Трофей. Часть 4
к тому времени, как добрались до добротного дома, с ними шли ещё двое.
Сквозь распахнутые ворота компания прошла в просторный двор. У будки глодал кость огромный лохматый пес, рядом с ним ковырялся в земле ребенок лет двух в рубашонке, но без штанов. Иногда он хватал кость рукой, пес терпеливо отодвигал её, но недалеко.
Из окна высунулась женщина под стать голове: она вполне могла бы унести на себе рыцарские доспехи. Толстенная соломенная коса переброшена через плечо, щеки горят румянцем. Роксана со своим небольшим ростом, просвечивающимися ребрами и небольшой, аккуратной грудью, почувствовала себя мышью.
— Накрой нам перекусить, жена, — голос головы был прекрасно слышен со двора не только через открытое окно на кухне, но и позади дома, наверняка, тоже.
Перекусить им было предложено бутылкой с прозрачной жидкостью, кусками жареного мяса, ковригой хлеба и салом с луком и чесноком. Роксана понадеялась спереть под шумок что-нибудь, но жена головы со словами «худющий какой, совсем оголодали в городах своих» налила ей огромную кружку молока, и дала кусок ещё теплого хлеба. Девушка вцепилась в хлеб зубами, вполуха прислушиваясь к разговорам.
Время до вечера пролетело незаметно. Принцесса сходила на реку, тщательно умылась и вычистила одежду — раз торжественного платья у неё нет, так хоть быть чистой. Как только она увидела собравшуюся толпу, сразу поняла, что может не переживать: торжественность случая подчеркивали разве что слегка обтертые сверху сапоги у мужчин, и яркие платки поверх обычных платьев у женщин.
Невеста была статной и, в общем, миловидной девушкой, жених — краснолицым молодцем, уделявшем много внимания будущему свекру и бутыли с ядрено пахнущей жидкостью. Голова сидел на одном конце стола, громогласно беседуя с любым, несмотря на расстояние, его супруга командовала отрядом молодых девушек, носившихся вокруг с огромными блюдами.
Роксане вручили гитару, и она пришла в ужас, как на этом можно вообще играть: дерево исцарапанное, и кое-где с наметившимися трещинами, колки ослаблены, настроена кое-как. Зато она сразу заслужила уважение, когда принялась настраивать гитару. Оказалось, инструмент остался от кочевого племени, когда те уезжали наутро после большой попойки, и с тех пор гитару пару раз давали детям поиграть.
Поначалу она действительно старалась петь, и вызвала бурные рыдания у женской половины сборища. Но очень быстро все перепились, и девушка поняла, что они не видят принципиальной разницы между трагедией, написанной великолепными стихами, воспеваемой уже полсотни лет, и «бабами на реке».
В конце концов, она отдала гитару веснушчатому парнишке, который пытался привлечь внимание девушки с горсткой семечек. С другой стороны играли на гуслях, с третьей пели так, аккомпанируя себе стуком кружек и отрыжкой.
Наевшись до отвала, девушка отправилась на сеновал, обещанный ей. Пришлось переждать, пока оттуда вылезет растрепанная пара, но потом она, наконец, осталась одна.
Проснулась Роксана от того, что кто-то лапал её бедро. Отшвырнув руку, она огляделась: вокруг собрались трое парней. Легкость и прохлада сразу заставили девушку коснуться головы: с неё свалилась шапка. А может, стянули. Роскошная коса во всей красе свисала через плечо на солому.
— Баба, — догадался один из пришельцев.
— А чё такая мелкая?
— Городская порода, — с умным видом сказал третий.
— А ты вообще что тут делаешь, у тебя женка молодая, — спросил второй.
— Да она перепила, заснула сразу. Я её, конечно, оприходовал, как положено. Пусть проспится, а то злая, — ответил третий, — чё с этой делать бум?
— А че с бабой делают, — загыгыкал первый, протягивая руку к груди девушки. Её перекосило от отвращения:
— Лапы убери, и дерьмо с сапог счисти, прежде чем ко мне подходить, — ледяным тоном сказала девушка, поднимаясь и отряхиваясь.
— Чё? — озадачился кавалер.
— А она ничё, — сделал комплимент молодой муж, и, сочтя на этом ухаживание достаточным, потянул руки. Роксана оттолкнула его:
— Убирайся отсюда, мразь, ты не знаешь, на кого нарываешься!
— А чё не знаю? Ты чё, какая-то особенная? Между ног не дырка? — удивился второй.
— За меня вам шеи посворачивают!
— Ладно врать-то.
Её повалили на солому. Роксана вырывала, лягаясь, и даже пару раз укусила зажимающую ей рот руку. Повезло, что она была в штанах, юбку задрали бы сразу, а тут пришлось долго возиться, парни больше мешали друг другу. Роксана в панике брыкалась изо всех сил.
В открытой двери показалось лицо:
— Вы чего тут возитесь? Идите птицу прячьте, там скачет кто-то!
