Захват Виктории. День первый.
отличался от того, что им было привычно. Большинство людей не слишком рады тому, что их могут психически перепрограммировать, и сопротивляются с этим на каждом этапе. Он использовал эти наркотики в течение пятнадцати лет, и они были, поистине, чудом; его субъекты понятия не имели, что получали их с утренней пищей. А наркотики начинали действовать после двух — трех дней.
Полный эффект от наркотиков вносил сумятицу в сознание сучек. Они не понимали, что происходит в их головах. Они ощущали одновременно страх и удовольствие, глядя на мужчину. Они хотели ублажить мужчину и в то же время прекратить обучение. Они боялись разочаровать мужчину и в тоже время сопротивлялись ему. Прелестно наблюдать за тем, как женщины пытаются понять, что, черт возьми, с ними происходит. Но тем временем наркотики работали, и еще как. Как только он стал их использовать, он в десятки раз улучшил эффект от своих психических и физических манипуляций — они сделали его работу легче и намного более успешной. А его доход увеличился вчетверо с использованием этих наркотиков.
Пока он использовал эти наркотики «дружбы», и отказывал им во сне, женщина подвергалась необычно интенсивным и длительным периодам физического и сексуального «убеждения». Этот секс не имел никакого отношения к эротизму, и все приходилось делать с принуждением и унижением. Эти стадии становились более длительными и все более и более агрессивными, поскольку команда следовала тому меню, которое он и составлял. В конечном счете, женщины понимали, что нет никакого спасения; что они заперты на лодке, и что им приходится позволять модифицировать их поведение.
На начальной стадии для облегчения осознания этой ситуации он держал их связанными, за исключением приема пищи. Им не разрешалось произносить ни слова. Только для ответа на вопрос. Иначе их строго наказывали. Им не позволялось рано кончать — только по его указанию. Важно, чтобы девушка кончала, когда он пожелает, а не когда она.
Только поэтому он длительно и мучительно их истязал, чтобы они окончательно потеряли надежду на спасение. Рабыня должна на уровне инстинктов понимать, что её ждет. Её необходимо физически победить, чтобы её желание бороться было полностью изничтожено для ее новой роли в качестве рабыни; только стерев в пыль эмоциональную и психологическую составляющую, она поймет, что стоит у порога ее новой жизни. Как только они ломались, начиналось обучение. В ходе него он убирал их индивидуальность, всё, что могло их подпитывать. Им не позволялось ничего из их прошлой жизни. Им приходилось участвовать в большом количестве неумеренных и интенсивных половых актов и сценариев; приходилось более развязно себя вести. Чем больше он добивался от них участия в этих актах, тем легче они принимали то, что они делали, и тем быстрее они проходили идеологическую обработку. С началом перепрограммирования их убеждений он увеличивал дозу наркотика. И с этого момента он проникал им в головы. Всегда есть что-то, чего они стыдятся, скрывают от других. Как и то, что они скрывают от себя, — все лгут о чем-то себе. Вот с этих мелочей и начинается атака на их убеждения и представления об окружающем их мире. Если всё идет хорошо, к концу десятого-четырнадцатого дня в дополнение к тренировке большинство его женщин принимают большинство его взглядов (если не все) на сексуальность и отношения. Он каждый раз доказывал (к своему удовлетворению), что сексуальность и желание секса в уме женщины, а не в её теле. Если ему удается пробраться им в головы, они делают всё, что угодно, что им прикажет мужчина, чтоб его удовлетворить. Остальная часть времени тратится на обучение женщин новым техникам сексуального ублажения и закрепления их новых взглядов на жизнь. Кроме всего, Боссман верил только в насильственную форму «полного подчинения». Для перепрограммирования требовались как незначительные, так и специализированные роли по подчинению. Раз за разом он помещал девушек в различные унижающие физически, психологически, эмоционально ситуации, требующие полного подчинения мужчине, своему новому Мастеру. Хоть каждая роль и была тщательно продумана, чтобы гарантировать, что девушка пройдет через все уровни боли и унижения, мужчины же оставались людьми. Обучаемые женщины, как на подбор, все красотки, и иногда, когда они не очень, то ретиво подчиняются, мужчины могут слегка переусердствовать. Поэтому ему, порой, приходится импровизировать, чтобы вписать в программу обучения всё то, что мужчины могли сделать с беспомощными девушками.
