Целка и Цербер
без штанов сижу, раз ты образованная такая?! — вспыхнул брательник.
— Ну, ты сравнил жопу с пальцем! — вскинулась сестрица. — То ж на компьютере, а здесь по-настоящему! — Она пристально взглянула на брата и вдруг спросила: — А ты сам, от чего возбуждаешься?
— Я?! — опешил Серега. — Ну... когда с девушкой целуюсь, или когда она меня гладит, трогает...
— То есть, если я тебя сейчас поцелую, он встанет? — уставилась Зоська. Сморщила нос, пожевала губу, что-то решая, потом села, развернувшись к нему лицом, положила ладошки на плечи и потянулась губами к его рту. Господи, прости!!!
Легонько чмокнув брата в губы, Зося осмелела. Девичьи руки обвились вокруг шеи, она снова приблизилась к нему, коснулась губ, обожгла дыханием, немного подразнила язычком. Как котенок лижется.
Вроде чувствуется, что не в первый раз целует, но распробовать не успела, не умеет смаковать. Почему-то стало легче. Притянув сестру к себе, Сергей ответил на поцелуй, мягко отбирая инициативу. Вот так, пусть прочувствует, пусть насладится в безопасности его объятий. Зося пылала и плавилась как воск: раскрасневшаяся, с пеленой в глазах, льнула упругим телом к широкой груди брата. Прижал сильнее, перекатился, легко подмяв податливое тело. В паху так ломит, что не передать.
«Нельзя! Не с ней! Не смей и думать!»
Целует в ушко, шею, касается округлого плеча. Цепляя пальцем тонкую бретель ночнушки, тянет вниз.
— Ой, ты что?! — спохватилась Зоська, стыдливо прижимая ткань к груди и краснея как буряк. — Ты что — смотреть будешь?!!
— Здравствуйте, приплыли! — моргнул Серега. — Ты же на меня смотришь...
— И что? — возмутилась Зоська.
— Сама же попросила показать и научить, — начал раздражаться брательник.
— Вот и учи! — напыжилась сестрица, тараща зенки. — Только не подглядывай!
— Тьфу, напасть! — подорвался он и, как был, вылетел из комнаты.
Зоська прислушивалась, как брат, раздраженно сопя, мечется по квартире. Обиделся... вот сто пудов, обиделся, на ромашке не гадай. И что теперь? А ведь так хорошо начиналось. И целуется Серега офигенно, не то что ее приятели; внизу так защемило сладко, когда он ее языком ласкал, аж трусы намокли. А теперь — все?..
В зале скрипнула дверца старенького шифоньера, брат что-то бормотал, судя по интонации, определено матерное. Зоська улыбнулась: все-таки Серега классный... и красивый!
Через несколько минут брат вернулся, плюхнулся на кровать и вручил Зосе плотный черный шарф.
— Хрен с тобой, дура! На, вяжи, если хочешь продолжать!
Теперь, когда Сергей сидел с повязкой на глазах, ей уже не было необходимости прятаться от его испытующего взгляда. Сейчас она может спокойно рассматривать его столько, сколько захочет. Такой сильный и родной. И любит так, что готов через себя переступить ради сестренки. «Мой... мой Цербер... мой хранитель...»
Придвинувшись, она снова обвила его руками и прильнула в нежном поцелуе. Брат ответил Зосе, постепенно успокаиваясь и отдаваясь обоюдной ласке. Лишенный возможности видеть, он изучал ее тело руками, ловил на слух ее настрой, вдыхал аромат юного тела, улавливая, как постепенно раскрывается его чувственная пряная сердцевина. Она не сопротивлялась, когда он снова опрокинул ее на постель и стал целовать сквозь тонкую ткань сорочки. Теплые губы спускаются по шее, ласкают ключицы, перепархивают на холмики грудей, щипая аппетитно вспухшие конусы сосков. Ее трепетное дыхание тихо шелестит, а сердечко колотится так, что он губами чувствует удары. «Несмышленая, мелкая глупышка!... И как ты можешь мне настолько доверять?!»
