Как я стал садомазохистом. Часть 4
не сильно, но из за неоднократного попадания по одному и тому же месту, были рассечения. Идти самостоятельно она несмогла, уж очень трудным были ночь и еще труднее день. Марина приказала мне отнести ее, что я и сделал. Наташа пробыла в ванне до глубокой ночи. Ее ни кто не подгонял, и она вдоволь насладилась теплой водой и разными солями и маслами. Из ванной, она вышла самостоятельно и спустилась в зал, она по-прежнему была голой, и следы недавних истязаний указывали, что ей пришлось вытерпеть. Она подошла к Марине, сидевшей в кресле и смотревшей телевизор, встала на колени и поцеловав ей ногу, произнесла: - « Спасибо вам Госпожа, за предоставленный урок и теплую ванну». – «Не стоит благодарности, ступай отдыхать, Эльвира тебя проводит, завтра не менее трудный день». - «Ты сегодня спишь со мной», обратилась Марина ко мне. – «Слушаюсь, моя Госпожа», ответил я.
Ночь с Мариной прошла очень бурно, она буквально выжала из меня все соки в прямом и переносном смысле. Уснули мы только под утро. Проснулись, когда на часах было далеко за полдень. Тон Марины опять был строгий и повелительный, в отличии от того каким она разговаривала со мной этой ночью. Завтрак, он же обед прошли обычно. Наташи ни где не было видно. Спрашивать где она, я не решался, боясь рассердить и без того строгую с самого пробуждения Марину.
- «Ну что, пойдемте, проверим, как себя чувствует наша рабынька, в последний день, своего отпуска?». Мы спустились в подвал, и я вновь оказался в огромную пыточную комнату. Наташа была там. Она висела на перетянутых грудях, как и в первый день, ее появления тут. Висела, скорее всего, уже очень долго, потому что цвет ее грудей был почти черный. На голове был кожаный мешок. Руки и ноги заломлены назад и зафиксированы в неудобной позе. Марина прошла к креслу и села в него. – «Снимите ее, но сиськи не развязывайте, пусть делают клейма прямо на связанных, да и прокалывать то же будет удобнее», зловеще улыбаясь своему плану, сказала Марина. – «Ты встань рядом со мной на колени», цыкнула на меня Госпожа. Я тут же опустился на бетонный пол.
В подвал вошла та же дама, что и клеймила меня. – «Ох Маринка, все не наиграешься никак», с улыбкой сказала она. – «Где жертва?», спросила экзекуторша. – «Как и полагается, возле жаровни», указала на Наташу, Марина. Наташа, уже лежала на спине и была туго привязана к столу, рядом с которой горела жаровня для инструментов, для клеймения. – «Ого! Вот это вы постарались, я такого давно не видела. Как она это вытерпела?», увидев состояние тела Наташи, удивилась Людмила. – «А чего ей будет, такой здоровой кобылке?», парировала Марина. – «Вы это, того, с сиськами то не перестарались, может развязать уже надо, а то отвалятся еще», с иронией сказала Людмила. – «Ничего не будет ее дойкам, ее Господин так распорядился, чтоб с небольшим вредом, для ее мяса, так что переходи к делу», фыркнула Марина. – «А я то что, мне вообще все равно. Что делать будем?». – «Сначала поставишь по клейму на сиськи. Потом сделаейшь мега пирсинг, опять же сисек». – «Девочки, принесите инструменты», обратилась она к дочерям. Дочки тут же принесли все необходимое. Клейма были огромными, в виде двух букв, скорее всего инициалы ее мужа. Кольца для пирсинга, были наверно по 20 сантиметров в диаметре и по сантиметру в толщине, шарики украшавшие кольца, а так же служившие замками были сантиметров по пять в диаметре, и судя по тяжести, не полыми, а цельно-металлическими. Людмила увидев, все что принесли дочки, спросила, куда все это цеплять и ставить. – «Я же сказала, клейма на сиськи, пирсинг то же на сиськи. Проткнешь каждую, там где заканчивается веревка и просунешь кольцо», что тут не понятного. – «Сиськи то развязать надо», сказала Людмила. – « Нет! Так пусть будет, хочу посмотреть, вытерпит она или отключится», сказала Марина. – «Ух, Маринка, ну ты и зверюга. Будь по твоему». Пока шла перепалка, между Мариной и Людой, клейма раскалились и были готовы к действию. Люда, провела все необходимые подготовительные работы, по дезинфекции рук и рабочей поверхности тела Наташи, взяла первое клеймо. Быстрым движением, пока оно