Барин, Часть 1
такая милость, будут жить, как в раю, на всем готовом, а родне избранниц барин пожалует по корове.
Аркадий Семенович подошел к девкам, внимательно осмотрел их. Отобрал троих, остальных отпустил по домам. Избранницы стояли потупясь, не смея поднять глаза на барина. Две девчонки лет по 17, беленькая и рыженькая, третья - годков на несколько помладше, но уже с округлостями, грудки под сарафанчиком колобашками топорщатся...
Аркадий Семенович повернулся к Лизке:
- Этих я при себе оставляю. Отведи в баню, пусть их вымоют хорошенько. Вши вычеши, если есть. Наряди во все новое, покорми, конфет с пряниками дай. Вечером приведешь в спальню.
Аркадий Семенович позвал Васена и вместе с ним отправился на конюшню. Новый барин завел такой порядок – ежедневно, поутру, принимал на конюшне доклад Митрия о том, что вчера произошло в деревне, и лично наказывал провинившихся.
В конюшне, Васен поставил барину кресло, раскрыл принесенный с собой поставец, достал графинчик, нарезал сыру, налил в бокал наливочки.
Аркадий Семенович потягивал из бокала пряную жидкость, закусывал сыром и слушал доклад Митрия. Поодаль, переминались с ноги на ногу «штрафники» - худой истопник, с испитым лицом, и толстая баба-кухарка. Вина истопника была в том, что он вчера с утра залил зеньки, и когда кочергой шурудил в печи, полена горящие просыпались на пол. Огонь залили, но пол возле печи подгорел и дыму было много. Кухаркина вина была не в меру тяжелей. Она варила узвар из груш, да вместо сахару сыпанула соли.
- Митрий, скажи кузнецу, пусть листов железных нарежет, да на полу перед печами прибьет. А этого пьяницу, вместе с бабой на станок! – приказал Аркадий Семенович. - Я их выпорю, чтобы неповадно было винище жрать и барина солью травить!
Митрий поклонился и ушел. Васен подвел дрожащих от страха истопника и кухарку к специально сколоченному станку. Лакей вставил руки и ноги провинившихся в ременные петли, и затянул. Затем, сдернул с истопника портки, а бабе задрал сарафан.
Барин поднялся, взял поданную лакеем плеть и подошел к станку. Каждый раз, перед экзекуцией, Аркадий Семенович испытывал возбуждение. Руки подрагивали, сердце начинало учащенно биться, в штанах загорался огонь. Он не спешил, примериваясь, с кого начать. Худой зад истопника ему не понравился. Иное дело задница кухарки, которая по форму напоминала распухшую квашню!
Аркадий Семенович похлопал бабу по ляжке. Кухарка пискнула, словно мышь под сапогом. Васен шумно втянул ноздрями воздух и облизнул губы. Взгляд его был прикован к огромной заднице. Аркадию Семеновичу пришла в голову забавная мысль...
- Что, Васен, нравится жопа?
Лакей кивнул, не отрывая взгляда от ляжек кухарки.
- А ну-ка, вставь ей хер по самые уши!
Васен полез в штаны и вытащил толстый хер, на конце которого торчала раздвоенная красная головка. Он поплевал на ладонь, намазал член слюной, подошел к бабе, раздвинул ей задницу, и стал вставлять ей хер в очко.
У бабы глаза полезли на лоб! Она взвыла во весь голос, это еще больше раззадорило Васена. Он крякнул, поднатужился и всадил член до упора.
Аркадий Семенович подошел ближе, чтобы лучше видеть картину анального соития. Писатель покрылся потом и внутренне дрожал, глядя, как Васен с размаха загоняет кухарке «по самые помидоры». Наконец, лакей последний раз всадил бабе, сжал руками ее огромную задницу и засопел. Оторвался от кухарки, вытащил измазанный дерьмом хер, и на полусогнутых ногах потащился в угол, где стояла бочка с водой.
