Первое грехопадение
Но лучше — честная давалка.
— Ну так, давалку тоже надо мыть, прежде чем другому подставлять?
Бросив платье на стул, я подтолкнул любимую к кровати и мягко уронив на постель, стянул с неё, мокрые трусы, распространив по спальне запах спермы и секса.
— Ну, что ты делаешь!? Не надо. Я же под двумя мужиками была. Мне даже самой противно...
— Мне тебя, такую и охото — улыбнулся я, взъерошив слипшиеся волосы на её лобке. — Иногда и разъёбанную хочется, для разнообразия. Интересно, трахать тебя с начинкой, мне даже понравилось.
Быстро раздевшись, я лёг рядом.
— Я так не смогу расслабиться — застеснялась милая. — Мне неудобно заниматься с тобой любовью после того, что было. Я сейчас ощущаю себя какой-то помойной ямой в которую только что слили нечистоты. Мне даже целоваться стыдно, кажется, что у меня изо рта несёт.
— Что уж ты так негативно это воспринимаешь? Они же в тебя не насрали, а кончили. Причём ты сама этого хотела.
— А чувство, какое-то гадостное, осталось. Я даже понять не могу, что на меня нашло, вроде не сильно пьяная была?
— Но тебе же, хорошо было? Согласись, что тебе понравилось...
— Даже не знаю, что теперь и сказать. Наверно очень хорошо, раз перестала себя контролировать.
— Ну и замечательно. Значит, всё это, не зря было и нечего теперь сожалеть. Для меня ты, такая же любимая и желанная, как и была.
Подтверждая свои слова, я с нежностью поцеловал жену в губы и в моей голове, сразу же всплыла картина, как она ими отсасывала, но брезгливости это не вызвало, а наоборот — усилило мою похоть.
— Тебя не мутит?
— От тебя — нет. Ты же, моя, сладенькая — ласково шепнул я, переполняясь тёплыми чувствами и страстью к супруге.
— Ну, что ты обманываешь, я же знаю, о чём ты сейчас подумал, когда целовал меня — с горчинкой в голосе, возразила она. — И теперь всегда будешь так думать.
— Ну и о чём? О том, что ты моя любимая хуесосочка?
— Да, но не в таком контексте.
— Именно в таком, так что успокойся и перестань выдумывать.
Переживания и самоедство жены, импонировали мне, вызывая желание доказать, что моё отношение к ней не изменилось. Конечно, кокая-то доля неприязни, у меня, всё же оставалась, но тем не менее, я принялся целовать её тело, перемещаясь всё ниже и ниже. Дойдя до лобка, я слегка заколебался, прикидывая, стоит ли опускаться до поцелуев грешного места, или поберечь остатки своего достоинства и ограничиться только верхними губами. В принципе, большой разницы между ртом и пиздой, уже не было, так что особо загружаться, по этому поводу я не стал. Подталкиваемый похотью, я сместился к ногам любимой, принуждая её, раздвинуть их.
— Ну, куда ты лезешь? Прекрати... — слабо воспротивилась она, но её интонация и участившееся дыхание говорили об обратном. — Не надо, не целуй там. Мне неловко. Она же поганая...
— Ну и ладно... Теперь уже, один хрен — куда тебя целовать.
И действительно, после ебли, вид и запах её органа не вызывали желания прикасаться к нему губами. Вульва и вся промежность были неприятно сырыми и осклизлыми, а замусоленные, слипшиеся волосы, выглядели более чем неприглядно, но не смотря на всю эту непривлекательность, я, всё-таки не погнушался побаловать милую язычком, рассудив, что если уж её с двух сторон накачали спермой, то мне должно быть неважно куда целовать.
— Ну, зачем..., не надо — продолжала шептать она, нежно поглаживая мою голову. — Тебе же наверно это противно...