еще было красным, перенесла его из огня жаровни к левой груди Наташи и резко опустила его на центр соска, слегка надавив. Раздалось шипение, и тут же стены подвала заполнил гортанный рык Наташи. Не дав отдохнуть, Людмила тоже самое сделала со второй грудью. В воздухе запахло паленым мясом, а рев Наташи от дикой боли не прекращался, еще минут пять. Марина встала и подошла к все еще рычавшей Наташе. Она посмотрела на проделанную работу. На грудях, прямо поверх сосков, были выжжены две буквы. Высота букв была сантиметров по десять. – «Отлично, муж будет доволен тобой. Но надо продолжать», с этими словами, Марина опять села в кресло. – «Стой!», остановила Марина, уже было начавшую колоть, толстенной иглой плоть Наташиных сисек. – «Тьфу ты, Маринка. Напугала зараза меня. Ну что опять не так?». – «Иглу в огонь и раскалить до красна, так заживет быстрее», оправдывала себя Марина. – «Неотмазывайся, что заботишься о быстрейшем заживлении, я же знаю, что ты хочешь, чтоб она еще больше помучилась». – «да, мне нравится причинять ей, ему, физическую боль. Смотреть, как они это терпят, и как получают не меньший кайф от всего этого». – «а может ей совсем не нравится, и она против всего этого зверства. Может ее спросим?», не унималась Люда. Марина вскочила, взбешенная непокорностью Люды, и подойдя к лежащей Наташи, рукой провела по ее промежности и показала руку, всю в Наташиных выделениях. – «достаточно доказательств?». – «Нет, я хочу услышать ее саму», не отступала Люда. – «Черт с тобой. Девочки, снимите мешок и выньте кляп». Дочки быстро выполнили приказ матери. Наташа была вся в слезах. – «Ну, что я говорила, вся зареванная», запричитала Люда. – «Наташенька, ты хочешь, чтоб мы продолжали? Ты знаешь, что тебя ждет дальше?», спросила Люда. – «Да, я знаю что мне сделают проколы в грудях, толстой иглой и вставят трёхкилограммовые кольца», спокойным голосом, сказала Наташа. – «А ты в курсе, что прокалывать будут раскаленными до красна иглами?», пугающе спросила Люда. – «Теперь знаю», так же спокойно ответила Наташа. – «И ты такая спокойная!?». – «так хочет Госпожа, а значит, так надо», покорно сказала Наташа. – «Ну я не знаю», развела руками Люда. – «ну вас нафиг, больше слова не произнесу. Нет у вас предела, вашим извращениям». К этому времени, игла была почти белой, от огня. Все заняли свои прежние места. Люда взяла иглу и подошла к левой груди. – «Ну девонька, крепись», с этими словами, она надавила на иглу и она с шипением, начала углубляться в плоть Наташиной груди, причиняя нечеловеческие страдания. Кляп Наташе ни кто не вставил и она во все горло орала, от неописуемой боли. Девочки было дернулись, вставить кляп, но Марина махнула им: - «Пусть покричит вволю, меня это заводит». Первое отверстие было проколото, игла извлечена и вновь положена на жаровню, а Люда принялась вставлять кольцо. После того, как сталь кольца была пропущена сквозь грудь, концы были завинчены шариком-замком.
Ночь с Мариной прошла очень бурно, она буквально выжала из меня все соки в прямом и переносном смысле. Уснули мы только под утро. Проснулись, когда на часах было далеко за полдень. Тон Марины опять был строгий и повелительный, в отличии от того каким она разговаривала со мной этой ночью. Завтрак, он же обед прошли обычно. Наташи ни где не было видно. Спрашивать где она, я не решался, боясь рассердить и без того строгую с самого пробуждения Марину.
- «Ну что, пойдемте, проверим, как себя чувствует наша рабынька, в последний день, своего отпуска?». Мы спустились в подвал, и я вновь оказался в огромную пыточную комнату. Наташа была там. Она висела на перетянутых грудях, как и в первый день, ее появления тут. Висела, скорее всего, уже очень долго, потому что цвет ее грудей был почти черный. На голове был кожаный мешок. Руки и ноги заломлены назад и зафиксированы в неудобной позе. Марина прошла к креслу и села в него. – «Снимите ее, но сиськи не развязывайте, пусть делают клейма прямо на связанных, да и прокалывать то же будет удобнее», зловеще улыбаясь своему плану, сказала Марина. – «Ты встань рядом со мной на колени», цыкнула на меня Госпожа. Я тут же опустился на бетонный пол.