Аркадий Семенович хотел сейчас только одного – засадить кому-нибудь и облегчиться. Он отшвырнул плеть и вышел из конюшни. Мимо, по тропинке, мелко семенила дородная девка в цветастом сарафане. На ее плече покачивалось коромысло с двумя полными ведрами. Завидев барина, девка испуганно ойкнула и остановилась. Писатель подскочил к ней, сбросил с ее плеча коромысло и потащил девку в конюшню.
Увидев станок, на котором лежали два привязанных тела, девка обмерла. Аркадий Семенович швырнул ее на солому, задрал сарафан, вытащил звеневший от возбуждения член и засадил девке. Писатель кончил почти сразу, обмяк и затих, отдыхая. Девка под ним дышала тяжело и часто.
Аркадий Семенович встал, подтянул штаны, и пересел в кресло. Васен подал ему наливочки. Барин выпил залпом, отдал бокал лакею. Посмотрел на девку, которая лежала растрепанная на соломе, не решаясь встать.
- Как зовут? – спросил писатель.
- Ма... Маланья... – прошептала девка, косясь на страшный станок.
- Ты, вот что, Маланья... Пойди в усадьбу, найти Лизавету Петровну, управительницу. Скажи, что я тебя беру в горницах работать.
Девка вскочила и кинулась целовать барину руку.
- Довольно, довольно, ступай! – буркнул Аркадий Семенович. Девка выскочила из конюшни, и помчалась к усадьбе.
- Давай, Васен, приступай! - сказал писатель устало. -Всыпь им по десять и пойдем, дел много!
Васен взял плеть и подошел к станку. Отсчитал десяток плетей истопнику, и перешел к кухарке. Похлопал широкой ладонью по ее огромной заднице, баба смешно ойкнула. Васен отошел к бочке с водой, смочил в ней витую кожаную рукоять плети, раздвинул толстые ляжки кухарки, и стал медленно вставлять мокрую рукоять в анальное отверстие. Баба взвыла и задергалась на станке. Это только раззадорило лакея, тот хохотнул и засадил тридцатисантиметровую рукоять до упора.
- Васен, хватит изгаляться. Дай ей пару плетей, и пойдем, дел много.
Васен вытащил плеть. Баба громко пукнула. Лакей выругался и хлестнул кухарку наотмашь. На жирных ляжках сразу вспух кровавый рубец. Васен вымыл в бочке рукоять плети, помыл руки и поспешил вслед за барином.
Аркадий Семенович обошел все поместье. Побывал на мельнице, на пруду, куда, по его приказанию, запустили зеркальных карпов. В усадьбу, они с Васеном вернулись вечером. Завидев барина, вестовой слуга ударил в колокол. Из дома выскочила Лизка и поклонилась.
- Лиза, девка приходила, как ее... Маланья, что ли?
- Пришла, пришла, Аркадий Семенович! Малашка - девка с понятием, быстро всему научится. Пожелаете нонче в баньку ее позвать?
- Нет, Малашку на завтра оставим. А сейчас пойдем, посмотрим, как там мои избранницы. Отмыли их?
Домоправительница улыбнулась:
- В семи водах мыли, семью холстами сушили! Чисто золото блестят, Аркадий Семенович!
Новый барин полностью перестроил спальню. Стены заново побелили, полы паркетные отдраили и натерли воском. Вместо старой кровати, поставили новую, из мореного дуба, сделанную плотниками по чертежам, нарисованным самим Аркадием Семеновичем. На огромную кровать положили войлочные одеяла, поверх каждый день стелили свежие простыни. Это был настоящий сексодром!
Девчонки сидели на диванчике, тесно прижавшись друг к дружке. При виде барина, они испуганно вскочили, поклонились в ноги.
- Чего дрожите? Небось, не съем я вас! – весело сказал Аркадий Семенович и погладил младшенькую по головке.
