Время перемен. Часть 2
меня, обмотал вокруг своих бедер полотенце и вошел следом. Щелкнув парой выключателей у двери, он включил мягкий свет и нагреватели, спрятанные под каменкой и за покрытыми деревянными досками стенами - помещение быстро начало наполняться теплом.
- Если тебе надо в туалет, это вон там, за дверью, - сказал аспирант. - Но учти, даю тебе на все не больше пяти минут, у нас вообще мало времени.
Я сразу воспользовалась представленной возможностью. Боясь разозлить безумца, я вышла сразу как сделала все свои дела.
Баня уже наполнилась жаром, я сразу начала потеть. Севастьян лежал на одной из полок, стоящих у стены, и жестом руки пригласил меня лечь на полку напротив. Стараясь не глядеть на практически обнаженного молодого человека, я легла на полку и отвернулась от него.
- Эй, эй, зачем отвернулась? Повернись ко мне, Катерина!
Обреченно я повернулась к Севастьяну.
- Вот и прекрасно, хорошая девочка, Катена! Вот только все-то тебе надо говорить, будто сама не понимаешь. Но ничего, скоро всему научишься, это дело наживное...
Не желая поддерживать какой бы то ни было разговор с изуродовавшим меня извращенцем, я лишь хмуро глядела в потолок. А он тем временем продолжал.
- ... Кстати говоря, ты зря думаешь, что показывать себя мужчинам во всей красе - это прерогатива каких-то гулящих, неприличных девушек. Все так делают - и, значит, по-твоему, все они шлюхи? А может быть, это с тобой что-то не так? Вот посмотри, какой Вика тебе сделала замечательный пирсинг - это же гораздо красивее, чем обычный, «никакой» пупок... Вот зря ты на нас так сердишься, зря. Мы просто хотим помочь тебе стать нормальной красивой девушкой, сексуальной и желанной. Мы же не стали тебе делать какие-то жуткие тоннели в губах или ноздрях или татуировать все твое тело! Всего-то навсего пара проколов тут, да четыре там. Или тебе не нравится стиль бабочки и твое тату? Так ты только скажи - мы заменим тебе кожу и набьем что захочешь. Технологию восстановления и наращивания кожи как раз отрабатывают мои студенты...
Про себя я отметила, что татуировку, действительно, наверняка можно и свести.
- ... Кстати, татуировки, что мы делаем, просто так в клинике или тату-салоне не сведут, - словно прочитав мои мысли, поспешил разрушить мою надежду Севастьян, - мы их делаем по оригинальной сверхстойкой технологии - если рискнешь свести ее лазером, то краска кляксами растечется под кожей. Так что привыкай - самовольно избавиться от такой красоты мы тебе не позволим. В принципе то же и насчет проколов - для пирсинга мы используем неразъемные соединения украшений и высокопрочный титановый сплав. Его, конечно, можно разрезать болгаркой с алмазным диском, но... Впрочем, тут я даже не против - мне было бы даже интересно на это посмотреть. Если пойдешь к слесарю чтобы он вырезал кольца из твоего влагалища, то обязательно позови и меня - зрелище должно быть то еще, а-ха-ха!
У меня на глазах снова показались, казалось, уже было закончившиеся слезы. Зачем он так надо мной издевается?! Что я ему такого сделала, как навредила?! Это из-за того случая, на поступлении? Или тогда, когда во время отработки, Максим прекратил его пустую болтовню? Но разве это причина лишать меня девственности, стерилизовать, уродовать мое тело?! Он что, возомнил себя каким-то судьей или Богом, чтобы вот так запросто распоряжаться моей судьбой?! Как медик, он что, не давал клятвы Гиппократа?
- Кстати, насчет пирсинга, - заметил Севастьян, - за ним еще нужно ухаживать, Вика тебя научит. Не забудь к ней обратиться, возьмешь у нее флакон мирамистина. Если будут воспаления или нагноения - на нас не пеняй! А теперь...
Севастьян поднялся с полки и блаженно потянулся. В страхе, что он сейчас начнет меня насиловать, я вжалась в стенку, но он только хмыкнул и, зачерпнув ковшом воду из фляги, поддал пару. Спустив полотенце, он оголил крепкую мускулистую спину, красивые подтянутые мужские бедра и... я закрыла глаза руками от смущения. После короткого смешка баня наполнилась звуками переливающейся воды и хождения губки по телу.
- Потри мне спинку, - вдруг услышала я неожиданно серьезный голос мучителя. В этом голосе была нотка просьбы, которой мне почему-то не пришло в голову ослушаться. С лицом, мокрым от пота и слез, я спустилась с полки. Взяв лежащую рядом губку, я смочила ее водой и осторожно провела между лопаток Севастьяна. Теперь я не могла на него не смотреть, и от одного взгляда на это великолепное тело в моем животе вновь начали порхать бабочки.
