Как я стал садомазохистом. Часть 4
провести ночь в вертикальной клетке. От усталости я быстро уснул, но среди ночи проснулся от неудобства и услышал тихий плач Наташи. – «С тобой все хорошо?», спросил я шёпотом. – «Нет, я не могу уснуть стоя, у меня все тело болит от сегодняшних пыток, еще я очень хочу в туалет, боюсь, не дотерплю до утра», всхлипывающим голосом сказала Наташа. – «Ты постарайся, если не утерпишь, думаю, тебя ждет суровое наказание». Я опять провалился в сон и проснулся от того, что лязгнул засов. Я открыл глаза и увидел лужу под клеткой Наташи. Вошла Марина и увидев, что Наташа описалась, скомандовала дочкам, стоявшим сзади: - « На улицу ее! Промыть хорошенько и просушить!». – «Нет, умоляю, не надо промыть и просушить, пожалуйста, только не это», запричитала Наташа и из ее глаз полились слезы. – «Я всю ночь не смогла уснуть, пожалуйста, Госпожа, смилуйтесь». – «Пошевеливайтесь», торопила она дочек, и совсем не обращала внимания на мольбы рабыни. Уже выходя из комнаты, она бросила Наташе через плечо: - «Благодари своего мужа, он просил по строже и по жестче с тобой в этот раз, хочет, чтоб когда вернется ты совсем без сил была». Выслушав все это, Наташа заскулила от безысходности своего положения еще сильнее. Меня и Наташу вывели на первый этаж, мне надели длинный халат, а Наташу оставили голой. – «Будешь помогать нам», обратилась Марина ко мне. Мы двинулись на улицу, на задний двор, к вратам ада. Было раннее утро, солнце еще не встало. На улице было морозно, по моим ощущениям минус пять, минус семь. Наташа съежилась и обхватила себя руками. Мы дошли до врат ада и Марина скомандовала: - « Вы пристегните ее к вратам, а ты принеси шланг, размотай и присоедини его к пожарному гидранту». Все принялись за работу. Наташа снова заплакала и запричитала. Шланг оказался самым обычным пожарным рукавом. Для того чтоб его не держать в руках было приспособление типа станин, для пулемета. Брандспойт водрузили на станины и закрепили. Наташа была готова. Она стояла распятая и беззащитная, ее тело тряслось от холода. – « Приступайте!», скомандовала Марина своим дочкам. Немного поспорив, кто начнет обливать Наташу, Эльвира отстояла право на то чтоб быть первой. Она установила переключатель на распыление и открыла кран. Вода с шумом вырвалась из брандспойта и начала окатывать Наташу с ног до головы. Она остановила поток на лице Наташи и поливала, не давая ей вздохнуть, через минуты две, такой своеобразной пытки, она сместила поток ниже и Наташа с жадностью стала хватать воздух ртом. Эльвира, не дав отдышаться Наташе, снова направила воду ей на лицо. Так она повторяла, раз пять, наслаждаясь беспомощностью своей жертвы. Марина махнула рукой дочкам и Эльвира выключив воду, уступила место Оксане. Оксана потирая руки села за брандспойт, переключила с распылителя на прямой поток и открыла кран, направив струю в сторону, она отрегулировала напор, чтоб не покалечить рабыню и стала прицельно бить струей по самым чувствительным местам. Больше всего досталось грудям и промежности. От этого Наташа кричала и пыталась увернуться от струи, но у нее ничего не получалось. Наигравшись, Оксана выключила воду. Наташа стояла не шевелясь, голова свесилась на грудь. – «Сушите ее и приходите в дом», скомандовала Марина, а сама встала и пошла в сторону дома. – «Ты со мной», приказала она мне. Не успели мы зайти в дом, как я услышал рык Наташи, по всей видимости от сушки. Что и как там происходило я не видел, и мне было дико интересно, что за сушка такая. Я на мгновение остановился прислушиваясь. – «Что интересно, что там происходит?», спросила меня Госпожа. – «Очень интересно моя Госпожа». – «Скоро сам узнаешь, но если невтерпежь иди посмотри и поднимайся ко мне в комнату». Я пулей помчался и замер от увиденного. Напротив Наташи стоял огромный вентилятор, который вращался с дикой скоростью, так что ее длинные волосы, развивались почти горизонтально. Лицо было искажено от сильных потоков ветра. Наташа стиснув зубы, ревела почти перекрикивая шум вентилятора. Я ошарашенный развернулся и пошел к Марине. Я зашел в дом, Марина сидела возле камина. - «А