Только твоя, любимый, только твоя... Глава 5
ему настроиться не давала. Плюс, туалетная кабинка все-таки: стучат все время, разговоры, запах курева и прочие «отвлекающие моменты». Благо, народу было все же не очень... И Вадик все никак не кончит. Я уж думала его «красавца» в себя пустить, но потом вдруг решила ему второй рукой яички помассировать. Они у него небольшие такие с редкими волосиками — наверно, или уже трахнул кого-то, или подрочил перед клубом. Я слышала, парни так иногда делают, чтобы при знакомстве не волноваться. Дураки, наоборот, шансов меньше: чувствуется же, как у кого мошонка зудит, как кто хочет...
— Так... — Юля запнулась — рассказ подруги сильно ее возбудил. — Он кончил?
— Ну, да, — Марина улыбнулась. — Правда, не очень много. Я ему яички помяла пару минут — он мне в ротик все и вылил.
— И ты... проглотила?
— Конечно, — Марина с легким удивлением посмотрела на подругу. — Я всегда глотаю. А то еще сплюнешь — и случайно на платье попадешь. Или на ковер куда-нибудь. Юль, а ты что, когда у своего в рот берешь — ты потом не глотаешь?
— Да, я как-то... — Юля замялась. — Короче, мы никогда этот... процесс до конца не доводили.
— А ты доведи, доведи... — Марина проказливо улыбнулась. — Он у тебя и так по струнке ходит, а когда пару раз проглотишь после минета, он тебе хоть «Гуччи», хоть «Диоры», хоть луну с неба к ногам поднесет.
— Да... — Юля недоуменно воззрилась на свою, как оказалось, куда более опытную подругу.
Марина смотрела на Юлю — и ощущала странную смесь смущения, возбуждения и собственного превосходства на фоне большего опыта в интимных делах. Раньше ее мало заботили тонкости сексуальной жизни и любовного быта: ей казалось, что главное в отношениях — все-таки искренние чувства, желания все время быть вместе, умение находить компромиссы и идти сквозь все сложные этапы, крепко держа за руку того, кто тебе по-настоящему дорог.
Но то было раньше. А сейчас она сидела в паре шагов от своей подруги, явно шокированной ее рассказом, и вновь перебирала в голове все подробности сегодняшнего вечера.
Об одной детали Марина все же умолчала. Там, в туалете, когда она встала с коленок перед Вадиком, блаженно прислонившимся к стенке тесной для двоих кабинки, она прижалась к нему своей мягкой грудью и кое-что прошептала кончившему ей в ротик парню своими влажными губками.
«У тебя очень большой член, лапусь. Даже не знаю, вошел бы он в меня целиком... — Марина впервые в жизни сказала такое парню. — Ты, солнце, главное много не пей. А то твой большой опустится — и ты забудешь, что такое трахаться с девочками. И дрочи тоже поменьше. Всем девушкам — и мне тоже, зай — нравится, когда мальчик много кончает... »
И ушла, оставив Вадика в клубном туалете, в полнейшем недоумении, со вставшим от таких слов членом. Ушла, искренне надеясь, что в тот самый момент, когда она, с лукавой улыбкой, повернется к Вадику спиной и соберется раскрыть дверь туалетной кабинки, он наплюет на все предосторожности — и, крепко прижав ее к стенке, резко войдет в нее своим длинным членом. Войдет — и будет размашисто трахать ее, распаленный Мариниными словами, каждый раз стараясь вогнать свой стержень поглубже в ее влажную щелочку. Трахать — чтобы после наполнить ее своим семенем, ничуть не опасаясь последствий.
Куда больше возбуждающей внешности, сексуального опыта и даже внушительного органа, с умением долго и много кончать, Марина ценила в мужчине уверенность, граничащую с наглостью, и решимость на грани безрассудства.
На сей раз, к сожалению, ей попался мальчик, богато одаренный и внешней красотой, и размерами члена — но совершенно лишенный тех личных качеств, по которым Марина всегда определяла настоящего самца.
— Слушай, Мариш, я у тебя спросить хотела... — неожиданна прервала повисшую тишину Юля. — В общем, мне один мальчик подарки дарит, букеты присылает, постоянно норовит до универа подвезти... Но тут такое дело: он — черный. Негр... точнее, не совсем: мулат, по-моему.
— И? — в голосе Марины явно слышалось неподдельное любопытство.
— И вот я думаю: стоит с ним встретится — или нет? Само собой, ничего не будет — у меня же мой есть! Просто, знаешь, с одной стороны интересно, все-таки иностранец, буквально, человек из другого мира... А с другой, как-то стремно, он же черный весь... Вот я и не знаю, соглашаться на одно свидание — просто так — или отворот поворот давать?
