Соблазнительный шалаш. Часть 1
полудню всё распогодилось, и солнце вступило в свое владение.
Меня все радовало и забавляло летним днем в укромном шалаше, пока тянулись летние деньки. Вишню только-только кое-где поспевала, но еще её было не так много. В заброшенный сад захаживали соседские бабы. Чтобы что-то собрать в саду. Мне удавалось что-то собрать и только там, где уже бабы не могли достать ягоды, доставалось мне. Я варил вишневое варенье, но ему недолго суждено было просуществовать, как через пару дней оказывался в моем желудке.
Был только что на пруду, где купался с деревенскими ребятами. Мне, не скрою, очень нравилась одна девочка, и я старался пробираться к пруду, чтобы там застать её. но не всегда это удавалось; очень часто на неё дрочил. На пруду произошло нечто необычное для меня, там оказался только несколько ребят и Сашка брат Кольки.
Он двоюродный брат Кольки, тоже житель этой деревни. Мы купались, а затем загорали на берегу, мне ни с того ни сего показывал свой писун, выложив его прямо на свою ладонь, вот тогда я увидел целое «представление». Я не смог бы сделать такое, но он его дрочил и довел до такой стадии возбуждения, что мне показалось, что вот-вот из него выстрелит. У него писун был ровный, как сосиска, а залупка при дрочке стала буро-малиновой, но не такой крупной, как я видел у некоторых пацанов. Такой писун мне, кажется, является классическим и мне такие понравился, и само строение его тела соответствовало его возрасту. Я его узнал только, когда бывал в их доме.
У них была самая большая семья в деревне - из 6 детей. Все были пацаны, а последняя была девчонка - Галинка. Санька, он был старше меня на три года, и у него все этого было крупнее. У него лобок был покрыт пушистыми, кудряшками: они отливались на солнце и были шелковистыми. Но сама промежность и бедра были голыми и гладкими, словно, он их выбрил. Я стал привыкать к таким познаниям, и мне это нисколько не мешало познавать мир сексуальности. От его писуна исходил запах привлекший меня. Я был совсем рядом - в сантиметрах от него; чтобы только не показать свой интерес к накатившему эротизму, я весь напрягся и стеснительно отвернулся.
- Потрогай его, - сказал он мне. Было небольшое замешательство и мне показалось, что я весь горю от стыда. Но пересилил себя и стеснительно взял в кулак Сашкин писун. Он был горячий и еще мягкий, тогда я несколько раз провел по стволу туда- сюда. Хозяин писуна закрыл глаза и языком водил и смачивал губы, так делают только при наслаждении. Я такое тоже делал с собой, когда было приятно. Меня такой охватил азарт и я начал неистово ему дрочить, словно, для себя. Чувствовал, что ему нравится: писун затвердел до предела и из него вырвался фонтанчик теплой мутной малафьи.
Я не переставал ни на секунду так делать; зная, что такой момент самый эффектный и прекращение дрочки означало бы погубить начатое дело. Вся ладонь потом была в сперме, мне пришлось потом вытирать о траву. Липкая жидкость между пальцами высыхала на жаре, и пришлось сполоснуть руки в пруду. Белые хлопья спермы опустились на песчаное дно пруда, через прозрачную воду было прекрасно её видно. Санька балдел от такого, видно было по его настроению и поведению. Он заметил, что мои плавки увеличились, и скрывать это было бесполезно. Я только что расположил писун так, чтобы не так был заметен.
- Хочешь… я тебе подрочу! - он так и сказал, не стесняясь ничего.
- Нет, что ты…
- Не бойся, тебе будет приятно, так все делают. Ты дрочил до этого?
- Нет, … не буду, это вредно для здоровья.
- Это все враки, взрослые тоже дрочат, а такое придумывают для малышей. У нас все братья дрочат, и мы подсматривали за отцом. Он об этом не знает. Мы передаем опыт друг дружке.
- А как это? ... не пробовал.
- У Женьки, Витьки и у меня малафья есть, а у младших еще нет, но дрочат все.
Только до меня дошло, что в их тесной избе стояло три кровати, на которых умещалось все семейство.
Мне пришлось ему показать своего дружка, но дрочить при нем я не стал. Очень был стеснительным и не хотелось, чтобы так сразу показывать чего я умею «пусть думает, то я ещё не дрочу». Он не стал настаивать и мы стали собираться домой, а в этот момент на велосипедах подъехали деревенские ребята. Колька тоже был в этой компании, но я уже не хотел оставаться. От полученных впечатлений хотелось быстрее в свой шалаш. О своём убежище я никому не говорил.