На счет Виктории он не сомневался, что она сломается. Несмотря на всё то, что они собирались с ней делать. И как только это произойдет, её будут подвергать всё более новым актам подчинения, пусть даже небольшим. Да и не столь важно как охотно она будет их исполнять — каждый раз для неё всё будет заканчивать всё хуже и хуже. Она всегда будет подвергаться всё большим унижениям. Хотя с другой стороны ей придется еще усвоить и то, что неподчинение будет значительно более худшим проступком для неё. В то же время её будут психологически настраивать о привлекательности полного подчинения своим похитителям. В качестве экзамена ей устроят тест, сможет ли она подчиниться требованиям мужчины, даже если это будет угрожать её жизни.
***
Он продолжал её обучение:
— Мы всё знаем о тебе. Но и тебе нужно кое-что усвоить. В твоей жизни произошли большие изменения. Ты теперь не мамина дочка. И не папина маленькая девочка. Тебе не нужно и в колледж теперь. Нет у тебя парня. И в эту дверь не ворвется супергерой, чтобы спасти тебя. Никто не знает, что ты здесь. Через неделю ты уже никого не будешь волновать и никто не отправится на твои поиски.
Он говорил с карибским акцентом. Я старалась не смотреть на него. Я была связана, и понимала, что достаточно притвориться, что его тут нет, чтобы хоть как-то его игнорировать.
— Девочка, мы все проходим через один вечный сексуальный танец, но который, по мнению женщин, мужчины упрощяют, и потому смотрят на всю романтику либо как на стратегию, либо как на обязательство.
Но, — констатировал он, — я покажу тебе, что есть обольстительная сила, которую находят женщины, когда они принимают необъяснимое с полной самоотдачей. Тебя жизнь еще не научила, что человеческий мозг самый чувствительный и возбуждающий сексуальный орган человеческого тела. Я помогу тебе это выяснить, и принять твое неизбежное будущее. Подростком ты читала романы, которые были написаны о фантазиях соблазнения, но они были просто фантазиями. Реальность здесь, твоя новая реальность — это то, что я буду иметь твое тело, независимо ни от чего, но я охочусь за твоим сознанием; и тебе лучше понимать это. Ты теперь моя, но моей ты будешь только тогда, когда я закончу с тобой.
Он продолжал:
— вся правда в том, что ты теперь секс-рабыня для одного моего клиента. Ты лишь задница следующие несколько недель. Тебя будут обучать для него. Я за повиновение, чем за мысли о свободе. Так меньше возни. Так что, либо ты сопротивляешься и проиграешь с огромным количеством боли, либо дашь
Полный эффект от наркотиков вносил сумятицу в сознание сучек. Они не понимали, что происходит в их головах. Они ощущали одновременно страх и удовольствие, глядя на мужчину. Они хотели ублажить мужчину и в то же время прекратить обучение. Они боялись разочаровать мужчину и в тоже время сопротивлялись ему. Прелестно наблюдать за тем, как женщины пытаются понять, что, черт возьми, с ними происходит. Но тем временем наркотики работали, и еще как. Как только он стал их использовать, он в десятки раз улучшил эффект от своих психических и физических манипуляций — они сделали его работу легче и намного более успешной. А его доход увеличился вчетверо с использованием этих наркотиков.
Пока он использовал эти наркотики «дружбы», и отказывал им во сне, женщина подвергалась необычно интенсивным и длительным периодам физического и сексуального «убеждения». Этот секс не имел никакого отношения к эротизму, и все приходилось делать с принуждением и унижением. Эти стадии становились более длительными и все более и более агрессивными, поскольку команда следовала тому меню, которое он и составлял. В конечном счете, женщины понимали, что нет никакого спасения; что они заперты на лодке, и что им приходится позволять модифицировать их поведение.
На начальной стадии для облегчения осознания этой ситуации он держал их связанными, за исключением приема пищи. Им не разрешалось произносить ни слова. Только для ответа на вопрос. Иначе их строго наказывали. Им не позволялось рано кончать — только по его указанию. Важно, чтобы девушка кончала, когда он пожелает, а не когда она.