— Просто так, говоришь... — Марина насмешливо посмотрела на подругу, словно насквозь видя все ее тайные желания. — Просто так ничего не бывает, милая... Не знаю, что тебе и посоветовать, Юль — у меня с негром ни разу не было. Ко мне, правда, постоянно один араб клеится. У них язык такой нежный, певучий, сексуальный... Рисунки мне красивые присылает... Мне только подруги рассказывали про нерусских. Но у них, в основном, с дагестанцами, чеченцами и прочими «гостями с гор» было. Пылкие, конечно, горячие — но далеко не все. Обычные. А с неграми — еще ни одна из моих девчонок не пробовала...
Марина на секунду задумалась. Потом как-то очень хитро улыбнулась и произнесла грудным голосом:
— Все говорят, что у негров очень большие члены. И в порно у них дубины по колено, все черные, блестят, как антрацит... Еще я где-то читала, что, от природы, черные мужчины гораздо лучше подходят для оплодотворения — у них очень густая сперма, очень активные сперматозоиды, и поэтому очень-очень высокий процент забеременеть, если он тебе внутрь кончит. Поэтому сейчас в Европе и Америке почти все белые женщины предпочитают жить с европеоидами, а трахаться с неграми. Потому что негры ебут куда лучше белых...
Марина спохватилась, поняв, что только что откровенно ругнулась при подруге. Но Юля, казалось, даже не расслышала, заворожено слушая, как Марина рассказывала, растягивая слова и прибавляя тех самых, блядских ноток в нужные моменты. А потому Марина продолжила:
— На Западе вообще мода такая есть. Белый муж подкладывает свою собственную жену под черного любовника — а то и под парочку! — и наблюдает, как негр, или негры, ее трахают. Причем, чем больше их члены, тем лучше. Некоторые мужья любят при этом слушать, как черные их унижают, оскорбляют, называют его «бледным сосунком», а жену его — «белой шлюхой». У них же там, в Америке, вся эта тема с рабством в памяти сидит... вот они и оттягиваются на белых женщинах. Особенно круто считается, когда негр кончит в белую без презерватива. Представляешь, Юль? Огромный, матово блестящий, черный хер на всю длину входит в узкую белую киску — и до краев заполняет ее своей густой спермой, которая цветом как наше деревенское молоко... Девушка потом, конечно, рожает — и дальше идет скакать по черным концам. А ее муженек растит дома негритенка, с пеленками возится, по дому суетится — и работает, конечно. Прикинь, жизнь?
Марина выдержала паузу, надеясь услышать от Юли какой-нибудь комментарий, но та, похоже, посчитала вопрос чисто риторическим, пребывая в глубокой прострации — или же предаваясь похабным фантазиям.
— Нет, жуть, конечно, полная... — Марина делано передернулась,
— Так... — Юля запнулась — рассказ подруги сильно ее возбудил. — Он кончил?
— Ну, да, — Марина улыбнулась. — Правда, не очень много. Я ему яички помяла пару минут — он мне в ротик все и вылил.
— И ты... проглотила?
— Конечно, — Марина с легким удивлением посмотрела на подругу. — Я всегда глотаю. А то еще сплюнешь — и случайно на платье попадешь. Или на ковер куда-нибудь. Юль, а ты что, когда у своего в рот берешь — ты потом не глотаешь?
— Да, я как-то... — Юля замялась. — Короче, мы никогда этот... процесс до конца не доводили.
— А ты доведи, доведи... — Марина проказливо улыбнулась. — Он у тебя и так по струнке ходит, а когда пару раз проглотишь после минета, он тебе хоть «Гуччи», хоть «Диоры», хоть луну с неба к ногам поднесет.
— Да... — Юля недоуменно воззрилась на свою, как оказалось, куда более опытную подругу.
Марина смотрела на Юлю — и ощущала странную смесь смущения, возбуждения и собственного превосходства на фоне большего опыта в интимных делах. Раньше ее мало заботили тонкости сексуальной жизни и любовного быта: ей казалось, что главное в отношениях — все-таки искренние чувства, желания все время быть вместе, умение находить компромиссы и идти сквозь все сложные этапы, крепко держа за руку того, кто тебе по-настоящему дорог.
Но то было раньше. А сейчас она сидела в паре шагов от своей подруги, явно шокированной ее рассказом, и вновь перебирала в голове все подробности сегодняшнего вечера.
Об одной детали Марина все же умолчала. Там, в туалете, когда она встала с коленок перед Вадиком, блаженно прислонившимся к стенке тесной для двоих кабинки, она прижалась к нему своей мягкой грудью и кое-что прошептала кончившему ей в ротик парню своими влажными губками.