- Как звать, малявочка?
- Ан-нютка...
- А вас как,
Аркадий Семенович подошел к девкам, внимательно осмотрел их. Отобрал троих, остальных отпустил по домам. Избранницы стояли потупясь, не смея поднять глаза на барина. Две девчонки лет по 17, беленькая и рыженькая, третья - годков на несколько помладше, но уже с округлостями, грудки под сарафанчиком колобашками топорщатся...
Аркадий Семенович повернулся к Лизке:
- Этих я при себе оставляю. Отведи в баню, пусть их вымоют хорошенько. Вши вычеши, если есть. Наряди во все новое, покорми, конфет с пряниками дай. Вечером приведешь в спальню.
Аркадий Семенович позвал Васена и вместе с ним отправился на конюшню. Новый барин завел такой порядок – ежедневно, поутру, принимал на конюшне доклад Митрия о том, что вчера произошло в деревне, и лично наказывал провинившихся.
В конюшне, Васен поставил барину кресло, раскрыл принесенный с собой поставец, достал графинчик, нарезал сыру, налил в бокал наливочки.
Аркадий Семенович потягивал из бокала пряную жидкость, закусывал сыром и слушал доклад Митрия. Поодаль, переминались с ноги на ногу «штрафники» - худой истопник, с испитым лицом, и толстая баба-кухарка. Вина истопника была в том, что он вчера с утра залил зеньки, и когда кочергой шурудил в печи, полена горящие просыпались на пол. Огонь залили, но пол возле печи подгорел и дыму было много. Кухаркина вина была не в меру тяжелей. Она варила узвар из груш, да вместо сахару сыпанула соли.
- Митрий, скажи кузнецу, пусть листов железных нарежет, да на полу перед печами прибьет. А этого пьяницу, вместе с бабой на станок! – приказал Аркадий Семенович. - Я их выпорю, чтобы неповадно было винище жрать и барина солью травить!
Митрий поклонился и ушел. Васен подвел дрожащих от страха истопника и кухарку к специально сколоченному станку. Лакей вставил руки и ноги провинившихся в ременные петли, и затянул. Затем, сдернул с истопника портки, а бабе задрал сарафан.
Барин поднялся, взял поданную лакеем плеть и подошел к станку. Каждый раз, перед экзекуцией, Аркадий Семенович испытывал возбуждение. Руки подрагивали, сердце начинало учащенно биться, в штанах загорался огонь. Он не спешил, примериваясь, с кого начать. Худой зад истопника ему не понравился. Иное дело задница кухарки, которая по форму напоминала распухшую квашню!
Аркадий Семенович похлопал бабу по ляжке. Кухарка пискнула, словно мышь под сапогом. Васен шумно втянул ноздрями воздух и облизнул губы. Взгляд его был прикован к огромной заднице. Аркадию Семеновичу пришла в голову забавная мысль...
- Что, Васен, нравится жопа?
Лакей кивнул, не отрывая взгляда от ляжек кухарки.
- А ну-ка, вставь ей хер по самые уши!
Васен полез в штаны и вытащил толстый хер, на конце которого торчала раздвоенная красная головка. Он поплевал на ладонь, намазал член слюной, подошел к бабе, раздвинул ей задницу, и стал вставлять ей хер в очко.
У бабы глаза полезли на лоб! Она взвыла во весь голос, это еще больше раззадорило Васена. Он крякнул, поднатужился и всадил член до упора.
Аркадий Семенович подошел ближе, чтобы лучше видеть картину анального соития. Писатель покрылся потом и внутренне дрожал, глядя, как Васен с размаха загоняет кухарке «по самые помидоры». Наконец, лакей последний раз всадил бабе, сжал руками ее огромную задницу и засопел. Оторвался от кухарки, вытащил измазанный дерьмом хер, и на полусогнутых ногах потащился в угол, где стояла бочка с водой.