Роксана попыталась закричать, но ей зажимал поллица, не давая дышать, два потных тела навалилось сверху, третье пыталось справиться с сапогами.
— Кто ещё скачет?
— Да какая разница, пожгут дома, и вся недолга, — лицо исчезло.
— Тащите её к нам в погреб, — решил молодой муж, — я посмотрю, кто там, и приду.
Девушку подняли, она пнула одного под колено и рванулась, её ударили по голове. В глазах вспыхнули искры, ноги обмякли.
Едва рассвело, деревня казалась пустой — жители ещё отсыпались после попойки. Двое парней доволокли почти бесчувственную девушку до ближайшего дома, и спихнули в люк в полу кухни. Она скатилась по лестнице, отбив плечи и ребра, и оказалась на холодной земле.
— Пойдем посмотрим, у меня куры во дворе, — сказал один, крышка хлопнула, и принцесса осталась в кромешной тьме.
Она нащупала стену, и села, обхватив колени руками. Ушибы болели, от страха и холода её трясло, на глаза наворачивались слезы. Неужели её путешествие окончится настолько позорно и убого? Если эти ублюдки её коснутся, она просто зарежется, это настолько мерзко...
Прошло время. Девушка иногда вставала, чтобы подвигаться и согреться, но получалось это всё хуже. Куртку с неё стянули, рубашку порвали, хорошо, сапоги стащить не сумели — пока двое пытались в четыре руки лапать грудь, один не мог удержать ноги.
Ну вот и толку от того, что она — принцесса? Им бесполезно об этом рассказывать, они даже не поймут. Для них местный лорд — уже недосягаемое божество, а уж король и вовсе существует в другой реальности.
Невольно мысли обращались к Дагору. Он мог бы отбить её у десятка таких, но... как он её найдет? Он только вчера вернулся в лагерь. Если вернулся. Сразу ли ему доложили о её побеге? Решил ли он вообще искать пропажу? Люди видели, как она скакала по степи, ну а дальше? Степь огромна, она далеко ушла по лесу, а потом эта деревня, где не знают ни о какой девушке.
И, тем не менее, когда люк открылся, она вскинула голову в иррациональной надежде, что это он.
Это были двое насильников.
— А мы тут, — радостно объявил первый, — пусть они там разбираются.
Её прижали к стене. Роксана пнула его в пах, парень согнулся со стоном и глухой руганью. Второй сильно ударил её по лицу, так что голова девушки мотнулась. Она твердо решила не даваться живой.
Борьба была в самом разгаре, когда свет, падающий из люка, что-то заслонило. Роксана заметила, что в погребе на одного человека больше, только
Сквозь распахнутые ворота компания прошла в просторный двор. У будки глодал кость огромный лохматый пес, рядом с ним ковырялся в земле ребенок лет двух в рубашонке, но без штанов. Иногда он хватал кость рукой, пес терпеливо отодвигал её, но недалеко.
Из окна высунулась женщина под стать голове: она вполне могла бы унести на себе рыцарские доспехи. Толстенная соломенная коса переброшена через плечо, щеки горят румянцем. Роксана со своим небольшим ростом, просвечивающимися ребрами и небольшой, аккуратной грудью, почувствовала себя мышью.
— Накрой нам перекусить, жена, — голос головы был прекрасно слышен со двора не только через открытое окно на кухне, но и позади дома, наверняка, тоже.
Перекусить им было предложено бутылкой с прозрачной жидкостью, кусками жареного мяса, ковригой хлеба и салом с луком и чесноком. Роксана понадеялась спереть под шумок что-нибудь, но жена головы со словами «худющий какой, совсем оголодали в городах своих» налила ей огромную кружку молока, и дала кусок ещё теплого хлеба. Девушка вцепилась в хлеб зубами, вполуха прислушиваясь к разговорам.
Время до вечера пролетело незаметно. Принцесса сходила на реку, тщательно умылась и вычистила одежду — раз торжественного платья у неё нет, так хоть быть чистой. Как только она увидела собравшуюся толпу, сразу поняла, что может не переживать: торжественность случая подчеркивали разве что слегка обтертые сверху сапоги у мужчин, и яркие платки поверх обычных платьев у женщин.
Невеста была статной и, в общем, миловидной девушкой, жених — краснолицым молодцем, уделявшем много внимания будущему свекру и бутыли с ядрено пахнущей жидкостью. Голова сидел на одном конце стола, громогласно беседуя с любым, несмотря на расстояние, его супруга командовала отрядом молодых девушек, носившихся вокруг с огромными блюдами.
Роксане вручили гитару, и она пришла в ужас, как на этом можно вообще играть: дерево исцарапанное, и кое-где с наметившимися трещинами, колки ослаблены, настроена кое-как. Зато она сразу заслужила уважение, когда принялась настраивать гитару. Оказалось, инструмент остался от кочевого племени, когда те уезжали наутро после большой попойки, и с тех пор гитару пару раз давали детям поиграть.