Он потихоньку опустился ниже, незаметно оголив мягкий теплый живот, языком пощекотал впадинку пупка. Сестричка вздрогнула, вздохнула, запуская пальцы ему в волосы. Ниже. Губы цепляют резинку девичьих трусиков. Сергей остановился, чувствуя, как закружилась голова от пьянящего первобытного запаха нежного тела:
— Дальше... пустишь? — прохрипел он, внезапно севшим голосом.
Зося зашевелилась, приподнимая бедра. Он стащил с нее трусы и, раздвинув прохладные коленки, устроился между ног сестры. Пальцы нащупали холмик лобка, немного запутались в мягких завитках интимной шерстки. Сергей наклонился, легко поцеловав остро пахнущий бутон, лизнул уже влажные лепестки. Зоська вздрогнула, судорожно всхлипнув.
— Мне остановиться?
— Н... нет.
— Тогда раздвинь пошире ноги, неудобно...
Сестра послушно развела колени, и он смог свободно добраться до раскрывшейся промежности. Сергей ласкал доверчивое тело со всей нежностью, на какую был способен. Она не должна в нем усомниться — только не Зося! Ублажая пальцами хлюпающий вход, он сосредоточил все внимание на крохотном узелке клитора. Зоська выгнулась в его руках благодарной кошкой, подставляясь под желанную ласку. Он лизал и посасывал ее, пока она не заскулила, забившись мелкой дрожью. Сейчас. Язык Сергея заплясал на девичьей горошине как крошечное пламя.
— Х... хва!... Стой!... Стой!!! — взвизгнула Зося, скорчившись в сладкой судороге. Сжав коленки, она едва его не задушила. Сергей силой развел бедра сестры и впился в клитор. — Пе... перестань! Пустиии!!! — взвыла Зоська, буквально выворачиваясь из его рук.
Он откатился, тяжело дыша, сорвал повязку с глаз. Член колом, требует вонзиться в ее трепетную плоть.
— Брысь! Брысь, отсюда!!! — заорал Сергей так, что Зоська с перепугу буквально выкатилась из спальни.
— Се... Сереж, ты чего? — сунувшись было на порог, всхлипнула сестренка.
— Брысь, пока не покусал! — рявкнул брат. — Забыла, что я — Цербер?!!
— Ну, ты сравнил жопу с пальцем! — вскинулась сестрица. — То ж на компьютере, а здесь по-настоящему! — Она пристально взглянула на брата и вдруг спросила: — А ты сам, от чего возбуждаешься?
— Я?! — опешил Серега. — Ну... когда с девушкой целуюсь, или когда она меня гладит, трогает...
— То есть, если я тебя сейчас поцелую, он встанет? — уставилась Зоська. Сморщила нос, пожевала губу, что-то решая, потом села, развернувшись к нему лицом, положила ладошки на плечи и потянулась губами к его рту. Господи, прости!!!
Легонько чмокнув брата в губы, Зося осмелела. Девичьи руки обвились вокруг шеи, она снова приблизилась к нему, коснулась губ, обожгла дыханием, немного подразнила язычком. Как котенок лижется.
Вроде чувствуется, что не в первый раз целует, но распробовать не успела, не умеет смаковать. Почему-то стало легче. Притянув сестру к себе, Сергей ответил на поцелуй, мягко отбирая инициативу. Вот так, пусть прочувствует, пусть насладится в безопасности его объятий. Зося пылала и плавилась как воск: раскрасневшаяся, с пеленой в глазах, льнула упругим телом к широкой груди брата. Прижал сильнее, перекатился, легко подмяв податливое тело. В паху так ломит, что не передать.
«Нельзя! Не с ней! Не смей и думать!»
Целует в ушко, шею, касается округлого плеча. Цепляя пальцем тонкую бретель ночнушки, тянет вниз.
— Ой, ты что?! — спохватилась Зоська, стыдливо прижимая ткань к груди и краснея как буряк. — Ты что — смотреть будешь?!!
— Здравствуйте, приплыли! — моргнул Серега. — Ты же на меня смотришь...
— И что? — возмутилась Зоська.
— Сама же попросила показать и научить, — начал раздражаться брательник.
— Вот и учи! — напыжилась сестрица, тараща зенки. — Только не подглядывай!
— Тьфу, напасть! — подорвался он и, как был, вылетел из комнаты.