Мысль, что я подлизываю жену после ебли с другими мужиками, возбуждала меня до предела, но в тоже время, она была до такой степени иррациональной и отвратительной, что мои мозги отказывались воспринимать происходящее и мною, управляла одна только похоть. Лаская бутончик клитора, я чувствовал, что вместе с этим, мой рот наполняется неприятной, тягучей слизью оставленной ебарями и мне, волей-неволей, приходилось глотать её, успокаивая себя тем, что я, всё же, не высасываю её из хуя.
Разумеется, мой поступок был позорным и унизительным, но именно это и привлекало меня больше всего. Я упивался своей извращённостью, испытывая удовлетворение от того, что я делаю нечто нехорошее, превратное, чего надо стыдиться и хранить в строжайшей тайне от всех. Видимо, мою милую это тоже заводило не меньше чем меня, так как в этот раз, она «приплыла» гораздо быстрей, чем обычно.
— Давай теперь я тебя поласкаю — расслабленно проворковала она. — Если хочешь, можешь мне в ротик кончить.
— Хочу, но попозже. Сначала я в твой спермоприёмник кончик помакаю, пока он у тебя полный.
Я лёг на жену и мой член занырнул в тёплую, скользкую жижу, хранящуюся в её недрах.
— Ух, какая ты у меня разъёбанная! Аж еле чувствуется, что хуй уже в пизде! Мне кажется, если бы в ней столько спермы не было, я бы вообще не понял, что вошёл. А с ней ничего, приятненько. Была бы пизда чуть поуже, тогда было бы ещё приятней.
Марина стыдливо промолчала.
— Наверно после Вовки, тебя хорошо ебать, у него член не сильно большой, не разъебёт до такой степени. Тебе с ним понравилось?
— Не знаю..., мне кажется, одинаково, что с тобой, что с ним. Вроде у него член побольше, чем у тебя, но особой разницы я не почувствовала. С тобой даже лучше. Всё же ты мой родной, любимый, а он чужой.
Подтверждая свои слова, Марина, подарила мне страстный поцелуй.
— А теперь, у тебя, губы в сперме — улыбнулась она.
— Ну, так, с кем поведёшься — слегка смутился я. — Тебя же, с двух сторон, ею накачали, так что куда не целуй, всё равно испачкаешься.
— Мог бы и не целовать. Я бы не обиделась.
— Да ладно, ты же для меня тоже родная. Тебя мне не зазорно целовать даже такую. Тебе же, этого, хотелось? Мне кажется, тебя это, даже возбудило?
— Ну, да — поколебавшись, подтвердила она. — Очень даже. Но тебе-то наверно противно?
— Да нет. Я же не хуй сосал, а свой любимый пирожок нежил. Хотя конечно, начинка в нём, не очень приятная.
Видимо удовлетворённая ответом, супруга вновь приникла к моим губам.
— Ну, давай, моя сладенькая, расскажи, что ты испытала, когда с тем мужиком еблась — продолжил я, желая быть сопричастным ко всем её переживаниям. — Тебе же наверно хочется поговорить об этом, поделиться новыми ощущениями?
— Мне кажется, тебе, будет неприятно, это слышать.
— Но должен же я знать, ради чего я это терпел. Давай, рассказывай, всё как есть, мне интересно, что ты чувствовала.
— Ну... — преодолевая внутреннее сопротивление, начала она. — Я даже не знаю как это описать... Он только начал в меня входить, я уже ощутила сладость. Так туго, мне ни когда ещё не было, я даже немножко испугалась. Хорошо, что он не резко вошёл, а потихоньку. Мне было страшно и сладостно ощущать, как он, внедряясь, растягивал моё влагалище, наполняя и распирая меня изнутри. Казалось, я не смогу принять его весь. А когда он вошёл полностью и заворочался внутри меня, всё моё тело налилось истомой. Я такого ни когда не испытывала, думала умру от наслаждения. Мне кажется, я даже потерялась на какое-то время. Конечно, немного больновато было, особенно когда он
— Ну так, давалку тоже надо мыть, прежде чем другому подставлять?