«У тебя очень большой член, лапусь. Даже не знаю, вошел бы он в меня целиком... — Марина впервые в жизни сказала такое парню. — Ты, солнце, главное много не пей. А то твой большой опустится — и ты забудешь, что такое трахаться с девочками. И дрочи тоже поменьше. Всем девушкам — и мне тоже, зай — нравится, когда мальчик много кончает... »
И ушла, оставив Вадика в клубном туалете, в полнейшем недоумении, со вставшим от таких слов членом. Ушла, искренне надеясь, что в тот самый момент, когда она, с лукавой улыбкой, повернется к Вадику спиной и соберется раскрыть дверь туалетной кабинки, он наплюет на все предосторожности — и, крепко прижав ее к стенке, резко войдет в нее своим длинным членом. Войдет — и будет размашисто трахать ее, распаленный Мариниными словами, каждый раз стараясь вогнать свой стержень поглубже в ее влажную щелочку. Трахать — чтобы после наполнить ее своим семенем, ничуть не опасаясь последствий.
Куда больше возбуждающей внешности, сексуального опыта и даже внушительного органа, с умением долго и много кончать, Марина ценила в мужчине уверенность, граничащую с наглостью, и решимость на грани безрассудства.
На сей раз, к сожалению, ей попался мальчик, богато одаренный и внешней красотой, и размерами члена — но совершенно лишенный тех личных качеств, по которым Марина всегда определяла настоящего самца.
— Слушай, Мариш, я у тебя спросить хотела... — неожиданна прервала повисшую тишину Юля. — В общем, мне один мальчик подарки дарит, букеты присылает, постоянно норовит до универа подвезти... Но тут такое дело: он — черный. Негр... точнее, не совсем: мулат, по-моему.
— И? — в голосе Марины явно слышалось неподдельное любопытство.
— И вот я думаю: стоит с ним встретится — или нет? Само собой, ничего не будет — у меня же мой есть! Просто, знаешь, с одной стороны интересно, все-таки иностранец, буквально, человек из другого мира... А с другой, как-то стремно, он же черный весь... Вот я и не знаю, соглашаться на одно свидание — просто так — или отворот поворот давать?
— Просто так, говоришь... — Марина насмешливо посмотрела на подругу, словно насквозь видя все ее тайные желания. — Просто так ничего не бывает, милая... Не знаю, что тебе и посоветовать, Юль — у меня с негром ни разу не было. Ко мне, правда, постоянно один араб клеится. У них язык такой нежный, певучий, сексуальный... Рисунки мне красивые присылает... Мне только подруги рассказывали про нерусских. Но у них, в основном, с дагестанцами, чеченцами и прочими «гостями с гор» было. Пылкие, конечно, горячие — но далеко не все. Обычные. А с неграми — еще ни одна из моих девчонок не пробовала...
Марина на секунду задумалась. Потом как-то очень хитро улыбнулась и произнесла грудным голосом:
— Все говорят, что у негров очень большие члены. И в порно у них дубины по колено, все черные, блестят, как антрацит... Еще я где-то читала, что, от природы, черные мужчины гораздо лучше подходят для оплодотворения — у них очень густая сперма, очень активные сперматозоиды, и поэтому очень-очень высокий процент забеременеть, если он тебе внутрь кончит. Поэтому сейчас в Европе и Америке почти все белые женщины предпочитают жить с европеоидами, а трахаться с неграми. Потому что негры ебут куда лучше белых...
Марина спохватилась, поняв, что только что откровенно ругнулась при подруге. Но Юля, казалось, даже не расслышала, заворожено слушая, как Марина рассказывала, растягивая слова и прибавляя тех самых, блядских ноток в нужные моменты. А потому Марина продолжила:
— На Западе вообще мода такая есть. Белый муж подкладывает свою собственную жену под черного любовника — а то и под парочку! — и наблюдает, как негр, или негры, ее трахают. Причем, чем больше их члены, тем лучше. Некоторые мужья любят при этом слушать, как черные их унижают, оскорбляют, называют его «бледным сосунком», а жену его — «белой шлюхой». У них же там, в Америке, вся эта тема с рабством в памяти сидит... вот они и оттягиваются на белых женщинах. Особенно круто считается, когда негр кончит в белую без презерватива. Представляешь, Юль? Огромный, матово блестящий, черный хер на всю длину входит в узкую белую киску — и до краев заполняет ее своей густой спермой, которая цветом как наше деревенское молоко... Девушка потом, конечно, рожает — и дальше идет скакать по черным концам. А ее муженек растит дома негритенка, с пеленками возится, по дому суетится — и работает, конечно. Прикинь, жизнь?
Марина выдержала паузу, надеясь услышать от Юли какой-нибудь комментарий, но та, похоже, посчитала вопрос чисто риторическим, пребывая в глубокой прострации — или же предаваясь похабным фантазиям.
— Нет, жуть, конечно, полная... — Марина делано передернулась,