Эротические похождения Виталика и его двух подружек Ирочек
не убивать, троица, вооружённая пистолетами для усыпления непокорных зверей, осторожно ползла по подстриженному газону. Мартише, были известны все подходы, заходы и выходы из дома. Не далее как вчера утром, она была супругой и законной наследницей Долдона, в случае безвременной кончины, последнего. Но последняя его выходка, перевернула мировоззрения Швабры и, плюнув на призрачное богатство, она решила превратиться в собаку, внезапно кусающую руку хозяина. Свободолюбивая куртизанка, готовая стать рабыней подруги, не могла вынести побоев, от-того-кто-кормит-и-одевает. Равенство, братство и дружба, были, не такими в её понимании.
А автору, надо приделать по тыкве за такие длиннющие лирические отступления.
Короче, доползши до 3-х этажного здания, в коем проживал их подопечный, троица вознамерилась ждать, когда кто-нибудь изъявив желание покурить, выйдет из чёрного входа, рядом с коим они возлежали, тихонько переругиваясь.
— Швабра, проясни, какого хрена, ты попёрлась с нами, ежели у тебя входы здесь, все по зелёному? Ты ж евойная баба или где? — шипела Белокурочка, — могла нам все двери открыть. Мы б их всех враз тут накрыли.
— Тебе легко рассуждать, а вдруг он уже в курсях о безвременной кончине Михи?
— Мы ж всё правильно сделали? Тело и овощи для борщеца в компосте утопили.
— Ага, Долдон, знаешь какой дотошный?!
— А хули, ты раньше молчала...
— Девки, хорош выяснялово устраивать, кажется, дверь заскрипела, — прерывая их ругань, сказал Виталик.
Дверь, действительно открылась, подышать свежим воздухом вышел один из крепышей, виденный террористами в лесу. Покопавшись в широченных штанах, он попытался, что-то оттуда достать. С третьей попытки ему это удалось и, выписывая разнообразные кренделя, придурок стал торжественно орошать близ лежащие клумбы.
— Ах, ты, козлёныш! Я эти цветы... — не договорив, Мартиша всадила пару снотворных капсул в негодяя. Тот ни хрена не поняв, молча, завалился мордой в обоссаные, несколько секунд назад, им же, кусты роз.
Дверь попыталась закрыться, ей это удалось, но троица, была уже внутри здания. По-пути, уложив кухарку и двух охранников, террористы, наконец, добрались до кабинета Долдона, в котором, в сейфе, код которого, был известен Мартише, лежал чемоданчик, в котором лежал кокс, за который, Виталик, должен был получить деньги, бабки, филки и поделить их между которыми...
Зайдя в кабинет, у Мартиши, естественно имелся ключ, троица, внезапно ослепла от вспыхнувшего яркого света.
— А я вас ждал, — осклабился в кривой ухмылке, Долдон, поочерёдно направляя, то на одного, то на другую, 60-ти зарядный Ремингтон, — Чего-то, вы долго?! Да-а-а, не удалось Михе, борщеца откушать.
— И с сексуальными извращениями, ему тоже обломилось, — усмехнулся Виталик, направляя свой пистолет в лицо обидчика.
— Ты чё такой борзый? — разозлился скелетор, — быстренька положил свой ***алетик на стол и поднял ручки. Вас это тоже касается, — зыркнув в сторону женщин, — пояснил его Худость, а то я из вас, щаз дуршлаги понаделаю.
— Фиг, тебе! — сказал Виталик, мне врачи сказали, что жить осталось месяц или два от силы. Так что, умри я сейчас или завтра, ничего не изменится!
Внезапно он дважды выстрелил в плечи мерзавца.
Долдон, прежде чем уснуть, нажал на спуск и пули со свистом и скрежетом, стали покидать место своего обитания. Втыкаясь в стены, шкафы, потолок, они завершали своё путешествие. Но одна попала в плечо Мартиши, не успевшей, правильно выполнить команду: «ложись», произнесённую её подругой.
— Мамочки! Ой, больно-то как, — верещала раненая.
— Да ничего страшного! Пуля прошла на вылет. До свадьбы заживёт, — успокаивал девушку парень.
— С кем свадьбы, с тобой что ли? — сквозь зубы поинтересовалась Шварба.
— Да, нет, я, вообще-то на Белокурочку глаз положил, — пояснил Виталик.
Бела, ничего не сказав, быстро вытряхивала ящики столов в поисках перевязочных материалов и йода.
Найдя нужное, Ирочка, быстро перевязав подругу, и поинтересовалась кодом сейфа. Поворачивая кольца замка, руководствуясь числами, сказанными раненой, Виталик открыл сейф.
— Вот, придурок, даже код не сменил, — взглянув на мирно посапывающего Долдона, сказал он, — Деньги тоже забирать? — вытаскивая чемоданчик с коксом, поинтересовался начинающий грабитель
— Конечно! Чего спрашиваешь, — подтвердила Белокурочка.
В концах коридоров, послышались шаги проснувшейся охраны.
Виталик высунув руку с Ремингтоном за дверь, произвёл веер выстрелов. Присев и осторожно выглянув, ему представилась картина, лежащих рядочками охранников.