Бросив платье на стул, я подтолкнул любимую к кровати и мягко уронив на постель, стянул с неё, мокрые трусы, распространив по спальне запах спермы и секса.
— Ну, что ты делаешь!? Не надо. Я же под двумя мужиками была. Мне даже самой противно...
— Мне тебя, такую и охото — улыбнулся я, взъерошив слипшиеся волосы на её лобке. — Иногда и разъёбанную хочется, для разнообразия. Интересно, трахать тебя с начинкой, мне даже понравилось.
Быстро раздевшись, я лёг рядом.
— Я так не смогу расслабиться — застеснялась милая. — Мне неудобно заниматься с тобой любовью после того, что было. Я сейчас ощущаю себя какой-то помойной ямой в которую только что слили нечистоты. Мне даже целоваться стыдно, кажется, что у меня изо рта несёт.
— Что уж ты так негативно это воспринимаешь? Они же в тебя не насрали, а кончили. Причём ты сама этого хотела.
— А чувство, какое-то гадостное, осталось. Я даже понять не могу, что на меня нашло, вроде не сильно пьяная была?
— Но тебе же, хорошо было? Согласись, что тебе понравилось...
— Даже не знаю, что теперь и сказать. Наверно очень хорошо, раз перестала себя контролировать.
— Ну и замечательно. Значит, всё это, не зря было и нечего теперь сожалеть. Для меня ты, такая же любимая и желанная, как и была.
Подтверждая свои слова, я с нежностью поцеловал жену в губы и в моей голове, сразу же всплыла картина, как она ими отсасывала, но брезгливости это не вызвало, а наоборот — усилило мою похоть.
— Тебя не мутит?
— От тебя — нет. Ты же, моя, сладенькая — ласково шепнул я, переполняясь тёплыми чувствами и страстью к супруге.
— Ну, что ты обманываешь, я же знаю, о чём ты сейчас подумал, когда целовал меня — с горчинкой в голосе, возразила она. — И теперь всегда будешь так думать.
— Ну и о чём? О том, что ты моя любимая хуесосочка?
— Да, но не в таком контексте.
— Именно в таком, так что успокойся и перестань выдумывать.
Переживания и самоедство жены, импонировали мне, вызывая желание доказать, что моё отношение к ней не изменилось. Конечно, кокая-то доля неприязни, у меня, всё же оставалась, но тем не менее, я принялся целовать её тело, перемещаясь всё ниже и ниже. Дойдя до лобка, я слегка заколебался, прикидывая, стоит ли опускаться до поцелуев грешного места, или поберечь остатки своего достоинства и ограничиться только верхними губами. В принципе, большой разницы между ртом и пиздой, уже не было, так что особо загружаться, по этому поводу я не стал. Подталкиваемый похотью, я сместился к ногам любимой, принуждая её, раздвинуть их.
— Ну, куда ты лезешь? Прекрати... — слабо воспротивилась она, но её интонация и участившееся дыхание говорили об обратном. — Не надо, не целуй там. Мне неловко. Она же поганая...
— Ну и ладно... Теперь уже, один хрен — куда тебя целовать.
И действительно, после ебли, вид и запах её органа не вызывали желания прикасаться к нему губами. Вульва и вся промежность были неприятно сырыми и осклизлыми, а замусоленные, слипшиеся волосы, выглядели более чем неприглядно, но не смотря на всю эту непривлекательность, я, всё-таки не погнушался побаловать милую язычком, рассудив, что если уж её с двух сторон накачали спермой, то мне должно быть неважно куда целовать.
— Ну, зачем..., не надо — продолжала шептать она, нежно поглаживая мою голову. — Тебе же наверно это противно...
