Встреча выпускников
ноги, плюнул на руку, смочил головку члена и вошёл в неё полностью — быстро и резко. Она охнула и укусила кулак, чтобы не закричать. Впрочем, ей это не помогло — я долбил её, как отбойный молоток долбит цемент на стройке нового гипермаркета. Я вынимал член и вводил его снова, до самого упора, так, чтобы мои яйца со звоном шлёпались о её целлюлитный голый зад.
Но Наталья Георгиевна оказалась крепким орешком. Она не кричала. А мне нужно было, НЕОБХОДИМО было услышать её истошный вопль. Знак того, что я победил. И я пустил в ход тяжёлую артиллерию.
Ни слова ни говоря, я внезапно перевернул её на живот и моему взору открылся ОН — девственный анальный проход Натальи Георгиевны.
— Нет, мой Господин, не надо... — прошептала она, вся потная и красная.
Я только злобно ухмыльнулся и направил свой член единственным верным путём.
— Нет, Господин... Андрюшенька... умоляю... не надо... — мямлила это рохля, но я её не слушал. Я медленно ввёл в анус смоченную головку, а затем, внезапно и резко — весь остальной член.
И она закричала. Точнее, заорала. Наталья Георгиевна орала, как будто её режет на части и складывает в разные пакеты какой-нибудь доморощенный маньяк.
А я наслаждался. Я долбил старую каргу в жопу и выкрикивал то, что у меня накопилось за всё то время, что она меня унижала.
— Это тебе за твои ёбаные уравнения с корнями! — орал я с пеной у рта, вынимая член и загоняя его по новой — Это тебе за домашние задания! Это тебе за всю твою ЁБАНУЮ МАТЕМАТИКУ! Ненавижу её, и ещё больше — тебя! А-А-А-А-А!
С воплем, напоминающим одноимённый Тарзаний, я бурно кончил — прямо старухе в прямую кишку. Затем я попытался слезть с неё, но силы покинули меня, и я просто грохнулся с парты на пол, ударился головой и отрубился.
***
Проспал я никак не меньше пары-тройки часов, так как за окном уже рассвело, запели птички и подул свежий весенний ветерок.
Я встал с пола и огляделся. Пока я был в отлучке, кабинет ничуть не изменился. На парте, почти что в позе «лотоса», спала Наталья Георгиевна. Из её анального отверстия медленным ручейком вытекали мои сперматозоиды, которые уже образовали небольшую липкую лужу под самой партой. Вначале я хотел взять тряпку и вытереть, но лучше пусть это сделает старая карга, когда проснётся. И не тряпкой, а своим языком.
Я оделся и вышел из кабинета. В свете дня школа казалась ещё более унылой и безжизненной, чем ночью, и я поспешил покинуть её, даже не удосужившись проведать своих обожаемых одноклассников.
Через год я узнал ровно три новости.
Наталья Георгиевна была уволена с поста учителя математики и геометрии. Недавно её застукали сосущей член десятикласснику в женском туалете. Позже её труп нашли в собственной квартире. Она перерезала вены бритвой, лёжа в горячей воде.
Суррогатная мать Света умерла во время очередных родов. Плод оказался чрезвычайно большим и порвал ей матку, что вызвало обильное кровотечение, которое врачи не смогли остановить.
Паша, муж Маши Голубевой, зарезал свою благоверную и сам повесился на следующий день после встречи выпускников.
Ну а я обзавёлся ещё четырьмя душами смертных, которым будет очень комфортно жариться на сковородках в их маленьких персональных версиях Ада.
Ещё немного такими же ударными темпами, и я смогу явить этому миру свой истинный лик раньше, чем это сделает Иисус Христос.
Или вы всё ещё не догадались, как меня зовут НА САМОМ ДЕЛЕ?
Но Наталья Георгиевна оказалась крепким орешком. Она не кричала. А мне нужно было, НЕОБХОДИМО было услышать её истошный вопль. Знак того, что я победил. И я пустил в ход тяжёлую артиллерию.
Ни слова ни говоря, я внезапно перевернул её на живот и моему взору открылся ОН — девственный анальный проход Натальи Георгиевны.
— Нет, мой Господин, не надо... — прошептала она, вся потная и красная.
Я только злобно ухмыльнулся и направил свой член единственным верным путём.
— Нет, Господин... Андрюшенька... умоляю... не надо... — мямлила это рохля, но я её не слушал. Я медленно ввёл в анус смоченную головку, а затем, внезапно и резко — весь остальной член.
И она закричала. Точнее, заорала. Наталья Георгиевна орала, как будто её режет на части и складывает в разные пакеты какой-нибудь доморощенный маньяк.
А я наслаждался. Я долбил старую каргу в жопу и выкрикивал то, что у меня накопилось за всё то время, что она меня унижала.
— Это тебе за твои ёбаные уравнения с корнями! — орал я с пеной у рта, вынимая член и загоняя его по новой — Это тебе за домашние задания! Это тебе за всю твою ЁБАНУЮ МАТЕМАТИКУ! Ненавижу её, и ещё больше — тебя! А-А-А-А-А!
С воплем, напоминающим одноимённый Тарзаний, я бурно кончил — прямо старухе в прямую кишку. Затем я попытался слезть с неё, но силы покинули меня, и я просто грохнулся с парты на пол, ударился головой и отрубился.
***
Проспал я никак не меньше пары-тройки часов, так как за окном уже рассвело, запели птички и подул свежий весенний ветерок.
Я встал с пола и огляделся. Пока я был в отлучке, кабинет ничуть не изменился. На парте, почти что в позе «лотоса», спала Наталья Георгиевна. Из её анального отверстия медленным ручейком вытекали мои сперматозоиды, которые уже образовали небольшую липкую лужу под самой партой. Вначале я хотел взять тряпку и вытереть, но лучше пусть это сделает старая карга, когда проснётся. И не тряпкой, а своим языком.
Я оделся и вышел из кабинета. В свете дня школа казалась ещё более унылой и безжизненной, чем ночью, и я поспешил покинуть её, даже не удосужившись проведать своих обожаемых одноклассников.
Через год я узнал ровно три новости.
Наталья Георгиевна была уволена с поста учителя математики и геометрии. Недавно её застукали сосущей член десятикласснику в женском туалете. Позже её труп нашли в собственной квартире. Она перерезала вены бритвой, лёжа в горячей воде.
Суррогатная мать Света умерла во время очередных родов. Плод оказался чрезвычайно большим и порвал ей матку, что вызвало обильное кровотечение, которое врачи не смогли остановить.
Паша, муж Маши Голубевой, зарезал свою благоверную и сам повесился на следующий день после встречи выпускников.
Ну а я обзавёлся ещё четырьмя душами смертных, которым будет очень комфортно жариться на сковородках в их маленьких персональных версиях Ада.
Ещё немного такими же ударными темпами, и я смогу явить этому миру свой истинный лик раньше, чем это сделает Иисус Христос.
Или вы всё ещё не догадались, как меня зовут НА САМОМ ДЕЛЕ?