Возвращаясь к шалашу, застал там паренька; им оказался местный пастушок. Тогда, до встречи с ним, мои мысли были только о сексе, так как я это делал всегда при подходе к своему шалашу. Я и не знал о его присутствии и до этого уже стягивал плавки, соответственно, соблюдая предосторожность, - в это время на огородах могли быть другие люди. Ограждений между огородами не существовало, можно было зайти в любой огород и набрать чего хочешь, но этим никто не занимался, а так вечерами на гулянке ребята хвастались первыми яблоками или крыжовником с других огородов. Многие догадывались, чьи фрукты едим.
В эту пору настроение поднималось, и мои сексуальные прихоти множились, писун наливался кровью и стоял на 12-ти. Я ворвался в свой шалаш уже нагишом.
Паренёк спал на моём месте, и я не стал его будить. Места хватило бы еще на двух человек, я узнал в нем пастушка. Он очень крепко спал, я его внимательно стал рассматривать. Я увидел, что штаны были спущены, и его голая попа видна в затемненном пространстве шалаша. Вовнутрь попадали солнечные лучи, и спокойно можно было читать. Я сразу догадался, что он обнаружил журнал с эротическими картинками и позабавился ими по назначению. Сперму его я обнаружил на свернутом лопухе. Я развернул огромный лист и рассматривал его сперму, ее было много. "Он не успел его выкинуть и так быстро уснул... Значит он спустил совсем недавно" - с такими мыслями я пришел к заключению. Я не стал ничего больше делать, а положил лопух на то же место. Только бы вы видели меня в это время, голого и со стояком до пупка, который только что зарядился очередной эрекцией. Я не стал одеваться, а прилег рядом не нарушая сон пастушка.
Звали пастушка Матвей, но это я потом узнал, когда мы познакомились ближе. Я приходилось видеть его до этого, так как из окна видел, как он сгонял скотину, а у тети были овцы, и она их выгоняла в стадо.
Он, оказывается, подрядился на выпас личного скота колхозников. У него было какое-то время отдыха, и он забрел в заброшенный колхозный сад, чтобы поесть вишню, и где я соорудил шалаш. Скотину сгоняли после того как жара спадала, где-то в 3-м часу дня. Тогда можно было отдохнуть, вся деревня до этого отдыхала. Дом тетки был рядом, и я успевал забежать и поесть что-то, и мне хватало этого на день.
Продолжение следует ...
Меня все радовало и забавляло летним днем в укромном шалаше, пока тянулись летние деньки. Вишню только-только кое-где поспевала, но еще её было не так много. В заброшенный сад захаживали соседские бабы. Чтобы что-то собрать в саду. Мне удавалось что-то собрать и только там, где уже бабы не могли достать ягоды, доставалось мне. Я варил вишневое варенье, но ему недолго суждено было просуществовать, как через пару дней оказывался в моем желудке.
Был только что на пруду, где купался с деревенскими ребятами. Мне, не скрою, очень нравилась одна девочка, и я старался пробираться к пруду, чтобы там застать её. но не всегда это удавалось; очень часто на неё дрочил. На пруду произошло нечто необычное для меня, там оказался только несколько ребят и Сашка брат Кольки.
Он двоюродный брат Кольки, тоже житель этой деревни. Мы купались, а затем загорали на берегу, мне ни с того ни сего показывал свой писун, выложив его прямо на свою ладонь, вот тогда я увидел целое «представление». Я не смог бы сделать такое, но он его дрочил и довел до такой стадии возбуждения, что мне показалось, что вот-вот из него выстрелит. У него писун был ровный, как сосиска, а залупка при дрочке стала буро-малиновой, но не такой крупной, как я видел у некоторых пацанов. Такой писун мне, кажется, является классическим и мне такие понравился, и само строение его тела соответствовало его возрасту. Я его узнал только, когда бывал в их доме.
У них была самая большая семья в деревне - из 6 детей. Все были пацаны, а последняя была девчонка - Галинка. Санька, он был старше меня на три года, и у него все этого было крупнее. У него лобок был покрыт пушистыми, кудряшками: они отливались на солнце и были шелковистыми. Но сама промежность и бедра были голыми и гладкими, словно, он их выбрил. Я стал привыкать к таким познаниям, и мне это нисколько не мешало познавать мир сексуальности. От его писуна исходил запах привлекший меня. Я был совсем рядом - в сантиметрах от него; чтобы только не показать свой интерес к накатившему эротизму, я весь напрягся и стеснительно отвернулся.