Поначалу она действительно старалась петь, и вызвала бурные рыдания у женской половины сборища. Но очень быстро все перепились, и девушка поняла, что они не видят принципиальной разницы между трагедией, написанной великолепными стихами, воспеваемой уже полсотни лет, и «бабами на реке».
В конце концов, она отдала гитару веснушчатому парнишке, который пытался привлечь внимание девушки с горсткой семечек. С другой стороны играли на гуслях, с третьей пели так, аккомпанируя себе стуком кружек и отрыжкой.
Наевшись до отвала, девушка отправилась на сеновал, обещанный ей. Пришлось переждать, пока оттуда вылезет растрепанная пара, но потом она, наконец, осталась одна.
Проснулась Роксана от того, что кто-то лапал её бедро. Отшвырнув руку, она огляделась: вокруг собрались трое парней. Легкость и прохлада сразу заставили девушку коснуться головы: с неё свалилась шапка. А может, стянули. Роскошная коса во всей красе свисала через плечо на солому.
— Баба, — догадался один из пришельцев.
— А чё такая мелкая?
— Городская порода, — с умным видом сказал третий.
— А ты вообще что тут делаешь, у тебя женка молодая, — спросил второй.
— Да она перепила, заснула сразу. Я её, конечно, оприходовал, как положено. Пусть проспится, а то злая, — ответил третий, — чё с этой делать бум?
— А че с бабой делают, — загыгыкал первый, протягивая руку к груди девушки. Её перекосило от отвращения:
— Лапы убери, и дерьмо с сапог счисти, прежде чем ко мне подходить, — ледяным тоном сказала девушка, поднимаясь и отряхиваясь.
— Чё? — озадачился кавалер.
— А она ничё, — сделал комплимент молодой муж, и, сочтя на этом ухаживание достаточным, потянул руки. Роксана оттолкнула его:
— Убирайся отсюда, мразь, ты не знаешь, на кого нарываешься!
— А чё не знаю? Ты чё, какая-то особенная? Между ног не дырка? — удивился второй.
— За меня вам шеи посворачивают!
— Ладно врать-то.
Её повалили на солому. Роксана вырывала, лягаясь, и даже пару раз укусила зажимающую ей рот руку. Повезло, что она была в штанах, юбку задрали бы сразу, а тут пришлось долго возиться, парни больше мешали друг другу. Роксана в панике брыкалась изо всех сил.
В открытой двери показалось лицо:
— Вы чего тут возитесь? Идите птицу прячьте, там скачет кто-то!
Роксана попыталась закричать, но ей зажимал поллица, не давая дышать, два потных тела навалилось сверху, третье пыталось справиться с сапогами.
— Кто ещё скачет?
— Да какая разница, пожгут дома, и вся недолга, — лицо исчезло.
— Тащите её к нам в погреб, — решил молодой муж, — я посмотрю, кто там, и приду.
Девушку подняли, она пнула одного под колено и рванулась, её ударили по голове. В глазах вспыхнули искры, ноги обмякли.
Едва рассвело, деревня казалась пустой — жители ещё отсыпались после попойки. Двое парней доволокли почти бесчувственную девушку до ближайшего дома, и спихнули в люк в полу кухни. Она скатилась по лестнице, отбив плечи и ребра, и оказалась на холодной земле.
— Пойдем посмотрим, у меня куры во дворе, — сказал один, крышка хлопнула, и принцесса осталась в кромешной тьме.
Она нащупала стену, и села, обхватив колени руками. Ушибы болели, от страха и холода её трясло, на глаза наворачивались слезы. Неужели её путешествие окончится настолько позорно и убого? Если эти ублюдки её коснутся, она просто зарежется, это настолько мерзко...
Прошло время. Девушка иногда вставала, чтобы подвигаться и согреться, но получалось это всё хуже. Куртку с неё стянули, рубашку порвали, хорошо, сапоги стащить не сумели — пока двое пытались в четыре руки лапать грудь, один не мог удержать ноги.
Ну вот и толку от того, что она — принцесса? Им бесполезно об этом рассказывать, они даже не поймут. Для них местный лорд — уже недосягаемое божество, а уж король и вовсе существует в другой реальности.
Невольно мысли обращались к Дагору. Он мог бы отбить её у десятка таких, но... как он её найдет? Он только вчера вернулся в лагерь. Если вернулся. Сразу ли ему доложили о её побеге? Решил ли он вообще искать пропажу? Люди видели, как она скакала по степи, ну а дальше? Степь огромна, она далеко ушла по лесу, а потом эта деревня, где не знают ни о какой девушке.
И, тем не менее, когда люк открылся, она вскинула голову в иррациональной надежде, что это он.
Это были двое насильников.
— А мы тут, — радостно объявил первый, — пусть они там разбираются.
Её прижали к стене. Роксана пнула его в пах, парень согнулся со стоном и глухой руганью. Второй сильно ударил её по лицу, так что голова девушки мотнулась. Она твердо решила не даваться живой.
Борьба была в самом разгаре, когда свет, падающий из люка, что-то заслонило. Роксана заметила, что в погребе на одного человека больше, только