она не заболеет?», спросил я. – « Нет, она закаленная, и не такое выдерживала. Муж, тот вообще не церемонится с ней. Рассказывал как то, что привязывал ее на цепь, вместо собаки, когда устраивал в своем доме собрание единомышленников. Была зима, и минус десять градусов. Как она выдержала 6 часов на морозе, сама удивляюсь. Ей можно было только в будку залезть, чтоб от ветра спрятаться. А ты говоришь заболеет». – «Хорошо, если ты так о ней печешься, то я не позволю ей замерзнуть и заболеть», сказала Марина с задумчивым видом, видимо у нее созрел какой то план. В этот момент появились дочки, но Наташи с ними не было. – «Приведите рабыню, у меня есть объявление касающееся и ее тоже». Через минуту, Наташу завели в дом. Она была вся синюшная и тряслась не переставая. – «Рабы, встаньте на колени посередине комнаты и слушайте». Мы покорно выполнили приказ. – «Дабы исключить риск заболевания от переохлаждения рабыни. Выполняя высказанные опасения раба о здоровье рабыни». Наташа повернулась и с благодарностью посмотрела на меня. Я был очень доволен и чувство спасителя переполняли меня. Марина продолжила: - «Повелеваю! Весь сегодняшний день, рабыня проведет в постели». Марина сделала остановку и Наташа было уже хотела что то сказать, в знак благодарности, но Марина не дала ей этого сделать, продолжив говорить. – «Она будет привязана за руки и ноги в положении на животе, на первую половину дня и в положении на спине, на вторую половину дня, до отхода ко сну. Все это время ее будут пороть различными ударными девайсами, с перерывами от 5 до 20 минут, все проживающие в этом доме, т. е. я и мои дочери. Раб в это время будет заниматься порученной ему работой». После этих слов, Наташа вновь посмотрела на меня, но теперь вместо радости и благодарности у нее бежали слезы.
Все было выполнено, как приказала Марина. Наташа была привязана на кованой кровати прямо посреди зала, без матраца и простыней. Основание было решетчатое и доставляло ей большие неудобства. Я занимался уборкой дома и украдкой посматривал на то что происходит в зале. В основном, поркой занимались дочки, сменяя друг друга. Били не так сильно, но практически без остановок. Первый час порки, Наташа иногда вскрикивала, но у же к обеду, она вообще не обращала внимания на удары, она обессилившая, только подрагивала при особо сильных попаданий в нежные места. После обеда, ее перевернули на спину и опять зафиксировали. Первый час, после того как ее перевернули, дочки не отходили от нее и хлестали в две руки, стараясь попасть по самым чувствительным местам. Больше всего досталось соскам и промежности. После обеда, восстановив силы, Наташа кричала на весь дом, но к вечеру она лежала не подвижно и из закрытых глаз текли слезы. Наступил вечер. Марина, которая почти не участвовала в экзекуции, приказала развязать рабыню и привести ее в чувства. Наташу развязали и помогли встать, чтоб пройти в ванную комнату. На ее теле не было живого места. Хоть били и
Все было выполнено, как приказала Марина. Наташа была привязана на кованой кровати прямо посреди зала, без матраца и простыней. Основание было решетчатое и доставляло ей большие неудобства. Я занимался уборкой дома и украдкой посматривал на то что происходит в зале. В основном, поркой занимались дочки, сменяя друг друга. Били не так сильно, но практически без остановок. Первый час порки, Наташа иногда вскрикивала, но у же к обеду, она вообще не обращала внимания на удары, она обессилившая, только подрагивала при особо сильных попаданий в нежные места. После обеда, ее перевернули на спину и опять зафиксировали. Первый час, после того как ее перевернули, дочки не отходили от нее и хлестали в две руки, стараясь попасть по самым чувствительным местам. Больше всего досталось соскам и промежности. После обеда, восстановив силы, Наташа кричала на весь дом, но к вечеру она лежала не подвижно и из закрытых глаз текли слезы. Наступил вечер. Марина, которая почти не участвовала в экзекуции, приказала развязать рабыню и привести ее в чувства. Наташу развязали и помогли встать, чтоб пройти в ванную комнату. На ее теле не было живого места. Хоть били и