Во мне, как и в нашу первую встречу, начало разгораться непреодолимое сексуальное желание, я прямо почувствовала, что моя киска, мокрая уже от пота, начав выделать и смазку, требует дикого, животного секса. Одной рукой протирая спину мучителя, другой я провела по своей шее, груди, животу... Мена поразило, что пирсинг теперь не казался мне отвратительным, а скорее напротив - дико возбуждающим. Спустив пальцы под трусики, я нащупала колечки на малых половых губах и начала их легонько теребить. Не удержавшись от нахлынувших ощущений, я коротко простонала. А Севастьян словно того и ждал.
Встав на ноги, он обернулся ко мне. Испугавшись, я отвернулась от него и выронила губку.
- Молодец, Катена, - прошептал он мне на ухо. - Теперь позволь я тебе помогу.
- Нет, нет... - только и смогла я прошептать, пока он расстегивал мой лифчик.
Сердце билось как сумасшедшее, смазка, смешиваясь с потом уже текла по бедрам, а соски стояли как на параде. Волнение захватило меня, расщепив мой рассудок. Я хотела, чтобы этот ублюдок трахнул меня - трахнул как обычный насильник, как обычный маньяк-извращенец - и затем или отпустил, или задушил моими же гольфами - лишь бы этот кошмар наконец-то закончился. И одновременно с этим, охваченная каким-то диким сексуальным безумием я хотела, чтобы этот красавец обладал мной, обладал как последней потаскухой, чтобы он полностью взял меня под контроль, чтобы у меня и мысли не возникало о сопротивлении его воле, хотела навсегда стать его сексуальной рабыней, безотказной подстилкой...
От жары и жуткого смешения похоти и ненависти у меня закружилась голова и меня повело. Но Севастьян нежно обнял меня и посадил на полку. Взяв губку, он прошелся по моей шее и спине, чем вызвал сильную дрожь, которую, конечно же, почувствовал. Затем он, стоя сзади, обнял меня за плечи левой рукой, правую же спустил вперед, к моей груди. Когда шершавая губка круговыми движениями прошлась по моим сосочкам, я вновь не смогла сдержать стона. А он тем временем направлялся ниже. Осторожно обойдя пупок, он спустил руку мне на бедро, затем начал движение обратно, вверх, и, не таясь, провел губкой по моим трусикам. Отложив губку, он вернулся туда и осторожно завел руку на лобок.
- Нет, прошу тебя, не надо... - заставила я себя прошептать последним усилием воли. Но Севастьян лишь крепче обнял меня.
Поставив меня на ноги, он спустил с меня трусики, и медленно обернул к себе лицом, продолжая держать за плечи. Мой взгляд наконец упал на его член - крепкий и упругий, пребывающий в полной боевой готовности
- Если тебе надо в туалет, это вон там, за дверью, - сказал аспирант. - Но учти, даю тебе на все не больше пяти минут, у нас вообще мало времени.
Я сразу воспользовалась представленной возможностью. Боясь разозлить безумца, я вышла сразу как сделала все свои дела.
Баня уже наполнилась жаром, я сразу начала потеть. Севастьян лежал на одной из полок, стоящих у стены, и жестом руки пригласил меня лечь на полку напротив. Стараясь не глядеть на практически обнаженного молодого человека, я легла на полку и отвернулась от него.
- Эй, эй, зачем отвернулась? Повернись ко мне, Катерина!
Обреченно я повернулась к Севастьяну.
- Вот и прекрасно, хорошая девочка, Катена! Вот только все-то тебе надо говорить, будто сама не понимаешь. Но ничего, скоро всему научишься, это дело наживное...
Не желая поддерживать какой бы то ни было разговор с изуродовавшим меня извращенцем, я лишь хмуро глядела в потолок. А он тем временем продолжал.
- ... Кстати говоря, ты зря думаешь, что показывать себя мужчинам во всей красе - это прерогатива каких-то гулящих, неприличных девушек. Все так делают - и, значит, по-твоему, все они шлюхи? А может быть, это с тобой что-то не так? Вот посмотри, какой Вика тебе сделала замечательный пирсинг - это же гораздо красивее, чем обычный, «никакой» пупок... Вот зря ты на нас так сердишься, зря. Мы просто хотим помочь тебе стать нормальной красивой девушкой, сексуальной и желанной. Мы же не стали тебе делать какие-то жуткие тоннели в губах или ноздрях или татуировать все твое тело! Всего-то навсего пара проколов тут, да четыре там. Или тебе не нравится стиль бабочки и твое тату? Так ты только скажи - мы заменим тебе кожу и набьем что захочешь. Технологию восстановления и наращивания кожи как раз отрабатывают мои студенты...
Про себя я отметила, что татуировку, действительно, наверняка можно и свести.
