, то сжимая, то разжимая пальцы. Внутренние губки ее писечки побагровели и распухли. Денис сжал руку в кулак и медленно потянул. Кулак застрял самым широким местом на выходе из влагалища. Девочка подалась за ним, взвизгивая, но Денис остановил ее шлепком по попе.
- Стой ровно, сучка! Мы не насмотрелись еще, а она видишь, сама насаживается! Успеешь еще наебаться!
Девочка снова скулила и плакала, но задик держала неподвижно. Денис вращал кулак во входе ее влагалища, стараясь растянуть его побольше, потом развел пальцы и потянул на себя. Девочка не выдержала, подалась за ними, и опять завыла.
- Что, понравилось, шлюшка? Выпускать меня не хочешь? – прикалывался Денис. Вид ее растянутой пизденки и вытье заводили снова. Денис выдернул руку.
- Ложись на спину и ляжки разведи! – он хлопнул ее по заднице. Девочка послушно повернулась и раскинула ножки. – Шире! Ноги в коленях согни! Письку раздвинь пальцами!
Танечка раскрылась полностью, показывая изодранную писечку. Большие губки она держала пальчиками, а припухшие и растянутые маленькие проваливались в зияющую дыру. Так и захотелось вставить в нее еще что-то. Мы то заставляли ее сосать, то трахали ее здоровенным искусственным членом. Использовали для траханья все, что подвернется под руку.
Я вставлял ей во влагалище бутылку и заставлял дрочить саму себя. Она совсем перестала брыкаться и безропотно выполняла все наши прихоти. Утром, когда мы совсем обессилили, я разрешил ей намыться и убираться. Вид у нее был забавный – синюшные натруженные губищи, порозовевшая от постоянных шлепков попка, распухшие грудки с оттянутыми темно-малиновыми сосками и не сходящиеся бордовые губки отекшей писечки, болтающиеся бесформенными лопушками. После ванной она собирала свои одежки по всей комнате, а мы наблюдали за ней, подбадривая ее шлепками по попке, сисечкам и натертой распухшей пизденке. Натянув на себя одежду, девочка шла, смешно раскорячив ножки, стараясь штанишками не касаться писечки.
Я не выдержал, еще раз спустил с нее джинсы и трусы, и, всунув в ее изодранную вагину флакон из под шампуня, надел их обратно. Джинсики чуть оттянулись снизу, но если не знать что под ними выглядели довольно прилично. Я вывел девочку в подъезд, перед входными дверями, дернул за пояс джинсов, от чего флакон вонзился глубже и она взвизгнула.
- Будь умницей, не забывай папочку! - последний раз сжал и выкрутил ее соски, и выпихнул ее на людную улицу. Бедняжка шла еле перебирая ножками, не имея возможности освободиться от моего прощального подарка, а я с удовольствием наблюдал за ней, пока она не скрылась из виду.
- Глянь как растянулась! - Позвал меня Денис.
Мы с Вадимом подошли полюбоваться. Денис держал кисть во входе Танечкиного влагалища, то сжимая, то разжимая пальцы. Внутренние губки ее писечки побагровели и распухли. Денис сжал руку в кулак и медленно потянул. Кулак застрял самым широким местом на выходе из влагалища. Девочка подалась за ним, взвизгивая, но Денис остановил ее шлепком по попе.
- Стой ровно, сучка! Мы не насмотрелись еще, а она видишь, сама насаживается! Успеешь еще наебаться!
Девочка снова скулила и плакала, но задик держала неподвижно. Денис вращал кулак во входе ее влагалища, стараясь растянуть его побольше, потом развел пальцы и потянул на себя. Девочка не выдержала, подалась за ними, и опять завыла.
- Что, понравилось, шлюшка? Выпускать меня не хочешь? – прикалывался Денис. Вид ее растянутой пизденки и вытье заводили снова. Денис выдернул руку.
- Ложись на спину и ляжки разведи! – он хлопнул ее по заднице. Девочка послушно повернулась и раскинула ножки. – Шире! Ноги в коленях согни! Письку раздвинь пальцами!
Танечка раскрылась полностью, показывая изодранную писечку. Большие губки она держала пальчиками, а припухшие и растянутые маленькие проваливались в зияющую дыру. Так и захотелось вставить в нее еще что-то. Мы то заставляли ее сосать, то трахали ее здоровенным искусственным членом. Использовали для траханья все, что подвернется под руку.
Я вставлял ей во влагалище бутылку и заставлял дрочить саму себя. Она совсем перестала брыкаться и безропотно выполняла все наши прихоти. Утром, когда мы совсем обессилили, я разрешил ей намыться и убираться. Вид у нее был забавный – синюшные натруженные губищи, порозовевшая от постоянных шлепков попка, распухшие грудки с оттянутыми темно-малиновыми сосками и не сходящиеся бордовые губки отекшей писечки, болтающиеся бесформенными лопушками. После ванной она собирала свои одежки по всей комнате, а мы наблюдали за ней, подбадривая ее шлепками по попке, сисечкам и натертой распухшей пизденке. Натянув на себя одежду, девочка шла, смешно раскорячив ножки, стараясь штанишками не касаться писечки.
Я не выдержал, еще раз спустил с нее джинсы и трусы, и, всунув в ее изодранную вагину флакон из под шампуня, надел их обратно. Джинсики чуть оттянулись снизу, но если не знать что под ними выглядели довольно прилично. Я вывел девочку в подъезд, перед входными дверями, дернул за пояс джинсов, от чего флакон вонзился глубже и она взвизгнула.
- Будь умницей, не забывай папочку! - последний раз сжал и выкрутил ее соски, и выпихнул ее на людную улицу. Бедняжка шла еле перебирая ножками, не имея возможности освободиться от моего прощального подарка, а я с удовольствием наблюдал за ней, пока она не скрылась из виду.