— Так и лежать, — крикнул он, — кто поднимет головёнку, сразу пулю получит. Осторожно поддерживая раненую Мартишу троица вывалилась в коридор. Никто не смел поднять головы. На улице, загрузившись в Рафик с бронебойными стёклами, террористы, сопровождаемые градом выстрелов, очухавшейся охраны, отправились в больницу, местоположение которой, было резво подсказано раненой.
В больнице, ткнув в пузо автоматом лепиле, Виталий потребовал быстрой и безболезненной штопки, боевой подруги.
— И если, опосля, брякнешь в ментовку, я тебя всё равно найду, и тогда тебя в морге будут штопать, — пригрозил хирургу, новоявленный бандюган.
Через полчаса, с небольшим, троица героев направлялась назад, основательно накачав Швабру вискарём, на предмет обезболивания.
— А чё ты там молол за свадьбу, — поинтересовалась, Белокурочка у парня, — Ты в курсах, что я тебя на семерик старше?
— В курсах, я думал, ты не расслышала, — поразился, Виталий, — И чё? Это имеет значение?
— Имеет, ещё как имеет... Лет через 10—15. Слушай, а чё ты врал Долдону, про три месяца?
— Не врал, я! Правда, это. Врачи пророчили мне от силы месяца три.
— Так, хули ж, мы время, теряем?! — сворачивая с трассы вглубь леса, поинтересовалась девушка.
— В смысле? — не понял юноша.
— Потрахаться захотелось, — пояснила Ирочка, глуша мотор.
— Ну, вы блин, даёте! — съязвила Мартиша, — никакой жалости к раненой. Раскочегарили Рафик, так, что гляди он, сейчас в воздух взовьется. Знаете, как больно, когда трясёт.
— А чё ж раньше молчала? — поинтересовалась Бела, мы б могли нежно и печально.
— Ага, ещё скрещитись от внезапности и вальсируйте потом перед Витальичем. Кстати. Вы в курсях, что эндорфин, является одним из немногих обезболивающих средств?
— О чём это она? — поинтересовался бывший троечник.
— О своём, о, бабьем. Трахнутся ей необходимо, что бы боль уменьшить.
— Так я же, не могу же, так. В присутствии, можно сказать, своей невесты.
— А если невеста не против, и даже склоняет к соитию, своего будущего жениха, дабы, заэндорфинить свою подругу, привнося ей обезболивание.
— А вискарь, не может в данном случае, явится, адекватной заменой? — поинтересовался парень.
— Не может, — кратко определила подруга, — Трахни её, что бы боль прошла, я тебе прощу и за измену не посчитаю.
— Как скажешь милая, лишь бы тебе было хорошо, — перелезая на заднее сиденье Виталик, осторожно раздел Мартишу и лобызая её разгорячённое тело, не пропуская ни одного квадратно дюйма поверхности,
А автору, надо приделать по тыкве за такие длиннющие лирические отступления.
Короче, доползши до 3-х этажного здания, в коем проживал их подопечный, троица вознамерилась ждать, когда кто-нибудь изъявив желание покурить, выйдет из чёрного входа, рядом с коим они возлежали, тихонько переругиваясь.
— Швабра, проясни, какого хрена, ты попёрлась с нами, ежели у тебя входы здесь, все по зелёному? Ты ж евойная баба или где? — шипела Белокурочка, — могла нам все двери открыть. Мы б их всех враз тут накрыли.
— Тебе легко рассуждать, а вдруг он уже в курсях о безвременной кончине Михи?
— Мы ж всё правильно сделали? Тело и овощи для борщеца в компосте утопили.
— Ага, Долдон, знаешь какой дотошный?!
— А хули, ты раньше молчала...
— Девки, хорош выяснялово устраивать, кажется, дверь заскрипела, — прерывая их ругань, сказал Виталик.
Дверь, действительно открылась, подышать свежим воздухом вышел один из крепышей, виденный террористами в лесу. Покопавшись в широченных штанах, он попытался, что-то оттуда достать. С третьей попытки ему это удалось и, выписывая разнообразные кренделя, придурок стал торжественно орошать близ лежащие клумбы.
— Ах, ты, козлёныш! Я эти цветы... — не договорив, Мартиша всадила пару снотворных капсул в негодяя. Тот ни хрена не поняв, молча, завалился мордой в обоссаные, несколько секунд назад, им же, кусты роз.
Дверь попыталась закрыться, ей это удалось, но троица, была уже внутри здания. По-пути, уложив кухарку и двух охранников, террористы, наконец, добрались до кабинета Долдона, в котором, в сейфе, код которого, был известен Мартише, лежал чемоданчик, в котором лежал кокс, за который, Виталик, должен был получить деньги, бабки, филки и поделить их между которыми...
Зайдя в кабинет, у Мартиши, естественно имелся ключ, троица, внезапно ослепла от вспыхнувшего яркого света.
— А я вас ждал, — осклабился в кривой ухмылке, Долдон, поочерёдно направляя, то на одного, то на другую, 60-ти зарядный Ремингтон, — Чего-то, вы долго?! Да-а-а, не удалось Михе, борщеца откушать.