Только поэтому он длительно и мучительно их истязал, чтобы они окончательно потеряли надежду на спасение. Рабыня должна на уровне инстинктов понимать, что её ждет. Её необходимо физически победить, чтобы её желание бороться было полностью изничтожено для ее новой роли в качестве рабыни; только стерев в пыль эмоциональную и психологическую составляющую, она поймет, что стоит у порога ее новой жизни. Как только они ломались, начиналось обучение. В ходе него он убирал их индивидуальность, всё, что могло их подпитывать. Им не позволялось ничего из их прошлой жизни. Им приходилось участвовать в большом количестве неумеренных и интенсивных половых актов и сценариев; приходилось более развязно себя вести. Чем больше он добивался от них участия в этих актах, тем легче они принимали то, что они делали, и тем быстрее они проходили идеологическую обработку. С началом перепрограммирования их убеждений он увеличивал дозу наркотика. И с этого момента он проникал им в головы. Всегда есть что-то, чего они стыдятся, скрывают от других. Как и то, что они скрывают от себя, — все лгут о чем-то себе. Вот с этих мелочей и начинается атака на их убеждения и представления об окружающем их мире. Если всё идет хорошо, к концу десятого-четырнадцатого дня в дополнение к тренировке большинство его женщин принимают большинство его взглядов (если не все) на сексуальность и отношения. Он каждый раз доказывал (к своему удовлетворению), что сексуальность и желание секса в уме женщины, а не в её теле. Если ему удается пробраться им в головы, они делают всё, что угодно, что им прикажет мужчина, чтоб его удовлетворить. Остальная часть времени тратится на обучение женщин новым техникам сексуального ублажения и закрепления их новых взглядов на жизнь. Кроме всего, Боссман верил только в насильственную форму «полного подчинения». Для перепрограммирования требовались как незначительные, так и специализированные роли по подчинению. Раз за разом он помещал девушек в различные унижающие физически, психологически, эмоционально ситуации, требующие полного подчинения мужчине, своему новому Мастеру. Хоть каждая роль и была тщательно продумана, чтобы гарантировать, что девушка пройдет через все уровни боли и унижения, мужчины же оставались людьми. Обучаемые женщины, как на подбор, все красотки, и иногда, когда они не очень, то ретиво подчиняются, мужчины могут слегка переусердствовать. Поэтому ему, порой, приходится импровизировать, чтобы вписать в программу обучения всё то, что мужчины могли сделать с беспомощными девушками.
На счет Виктории он не сомневался, что она сломается. Несмотря на всё то, что они собирались с ней делать. И как только это произойдет, её будут подвергать всё более новым актам подчинения, пусть даже небольшим. Да и не столь важно как охотно она будет их исполнять — каждый раз для неё всё будет заканчивать всё хуже и хуже. Она всегда будет подвергаться всё большим унижениям. Хотя с другой стороны ей придется еще усвоить и то, что неподчинение будет значительно более худшим проступком для неё. В то же время её будут психологически настраивать о привлекательности полного подчинения своим похитителям. В качестве экзамена ей устроят тест, сможет ли она подчиниться требованиям мужчины, даже если это будет угрожать её жизни.
***
Он продолжал её обучение:
— Мы всё знаем о тебе. Но и тебе нужно кое-что усвоить. В твоей жизни произошли большие изменения. Ты теперь не мамина дочка. И не папина маленькая девочка. Тебе не нужно и в колледж теперь. Нет у тебя парня. И в эту дверь не ворвется супергерой, чтобы спасти тебя. Никто не знает, что ты здесь. Через неделю ты уже никого не будешь волновать и никто не отправится на твои поиски.
Он говорил с карибским акцентом. Я старалась не смотреть на него. Я была связана, и понимала, что достаточно притвориться, что его тут нет, чтобы хоть как-то его игнорировать.
— Девочка, мы все проходим через один вечный сексуальный танец, но который, по мнению женщин, мужчины упрощяют, и потому смотрят на всю романтику либо как на стратегию, либо как на обязательство.
Но, — констатировал он, — я покажу тебе, что есть обольстительная сила, которую находят женщины, когда они принимают необъяснимое с полной самоотдачей. Тебя жизнь еще не научила, что человеческий мозг самый чувствительный и возбуждающий сексуальный орган человеческого тела. Я помогу тебе это выяснить, и принять твое неизбежное будущее. Подростком ты читала романы, которые были написаны о фантазиях соблазнения, но они были просто фантазиями. Реальность здесь, твоя новая реальность — это то, что я буду иметь твое тело, независимо ни от чего, но я охочусь за твоим сознанием; и тебе лучше понимать это. Ты теперь моя, но моей ты будешь только тогда, когда я закончу с тобой.
Он продолжал:
— вся правда в том, что ты теперь секс-рабыня для одного моего клиента. Ты лишь задница следующие несколько недель. Тебя будут обучать для него. Я за повиновение, чем за мысли о свободе. Так меньше возни. Так что, либо ты сопротивляешься и проиграешь с огромным количеством боли, либо дашь