В подвал вошла та же дама, что и клеймила меня. – «Ох Маринка, все не наиграешься никак», с улыбкой сказала она. – «Где жертва?», спросила экзекуторша. – «Как и полагается, возле жаровни», указала на Наташу, Марина. Наташа, уже лежала на спине и была туго привязана к столу, рядом с которой горела жаровня для инструментов, для клеймения. – «Ого! Вот это вы постарались, я такого давно не видела. Как она это вытерпела?», увидев состояние тела Наташи, удивилась Людмила. – «А чего ей будет, такой здоровой кобылке?», парировала Марина. – «Вы это, того, с сиськами то не перестарались, может развязать уже надо, а то отвалятся еще», с иронией сказала Людмила. – «Ничего не будет ее дойкам, ее Господин так распорядился, чтоб с небольшим вредом, для ее мяса, так что переходи к делу», фыркнула Марина. – «А я то что, мне вообще все равно. Что делать будем?». – «Сначала поставишь по клейму на сиськи. Потом сделаейшь мега пирсинг, опять же сисек». – «Девочки, принесите инструменты», обратилась она к дочерям. Дочки тут же принесли все необходимое. Клейма были огромными, в виде двух букв, скорее всего инициалы ее мужа. Кольца для пирсинга, были наверно по 20 сантиметров в диаметре и по сантиметру в толщине, шарики украшавшие кольца, а так же служившие замками были сантиметров по пять в диаметре, и судя по тяжести, не полыми, а цельно-металлическими. Людмила увидев, все что принесли дочки, спросила, куда все это цеплять и ставить. – «Я же сказала, клейма на сиськи, пирсинг то же на сиськи. Проткнешь каждую, там где заканчивается веревка и просунешь кольцо», что тут не понятного. – «Сиськи то развязать надо», сказала Людмила. – « Нет! Так пусть будет, хочу посмотреть, вытерпит она или отключится», сказала Марина. – «Ух, Маринка, ну ты и зверюга. Будь по твоему». Пока шла перепалка, между Мариной и Людой, клейма раскалились и были готовы к действию. Люда, провела все необходимые подготовительные работы, по дезинфекции рук и рабочей поверхности тела Наташи, взяла первое клеймо. Быстрым движением, пока оно еще было красным, перенесла его из огня жаровни к левой груди Наташи и резко опустила его на центр соска, слегка надавив. Раздалось шипение, и тут же стены подвала заполнил гортанный рык Наташи. Не дав отдохнуть, Людмила тоже самое сделала со второй грудью. В воздухе запахло паленым мясом, а рев Наташи от дикой боли не прекращался, еще минут пять. Марина встала и подошла к все еще рычавшей Наташе. Она посмотрела на проделанную работу. На грудях, прямо поверх сосков, были выжжены две буквы. Высота букв была сантиметров по десять. – «Отлично, муж будет доволен тобой. Но надо продолжать», с этими словами, Марина опять села в кресло. – «Стой!», остановила Марина, уже было начавшую колоть, толстенной иглой плоть Наташиных сисек. – «Тьфу ты, Маринка. Напугала зараза меня. Ну что опять не так?». – «Иглу в огонь и раскалить до красна, так заживет быстрее», оправдывала себя Марина. – «Неотмазывайся, что заботишься о быстрейшем заживлении, я же знаю, что ты хочешь, чтоб она еще больше помучилась». – «да, мне нравится причинять ей, ему, физическую боль. Смотреть, как они это терпят, и как получают не меньший кайф от всего этого». – «а может ей совсем не нравится, и она против всего этого зверства. Может ее спросим?», не унималась Люда. Марина вскочила, взбешенная непокорностью Люды, и подойдя к лежащей Наташи, рукой провела по ее промежности и показала руку, всю в Наташиных выделениях. – «достаточно доказательств?». – «Нет, я хочу услышать ее саму», не отступала Люда. – «Черт с тобой. Девочки, снимите мешок и выньте кляп». Дочки быстро выполнили приказ матери. Наташа была вся в слезах. – «Ну, что я говорила, вся зареванная», запричитала Люда. – «Наташенька, ты хочешь, чтоб мы продолжали? Ты знаешь, что тебя ждет дальше?», спросила Люда. – «Да, я знаю что мне сделают проколы в грудях, толстой иглой и вставят трёхкилограммовые кольца», спокойным голосом, сказала Наташа. – «А ты в курсе, что прокалывать будут раскаленными до красна иглами?», пугающе спросила Люда. – «Теперь знаю», так же спокойно ответила Наташа. – «И ты такая спокойная!?». – «так хочет Госпожа, а значит, так надо», покорно сказала Наташа. – «Ну я не знаю», развела руками Люда. – «ну вас нафиг, больше слова не произнесу. Нет у вас предела, вашим извращениям». К этому времени, игла была почти белой, от огня. Все заняли свои прежние места. Люда взяла иглу и подошла к левой груди. – «Ну девонька, крепись», с этими словами, она надавила на иглу и она с шипением, начала углубляться в плоть Наташиной груди, причиняя нечеловеческие страдания. Кляп Наташе ни кто не вставил и она во все горло орала, от неописуемой боли. Девочки было дернулись, вставить кляп, но Марина махнула им: - «Пусть покричит вволю, меня это заводит». Первое отверстие было проколото, игла извлечена и вновь положена на жаровню, а Люда принялась вставлять кольцо. После того, как сталь кольца была пропущена сквозь грудь, концы были завинчены шариком-замком.