Аркадий Семенович хотел сейчас только одного – засадить кому-нибудь и облегчиться. Он отшвырнул плеть и вышел из конюшни. Мимо, по тропинке, мелко семенила дородная девка в цветастом сарафане. На ее плече покачивалось коромысло с двумя полными ведрами. Завидев барина, девка испуганно ойкнула и остановилась. Писатель подскочил к ней, сбросил с ее плеча коромысло и потащил девку в конюшню.
Увидев станок, на котором лежали два привязанных тела, девка обмерла. Аркадий Семенович швырнул ее на солому, задрал сарафан, вытащил звеневший от возбуждения член и засадил девке. Писатель кончил почти сразу, обмяк и затих, отдыхая. Девка под ним дышала тяжело и часто.
Аркадий Семенович встал, подтянул штаны, и пересел в кресло. Васен подал ему наливочки. Барин выпил залпом, отдал бокал лакею. Посмотрел на девку, которая лежала растрепанная на соломе, не решаясь встать.
- Как зовут? – спросил писатель.
- Ма... Маланья... – прошептала девка, косясь на страшный станок.
- Ты, вот что, Маланья... Пойди в усадьбу, найти Лизавету Петровну, управительницу. Скажи, что я тебя беру в горницах работать.
Девка вскочила и кинулась целовать барину руку.
- Довольно, довольно, ступай! – буркнул Аркадий Семенович. Девка выскочила из конюшни, и помчалась к усадьбе.
- Давай, Васен, приступай! - сказал писатель устало. -Всыпь им по десять и пойдем, дел много!
Васен взял плеть и подошел к станку. Отсчитал десяток плетей истопнику, и перешел к кухарке. Похлопал широкой ладонью по ее огромной заднице, баба смешно ойкнула. Васен отошел к бочке с водой, смочил в ней витую кожаную рукоять плети, раздвинул толстые ляжки кухарки, и стал медленно вставлять мокрую рукоять в анальное отверстие. Баба взвыла и задергалась на станке. Это только раззадорило лакея, тот хохотнул и засадил тридцатисантиметровую рукоять до упора.
- Васен, хватит изгаляться. Дай ей пару плетей, и пойдем, дел много.
Васен вытащил плеть. Баба громко пукнула. Лакей выругался и хлестнул кухарку наотмашь. На жирных ляжках сразу вспух кровавый рубец. Васен вымыл в бочке рукоять плети, помыл руки и поспешил вслед за барином.
Аркадий Семенович обошел все поместье. Побывал на мельнице, на пруду, куда, по его приказанию, запустили зеркальных карпов. В усадьбу, они с Васеном вернулись вечером. Завидев барина, вестовой слуга ударил в колокол. Из дома выскочила Лизка и поклонилась.
- Лиза, девка приходила, как ее... Маланья, что ли?
- Пришла, пришла, Аркадий Семенович! Малашка - девка с понятием, быстро всему научится. Пожелаете нонче в баньку ее позвать?
- Нет, Малашку на завтра оставим. А сейчас пойдем, посмотрим, как там мои избранницы. Отмыли их?
Домоправительница улыбнулась:
- В семи водах мыли, семью холстами сушили! Чисто золото блестят, Аркадий Семенович!
Новый барин полностью перестроил спальню. Стены заново побелили, полы паркетные отдраили и натерли воском. Вместо старой кровати, поставили новую, из мореного дуба, сделанную плотниками по чертежам, нарисованным самим Аркадием Семеновичем. На огромную кровать положили войлочные одеяла, поверх каждый день стелили свежие простыни. Это был настоящий сексодром!
Девчонки сидели на диванчике, тесно прижавшись друг к дружке. При виде барина, они испуганно вскочили, поклонились в ноги.
- Чего дрожите? Небось, не съем я вас! – весело сказал Аркадий Семенович и погладил младшенькую по головке.
- Как звать, малявочка?
- Ан-нютка...
- А вас как,