Экскурсия
в разряд прожженных давалок.
Самое интересно, говорит она мне с легкой улыбкой, в этой ситуации было то, что когда все мужики сгрудились возле ее гладкой пизды и очарованно смотрели на узкую щелку, трогали ее пальцем и восхищенно шептали, она испытала что-то вроде гордости. Не поверишь: голова внизу, ребра трещат, наружу торчит голая жопа, на которую жадно смотрит свора мужиков, а у меня через страх и боль что-то похожее на самодовольство: вот, уроды, вы такого не видели.
Мужик решил, что пора переходить к делу, он, словно всадник на расседланной кобыле, переворачивается, теперь задница Светы у него за спиной и начинает обнажать ее переднюю часть. Футболка, бюстгальтер. Секунда – и девушка сидит на брезентовом пологе. И даже носочки содраны с ее лодыжек. Тут наступает третий акт под название удивление. Все даже застыли. У девушки было точеное, загорелое тело, как дорогой шоколад. Упругие, большие груди, тоже загорелые, от нее даже пахло горячим какао с молоком. Только в зоне влагалища тоненькая белая полоска, словно еще не снятые бикини. Все очарованно сгрудились возле нее, и даже тот, кто вяло ебал физичку, вынул свой хуй и зачарованно побежал смотреть на это чудо. Тело было красивое, как у статуи грации. Это я могу представить, потому что тело ее видел. Итак, девушка трижды удивила мужиков. Теперь пришла ее очередь удивляться.
Мужик наконец открыл свою тайну: он медленно, как стриптизер, снял штаны, и через длинные семейные трусы торчал кончик хуя. Но когда он снял трусы, то у Светы перехватило дыхание. Она, как я уже говорил, держала в руках член одного паренька. Но то, что она увидела, было похоже на хобот слона – длинный член, кривой, как турецкая сабля, загибался кверху. Моя бедная знакомая зажала ладошкой свою гладкую, чистую и девственную пизду. Но нежная ладошка с полированными розовыми ногтями, - слишком слабая защита от вторжения грозного, как кочевое племя, орудия.
Мужик схватил ее за лодыжки, развел ноги в сторону, сел между ее ног, отвел ее руку одной рукой, другой развел створки и решительно вогнал хуй между темно-розовых, слово посыпанных сахарной пудрой, складок. Тут же вынул и удивленно заглянул внутрь узкой щели, а потом, не веря своим глазам, сунул туда палец.
– Ебать в рот, она целка! – сказал он с недоумением, хмыкнул и вновь вогнал свой хуй в девственную пизду. Естественно, все, что там было целого, было моментально разрушено, порвано, смято, раздавлено. Двадцать сантиметров хуя – это как цунами, как смерч. Бедная Света, опрокинутая навзничь, закричала от боли, а на нее, словно огромные фаллосы, падали тени сгрудившихся зрителей. После нескольких толчков мужик поднял Свету, дал ей бутылку: вымой пизду. Она думала, что это вода, а это был самогон, она вымыла бедра и влагалище. Мужик не дождался окончания этого коротко туалета, завалил ее на спину и начал ебать дальше. Он ее ебал, как кузнец, мощно и размеренно: вогнал, пауза, вышел, пауза, вогнал, пауза… И в какой-то момент Света вдруг стала понимать смысл того, что называют еблей. Это, конечно, был не оргазм, даже не кайф, а только понимание. Откуда рождалось ответное чувство, как говорится, природа стала просыпаться. Ей стало все равно: кто на нее смотрит, наоборот, появилось какое-то странное чувство, когда боль рождает непонятную сладость. И она, как бы против воли, начинает двигаться в такт этим движениям. Короче, как она говорит, я почувствовала… И член все рвал и молол у нее внутри, но вместе с тем было какое-то чувство, какое бывает у молодого моряка, который попал в шторм, страшно, но захватывает дух. Наконец мужик убыстряется, начинает молотить своей кувалдой изо всех сил, когда Света решила, что она от боли сойдет с ума или умрет, вдруг все кончается, и ей на загорелый животик проливается струя горячей спермы, как будто на нее вывалили кастрюлю жидко заваренной рисовой каши.
Не успела Света понять, что это такое, из толпы живо вырвался еще один, перевернул ее на живот, поставил раком и вогнал свой хуй. Света посмотрела вперед и увидела, что ученики, которых отправили домой, вернулись. Один из них без всякого удивления деловито спросил стоявшего рядом парня:
– Сало, ты уже ебал ее?
– Нет еще! – ответил тот.
Как ни странно, говорит Света, в тот момент я ничему не удивилась, и по большому счету мне было все равно, кто на меня смотрит.
В этот момент тот самый мужик, который порвал ей целку, сделал ее вагину пиздой зрелой женщины, вдруг отрывает от нее того, кто принялся ее трахать, и говорит, показывая на одинокую физичкку:
– Все хватит, вот ее ебите!
Света оделась, и мужик увез ее в деревню на автобусную остановку. Она доработала неделю и уволилась. Никто к ней не лез, никто ни о чем не спрашивал, и даже дети вели себя так, как будто ничего не видели. Вот так девушка сходила на экскурсию.