- Потрогай его, - сказал он мне. Было небольшое замешательство и мне показалось, что я весь горю от стыда. Но пересилил себя и стеснительно взял в кулак Сашкин писун. Он был горячий и еще мягкий, тогда я несколько раз провел по стволу туда- сюда. Хозяин писуна закрыл глаза и языком водил и смачивал губы, так делают только при наслаждении. Я такое тоже делал с собой, когда было приятно. Меня такой охватил азарт и я начал неистово ему дрочить, словно, для себя. Чувствовал, что ему нравится: писун затвердел до предела и из него вырвался фонтанчик теплой мутной малафьи.
Я не переставал ни на секунду так делать; зная, что такой момент самый эффектный и прекращение дрочки означало бы погубить начатое дело. Вся ладонь потом была в сперме, мне пришлось потом вытирать о траву. Липкая жидкость между пальцами высыхала на жаре, и пришлось сполоснуть руки в пруду. Белые хлопья спермы опустились на песчаное дно пруда, через прозрачную воду было прекрасно её видно. Санька балдел от такого, видно было по его настроению и поведению. Он заметил, что мои плавки увеличились, и скрывать это было бесполезно. Я только что расположил писун так, чтобы не так был заметен.
- Хочешь… я тебе подрочу! - он так и сказал, не стесняясь ничего.
- Нет, что ты…
- Не бойся, тебе будет приятно, так все делают. Ты дрочил до этого?
- Нет, … не буду, это вредно для здоровья.
- Это все враки, взрослые тоже дрочат, а такое придумывают для малышей. У нас все братья дрочат, и мы подсматривали за отцом. Он об этом не знает. Мы передаем опыт друг дружке.
- А как это? ... не пробовал.
- У Женьки, Витьки и у меня малафья есть, а у младших еще нет, но дрочат все.
Только до меня дошло, что в их тесной избе стояло три кровати, на которых умещалось все семейство.
Мне пришлось ему показать своего дружка, но дрочить при нем я не стал. Очень был стеснительным и не хотелось, чтобы так сразу показывать чего я умею «пусть думает, то я ещё не дрочу». Он не стал настаивать и мы стали собираться домой, а в этот момент на велосипедах подъехали деревенские ребята. Колька тоже был в этой компании, но я уже не хотел оставаться. От полученных впечатлений хотелось быстрее в свой шалаш. О своём убежище я никому не говорил.
Возвращаясь к шалашу, застал там паренька; им оказался местный пастушок. Тогда, до встречи с ним, мои мысли были только о сексе, так как я это делал всегда при подходе к своему шалашу. Я и не знал о его присутствии и до этого уже стягивал плавки, соответственно, соблюдая предосторожность, - в это время на огородах могли быть другие люди. Ограждений между огородами не существовало, можно было зайти в любой огород и набрать чего хочешь, но этим никто не занимался, а так вечерами на гулянке ребята хвастались первыми яблоками или крыжовником с других огородов. Многие догадывались, чьи фрукты едим.
В эту пору настроение поднималось, и мои сексуальные прихоти множились, писун наливался кровью и стоял на 12-ти. Я ворвался в свой шалаш уже нагишом.
Паренёк спал на моём месте, и я не стал его будить. Места хватило бы еще на двух человек, я узнал в нем пастушка. Он очень крепко спал, я его внимательно стал рассматривать. Я увидел, что штаны были спущены, и его голая попа видна в затемненном пространстве шалаша. Вовнутрь попадали солнечные лучи, и спокойно можно было читать. Я сразу догадался, что он обнаружил журнал с эротическими картинками и позабавился ими по назначению. Сперму его я обнаружил на свернутом лопухе. Я развернул огромный лист и рассматривал его сперму, ее было много. "Он не успел его выкинуть и так быстро уснул... Значит он спустил совсем недавно" - с такими мыслями я пришел к заключению. Я не стал ничего больше делать, а положил лопух на то же место. Только бы вы видели меня в это время, голого и со стояком до пупка, который только что зарядился очередной эрекцией. Я не стал одеваться, а прилег рядом не нарушая сон пастушка.
Звали пастушка Матвей, но это я потом узнал, когда мы познакомились ближе. Я приходилось видеть его до этого, так как из окна видел, как он сгонял скотину, а у тети были овцы, и она их выгоняла в стадо.
Он, оказывается, подрядился на выпас личного скота колхозников. У него было какое-то время отдыха, и он забрел в заброшенный колхозный сад, чтобы поесть вишню, и где я соорудил шалаш. Скотину сгоняли после того как жара спадала, где-то в 3-м часу дня. Тогда можно было отдохнуть, вся деревня до этого отдыхала. Дом тетки был рядом, и я успевал забежать и поесть что-то, и мне хватало этого на день.
Продолжение следует ...