- ... Кстати, татуировки, что мы делаем, просто так в клинике или тату-салоне не сведут, - словно прочитав мои мысли, поспешил разрушить мою надежду Севастьян, - мы их делаем по оригинальной сверхстойкой технологии - если рискнешь свести ее лазером, то краска кляксами растечется под кожей. Так что привыкай - самовольно избавиться от такой красоты мы тебе не позволим. В принципе то же и насчет проколов - для пирсинга мы используем неразъемные соединения украшений и высокопрочный титановый сплав. Его, конечно, можно разрезать болгаркой с алмазным диском, но... Впрочем, тут я даже не против - мне было бы даже интересно на это посмотреть. Если пойдешь к слесарю чтобы он вырезал кольца из твоего влагалища, то обязательно позови и меня - зрелище должно быть то еще, а-ха-ха!
У меня на глазах снова показались, казалось, уже было закончившиеся слезы. Зачем он так надо мной издевается?! Что я ему такого сделала, как навредила?! Это из-за того случая, на поступлении? Или тогда, когда во время отработки, Максим прекратил его пустую болтовню? Но разве это причина лишать меня девственности, стерилизовать, уродовать мое тело?! Он что, возомнил себя каким-то судьей или Богом, чтобы вот так запросто распоряжаться моей судьбой?! Как медик, он что, не давал клятвы Гиппократа?
- Кстати, насчет пирсинга, - заметил Севастьян, - за ним еще нужно ухаживать, Вика тебя научит. Не забудь к ней обратиться, возьмешь у нее флакон мирамистина. Если будут воспаления или нагноения - на нас не пеняй! А теперь...
Севастьян поднялся с полки и блаженно потянулся. В страхе, что он сейчас начнет меня насиловать, я вжалась в стенку, но он только хмыкнул и, зачерпнув ковшом воду из фляги, поддал пару. Спустив полотенце, он оголил крепкую мускулистую спину, красивые подтянутые мужские бедра и... я закрыла глаза руками от смущения. После короткого смешка баня наполнилась звуками переливающейся воды и хождения губки по телу.
- Потри мне спинку, - вдруг услышала я неожиданно серьезный голос мучителя. В этом голосе была нотка просьбы, которой мне почему-то не пришло в голову ослушаться. С лицом, мокрым от пота и слез, я спустилась с полки. Взяв лежащую рядом губку, я смочила ее водой и осторожно провела между лопаток Севастьяна. Теперь я не могла на него не смотреть, и от одного взгляда на это великолепное тело в моем животе вновь начали порхать бабочки.
Во мне, как и в нашу первую встречу, начало разгораться непреодолимое сексуальное желание, я прямо почувствовала, что моя киска, мокрая уже от пота, начав выделать и смазку, требует дикого, животного секса. Одной рукой протирая спину мучителя, другой я провела по своей шее, груди, животу... Мена поразило, что пирсинг теперь не казался мне отвратительным, а скорее напротив - дико возбуждающим. Спустив пальцы под трусики, я нащупала колечки на малых половых губах и начала их легонько теребить. Не удержавшись от нахлынувших ощущений, я коротко простонала. А Севастьян словно того и ждал.
Встав на ноги, он обернулся ко мне. Испугавшись, я отвернулась от него и выронила губку.
- Молодец, Катена, - прошептал он мне на ухо. - Теперь позволь я тебе помогу.
- Нет, нет... - только и смогла я прошептать, пока он расстегивал мой лифчик.
Сердце билось как сумасшедшее, смазка, смешиваясь с потом уже текла по бедрам, а соски стояли как на параде. Волнение захватило меня, расщепив мой рассудок. Я хотела, чтобы этот ублюдок трахнул меня - трахнул как обычный насильник, как обычный маньяк-извращенец - и затем или отпустил, или задушил моими же гольфами - лишь бы этот кошмар наконец-то закончился. И одновременно с этим, охваченная каким-то диким сексуальным безумием я хотела, чтобы этот красавец обладал мной, обладал как последней потаскухой, чтобы он полностью взял меня под контроль, чтобы у меня и мысли не возникало о сопротивлении его воле, хотела навсегда стать его сексуальной рабыней, безотказной подстилкой...
От жары и жуткого смешения похоти и ненависти у меня закружилась голова и меня повело. Но Севастьян нежно обнял меня и посадил на полку. Взяв губку, он прошелся по моей шее и спине, чем вызвал сильную дрожь, которую, конечно же, почувствовал. Затем он, стоя сзади, обнял меня за плечи левой рукой, правую же спустил вперед, к моей груди. Когда шершавая губка круговыми движениями прошлась по моим сосочкам, я вновь не смогла сдержать стона. А он тем временем направлялся ниже. Осторожно обойдя пупок, он спустил руку мне на бедро, затем начал движение обратно, вверх, и, не таясь, провел губкой по моим трусикам. Отложив губку, он вернулся туда и осторожно завел руку на лобок.
- Нет, прошу тебя, не надо... - заставила я себя прошептать последним усилием воли. Но Севастьян лишь крепче обнял меня.
Поставив меня на ноги, он спустил с меня трусики, и медленно обернул к себе лицом, продолжая держать за плечи. Мой взгляд наконец упал на его член - крепкий и упругий, пребывающий в полной боевой готовности