Самое интересно, говорит она мне с легкой улыбкой, в этой ситуации было то, что когда все мужики сгрудились возле ее гладкой пизды и очарованно смотрели на узкую щелку, трогали ее пальцем и восхищенно шептали, она испытала что-то вроде гордости. Не поверишь: голова внизу, ребра трещат, наружу торчит голая жопа, на которую жадно смотрит свора мужиков, а у меня через страх и боль что-то похожее на самодовольство: вот, уроды, вы такого не видели.
Мужик решил, что пора переходить к делу, он, словно всадник на расседланной кобыле, переворачивается, теперь задница Светы у него за спиной и начинает обнажать ее переднюю часть. Футболка, бюстгальтер. Секунда – и девушка сидит на брезентовом пологе. И даже носочки содраны с ее лодыжек. Тут наступает третий акт под название удивление. Все даже застыли. У девушки было точеное, загорелое тело, как дорогой шоколад. Упругие, большие груди, тоже загорелые, от нее даже пахло горячим какао с молоком. Только в зоне влагалища тоненькая белая полоска, словно еще не снятые бикини. Все очарованно сгрудились возле нее, и даже тот, кто вяло ебал физичку, вынул свой хуй и зачарованно побежал смотреть на это чудо. Тело было красивое, как у статуи грации. Это я могу представить, потому что тело ее видел. Итак, девушка трижды удивила мужиков. Теперь пришла ее очередь удивляться.
Мужик наконец открыл свою тайну: он медленно, как стриптизер, снял штаны, и через длинные семейные трусы торчал кончик хуя. Но когда он снял трусы, то у Светы перехватило дыхание. Она, как я уже говорил, держала в руках член одного паренька. Но то, что она увидела, было похоже на хобот слона – длинный член, кривой, как турецкая сабля, загибался кверху. Моя бедная знакомая зажала ладошкой свою гладкую, чистую и девственную пизду. Но нежная ладошка с полированными розовыми ногтями, - слишком слабая защита от вторжения грозного, как кочевое племя, орудия.
Мужик схватил ее за лодыжки, развел ноги в сторону, сел между ее ног, отвел ее руку одной рукой, другой развел створки и решительно вогнал хуй между темно-розовых, слово посыпанных сахарной пудрой, складок. Тут же вынул и удивленно заглянул внутрь узкой щели, а потом, не веря своим глазам, сунул туда палец.
– Ебать в рот, она целка! – сказал он с недоумением, хмыкнул и вновь вогнал свой хуй в девственную пизду. Естественно, все, что там было целого, было моментально разрушено, порвано, смято, раздавлено. Двадцать сантиметров хуя – это как цунами, как смерч. Бедная Света, опрокинутая навзничь, закричала от боли, а на нее, словно огромные фаллосы, падали тени сгрудившихся зрителей. После нескольких толчков мужик поднял Свету, дал ей бутылку: вымой пизду. Она думала, что это вода, а это был самогон, она вымыла бедра и влагалище. Мужик не дождался окончания этого коротко туалета, завалил ее на спину и начал ебать дальше. Он ее ебал, как кузнец, мощно и размеренно: вогнал, пауза, вышел, пауза, вогнал, пауза… И в какой-то момент Света вдруг стала понимать смысл того, что называют еблей. Это, конечно, был не оргазм, даже не кайф, а только понимание. Откуда рождалось ответное чувство, как говорится, природа стала просыпаться. Ей стало все равно: кто на нее смотрит, наоборот, появилось какое-то странное чувство, когда боль рождает непонятную сладость. И она, как бы против воли, начинает двигаться в такт этим движениям. Короче, как она говорит, я почувствовала… И член все рвал и молол у нее внутри, но вместе с тем было какое-то чувство, какое бывает у молодого моряка, который попал в шторм, страшно, но захватывает дух. Наконец мужик убыстряется, начинает молотить своей кувалдой изо всех сил, когда Света решила, что она от боли сойдет с ума или умрет, вдруг все кончается, и ей на загорелый животик проливается струя горячей спермы, как будто на нее вывалили кастрюлю жидко заваренной рисовой каши.
Не успела Света понять, что это такое, из толпы живо вырвался еще один, перевернул ее на живот, поставил раком и вогнал свой хуй. Света посмотрела вперед и увидела, что ученики, которых отправили домой, вернулись. Один из них без всякого удивления деловито спросил стоявшего рядом парня:
– Сало, ты уже ебал ее?
– Нет еще! – ответил тот.
Как ни странно, говорит Света, в тот момент я ничему не удивилась, и по большому счету мне было все равно, кто на меня смотрит.
В этот момент тот самый мужик, который порвал ей целку, сделал ее вагину пиздой зрелой женщины, вдруг отрывает от нее того, кто принялся ее трахать, и говорит, показывая на одинокую физичкку:
– Все хватит, вот ее ебите!
Света оделась, и мужик увез ее в деревню на автобусную остановку. Она доработала неделю и уволилась. Никто к ней не лез, никто ни о чем не спрашивал, и даже дети вели себя так, как будто ничего не видели. Вот так девушка сходила на экскурсию.