Зоська прислушивалась, как брат, раздраженно сопя, мечется по квартире. Обиделся... вот сто пудов, обиделся, на ромашке не гадай. И что теперь? А ведь так хорошо начиналось. И целуется Серега офигенно, не то что ее приятели; внизу так защемило сладко, когда он ее языком ласкал, аж трусы намокли. А теперь — все?..
В зале скрипнула дверца старенького шифоньера, брат что-то бормотал, судя по интонации, определено матерное. Зоська улыбнулась: все-таки Серега классный... и красивый!
Через несколько минут брат вернулся, плюхнулся на кровать и вручил Зосе плотный черный шарф.
— Хрен с тобой, дура! На, вяжи, если хочешь продолжать!
Теперь, когда Сергей сидел с повязкой на глазах, ей уже не было необходимости прятаться от его испытующего взгляда. Сейчас она может спокойно рассматривать его столько, сколько захочет. Такой сильный и родной. И любит так, что готов через себя переступить ради сестренки. «Мой... мой Цербер... мой хранитель...»
Придвинувшись, она снова обвила его руками и прильнула в нежном поцелуе. Брат ответил Зосе, постепенно успокаиваясь и отдаваясь обоюдной ласке. Лишенный возможности видеть, он изучал ее тело руками, ловил на слух ее настрой, вдыхал аромат юного тела, улавливая, как постепенно раскрывается его чувственная пряная сердцевина. Она не сопротивлялась, когда он снова опрокинул ее на постель и стал целовать сквозь тонкую ткань сорочки. Теплые губы спускаются по шее, ласкают ключицы, перепархивают на холмики грудей, щипая аппетитно вспухшие конусы сосков. Ее трепетное дыхание тихо шелестит, а сердечко колотится так, что он губами чувствует удары. «Несмышленая, мелкая глупышка!... И как ты можешь мне настолько доверять?!»
Он потихоньку опустился ниже, незаметно оголив мягкий теплый живот, языком пощекотал впадинку пупка. Сестричка вздрогнула, вздохнула, запуская пальцы ему в волосы. Ниже. Губы цепляют резинку девичьих трусиков. Сергей остановился, чувствуя, как закружилась голова от пьянящего первобытного запаха нежного тела:
— Дальше... пустишь? — прохрипел он, внезапно севшим голосом.
Зося зашевелилась, приподнимая бедра. Он стащил с нее трусы и, раздвинув прохладные коленки, устроился между ног сестры. Пальцы нащупали холмик лобка, немного запутались в мягких завитках интимной шерстки. Сергей наклонился, легко поцеловав остро пахнущий бутон, лизнул уже влажные лепестки. Зоська вздрогнула, судорожно всхлипнув.
— Мне остановиться?
— Н... нет.
— Тогда раздвинь пошире ноги, неудобно...
Сестра послушно развела колени, и он смог свободно добраться до раскрывшейся промежности. Сергей ласкал доверчивое тело со всей нежностью, на какую был способен. Она не должна в нем усомниться — только не Зося! Ублажая пальцами хлюпающий вход, он сосредоточил все внимание на крохотном узелке клитора. Зоська выгнулась в его руках благодарной кошкой, подставляясь под желанную ласку. Он лизал и посасывал ее, пока она не заскулила, забившись мелкой дрожью. Сейчас. Язык Сергея заплясал на девичьей горошине как крошечное пламя.
— Х... хва!... Стой!... Стой!!! — взвизгнула Зося, скорчившись в сладкой судороге. Сжав коленки, она едва его не задушила. Сергей силой развел бедра сестры и впился в клитор. — Пе... перестань! Пустиии!!! — взвыла Зоська, буквально выворачиваясь из его рук.
Он откатился, тяжело дыша, сорвал повязку с глаз. Член колом, требует вонзиться в ее трепетную плоть.
— Брысь! Брысь, отсюда!!! — заорал Сергей так, что Зоська с перепугу буквально выкатилась из спальни.
— Се... Сереж, ты чего? — сунувшись было на порог, всхлипнула сестренка.
— Брысь, пока не покусал! — рявкнул брат. — Забыла, что я — Цербер?!!