Мысль, что я подлизываю жену после ебли с другими мужиками, возбуждала меня до предела, но в тоже время, она была до такой степени иррациональной и отвратительной, что мои мозги отказывались воспринимать происходящее и мною, управляла одна только похоть. Лаская бутончик клитора, я чувствовал, что вместе с этим, мой рот наполняется неприятной, тягучей слизью оставленной ебарями и мне, волей-неволей, приходилось глотать её, успокаивая себя тем, что я, всё же, не высасываю её из хуя.
Разумеется, мой поступок был позорным и унизительным, но именно это и привлекало меня больше всего. Я упивался своей извращённостью, испытывая удовлетворение от того, что я делаю нечто нехорошее, превратное, чего надо стыдиться и хранить в строжайшей тайне от всех. Видимо, мою милую это тоже заводило не меньше чем меня, так как в этот раз, она «приплыла» гораздо быстрей, чем обычно.
— Давай теперь я тебя поласкаю — расслабленно проворковала она. — Если хочешь, можешь мне в ротик кончить.
— Хочу, но попозже. Сначала я в твой спермоприёмник кончик помакаю, пока он у тебя полный.
Я лёг на жену и мой член занырнул в тёплую, скользкую жижу, хранящуюся в её недрах.
— Ух, какая ты у меня разъёбанная! Аж еле чувствуется, что хуй уже в пизде! Мне кажется, если бы в ней столько спермы не было, я бы вообще не понял, что вошёл. А с ней ничего, приятненько. Была бы пизда чуть поуже, тогда было бы ещё приятней.
Марина стыдливо промолчала.
— Наверно после Вовки, тебя хорошо ебать, у него член не сильно большой, не разъебёт до такой степени. Тебе с ним понравилось?
— Не знаю..., мне кажется, одинаково, что с тобой, что с ним. Вроде у него член побольше, чем у тебя, но особой разницы я не почувствовала. С тобой даже лучше. Всё же ты мой родной, любимый, а он чужой.
Подтверждая свои слова, Марина, подарила мне страстный поцелуй.
— А теперь, у тебя, губы в сперме — улыбнулась она.
— Ну, так, с кем поведёшься — слегка смутился я. — Тебя же, с двух сторон, ею накачали, так что куда не целуй, всё равно испачкаешься.
— Мог бы и не целовать. Я бы не обиделась.
— Да ладно, ты же для меня тоже родная. Тебя мне не зазорно целовать даже такую. Тебе же, этого, хотелось? Мне кажется, тебя это, даже возбудило?
— Ну, да — поколебавшись, подтвердила она. — Очень даже. Но тебе-то наверно противно?
— Да нет. Я же не хуй сосал, а свой любимый пирожок нежил. Хотя конечно, начинка в нём, не очень приятная.
Видимо удовлетворённая ответом, супруга вновь приникла к моим губам.
— Ну, давай, моя сладенькая, расскажи, что ты испытала, когда с тем мужиком еблась — продолжил я, желая быть сопричастным ко всем её переживаниям. — Тебе же наверно хочется поговорить об этом, поделиться новыми ощущениями?
— Мне кажется, тебе, будет неприятно, это слышать.
— Но должен же я знать, ради чего я это терпел. Давай, рассказывай, всё как есть, мне интересно, что ты чувствовала.
— Ну... — преодолевая внутреннее сопротивление, начала она. — Я даже не знаю как это описать... Он только начал в меня входить, я уже ощутила сладость. Так туго, мне ни когда ещё не было, я даже немножко испугалась. Хорошо, что он не резко вошёл, а потихоньку. Мне было страшно и сладостно ощущать, как он, внедряясь, растягивал моё влагалище, наполняя и распирая меня изнутри. Казалось, я не смогу принять его весь. А когда он вошёл полностью и заворочался внутри меня, всё моё тело налилось истомой. Я такого ни когда не испытывала, думала умру от наслаждения. Мне кажется, я даже потерялась на какое-то время. Конечно, немного больновато было, особенно когда он