— И с сексуальными извращениями, ему тоже обломилось, — усмехнулся Виталик, направляя свой пистолет в лицо обидчика.
— Ты чё такой борзый? — разозлился скелетор, — быстренька положил свой ***алетик на стол и поднял ручки. Вас это тоже касается, — зыркнув в сторону женщин, — пояснил его Худость, а то я из вас, щаз дуршлаги понаделаю.
— Фиг, тебе! — сказал Виталик, мне врачи сказали, что жить осталось месяц или два от силы. Так что, умри я сейчас или завтра, ничего не изменится!
Внезапно он дважды выстрелил в плечи мерзавца.
Долдон, прежде чем уснуть, нажал на спуск и пули со свистом и скрежетом, стали покидать место своего обитания. Втыкаясь в стены, шкафы, потолок, они завершали своё путешествие. Но одна попала в плечо Мартиши, не успевшей, правильно выполнить команду: «ложись», произнесённую её подругой.
— Мамочки! Ой, больно-то как, — верещала раненая.
— Да ничего страшного! Пуля прошла на вылет. До свадьбы заживёт, — успокаивал девушку парень.
— С кем свадьбы, с тобой что ли? — сквозь зубы поинтересовалась Шварба.
— Да, нет, я, вообще-то на Белокурочку глаз положил, — пояснил Виталик.
Бела, ничего не сказав, быстро вытряхивала ящики столов в поисках перевязочных материалов и йода.
Найдя нужное, Ирочка, быстро перевязав подругу, и поинтересовалась кодом сейфа. Поворачивая кольца замка, руководствуясь числами, сказанными раненой, Виталик открыл сейф.
— Вот, придурок, даже код не сменил, — взглянув на мирно посапывающего Долдона, сказал он, — Деньги тоже забирать? — вытаскивая чемоданчик с коксом, поинтересовался начинающий грабитель
— Конечно! Чего спрашиваешь, — подтвердила Белокурочка.
В концах коридоров, послышались шаги проснувшейся охраны.
Виталик высунув руку с Ремингтоном за дверь, произвёл веер выстрелов. Присев и осторожно выглянув, ему представилась картина, лежащих рядочками охранников.
— Так и лежать, — крикнул он, — кто поднимет головёнку, сразу пулю получит. Осторожно поддерживая раненую Мартишу троица вывалилась в коридор. Никто не смел поднять головы. На улице, загрузившись в Рафик с бронебойными стёклами, террористы, сопровождаемые градом выстрелов, очухавшейся охраны, отправились в больницу, местоположение которой, было резво подсказано раненой.
В больнице, ткнув в пузо автоматом лепиле, Виталий потребовал быстрой и безболезненной штопки, боевой подруги.
— И если, опосля, брякнешь в ментовку, я тебя всё равно найду, и тогда тебя в морге будут штопать, — пригрозил хирургу, новоявленный бандюган.
Через полчаса, с небольшим, троица героев направлялась назад, основательно накачав Швабру вискарём, на предмет обезболивания.
— А чё ты там молол за свадьбу, — поинтересовалась, Белокурочка у парня, — Ты в курсах, что я тебя на семерик старше?
— В курсах, я думал, ты не расслышала, — поразился, Виталий, — И чё? Это имеет значение?
— Имеет, ещё как имеет... Лет через 10—15. Слушай, а чё ты врал Долдону, про три месяца?
— Не врал, я! Правда, это. Врачи пророчили мне от силы месяца три.
— Так, хули ж, мы время, теряем?! — сворачивая с трассы вглубь леса, поинтересовалась девушка.
— В смысле? — не понял юноша.
— Потрахаться захотелось, — пояснила Ирочка, глуша мотор.
— Ну, вы блин, даёте! — съязвила Мартиша, — никакой жалости к раненой. Раскочегарили Рафик, так, что гляди он, сейчас в воздух взовьется. Знаете, как больно, когда трясёт.
— А чё ж раньше молчала? — поинтересовалась Бела, мы б могли нежно и печально.
— Ага, ещё скрещитись от внезапности и вальсируйте потом перед Витальичем. Кстати. Вы в курсях, что эндорфин, является одним из немногих обезболивающих средств?
— О чём это она? — поинтересовался бывший троечник.
— О своём, о, бабьем. Трахнутся ей необходимо, что бы боль уменьшить.
— Так я же, не могу же, так. В присутствии, можно сказать, своей невесты.
— А если невеста не против, и даже склоняет к соитию, своего будущего жениха, дабы, заэндорфинить свою подругу, привнося ей обезболивание.
— А вискарь, не может в данном случае, явится, адекватной заменой? — поинтересовался парень.
— Не может, — кратко определила подруга, — Трахни её, что бы боль прошла, я тебе прощу и за измену не посчитаю.
— Как скажешь милая, лишь бы тебе было хорошо, — перелезая на заднее сиденье Виталик, осторожно раздел Мартишу и лобызая её разгорячённое тело, не пропуская ни одного квадратно дюйма поверхности,